Канцелярщина как модус

Никита Анисимов — Казань

Несколько лет работы, тесно связанной с чтением официальных документов, убедили меня в том, что бюрократия в России для многих стала формой жизни и образом мыслей. Убедили и навсегда отвратили от всего, что может быть сопряжено — пусть даже условно — с госсектором. Чиновники прилагают огромные усилия к тому, чтобы возбудить ненависть к себе и результатам своего труда — даже среди людей, безразличных к политике.

Создается впечатление, что люди в официальных кабинетах потеряли связь с реальностью, а информацию о происходящем вовне черпают только из папок с геральдическими знаками. Пример? Пожалуйста.

Сегодня на очередной сессии Казгордумы депутаты решают вопрос об итогах исполнения концепции «Культура Казани».

Читатель о документе, полагаю, знать не знает, как не знал и я до недавнего времени. Резолюция Думы, однако, будет такой: «В целом поставленные концепцией задачи реализованы».

Дума еще отметит, что концепция помогла «расширить и разнообразить культурное пространство», «создать условия для выявления и поддержки одаренных детей и молодежи», «содействовать развитию национальных культур и традиций» — и далее в этом же духе.

Текст этот не был бы написан, если бы я зачем-то не ознакомился с документом. Теперь о нем.

Концепция «Культура Казани» — это 23 страницы печатного текста, читающегося как введение к курсовой работе: мифические проблемы, обтекаемые задачи и ни слова конкретики. Утверждена она была еще 2009 году.

От концепции ждали, в частности, «появления современных творческих индустрий», «приобщения граждан к культурным ценностям» и «развития эстетического воспитания молодежи», «повышения качества услуг, оказываемых культурно-досуговыми учреждениями».

К писавшим это есть вопросы, например: что такое «творческая индустрия» и по каким критериям оценить степень приобщенности к культурным ценностям? Да, история знает несколько успешных примеров творческой индустрии — Голливуд или, допустим, Universal Music Group. В основном же практика такова: либо индустрия, либо уж творчество. Как бы там ни было, Голливуд и «Татаркино» выступают в разных весовых категориях.

Далее о том, каким образом авторы концепции надеялись добиться поставленных ею задач. «Основным механизмом реализации», как сказано в документе, «является создание комплекса межведомственных целевых программ».

«Это всерьез?», — хочется спросить. Задачи, описанные в одной бессодержательной бумаге, решались с помощью других, вероятно, таких же бумаг?

Концепция определяла «основные направления деятельности» властей по различным приоритетам культурной политики. Например, в сфере национальной культуры основным направлением работы стало «сохранение национальных обычаев, языков, традиций и ремесел».

Строчка эта фигурирует повсеместно, что, кажется, лишь девальвирует проблему. Ни одного по-настоящему работающего решения по этому вопросу пока, к сожалению, не принято. Дело тут, видимо, в специфике: можно регулировать рождаемость и смертность, а вот с культурой подобное не проходит.

Проблему сохранения национального языка под силу решить разве что национальной литературе, золотой век которой, подозреваю, прошел.

Формальные шаги вроде создания баз данных исторических и культурных памятников, чем и занимались городские власти, бессильны исправить ситуацию. Есть Сабантуй и есть Каравон. И то, и другое одинаково хорошо, однако вряд ли меняет что-либо в глобальном масштабе. Культура самостоятельна, мало кому удается развивать ее «вручную». Разницы между развитием и консервацией чиновники, похоже, не осознают.

Подлинный тормоз нашего развития — это не дефицит бюджета и не коррупция, а банальная канцелярщина. Канцелярщина как модус. Та самая канцелярщина, которая провозглашается сегодня в качестве единственно возможного подхода к решению самых разных проблем. Та самая, которая не терпит живости, инакомыслия и которая на корню губит любую частную инициативу.

Расплывчатые задачи решаются проще, ведь в этом случае свою работу всегда можно подытожить: «расширено культурное пространство» — трактуй как хочешь.

Предчувствую, что меня и редакцию KazanFirst обвинят в графомании, критиканстве, незнании предмета и отсутствии встречных инициатив. Да, любая концепция — вещь по природе декларативная и да, я смотрел на документ глазами обывателя. Но таких обывателей — большинство и, кстати, не все они полные дураки.  

Никто не ждет от чиновников постановлений, писанных амфибрахием, но не нужно впадать и в другую крайность — изводить бумагу, превращая нормотрворчество в глобальную «уравниловку»; говоря о культуре или экономике, держать в голове определение, заимствованное из Советского энциклопедического словаря. Не пора ли перестать принимать мертворожденные законы с одной лишь целью — отчитаться.