Дело на 11,5 млн рублей: Следком подозревает, что Нурлатский лес вырубали под видом санитарной очистки

В Татарстане разгорается скандал вокруг Нурлатского лесничества. Невольным участником скандала стал крупный резидент ОЭЗ «Алабуга» — турецкая компания «Кастамону»
В Татарстане разгорается скандал вокруг Нурлатского лесничества. Невольным
участником скандала стал крупный резидент ОЭЗ «Алабуга» — турецкая компания
«Кастамону»

Юлия Яковлева — Казань

В Татарстане разгорается скандал вокруг Нурлатского лесничества. Невольным его участником стал крупный резидент особой экономической зоны «Алабуга» — турецкая компания «Кастамону».

По данным Татарской природоохранной межрайонной прокуратуры, местные лесники, выполняя госконтракт, вырубили почти 1000 здоровых деревьев под видом санитарной очистки. Древесина, возможно, пошла в качестве сырья на производство «Кастамону».

Общая сумма ущерба составила 11,5 млн рублей. В начале апреля Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье УК РФ «Незаконная вырубка». Еще одно дело по статье «Служебный подлог» было возбуждено в отношении участкового лесничего Ильдара Юсупова, который не уследил за лесом.

Директор государственного бюджетного учреждения (ГБУ) «Нурлатлес» Спартак Еливанов все претензии считает надуманными и необоснованными. По его словам, ни одно здоровое дерево в момент рубки не пострадало, под топор попал только сухой хвойный лес, как это было указано в договоре.
KASTAMONU в России
По версии следователей, в ноябре прошлого года «Нурлатлес» заключило договор с Нурлатским лесничеством, выступившим в качестве подрядчика, на санитарную очистку леса. Однако под рубку попали почти 1000 здоровых деревьев. Заказчик, потративший на работы бюджетные деньги, подписал акт, что работы были выполнены по условиям контракта. Однако, по версии следователей, срубленные деревья были отгружены на четыре пилорамы заказчика.

Прокуратура «раздувает из мухи слона», — считает Еливанов. По его словам, надзорное ведомство даже акт не составило.

«О незаконной порубке не может быть и речи, все указанные площади сходятся. Мы работали строго по госконтракту: вырубили только сухие деревья, очистили участок и по плану отправили древесину на “Кастамону”», — продолжает Еливанов.

Представители прокуратуры пришли с проверкой и стали замерять пеньки, добавляет он: «Даже сотрудники минлесхоза удивлялись, как можно спустя полгода определить по пеньку, сухостойное было дерево или здоровое? При этом все замеры срубленных деревьев производились не на той высоте».

Еливанов также встал на защиту лесничего
Ильдара Юсупова. Директор «Нурлатлеса» считает, что тот незаслуженно попал «под горячую руку».

Дело в том, что в обязанности Юсупова входят надзор за закрепленным за ним участком леса, контроль по его использованию, охрана и защита лесного фонда.
Дело на 11,5 млн рублей: Следком подозревает, что Нурлатский лес вырубали под видом санитарной очистки
Следствие полагает, что в обязанности Юсупова входило также составление актов всех нарушений. В постановлении о возбуждении уголовного дела говорится, что он, «действуя из личной заинтересованности, не произвел фактический пересчет пней деревьев, составил официальный документ — акт осмотра места рубок, внеся в него заведомо ложные сведения о проведении проверки и об отсутствии нарушений лесного законодательства при наличии явных признаков незаконной рубки».

Сам Юсупов считает, что он в этой истории остался крайним. По его словам, «Нурлатлес» нанял его только для составления акта осмотра места сруба. В каком состоянии находились деревья до его визита, — он не знает.

«Деревья были срублены и вывезены еще до моего появления на этом участке, — утверждает собеседник. — Я в глаза не видел эту древесину, только пеньки! Я только был должен измерить их высоту, которая была допустимой. Я раньше никогда не видел этот лес и не могу по пенькам сказать, в каком состоянии он был».

В распоряжении KazanFirst оказалась копия договора с элементами госконтракта «на выполнение комплекса работ по охране, защите и воспроизводству лесов с одновременной продажей лесных насаждений в границах Нурлатского лесничества» от 30 декабря 2013 года. В соответствии с документом стоимость работ составила более 2,8 млн рублей, что в 4 раза меньше стоимости ущерба, заявленного Татарской природоохранной прокуратурой.
 
Как утверждает директор «Нурлатлеса», эти деньги были выделены государством на посадку деревьев, противопожарные мероприятия и другие работы в лесу, в которые не входит делянка.

«За делянки мы платим деньги и перечисляем их в бюджет, — объясняет Еливанов. —За ликвидную древесину было выплачено 480 000 рублей – это общая цифра на весь лес, а не за конкретный участок. А прокуратура считала ущерб по пенькам и произвела расчет в десятикратном размере, они думают, что мы за это деньги получаем. Там была половина ликвидной древесины, половина поломанной — всего 1000 куб. м. Мы это отправили на “Кастамону”, где принимают любую древесину по цене низкосортной до 40 см в диаметре».

На заводе «Кастамону» подтвердить или опровергнуть факт поставки древесины из Нурлатского района затруднились. Про уголовное дело, возбужденное в отношении контрагентов из «Нурлатлеса», слышат впервые.

«Со стороны мы никого не пускаем на наш завод, принимаем древесину только низких сортов и только по договоренности с министерством лесного хозяйства», — рассказал сотрудник предприятия.

Представители Татарской природоохранной прокуратуры настаивают, что к организации массовой вырубки леса причастны руководители обеих организаций – «Нурлатлес» и Нурлатского лесничества — которые, по их мнению, были в сговоре. В случае если факты, на которые указывает природоохранное ведомство, подтвердятся, в уголовном деле может появиться еще одна статья— «Организация преступного сообщества».

«Мы перешагаем весь Лесфонд, и не только Нурлатский район, — рассказал KazanFirst глава природоохранной прокуратуры Ильсур Гильмутдинов. — Речь идет о выделении одного квартала, где осуществлялась рубка — это лишь одна миллионная часть того, что может быть вырублено».
Дело на 11,5 млн рублей: Следком подозревает, что Нурлатский лес вырубали под видом санитарной очистки
По его словам, у прокуратуры есть информация, по каким участкам эти контракты заключались: «Думаю, в рамках расследования этого дела расширить и проверить и остальные участки, где проводились работы по санитарной рубке».

Возбуждение уголовных дел подобных масштабов для России редкость, говорит Гильмутдинов: «Максимум на 3-4 млн рублей. Даже в тех лесистых областях, как Приморский район и другие, таких рубок очень мало. У нас в Татарстане и так леса-то нет толком!»

Comment section

Добавить комментарий

Войти: