«Музыканту важно чувствовать тренды и не быть самодуром»

В Казани живет и работает российский и белорусский исполнитель, саунд-продюсер Стас Сацура. Он успел поработать в команде Сереги, два раза поучаствовать в «Евровидении» и организовать проект, который объединил большое количество звезд шоу-бизнеса. Почему Стас переехал в Татарстан и что необходимо для того, чтобы стать популярным артистом сегодня — читайте в нашем интервью.

— Стас, почему Казань? Что такого произошло в твоей жизни, что ты решил переехать из Москвы?

— Я приехал в Казань ровно два года назад. Меня пригласил Володя Шавгулидзе (организатор концертов в Казани, концертный директор SIYAH MUSUC, — Ред). Мы дружим с ним порядка девяти лет, а познакомились, когда я был артистом и как-то раз приехал сюда на выступление по его приглашению. С того момента мы начали плотно общаться — сначала я стал ездить в Казань на концерты, потом просто в гости. Несмотря на то, что я много где жил — в Киеве, Минске, Москве, Сеуле — мне сразу здесь очень понравилось. Катализатором для переезда стал мой творческий кризис, плюс в тот момент я очень мутно выходил из неудачных отношений. Помню, как-то Вова приехал ко мне в гости в Москву, посмотрел на меня и сказал: «Что-то ты совсем плох. Не хочешь в Казань?». В тот момент я понял, что хочу что-то поменять и согласился. Через месяц я уже был тут. 

— Довольно эмоциональное решение?

— Люди, которые занимаются музыкой, вообще очень эмоциональны. Это плюс, который при этом может сильно мешать. Когда по какой-то причине творческий человек не может выйти из кризиса, нужен какой-то шаг. Для меня таким шагом стал именно переезд, сейчас у меня все круто.

— Чем ты занимаешься в Казани?

— Я работаю саунд-продюсером, целыми днями сижу и пишу музыку — под конкретных клиентов, а также треки, которые ждут своих исполнителей. Есть более мелкая работа — сведение, аранжировка, кому-то нужен инструментал. К слову, многие молодые рэперы часто нуждаются исключительно в инструментале — они способны сами написать тексты, но не пишут биты. Клиенты бывают самые разные — мы абсолютно не привязаны к географической точке, в которой находимся. Музыку можно написать из любой точки планеты для любого человека, интернет все это позволяет. Пишу как местным заказчикам, так и огромному количеству клиентов из Москвы. Помимо этого, пишу материал для себя — придет время, и я выпущу альбом, не хочу загадывать и раскрывать всех секретов.

— Сколько стоит один трек?

— В среднем по стране трек от авторитетного саунд-продюсера стоит от 150 тысяч рублей. 

— Давай немного копнем в прошлое. Многие знают тебя как артиста, который работал с Серегой в качестве бэк-вокалиста и саунд-продюсера. Какое влияние он на тебя оказал?

— Мы с ним родом из одного города — из Гомеля. Все наше детство и юность прошли примерно в одной компании — мы занимались творчеством на уровне Беларуси, у нас были общие знакомые. У Сереги был коллектив «Контра-да-банда», он читали рэпчик, я слышал его работы, он — мои. Познакомил нас Макс Лоренс — он ушел к Сереге из коллектива, в котором мы вместе работали. В тот момент Макс и Серега как раз начали работу над «Черным бумером». Когда мы с Серым познакомились, он сказал: «Я слышал твои работы в качестве аранжировщика, очень круто. Я бы хотел, чтобы ты был бэк-вокалистом и саунд-продюсером проекта». Недолго думая, я согласился, и мы начали работать. 

В те времена мы все были фанатами соул-музыки и RnB. Несмотря на то, что первый альбом Сереги был написан в стиле а-ля народный рэп и дворовый стайл, Серега был настоящим трушным рэпером и при этом человеком, который способен писать очень музыкальные песни. Да, у него есть свои загоны, из-за которых он по-своему реализовывал свой творческий потенциал, но главное, что он мне привил за пять лет работы вместе — это понимание того, что у каждого времени есть свой музыкальный язык. Нужно чувствовать людей, которые живут сегодня. Время меняется, меняются тренды, музыканту важно это чувствовать и не быть самодуром — не пытаться воспитывать свою аудиторию. 

— Можно ли сказать, что лейбл Сереги KingRing не стал особо успешным?

— Когда-то он сказал такую фазу: «Мы будем делать лейбл, а уже затем продвигать соул и хип-хоп. Я тоже фанат этого всего, но посмотри, какое оружие я сейчас использую! Этот меч не прямой, а изогнутый». Даже если вспомнить тот же немного странный «Черный бумер», то он действительно выстрелил и сработал. Во всем этом было много души. У нас была движуха — в лейбле был я, Макс Лоренс, Бьянка, Саша ST, ST1M, СД. Но в рамках лейбла в тот момент по тем или иным причинам к большой популярности никто не пришел, за исключением самого Сереги. Постепенно вся идея развалилась, люди потихонечку стали разбегаться. Наши с ним дороги окончательно разошлись, когда я написал песню, которая по итогу стала саундтреком к фильму «Бой с тенью-3». Изначально я писал ее именно для Сереги — он хотел вернуться на сцену с новым материалом, но она ему не понравилась. Я пытался убедить, что он ошибается и решил исполнить ее сам — в тот момент я узнал, что готовится к выходу третья часть «Бой с тенью», немного изменил текст под фильм и показал ее режиссеру. Мне повезло — у меня была возможность сделать это без всякого лоббирования, благодаря тому, что я присутствовал при создании трека к первому фильму. По итогу песню взяли в кино, и она очень круто зашла аудитории.

— При этом ты все еще оставался огромным фанатом соула и решил начать самостоятельно двигать его в массы в Москве, подключив популярных исполнителей?

— Да, я мечтал создать проект с живым звуком, который тогда был совершенно немодным. Так появился iSoul. Могу без обиняков сказать, что мы и Jazz Parking стали первыми, кто очень сильно популяризовал живой звук в Москве среди артистов. До этого многие работали под инструментал и не понимали, что работа с бэндом — это не так уж и дорого, что можно привлекать музыкантов и делать шоу более интересным. Когда я приглашал на выступления артистов, я опирался не на медийность, а на талант и крутое владение голосом — порой приглашал людей, которых вообще никто не знал. Наряду с ними был Саша Панайотов, Доминик Джокер, Бьянка, Тимур Dino MC 47 и много других ребят. Был и Bahh Tee, человек, который сегодня известен не только как исполнитель, но и как основатель одного из самых крутых лейблов в стране ZHARA MUSIC. А тогда он вообще не был популярным, у него было до тысячи подписчиков «ВКонтакте», почти не было просмотров. Многие не понимали, почему я зову его, ведь он не пел, а читал. А мне он просто нравился! Когда я видел, как он снимает на камеру свои стихи на бит, я чувствовал, что в этом всем есть душа! iSoul был крут тем, что он связывал людей и давал возможность работать вместе в дальнейшем. Так, например, наш басист позже стал играть в коллективе у LOne. Бьянка познакомилась со своим саксофонистом Артемом Лавровым и будущим мужем Ромой Безруковым, с которым они, правда, позже разошлись.

— Ты два раза участвовал в национальных отборах на «Евровидении» — от России и от Беларуси. Как ты туда попал?

— Участие в первом Еврофесте от России было инициативой Сереги. Он все организовывал — написал нам с Максом Лоренсом песню «Дай нам дождь», я занимался ее продакшеном. Тогда от России в итоге поехал Билан — все заранее знали, что поедет именно он. Мы просто поучаствовали, получили хороший резонанс. Затем было второе «Евровидение»: мне просто позвонила одна женщина из Беларуси, которая занималась этой темой, предложила поучаствовать в национальном отборе со словами: «Ты же белорус, я о тебе знаю, давай ты приедешь и поучаствуешь». Я поехал, написал песню. Когда я туда приехал, в кулуарах узнал, кто по итогу поедет представлять страну. 

— То есть все всё знают заранее?

— Не так, чтобы об этом писали в СМИ, но среди своих все всё знают. Тем не менее, зная это, я все равно решил поучаствовать, и снова получил хороший резонанс. 

— Не обидно участвовать, зная, что ты все равно не сможешь выиграть и от тебя ничего не зависит?

— Нет, потому что победа может быть очень разной. Само по себе «Евровидение» уже тогда было довольно запятнанным конкурсом, все знали, что это некая политическая и платная история. Но это классный опыт.

— То есть все-таки платная? 

— Те, кто хотят побеждать, платят, это давно не секрет. Я даже знаю конкретную стоимость — сколько стоила победа конкретному человеку. Я не хочу называть имена и суммы, хотя это совершенно конкретная цифра от людей, которые были к этому причастны. Этот конкурс давным-давно не является чем-то честным и по-настоящему музыкальным. Здесь нет никакого настоящего конкурсного основания, но это очень мощная пиар-платформа, которая работает как бизнес.

— Почувствовал ли ты отличие между тем, как организовано «Евровидение» в России и в Беларуси?

— Во-первых, разница в составе звезд. Беларусь очень маленькая — там мало звезд. Во-вторых, у каждого Еврофеста есть жюри, которое собирается из неких авторитетных личностей внутри страны. Кто сидит в жюри белорусского конкурса? В тот момент сидел Тиханович (ансамбль «Верасы») — человек, который понимает музыку советского периода и совершенно не способен мыслить в контексте того, что нужно миру сейчас. В России в этом плане все-таки более адекватный уровень, даже по продакшену. Тем не менее, на период того года все было неплохо снято и организовано. 

— Как относишься к шоу типа «Голос», «Икс фактор», «Песни»? Нужно это все или нет?

— Конечно, нужно. Это возможность для молодых артистов как-то себя проявить. Есть много историй о том, что те, кто попадал по блату и за деньги, но при этом достаточно историй о тех, кто попадал совершенно бесплатно благодаря своему таланту. Этому пример Рита Позоян, Артем Качарян, Илья Киреев, Таня Щербина (TAYOKA), Анжелика Фролова (она потом стала резидентом Comedy Woman). Прекрасно отношусь к подобным конкурсам, другое дело, что этих конкурсов стало слишком много. Когда в эфир вышли первые сезоны «Голоса», люди были в восторге — они узнали, что у нас много хороших вокалистов. Но если посмотреть, что случилось с участниками через годы, понимаешь, что практически никто из этих людей (за исключением единиц) не стал большой звездой. А дело в том, что современную звезду делает не голос, не техничное исполнение, а способность производить новый музыкальный материал. Кавера уже давно всех достали! Перепевание старых песен, как правило, не ведет к большой популярности — интерес к таким исполнителям очень быстро угасает.  

— Ну и внешность, наверное, тоже все-таки очень важна?

— Харизму и сексуальность никто не отменял. Если человек выглядит привлекательно, это может отвлекать внимание от каких-то несовершенных моментов. Но, повторюсь, музыкальный материал — это 85 процентов успеха от потенциальной возможности стать звездой. Сейчас в шоу-бизнесе много людей, которые, вроде как, и не являются секс-символами, но их очень любят благодаря контенту и харизме.

— Кого бы ты отметил?

— Да много таких. По-любому это JONY, все участники RAAVA MUSIC. Мне нравится Фогель, NILETTO, Мари Краймбрери. К слову, наверное, все заметили, что сейчас есть много артистов, которые звучат похоже, их порой реально можно перепутать. Условно говоря, флагманом восточной манеры исполнения является JONY — у него это все звучит и выглядит очень органично, при этом есть много последователей, которые пытаются быть похожими на него. Некоторые из них выстреливают, но такие проекты сиюминутные — их хватит на год-два. И это нормально — шоу-бизнес так работает.

— Восточная манера исполнения — это сейчас самый главный тренд?

— Можно сказать, да. Некоторые презрительно называют это «кальянным рэпом», я не понимаю этого. Есть тренды, которые заходят и нравятся людям, в разные годы в манеру исполнения просачиваются различные этнические мотивы. Сейчас по России, по постсоветскому пространству, идет очень сильный тренд на восточно-кавказскую манеру, ее используют и чисто славянские исполнители. Она эмоциональная и музыкальная. Думаю, тренд будет актуальным еще года два, но это все очень непредсказуемо. 

— Нет ничего зазорного в том, что музыкант не сам пишет себе тексты и музыку?

— Конечно нет. Пугачева была великой артисткой, но для нее почти всегда писали авторы. Артист может писать сам? Круто. Но если ты не пишешь, тоже окей. Главное — это уметь доносить песни. По большому счету, хит состоит из трех главных аспектов — он должен быть написан хитом, исполнен хитом и опубликован хитом. Последний пункт — это очень важная история! Не секрет, что оказаться замеченным на раннем этапе просто так очень сложно — на рынок еженедельно попадает огромный вал музыкального материала. Но сейчас есть все инструменты для продвижения, об этом не надо забывать — для того, чтобы твоя песня была замечена, нужно инвестировать в дистрибуцию (грамотное размещение и продвижение материала на стриминговых сервисах, включая Boom, «Яндекс.Музыку и т.д.). Дистрибуция очень важна, иначе — все зря. 

Автор материала: Евгения Потехина