рассказывает о февральских событиях в Киеве
Командир симферопольского спецподразделения милиции «Беркут» майор Александр Васюков получил пулевое ранение в голову во время столкновения с протестующими на майдане. Вчера в Симферополе он дал первую после выписки из госпиталя пресс-конференцию, на которой присутствовал спецкор KazanFirst в Крыму. Васюков рассказал, что происходило на майдане, почему у «Беркута» не было оружия, почему руководство МВД Украины не дало приказ разогнать протестующих. Мы публикуем самые интересные части стенограммы
«После всего, что пережито всеми бойцами [«Беркута»] у нас очень большая обида на тех людей, кто нас послали туда и там бросили», — начал разговор с журналистами Васюков. Встреча с прессой продолжалась только 20 минут. Все это время Васюков говорил о том, что произошло с ним и его товарищами. «Государство, которое мы защищали – оставило нас на произвол», — сказал офицер.
— Нам не давали никаких команд, не давали приказов, вспоминает он первые дни на майдане.
— [Начальство] говорило— вы сдерживайте их [протестующих]. Потом уже появились толпы радикалов из «Правого сектора». Четыре раза мы их сгоняли обратно на майдан с [улицы] Грушевского. Нам тут же шел приказ от замминистра [внутренних дел Украины]: «Беркут», вернитесь обратно!»
— Нас возвращали обратно, а по новостям сообщали ложь, что майдановцы и «Правый сектор» оттеснили «Беркут» назад. У нас складывалось впечатление, что это какой-то спектакль, разыгранный по сценарию. Что над нами просто издеваются.
— Огнестрельного оружия у нас в помине не было. У нас даже спецсредств для отстреливания резиновых пуль не было. Их привезли значительно позже, когда на Грушевского уже полным ходом шла перестрелка.
— Рассказывают, что осколками светошумовых гранат кому-то отрывало руки. Все это бред! Граната – это особая болванка – она никаких осколков дать не может.
— По поводу обвинения [«Беркута» в применении] снайперов — тоже полный бред. Снайпер нашего подразделения находился непосредственно с нами, в группе применения спецсредств. Это группа, которая сбрасывала светошумовые гранаты для сдерживания радикалов. Никакого огнестрельного оружия у него не было. Нам его просто не выдавали.
— Я получил ранение во время зачистки майдана, 18 числа [февраля]. Мы вышли. Я корректировал действия бойцов. Слева от нас шел киевский «Беркут». Мы должны были двигаться симметрично, но так получилось, что они отстали, либо мы слишком быстро шли. Радикалы зашли во фланг. В этот момент я почувствовал сильный удар в область лба. Потом ничего не видел. Крови было много. Я сначала не понял, что со мной произошло. Подумал, что зрение потерял. Меня бойцы отвели назад. Много было раненых. «Скорая» ездила туда-сюда.
— Меня отвезли в госпиталь МВД в Киеве. Но там было такое количество раненых, что не было возможности делать рентген. В Крыму уже сделали томограмму. Оказалось у меня не одна пуля, а картечь.
— 18 числа вечером они [протестующие] начали впервые применять огнестрельное оружие. Передо мной погиб боец из Евпатории. Потом я получил ранение. После меня ранение получил боец из 1-й роты. Пуля попала ему в легкое. Они применяли оружие под покровом темноты. Потом увидели, что [«Беркут»] в ответ не стреляет. Стрелять-то нам нечем. Начали выходить в наглую. Толпами. Стрелять из всего, что у них есть. Заработали снайперы. Сначала отстреливали сотрудников днепропетровского «Беркута». Они в чаше сидели. Так снайпер за 10 минут отстрелял около десятка человек. Только после этого наши власти зашевелились.
— При всем моем отношении к этому президенту Януковичу, я бы его не обвинил в крови, которая пролилась. Он нас предал. А кровь – это у него просто духу не хватило. Мы бы оружие не применяли, даже если бы оно у нас было. Могли бы пострадать люди. Там же много было невооруженных людей.
— В Киеве находились 150 человек крымского подразделения «Беркута». 32 получили ранения. Один человек погиб. Людям, которые здесь находятся, гражданскому населению, трудно объяснить, что их могло ждать здесь. Они привыкли к этой обстановке, к мирной жизни. Сюда бы сейчас такие толпы националистов хлынули…
— Я российский паспорт не получал. Потому что нахожусь на лечении. С меня только сегодня швы сняли. Я знаю, что сначала паспорта получили шесть сотрудников [«Беркута»]. Потом еще получили. Я точно не знаю сколько. Я, конечно, планирую получить [российский паспорт].
Алексей Тюрин
Фото: Антон Захаров
Comment section