Если подойти на улице к первому встречному и попросить назвать навскидку три любых балета, которые придут в голову, я уверена, что это будут «Лебединое озеро», «Щелкунчик» и, конечно, «Жизель». Об этих спектаклях слышали даже те, кто не был в театре лет с восьми, когда учительница вместе с самыми ответственными мамами водили класс на балет, «чтобы дети правильно развивались». Что говорить о театралах, которые знают наизусть каждое па «Жизели». Для них имеет особое значение, кто именно будет танцевать главную партию. Зрителям на Нуриевском фестивале повезло: эту роль исполнила прима-балерина Большого театра Светлана Захарова
— Этот спектакль на протяжении всей моей жизни со мной. Я впервые станцевала её, когда мне было 17 лет, — рассказала прима. — Конечно, это была совершенно другая Жизель: юная, неопытная. После этого я танцевала этот спектакль на всех лучших сценах мира, в том числе здесь, в Казани. Тогда я была просто солисткой Мариинского театра, начинающей балериной. Сегодня с моим жизненным и творческим багажом мне гораздо интереснее копаться в этой роли, искать новые краски, чувства.
Не знаю, какой была Жизель Светланы Захаровой на Нуриевском десятилетней давности, но в этот раз она была до слёз прекрасна. Казалось, что она сделана из хрусталя, сквозь который льётся какой-то нездешний свет. Балерина порхала так, словно гравитация существует не для неё. Приме удалось виртуозно передать характер главной героини: мучительно скромной, наивной девушки с больным сердцем, которая оживает и преображается в танце. Стоит зазвучать музыке, и Жизель превращается в невесомую жизнерадостную пташку, для которой не существуют мирские беды и проблемы. На фоне брутального Сергея Полунина (он исполнял роль Графа Альберта) она смотрелась особенно утончённо и трогательно.
Каждый, кто был в тот день на спектакле, убедился лично: настоящая балерина не просто танцовщица, она — актриса. А Светлана Захарова достойна «Оскара». Когда Жизель узнала, что любимый оказался графом и им не суждено быть вместе, её сердце не выдержало. Прима станцевала это настолько пронзительно, что маленькая девочка, которая сидела рядом со мной, начала громко и надрывно рыдать. Маме удалось успокоить её только в антракте.
Нельзя не упомянуть вставное па-де-де, которое исполняли японские танцоры Мидори Терада и Коя Окава. Они в нашем театре совсем недавно, всего четыре месяца. До этого они работали в Одессе, но из-за печально известных событий решили переехать в Казань. Эта парочка заставила улыбнуться весь зал, так воодушевлённо и старательно они танцевали партию. Кстати, в Японии к балету особое отношение. Там это настолько элитарное искусство, что государственных школ нет вообще, только частные и за бешеные деньги. И учат там с чересчур академичным подходом, «шаг право-шаг влево — расстрел». Эта академичность и стремление исполнить всё безукоризненно очень бросается в глаза. Как и то, что помимо отточенной техники Мидори и Коя стараются привнести в свой танец «русскость» — эмоции, горящий взгляд и воздух.
— Здесь мы можем дышать свободно, — признался Коя Окава.
Думаю, в скором времени они станут любимцами казанской публики.
Во втором акте на сцене появляются вилисы — призраки невест, умерших до свадьбы. Генрих Гейне описывал их как танцовщиц, одетых в подвенечные платья, с венками и кольцами. «Если встретят на большой дороге ночью молодого человека — вовлекают со смехом и обаянием в танец, и танцующий умирает». И здесь хотелось бы отметить кордебалет, который был просто идеален. Прекрасная синхронность, лёгкость, согласованность всех движений. Они были очень достойной «оправой» для такого бриллианта, как Светлана Захарова. Ведь её Жизель стала одной из этих призрачных дев. Девушку больше не остановят больное сердце и заботливая мама, она словно освободилась от «оков» и может танцевать сколько угодно! Но теперь она холодна, как лунный свет, и слегка безучастна ко всему, кроме своих невесомых па.
Сергей Полунин, в свою очередь, очень достоверно сыграл страдающего графа, который ночью пришёл на могилу возлюбленной. Вилисы уже готовы были погубить его, но Жизель, словно очнувшись от зачарованного сна, самоотверженно встала на его защиту. Она помогает ему протянуть до рассвета, раз за разом давая силы продолжить этот сумасшедший танец. Наконец, встаёт солнце, и тени невест возвращаются в свои холодные могилы. Исчезает и Жизель, оставляя Альберта мучиться угрызениями совести до конца своих дней (лично я на это очень надеюсь).
Овация длилась ещё четверть часа после того, как стихли последние аккорды. Исполнителей просто не отпускали со сцены, бесконечным потоком принося им цветы под громкие крики: «Браво!». Даже когда кулисы закрылись, никому из артистов не удалось уйти в гримёрки. Пользуясь «служебным положением», к ним за сцену пришел целый класс балерин из хореографического училища. Все хотели сфотографироваться с Захаровой и Полуниным и получить автограф. Это затянулось почти на час, но прима и премьер не отказали никому, несмотря на усталость. Продюсеру пришлось почти силой уводить Светлану Захарову, потому что иначе её бы просто не отпустили многочисленные обожатели.
— Видели, как надо танцевать? — спросила строгая наставница у начинающих балерин. — Завтра чтобы все пришли на занятие на полчаса раньше!
Comment section