В Казани выступил «новый Майлс Дэвис» — трубач Джейсон Палмер

Трубач Джейсон Палмер

Ольга Гоголадзе — Казань

Имя трубача, композитора, аранжировщика Джейсона Палмера хорошо известно любителям джаза по всему миру. Сегодня он входит в плеяду самых известных музыкантов планеты. Его сольные альбомы купаются в восторженных отзывах критиков и регулярно входят в списки лучших джазовых релизов года. А сотрудничество с такими иконами, как Рой Хэйнс, Херби Хэнкок, Джимми Смит, Рави Колтрейн, Джери Аллен, Патрис Рашен, Кларенс Пенн навсегда закрепило за ним статус профессионала высочайшего уровня.

В дополнение к плотному гастрольному графику Джейсон Палмер работает преподавателем в музыкальном колледже Беркли (Бостон) и проводит мастер-классы по всему миру. В Казань он приехал буквально на один вечер — специально, чтобы выступить на фестивале «Jazz в усадьбе Сандецкого». Он просто покорил публику своими удивительно сложными, интересными и абсолютно непредсказуемыми импровизациями. Настолько, что после концерта поклонники не отпускали его минут сорок, беспрестанно фотографируясь и требуя автографы.

В эксклюзивном интервью KazanFirst один из самых востребованных джазовых музыкантов современности рассказал о том, с чего он начинал свою карьеру, как совместить гастроли и семью и почему его все сравнивают с Майлсом Дэвисом.

— Когда я увидела вас на сцене, мне показалось, что в пресс-релизе была ошибка. Потому что там написано, что вам 36 лет, а вы выглядите максимум на 27. Как вам это удаётся? В чём секрет?

— Не знаю, пожалуй… я делаю всё, что в моих силах, чтобы всегда быть счастливым. И не переживаю по пустякам. Кроме того, не курю, занимаюсь спортом, правильно питаюсь. Да и музыка помогает сохранять медитативное состояние, она очень успокаивает, настраивает на нужную волну, создаёт благоприятную атмосферу.

— Удалось поймать эту волну на фестивале в усадьбе Сандецкого?

— Безусловно! Представляете, я никогда раньше о нём не слышал. Но один из участников нашей группы пригласил меня выступить здесь, и я сразу согласился. Усадьба прекрасна! Я пару недель назад играл в Музее изящных искусств в Бостоне, и там очень похожая атмосфера. Даже погода была такая же. На секунду мне показалось, что я дома, в Штатах. Но вокруг все говорят по-русски (смеётся). Жаль, что мы не успели прогуляться по Казани. Мы прилетели буквально за несколько часов до концерта, а утром снова в дорогу. Вообще, я был здесь два года назад, играл в консерватории. Но и в тот раз приезжал совсем ненадолго, меньше, чем на сутки. Обидно, что никак не получается увидеть всю красоту вашего города, о которой я так наслышан.

— Когда вы впервые взяли в руки музыкальный инструмент?

— Мне было лет 12, и изначально я хотел научиться играть на саксофоне. Но поскольку моя фамилия оказалась в самом конце списка, пришлось довольствоваться трубой. Я решил, что начну заниматься так, а потом переведусь на саксофон. Но застрял и до сих пор не могу вырваться (улыбается).

— А когда поняли, что музыка может стать источником дохода?

— Пожалуй, я не понимал реальность такой перспективы до тех пор, пока не поступил в колледж. Там я встретил людей, которые зарабатывали на жизнь игрой на музыкальных инструментах. Я-то приехал из Северной Каролины, а там практически не было профессиональных музыкантов.

— В Америке зарабатывать музыкой — это нормально? Или родители, как у нас в стране, говорят: «Хорош дурью маяться, получи сперва настоящее образование, а потом уже играй дома на кухне!»

— У нас то же самое! Но, конечно, всё зависит от того, как сильно ты хочешь быть артистом. Я знаю ребят, чьи семьи были категорически против. Или ставили условие: либо идёшь учиться на юриста, либо поступаешь в лучшую консерваторию страны. Но сейчас, кстати, есть возможность совмещать. Многие ВУЗы тесно сотрудничают друг с другом, поэтому студенты могут заниматься музыкой и параллельно изучать биологию, юриспруденцию или психологию. Правда, такая программа предполагает, что учиться придётся дольше — пять лет вместо четырёх.

— Как ваша семья отнеслась к тому, что вы решили посвятить свою жизнь джазу?

— Они меня всегда очень поддерживали. Мой папа играет на гитаре, пусть и не профессионально. Но он понимает, что для меня значит музыка. К тому же, мне изначально очень повезло с учителями. Они в меня очень много вложили, думаю, всё получилось во многом благодаря им.

— Теперь вы и сами стали для кого-то таким учителем. Сколько лет вы уже преподаёте?

— С 1999 года. Я начал учить детей музыке, когда сам ещё был студентом. Сначала преподавал в обычной школе, а потом на подготовительных курсах в консерватории, в которой учился. А сейчас я уже 5 лет работаю профессором в Беркли. Удивительно, как время летит: некоторые дети начали у меня заниматься ещё в начальной школе, а сейчас веду у них пары на третьем курсе университета.

— Но у вас такой плотный гастрольный график, как вы выкраиваете время на преподавательскую деятельность?

— Я работаю на полставки, так что, у меня на это уходит где-то два дня в неделю. А когда я уезжаю в тур, могу провести несколько пар подряд или передвинуть их на месяц позднее. В Беркли очень гибкое расписание.

— Какую главную мысль вы хотите донести своей музыкой? Что вы хотите сказать миру?

— Всегда оставайтесь собой. Не нужно стараться быть кем-то другим. Я это и ученикам своим говорю, если они волнуются и боятся, что не справятся. «Когда выходишь на сцену — просто играй. Да, там могут быть музыканты гораздо круче тебя или намного слабее. Но главное — что они не такие же, как ты. И это ты должен понять, принять и обратить себе на пользу». Это не только к музыке относится. Ты можешь быть отличным юристом, водопроводчиком, врачом, кем угодно. Просто развивайся в своей профессии, дыши тем, что делаешь и не сравнивай себя с другими. Я думаю, творчество — это сильнейший элемент нашего мира, который нужно всячески взращивать в себе и дарить окружающим.

— К вопросу о сравнениях. Пожалуй, только ленивый не говорил, как вы похожи на Майлса Дэвиса…

— Ой, постоянно. Но это только в России! В других странах меня с ним никогда не сравнивают, здесь — каждый раз. Это естественно, ведь он — икона. Когда говоришь «джаз», сразу в голове возникает: Майлс. Он оказал на меня очень сильное влияние, да и на всю музыку в целом. Однако я ориентируюсь не только на него, но и на десяток других исполнителей. Я долго учил язык, на котором они говорят со своими музыкальными инструментами, параллельно изобретая свой собственный. Но Майлс, конечно, всегда будет занимать особое место. И не только в том, что касается игры. Я поражаюсь его умению собрать исполнителей на одной сцене. Он умел идеально подобрать барабанщика, клавишника, контрабасиста и заставить их играть гармонично и слаженно. Пожалуй, это главное, чему я научился у Дэвиса. Прежде чем пригласить нового музыканта в группу, я очень внимательно слушаю, в какой манере он играет и думаю, что он может привнести в наш коллектив.

— Можно ли быть таким популярным музыкантом и при этом иметь семью?

— Конечно! Я женат, моему ребёнку годик с небольшим. Сейчас общаться с родными на расстоянии не так уж и сложно, ведь есть скайп и смартфоны, мы постоянно на связи. Вот в сороковые годы было явно сложнее, уехал в тур — и привет. Другое дело, что пока я сам хочу  больше времени проводить с малышом, поэтому стараюсь меньше гастролировать и посвящать каждую минуту жене и ребёнку. Тут, кстати, выручает преподавательская деятельность: можно работать, но при этом жить дома.