На скамье подсудимых — бывшая сотрудница банка 27-летняя жительница Башкортостана Ирина Хасанова и ее знакомый — 47-летний житель Казани Дмитрий Иевлев, которые обвиняются в мошенничестве и покушении на него, совершенном организованной группой по предварительному сговору, а также с использованием служебного положения. Иевлеву также вменяются незаконные действия в отношении арестованного имущества и использование подложных документов. Обвиняемым грозит до десяти лет лишения свободы.

«У нас свобода слова!»

По версии следствия, в 2012-2013 годах Иевлев и Хасанова систематически (в деле фигурирует более 30 эпизодов) похищали денежные средства банка. Они оформляли кредиты на подставных лиц, которые даже не подозревали, что стали заемщиками, а полученные средства подсудимые присваивали. Общая сумма ущерба — около 6 млн рублей.

Уголовное дело было возбуждено в 2014 году, но тогда в нем фигурировало больше участников преступной группы. Однако уже в 2015 году почти все они получили различные сроки лишения свободы. А Иевлев и Хасанова ударились в бега. Их задержали в прошлом году. Мужчина приобрел поддельный паспорт и водительские права на имя гражданина Узбекистана Андрея Смирнова и при проверке на КПП «Малиновка» 27 сентября прошлого года предъявил паспорт сотруднику ДПС. Но инспектор узнал беглеца в лицо и задержал. Причем, находясь в розыске, мужчина умудрился снять арест со своего автомобиля «Тойота».

Сегодня Иевлева привели в зал суда в наручниках, так как он находится под арестом, а Хасанова, которую отпустили под подписку, пришла на заседание добровольно.

Мужчина заявил, что признает свою вину частично, а его предполагаемая сообщница раскаялась полностью. Иевлев сообщил суду, что ранее он нигде официально не работал и не судим. Хасанова так же рассказала, что не судима, не работает и воспитывает двоих детей.

В самом начале заседания адвокат Иевлева Сергей Зиганшин заявил два ходатайства — допросить дополнительных свидетелей защиты и убрать из зала суда представителей прессы. Судья Эрнест Муртазин удовлетворил первое ходатайство, но отклонил второе.

— У нас судебное заседание открытое или закрытое? — удивился он.

— Ваша честь, совершенно согласен с тем, что у нас судебное заседание открытое, но я выражаю интересы своего клиента, — настаивал защитник.

— У вас есть какие-то тайны и прочее? — уточнил служитель Фемиды.

— Нет, ваша честь, — вынужден был признать Зиганшин. 

— У нас свобода слова! Я не могу запретить, — вынес вердикт судья. 

При этом Эрнест Муртазин проявил строгость и в отношении подсудимой. Когда женщина кивнула в ответ на вопрос, не возражает ли она против начала судебного следствия, судья счел необходимым напомнить ей правила поведения в суде.

— Мне кивание головой здесь совершенно не нужно, — отчитал он подсудимую. — Я на вас смотрю, а секретарь на вас не смотрит. Она пишет то, что слышит. Понятно, да?

— Понятно, — повинилась Хасанова. 

Гособвинитель Гузель Салимова приступила к оглашению обвинительного заключения, которое она зачитывала почти час. 

— Иевлев Дмитрий Валерьевич создал и руководил устойчивой преступной группой для совершения тяжких преступлений, а именно — хищения денежных средств в особо крупном размере путем незаконного кредитования, — доложила гособвинитель. 

Согласно материалам уголовного дела, большая часть эпизодов приходится на период с июня по декабрь 2012 года. Сотрудники банка (уже осужденные в данный момент) совместно с Иевлевым оформляли кредитные договоры на лиц, которые даже не подозревали, что стали заемщиками «Хоум Кредита». Многие из них не имели постоянного места работы и какого-либо дохода и при всем желании не смогли бы законным путем получить кредит. 

Как предполагает сторона обвинения, подсудимые пользовались простой схемой — оформляли кредит по копиям паспорта, указывали номера телефонов своих людей, вместо номеров работодателя клиента, придумывали клиенту большую зарплату — от 30 до 40 тысяч и даже прикладывали к делу ненастоящее фото заемщика. Тем не менее им все сходило с рук. Получив добро на выдачу кредита, кто-то из участников преступной группы от имени заемщика звонил на горячую линию банка, активировал карту, называя кодовое слово и создавая пин-код. После чего вся сумма перечислялась на эту банковскую карту. Участники преступной группы немедленно снимали деньги и делили их между собой.

Сначала они скромничали — оформляли кредиты от 90 000 до 200 000, а к концу 2012 года в деле фигурируют суммы в 300 000 и 400 000 рублей.

Гособвинитель рассказала, что иногда Иевлев находил и настоящих клиентов, которым обещал содействие в одобрении кредита. Он также делал им липовые трудовые книжки, справки о работе и зарплате, а потом врал, что кредит не одобрили, а сам получал деньги по той же схеме и распределял их между участниками преступной группы. 

Причем в обвинительном заключении, кроме уже осужденных преступников, фигурируют и «неустановленные лица». Так, например, такое «неустановленное лицо» неверно набрало выведанное обманом пин-код банковской карты, куда был переведен кредит, и банк заблокировал карту. Таким образом, преступление не было доведено до конца, поскольку подсудимые не получили деньги.

«Здесь у вас какой-то подвох есть»

Представитель потерпевшей стороны — старший специалист отдела защиты бизнеса казанского представительства банка «Хоум Кредит» Денис Захматов сообщил суду, что преступную схему раскрыла служба безопасности кредитной организации, так как мнимые заемщики, которым было объявлено о просрочке платежей, дружно заявили, что никаких кредитов не брали и ничего банку не должны. Процедура взыскания была тут же приостановлена, а информация направлена в правоохранительные органы. Почерковедческая экспертиза выявила, что подпись заемщиков, на чье имя оформлялись кредиты, подделана.

— Выяснилось, что некоторые граждане за кредитами не обращались, то есть они вообще не знали, что на их имя оформлен договор, — отметил Захматов. 

— А как вы узнали, что к этому причастны именно эти сотрудники? — поинтересовалась Гузель Салимова.

— Каждый сотрудник банка имеет свой персональный код, который при оформлении заявки указывается в договоре, — ответил Захматов. 

Он добавил, что все разговоры на горячей линии записываются. И когда возникли подозрения, специалисты службы безопасности прослушали записи и узнали голоса. 

— До принятия решения о выдаче заемщику кредита кто и каким образом проверяет достоверность поданных клиентом сведений? — уточнил адвокат Зиганшин.

— У нас есть специальный отдел, который осуществляет мониторинг путем прозвона клиента по его месту работы по телефонам, которые указываются в анкете, — объяснил представитель потерпевшей стороны. 

В то же время он признал, что это необязательная процедура и не входит в обязанности кредитного менеджера, который оформляет договор. Этим занимается совсем другой отдел. 

— Если эти кредиты были оформлены, то каким образом оказалось, что они были оформлены с нарушениями? — задал вопрос ребром адвокат. — Как же так получилось? Как же тогда объяснить тот факт, что впоследствии выясняется, что данные телефоны, которые были указаны, подложные и названы были ложные сведения о работе? Как же тогда проверяли до выдачи кредита?

— Проверка кем производилась? Теми же работниками, которые были осуждены, что ли? — «перевел» вопрос защиты судья. — Получается, что у вас сначала выдают деньги, а потом проверяют, что ли? 

— Я не могу сказать, — ушел от ответа Захматов. — Может быть, был произведен дозвон, кто-то взял трубку и подтвердил место работы…

— Минуточку, минуточку, — перебил его Эдуард Муртазин. — Здесь логические измышления не нужны, здесь нужны факты. Если вы можете ответить на этот вопрос, который защита задала, то отвечайте. А вот эти «может быть» и прочее нам здесь совершенно не нужно. Сегодня вы можете ответить на этот вопрос? 

— Нет, — признался представитель банка.

Адвокат Иевлева поинтересовался также, почему банк включил в сумму ущерба страховку — более 20 тысяч рублей с каждого клиента, которую банк оформляет на заемщика при оформлении кредита. Ведь эту сумму получает страховая компания, а значит, подсудимые эти деньги не получили.

Но представитель банка пояснил, что если клиент оформляет страховку, то эта сумма тоже включается в сумму кредита и перечисляется ему на карту вместе с суммой кредита. При этом, по словам Захматова, отказ клиента от страховки никак не влияет на принятие решения о выдаче кредита, даже процентная ставка для тех, кто отказался, не увеличивается.

— А вот вы говорите, по желанию клиента. Получается, что вы спрашиваете мнение у клиента? — уточнил судья. — Если он пожелает, то вы указываете страховку? А если он не пожелает? Здесь у вас какой-то подвох есть. Так не бывает. Мы тоже не первый раз с банком встречаемся. Вы понимаете? Либо вы сами не знаете, либо что-то не договариваете. 

«Он никогда не оставлял никого в беде»

На этом судья Муртазин резко поменял позицию по отношению к защите. Когда процесс перешел к стадии допроса свидетелей и секретарь суда не обнаружила в коридоре заявленную защитой свидетельницу, адвокат Зиганшин попросил сделать перерыв на пять минут, чтобы пригласить ее в зал заседаний. Дескать, мало ли что случилось, может быть, женщина в туалет отлучилась.

— На пять минут или до конца июля? — сыронизировал Эрнест Муртазин. — Она должна ждать приглашения у двери. И мы не должны ее искать по всему зданию. Я вам даю две минуты.

Защита уложилась в отведенные рамки, и мать подсудимого Иевлева Лариса Хасанова заняла место у трибуны свидетеля. Однако на вопрос судьи, согласна ли она дать показания, пенсионерка ответила отказом. Она объяснила, что не желает свидетельствовать против сына.

— Все, — резюмировал судья.

— Разрешите, ваша честь.., — встрял адвокат Зиганшин. 

— Нет, нет, — отрезал Эрнест Муртазин и отчитал адвоката. — Надо было согласовывать, прежде чем заявлять ходатайство. 

Но защитник не испугался строгости судьи и пояснил, что свидетельница просто не поняла вопроса и что она согласна дать показания по характеризующим личность подсудимого материалам. 

— Это я могу. Да. Согласна, — подтвердила свидетель Хасанова. 

Она рассказала, что ее сын добрый и ласковый и что он всегда очень хорошо относился к ней, к 12-летнему сыну и друзьям всегда помогал.

— Он никогда не оставлял никого в беде, — отметила свидетельница. — Ребенок-инвалид, у которого тяжелое генетическое заболевание. В постоянном уходе нуждается. Обо мне всегда заботится. Я ведь инвалид по зрению, не вижу почти ничего.

Мама Иевлева также рассказала, что до ареста сына на его плечах был сын и мать, а теперь некому заботиться о них.

Гособвинитель поинтересовалась, где Иевлев работал до ареста.

— Он работал на «железке» и в такси, — ответила мать. 

— А вы знали, что он в розыске был? — уточнила Салимова. 

— В каком розыске? — удивилась свидетельница. — Нет. Не знала.

На этом опрос завершился. Следующее заседание по делу назначено на 30 июля.