покорителей красной планеты
Ольга Гоголадазе — Казань
Пожалуй, именно так выглядел бы в реальной жизни сериал LOST. Тёмный бункер, одуревшие от смертельной скуки люди, досужие сплетни в режиме нон-стоп, беспощадная бытовуха. Никаких спецэффектов, горячих самцов на любой вкус, размышлений о судьбах мира и героических спасений от водородной бомбы.
Нет, группа обычных людей в изолированном пространстве вела бы себя, как герои спектакля «Мы уже здесь» Дмитрия Волкострелова. Они будто в тумане, лениво слоняются от дивана до курилки, от кровати до ванной. А мы, зрители, наблюдаем за ними по камерам слежения. Актёрам «театра post» (Алёна Бондарчук, Иван Николаев, Алёна Старостина и Павел Чинарёв) не скрыться от нас за кулисами или в других комнатах. Мы словно вахтёры или охранники в ночную смену: всевидящи, хотя глаза закрываются, постоянно теряется нить подслушанного разговора и больше всего на свете хочется сварить себе крепкого кофе. Но надо смотреть. Или слушать — в условиях, когда картинка стремится к понятию «никакая», особой разницы нет. 
Обрывки историй, за которыми угадываются судьбы, — единственная движущая сила этого спектакля. Они созданы настолько виртуозно, что постоянно приходится себя одёргивать: актёры читают заученный текст, а не просто болтают на кухне. Любой пишущий человек подтвердит: автор этой пьесы Павел Пряжко — гений диалога. Говорят, ему достаточно один раз услышать человека, чтобы скопировать его манеру говорить на бумаге. Поэтому каждый персонаж кажется живым, «с соседнего двора». Они повторяются, матерятся, жуют окончания, искренне смеются — так, что примерно к середине спектакля некоторые герои начинают неподдельно бесить.
Особенно интересна демонстративная бессистемность их разговоров. Одни обсуждают морально-этические проблемы подачи информации, и у обоих собеседников нет чёткой позиции по этому вопросу — очевидно, что каждый из них будет обдумывать эту тему ещё не раз. Другие строят диалог по сократовскому принципу, когда человек, начавший беседу, заставляет оппонента признать зыбкость любого категоричного высказывания, предлагая всё новые и новые обстоятельства. Третьи с увлечением спорят, как вырастить идеальный газон. Иногда они вспоминают море и дельфинов. 
А кто-то вообще рассказывает: «У меня короче на Земле был друг. Никак не мог завести детей, у него и с первой девушкой проблемы были из-за этого. Пошел обследоваться, оказалось, что венка по мошонке слишком близко расположена к яичкам и сперма перегревается.» И реакция: «Капец. Надо же, какая редкая ерунда» (курсивом выделены нецензурные слова, которые я вынуждена заменить на приличные аналоги из-за ханжеского закона о СМИ. Но в спектакле всё было произнесено вслух, непринуждённо и с выражением).
Ты смотришь на всё это, иногда смеёшься, периодически пытаешься осмыслить происходящее. Но фоном в голове вертится один вопрос: «При чём здесь Марс?». Нет, серьёзно. Можно долго рассуждать о том, что люди остаются людьми даже на расстоянии 55,76 млн км от Земли. Что они также одиноки, что они утратили способность к искреннему общению и взаимодействию, что забытые на другой планете человечки ничем не отличаются каждого из нас, уткнувшегося в смартфон и отгородившегося от мира. И всё же… А зачем таких бездельников и социопатов вообще отправили в космос? Откуда на марсианской станции журналисты и архитекторы? Почему там нет блестящих учёных, которые дорожили бы каждой секундой, изучая всё вокруг? Почему их речь столь бедна и уныла? Неужели группе людей, прошедших суровый отбор, больше нечем заняться, кроме как аморфно передвигаться по бункеру? Хорошо, допустим, Марс уже давно освоен, и туризм там процветает. Но где в таком случае остальные люди?
В общем, чересчур много вопросов к самой идее. И к подаче, которую критики называют «новым театральным языком». Но позвольте, такую манеру передачи информации мы (не мы, конечно, а определённые слои населения) наблюдаем по телевизору уже 10 лет, и называется она «Дом-2». Там тоже слоняются обалдевшие от скуки люди, курят, матерятся, болтают. А за ними подглядывают через скрытые камеры. Да, эта программа — общепризнанное зло. Но получается, что её талантливое воспроизведение в театре — это искусство?
Можно возразить, что этот спектакль вызывает миллион ассоциаций, желание продолжить каждую историю и даже провести параллель с загробным миром. И всё же, Марс-то зачем? Разве реакция не была бы такой же, если бы все эти диалоги мы подслушали на остановке автобуса или в купе поезда?
Стоит ли говорить, что впечатления у сотни зрителей, чудом поместившихся в «Углу», остались самыми противоречивыми. Одни искренне недоумевали: «Что это было?». Другие прониклись настолько, что разбирали каждую реплику даже в соседнем продуктовом супермаркете, куда заглянули по пути домой. Третьи (театральные критики и им подобные) просто счастливо улыбались, как гурманы в мишленовском ресторане. Недаром билетов на оставшиеся спектакли уже нет. Так что Казань может себя поздравить с открытием новых горизонтов современного театра.
Именно этого экспериментальный «театр post» и добивался.
Comment section