Министр труда РТ Эльмира Зарипова: «Жить и работать в Татарстане»

Министр труда, занятости и социальной защиты Республики Татарстан Эльмира Зарипова в эксклюзивном интервью главному редактору KazanFirst Полине Симаковой рассказала о тонкостях реабилитации детей с ментальными расстройствами, трудоустройстве молодых мам и бойцов, вернувшихся из зоны СВО, а также ответила на каверзные вопросы о состоянии рынка труда в РТ.

«Задача реабилитационных центров – чтобы ребенок жил в социуме»

– Как глава Минсоцзащиты вы плотно вовлечены в сферу, которая частично пересекается с работой Минздрава. Давайте с этого и начнем. Как в республике обстоят дела с реабилитацией детей с врожденными болезнями? Кто вообще этим занимается?

– Всего в республике 11 государственных реабилитационных центров и еще 7 негосударственных, с которыми мы тоже работаем. В каких-то направлениях нам даже интереснее работать с негосударственным сектором, потому что это хорошая площадка для тестирования каких-то новых программ, методов, проектов. В дальнейшем эти новшества можно внедрить в работу наших государственных учреждений.

У нас оказывается, в частности, ранняя помощь детям от рождения до 3 лет – это дети с множественными ментальными нарушениями, неврологическими, когда повреждены двигательный аппарат и зрение одновременно. Все в этой совокупности требует системной работы не только с ребенком, но и, как показывает опыт, с мамой. Мы сегодня достигли серьезных успехов в том числе благодаря стараниям Натальи Николаевны Трифоновой – директора Реабилитационного центра для детей и подростков с ограниченными возможностями «Апрель». Она воспитала плеяду специалистов, которые умеют донести до мам ключевые мысли. Прежде всего если мама, придя сюда только два раза в год на курс, не станет ежедневно системно с ребенком работать, то результата не будет. Сегодня в период проведения реабилитационных манипуляций с ребенком рядом стоит мама. Если это возможно, не требует каких-то медицинских квалификаций, навыков, умений, то мы ей этот опыт передаем, и она этот опыт должна транслировать дома, занимаясь с ребенком.

– Получается?

– Получается. Потому что они видят результат. Мы уже ушли от этих мам, которые приходили и сидели в коридоре. Конечно, и сейчас есть те, которые сидят в телефоне и не заходят, но таких меньшинство. В самом базовом помещении, здании есть экран, чтобы мама, даже сидя в коридоре, видела, как реагирует ее ребенок, что с ним делают, и есть элементарные вещи, которые по силам каждой мамочке. Это методичный труд: если ты не будешь постоянно заниматься и повторять, то произойдет откат.

Задача всех наших реабилитационных центров – чтобы ребенок жил в социуме: ходил в детский сад, школу, поэтому у нас есть такие направления, как подготовка к детскому саду, к школе, и подготовка родителей таких детей в том числе. Мы должны понимать, что это дети со своим темпом развития, и важно раннее формирование этих навыков.

_________________________________________________________________________

В реабилитационном центре разработали специальные методические доски, которые путем зрительного восприятия помогают неговорящим детям начать говорить. После такой подготовки дети могут идти в обычный детсад: самостоятельно есть, умываться, ходить в туалет, играть с другими детьми, отвечать и выполнять задания.

_________________________________________________________________________

– Вам оказывают помощь какие-то общественные, некоммерческие организации или частные лица?

– У нас есть организация «Союз отцов», ее возглавляет Адель Линнарович Загредтинов, у него у самого двое детей, один из которых с особенностями в развитии. Он учредил центры «Сила в детях». Это была его личная история про своего ребенка. Адель Линнарович занимался бизнесом и заработанные средства начал направлять на развитие реабилитационных кабинетов. Мы его поддержали, потому что там действительно применялись современные технологии, он сам коллектив обучал. Виден очень большой прогресс. Он помимо того что занимается таким делом, возглавляет республиканский Союз отцов и агитирует всех пап вступать в него.

Самое главное – не останавливаться, все равно верить, двигаться вперед. Это непростой труд, я не могу сказать, что у вас будет завтра, и никто не может обещать, что все будет хорошо и вы пойдете в обычную школу. У всех все по-разному, но самое главное, обращаюсь к родителям: дома занимайтесь. Найдите время, а потом будет легче. Говорят же, что от 0 до 3 – самое важное время, которое нужно посвятить ребенку, а потом будет сложно что-то поправлять, потому что организм растет и плохо поддается коррекции.

«Дома-интернаты никогда не закроют»

– Когда ребенок с особенностями развития маленький, ему нужна реабилитация, потом, чтобы он чувствовал себя полноправным членом общества, нужна работа.

– У нас со Светланой Ганеевой, это кадровый агент, есть большой проект по работе с детьми, с молодыми людьми с метальными нарушениями, чтобы в рамках сопровождаемой занятости найти им работу, потому что детки растут и у родителей всегда возникает страх, что дальше будет с ребенком. Решить этот вопрос – задача в рамках этого проекта. Мы его реализуем как раз с некоммерческой организацией, потому что в государстве пока такого стандарта нет. Вот мы его обкатаем с НКО, а потом будем выходить с инициативой, чтобы это стало не какой-то государственной услугой, а стандартом.

Мы понимаем, что рядом с человеком с ментальными нарушениями должен стоять наставник, и развиваем две линейки. С одной стороны, это сопровождаемая занятость, чтобы вытащить его на уровень самообеспечения, поднять экономическую самостоятельность. А с другой стороны, это сопровождаемое проживание, чтобы человек умел и мог себе что-то приготовить, постирать, погладить, пользоваться бытовыми приборами, ориентироваться в пространстве. Элементарно доехать до больницы, до поликлиники. Мы уже видим определенные результаты, но я должна сказать, что это не массовый проект.

У нас по сопровождаемому проживанию есть несколько квартир по линии «Доброй Казани», исполкома, мэрии Казани, и Ильсур Раисович Метшин очень сильно погружен в эту тему. Исполком ремонтирует эти квартиры, и на благотворительные средства с ними живут наставники в режиме сопровождения.

– А в этой работе НКО вам помогают? Как это происходит?

– Есть у нас проект по линии министерства – это «БлагоДарение», тоже некоммерческая организация. Гульнара Галиахметова была директором Дербышкинского дома-интерната, она сама воспитывала детей с трех лет, они сегодня уже подростки. Она собрала этих ребят в отдельном доме. Раис Татарстана Рустам Нургалиевич Минниханов выделил помещение, был куплен специальный дом в Дербышках, и там действительно сопровождаемое проживание под присмотром трех воспитателей и трех нянечек. Сейчас уже из ребят кто-то работает на автомойке, кто-то во «Вкусно и точка», в торговом зале магазина.

Это очень большой, кропотливый труд, необходимо терпение. Потому что иногда все хорошо идет, а потом может произойти регресс. Тем не менее мы над этим работаем, но это, знаете, штучный товар, нельзя сказать, что мы закроем все дома-интернаты, как кто-то заявляет. Нет, никогда такого не будет. Есть специализированные учреждения, где содержатся эти дети, и среди них есть те, которые будут требовать постоянного специализированного ухода.

В каждом реабилитационном центре есть бытовые комнаты, аналог кухни и так далее. Когда еще детки совсем маленькие, с расстройствами аутистического спектра, то они постепенно учатся на каких-то элементарных примерах. Мамы не обладают необходимыми навыками, и, может быть, не всегда хватает терпения. А здесь у нас групповые занятия.

– Эта работа ведется только с детьми с нарушениями в развитии?

– Мы как орган социальной защиты ведем работу с семьями, находящимися в социально опасном положении. Это не отличники, это дети, которые оказались в силу обстоятельств в трудной жизненной ситуации. И вот то, что им не дали родители в силу каких-то зависимостей, компенсирует государство в лице социальной защиты. Мы работаем по направлению представления мер социальной поддержки. Основная наша задача – чтобы ребенок не попал в приют, а затем родители не были лишены родительских прав.

Подросткам нужно дать профориентационное направление. Эти дети очень четко понимают, когда мы показываем, как они будут жить, когда будут получать зарплату. Мы говорим: ты будешь самостоятельно себя обеспечивать, будешь независим в определенной степени, мы тебе поможем. Этим детям очень важно показать перспективы, жизненные горизонты.

В приютах мы вешаем фотографии бывших воспитанников, среди них очень много военных. Много ребят, которые сейчас участвуют в специальной военной операции. Для них это является мотивацией. Или мы вешаем фото работников КАМАЗа, показываем их заработную плату на очень конкретных примерах, чтобы видели, к чему стремиться. У нас 17 приютов, расположенных в крупных городах и населенных пунктах. Как правило, мы им показываем, что где родился, там и пригодился. Рабочие руки везде нужны. Очень многие, особенно девочки, возвращаются к нам. У нас есть примеры, когда они прошли обучение и пришли в тот же приют работать, получив педагогическое образование. Ведь они уже изнутри все знают.

— Как убедить молодых людей, что труд – необходимое условие для нормальной жизни?

– Есть Роструд, и есть министерство труда, занятости и социальной защиты. У нас в республике эти два министерства были объединены по решению Рустама Нургалиевича еще лет 15 назад. Соответственно, это позволяет нам выстраивать линейку по трудоустройству. В основе трудных жизненных ситуаций лежит бедность, недостаток доходов, какие-то зависимости. Или наоборот: работу не получается найти потому, что зависимости и прочее. Социальная защита лечит. У нас есть программа «Точка трезвости». Мы работаем и с наркоманами.

Поэтому у нас и объединяются труд, занятость и социальная защита. В основе бедности лежит все-таки проблема с трудоустройством.

«Если возникают вопросы, то к работодателю»

– Как можно сейчас говорить о бедности? Такой кадровый голод страшный.

– Большое количество людей работает в сером рынке неформальной занятости. У нас есть рабочие группы совместно с органами прокуратуры и Комиссией по борьбе с нелегальной занятостью, которую возглавляет Рустам Камильевич Нигматуллин. Бывает, что мы видим предприятия, которые выплачивают заработную плату, и вдруг у них пошло снижение НДФЛ. Это говорит о том, что там зарплату начали меньше платить. Мы не говорим, что так всегда, может быть, есть какая-то договорённость. Эта комиссия выезжает на место, смотрит, насколько характер работы, которую человек выполняет, соответствует тому производственному циклу, объемам прибыли, которые дает это предприятие, объемам выручки. Если видно, что человек трудоустроен на 0,5 ставки (а бывает, дробят и по 0,25 или даже 0,16), но по факту эту работу невозможно сделать за эти 0,5, то, конечно, это вызывает вопросы.

Здесь важна заинтересованность самого работника. Например, женщины очень активны, потому что если у них низкая зарплата, то когда они уходят в декрет, это всегда отражается на выплатах, связанных с рождением ребенка. Конечно, никогда они не потерпят того, чтобы была неофициальная зарплата.

Сегодня уже меньше стало ситуаций, когда кинули, сказали: «Спасибо, до свидания, вы к нам завтра можете не приходить». Это может быть, если трудового договора нет, – и все, вы в суде. Доказать факт наличия договора трудовых отношений просто, потому что есть свидетельские показания и всегда суд на стороне гражданина. Если возникают вопросы, то они возникают к работодателю. Это репутационные риски. Оформление трудовых отношений сегодня в приоритете.

– Что вы можете предложить людям, чтобы выйти на другой уровень достатка?

– У нас 184 тысячи населения живет за чертой бедности, это ниже прожиточного минимума. Сегодня все те социальные контракты, которые мы заключаем с бедными, направлены на трудоустройство. Там есть несколько вариантов. Социальный контракт – это некая наша договоренность. Меня как государства и вас, например, как человека, который находится за чертой бедности. И я говорю, давайте вы трудоустраивайтесь, я вас на первом этапе поддержу, буду платить вам помимо зарплаты еще МРОТ. Допустим, вы говорите, у меня трудная жизненная ситуация, нужны деньги. Я могу вам дать некую сумму, но у нас достаточно ограничен круг ситуаций, когда мы можем просто деньгами вам помочь.

Учитывая, что в Татарстане достаточно широкий набор предложений по работе (54 тысячи вакансий), конечно, в первую очередь мы вам говорим, что не одномоментно мы вам поможем, а все-таки выведем вас на какую-то траекторию, чтобы был постоянный, стабильный доход, постоянный заработок. Соответственно, трудоустроим вас, можем помочь открыть собственное дело, выдав субсидию до 350 тысяч рублей. Если вы живете на селе, то поможем развить личное подсобное хозяйство. Но понятно, что мы будем контролировать. Чтобы не было такого, что вы заявили кондитерский цех, а в итоге съездили на отдых. Это будет уже уголовно наказуемым деянием, вся ответственность будет нестись в соответствии с законодательством.

«Если он дошел до вашей кадровой службы, значит, нужно найти ему работу, нужно за него хвататься и никуда не отпускать»

– Расскажите, где мы сейчас находимся?

– Мы находимся в кадровом центре Кировского и Московского районов. Это один из первых кадровых центров, который прошел крупную модернизацию. Здесь полностью переформатировали не только само помещение, но и перестроили систему работы. Сегодня это не только центр занятости, куда ты пришел встать на учет по безработице, получил пособие и дальше листаешь вакансии. Нет. Здесь мы работаем по двум направлениям. Первое – с людьми, второе – с бизнесом, потому что сегодня есть большая потребность у бизнеса в кадрах. Помочь, с одной стороны, людям найти себя и работу с достойной зарплатой, а с другой стороны, помочь предприятиям. В Кировском и Московском районах у нас флагманы промышленности не только Казани, но и Республики. Конечно, помочь предприятиям активно выстраивать взаимодействие с кадрами – тоже в числе приоритетов центра.

– От прежнего центра занятости, учитывая то, что вы перечислили, тут ничего не осталось.

– Остались помещения, остались люди, они переучились, и мы сделали ремонт. Человек может посмотреть, что есть из того, что подходит его уровню образования, исходя из его опыта, заработной платы. Единая цифровая платформа в масштабах всей страны – «Работа в России». В ней можно задать параметры, например, желаемая заработная плата, локация, характер работы, удаленная работа, полная или частичная занятость, что актуально для мам с детьми. Если приходит молодой человек, то прежде всего для него профориентационный тест. Допустим, если это школьник, значит, мы должны помочь ему понять, кем быть и работать.

После ряда профессиональных тестов, которые соискатели проходят при помощи индивидуального консультанта, можно видеть, какая работа им подходит. После курса обучения мы уже предлагаем профессии исходя из тех вакансий, которые есть. Во время пандемии 2020 года это был пик, никогда не было такого числа безработных, почти 80 тысяч, а при этом вакансий на рынке труда было только 34 тысячи.

– Как вы думаете, за счет чего такое было?

– Помните, были выплаты на ребенка, то есть безработного гражданина? Мы увидели срез по серому рынку труда. То есть эти люди раньше были в неформальной занятости, в неоформленных отношениях. Потом это стало для нас базой данных для того, чтобы работать с этими людьми, заводить их в официальную занятость, в бизнес. Появились совершенно новые форматы работы. Удаленная занятость, появилась неполная занятость. Удаленная занятость – это вообще новелла, которая затем вошла в Трудовой кодекс. Сейчас совершенно другая ситуация. Сегодня рынок диктует, что уже работодатель ищет работника, соответственно, мы видим порядка 54-55 тысяч вакансий, при этом у нас самый низкий уровень безработицы, зарегистрированный официально, – чуть более 3 тысяч человек. Конечно, это нас не всегда радует.

– Это плохо?

– Да, у работодателя нет возможности выбора. С одной стороны, это хорошо. Сегодня работодатель перестраивает полностью работу своих кадровых служб. Раньше на предприятии ждали, когда люди придут, совершенно по-другому строили с ними разговор. Не было мотивации, заинтересованности у работников кадровых служб. Сегодня мы видим, как все меняется, и флагманами здесь стали КАМАЗ, Пороховой, Авиационный, Вертолетный заводы, которые поняли, что нужно совершенно по-другому строить работу кадровой службы. Мы говорим: если он дошел до вашей кадровой службы, значит, нужно найти ему работу, нужно за него хвататься и никуда не отпускать.

Наконец-то работодатель понял, что нужно как можно грамотнее и предметнее формировать прогноз потребности, а он формируется в Республике Татарстан на 7 лет, в РФ – на 5.

– Что такое прогноз потребности?

– Допустим, вы работодатель и говорите: «Я развиваю производство, расширяю бизнес, ставлю новую линейку продукции, мне нужны будут, условно говоря, сварщики, электрогазосварщики и каменщики. Через три года у меня бизнес уже продукции пойдет и нужны будут, допустим, упаковщики». Раньше работодатели достаточно формально подходили к этому прогнозу. Сегодня, в нашем последнем прогнозе, который мы совместно с Министерством экономики и отраслевыми министерствами составляем, мы видим, что около 8,5 тысячи работодателей заявились, кто им нужен через год, через два.

Когда, исходя из прогноза, формируется, кого в этом году набирают, мы постепенно видим, что система образования, в том числе среднего профессионального, перестраивается. Уходят в небытие многочисленные специальности по бухгалтерии, по юридическим специальностям, менеджменту. Приходят уже требования по высококвалифицированным работникам. Набирается группа сварщиков, электромонтажников, каменщиков. Потому что из той потребности, из вакансий мы видим, что основная доля – это промышленность, обрабатывающая промышленность, машиностроение. На втором месте всегда рабочие профессии. И третье место – транспорт, транспортировка, хранение. Помимо этого порядка пяти тысяч человек у нас – это потребности в здравоохранении, но здесь узкие специалисты, врачи. В образовании – две тысячи. Здесь в том числе нянечки, помощники, воспитатели. Постепенно уже вся система образования, начиная от среднего звена, заканчивая высшими школами, понимает, что выпускает человека, специалиста, который пойдет на работу.

– А у человека есть шанс переучиться? Из юриста-экономиста в труженика завода?

– Конечно, есть. В службе занятости тоже есть такая функция. Поиск и выбор работы происходит по самым разным мотивам: кому-то интересно то, что ближе к дому, кому-то интересна заработная плата, а кому-то – просто самореализация.

В этой ситуации есть национальный проект «Демография». В нём имеется и федеральная составляющая, которая называется «Содействие занятости» и включает в себя как раз программы переобучения. В настоящее время обучение осуществляется по 316 программам в рамках этого национального проекта. Можно пройти обучение и получить либо дополнительное профессиональное образование, то есть поднять квалификацию, либо основное профессиональное образование по направлению службы занятости. Но это в отношении прежде всего молодых людей до 30 лет, которые, допустим, закончили школу и никуда не поступили. Соответственно, дальше мы им помогаем, уже после прохождения обучения, трудоустроиться.

В пользу этого обучения играет то, что заключение трудового договора является обязательным. Служба занятости государства не тратит деньги для того, чтобы просто удовлетворить прихоть людей получить новые специальности. Последние несколько лет очень четко, особенно в этом году, все обучающие курсы направлены на формирование наемных работников. То есть вы должны заключить трудовой договор, а не только открыть собственный бизнес.

Есть еще одна линейка – оказание помощи, содействия предпринимательству. Выдается субсидия на открытие собственного дела – 145 тысяч рублей по линии службы занятости, когда безработный гражданин представляет свой бизнес-план. То есть что он хочет, как он готов потратить эти деньги, на что. Очень активно развиваются автомастерские, слесарные работы, которые не требуют серьезного оборудования, а могут быть выполнены, допустим, в рамках почасовых занятий, особенно среди мужчин. Среди женщин – косметологические услуги, маникюрные кабинеты, парикмахерские. В последнее время очень большую активность набирает швейное дело. Женщины, особенно те, кто находится в декретном отпуске, активно представляют бизнес-планы по открытию швейной мастерской. Они регистрируются как самозанятые и предоставляют услуги. Спрос есть, и немалый.

«Кадровый голод внутренними ресурсами не одолеть»

– Какие пути решения кадрового голода вы видите? Следует ли решать эту проблему за счет трудовых мигрантов, в том числе переселенцев из других регионов, или изыскивать внутренние резервы?

– Мы видим, что вопрос трудовой миграции внутри Российской Федерации сегодня актуален. Но в настоящее время все регионы испытывают кадровый голод в силу демографических волн, последствия которых мы сегодня наблюдаем. Это трудовой возраст у детей 90-х годов – их было критично мало. И, соответственно, только внутренними ресурсами этот вопрос не решить и не закрыть. Поэтому мы очень активно работаем в части вопроса трудовой эмиграции. У нас есть соглашение с Узбекистаном по организованному набору, и мы по нему работаем. То есть ведем людей под конкретного работодателя. Потенциальные работники сдают экзамены, в том числе квалификационные, когда работодатели выезжают на ту сторону и отбирают себе сотрудников. Причем тех, кто владеет русским языком, знает основы законодательства, историю РФ. Они смотрят на профессиональные навыки с тем, чтобы привезти в рамках организованного набора как раз того работника, который удовлетворяет их потребности.

Помимо этого, сегодня очень активно по линии системы образования ведется работа с образовательными организациями стран исхода (стран, откуда едут мигранты. – Ред.), среднего профессионального образования с тем, чтобы там открывать какие-то направления, специальности, ставить оборудование. У КАМАЗа есть такой опыт, у транспортников наших – ставить оборудование и обучать на том оборудовании, на котором он будет уже работать, приехав сюда.

_________________________________________________________________________

Утвержденный объем квоты Татарстана на выдачу в 2024 году иностранным гражданам, прибывающим в РФ на основании визы, разрешений на работу и приглашений на въезд в страну в целях осуществления трудовой деятельности составляет 1560 человек из 23 стран с визовым порядком въезда. В квоту включены 56 заявок работодателей.

В целях содействия социально-экономическому и демографическому развитию Татарстана за счет добровольного переселения соотечественников, проживающих за рубежом, в РТ действует специальная госпрограмма.

Минтруд РТ согласовал участие в госпрограмме 71 кандидата. Основными странами исхода являются: Таджикистан, Казахстан, Туркменистан.

_________________________________________________________________________

– Как вы относитесь к жесткому хантингу? Понятно, что Татарстан – промышленный регион, здесь очень много предприятий. Они все заинтересованы в кадрах, и все всех переманивают. Это нормально?

– Были экспертные мнения с тем, чтобы договориться об уровне зарплаты. Если раньше переходили за тысячу рублей, потом за три тысячи, сегодня переходят за пять тысяч рублей только. Сегодня мы видим, что предприятия наращивают свои социальные пакеты. То есть то, от чего отказались буквально лет 20-25 назад. А сегодня социальный пакет – это и питание дополнительное, и вахта – доставка с работы и на работу. Если это, например, особая экономическая зона Алабуга в соседнем районе, ставят до 30 автобусов. Зеленодольские предприятия ставят большое количество вахтовых автобусов, вся зона за Казанью их ставит, как и сама Казань.

Конечно же, дорога до работы – это существенная финансовая нагрузка для работника, так же как и аренда жилья. Если он вахтовым методом приезжает работать, если есть компенсация аренды жилья, то, конечно же, это играет существенную роль в этом вопросе. Сегодня предприятие, с одной стороны, наращивает социальные пакеты, а с другой стороны, выводит часть своих производственных циклов в цепочки на непосредственное место, локацию жителей. В Алексеевском районе есть такие примеры, где с содействием органов местного самоуправления организовали сборку части детали, которая не требует особой квалификации. И это для работодателя тоже серьезная поддержка: не надо нести издержки, связанные с транспортным обеспечением.

– Правильно я понимаю, что изменившиеся условия повлияли и на кадровиков, или, как сейчас чаще говорят, HR?

– Какие были кадровые службы три года назад, и какие сейчас – это небо и земля. Сейчас просто очень приятно работать, когда ты на одной волне. То есть мы приходили, методические семинары с ними проводили года два-три назад и говорили, что у нас нет такого количества средних профессиональных образовательных организаций, которые им нужны.

Далее мы говорили, что нужно выходить на образовательные организации других субъектов. То есть чтобы они выходили на территории, собирали работников, выезжали в Марий Эл, Оренбург, Удмуртию, Башкирию с тем, чтобы работать с образовательными организациями, – такого не было.

Сегодня наши предприятия, работодатели и целые отрасли работают не просто с образовательными организациями, в том числе и в других субъектах Российской Федерации, но работают с молодежью, чтобы она сюда приезжала учиться, через студенческие отряды, через Министерство молодежи. Но и работают даже в других странах, чтобы внедрять русский язык, потому что в том же Узбекистане, в Таджикистане сегодня выросло поколение, которое не владеет русским языком. Есть школы с русским языком, но их не так много. И всё-таки их немало в системе СПО, чтобы были русскоязычные группы, которые обучают, например, сварщиков. А уже идёт терминология, ведь в школе всё-таки база, разговорные основы. А чтобы он мог читать схему, допустим, стройки, чтобы он мог понимать документы – там уже специальный русский язык. Поэтому сейчас наше Министерство образования работает с узбекскими коллегами для обмена программными предметами.

Мы должны понимать, что у нас ежегодно плюс 4 тысячи человек молодежи трудоспособного возраста на миграционный прирост приходится. Мы понимаем, что это люди трудоспособного возраста, которые выбрали Казань сначала возможным местом работы, а затем и местом жительства. Мы видим даже по школам, по учебным заведениям детей, которые появляются из других субъектов. Их здесь раньше было 1-2 в школе, сейчас их больше. Казань привлекательна для молодежи. Если мы входим в пятерку по числу научно-образовательных организаций, то Казань рассматривают как место обучения.

Казань привлекательна и с точки зрения социальной инфраструктуры – мы же видим, сколько вкладывается в медицину, в городскую среду, в досуговую среду. То есть для человека что важно? Работа, здоровье, чтобы дети были с образованием. Сколько вкладывается в систему дополнительного образования, различные кружки, спортивные учреждения. Это все, конечно же, влияет, когда стоит выбор о том, куда ехать. Если мы раньше говорили, что Татарстан – магнит для лучших, сегодня Татарстан – это магнит для всех, чтобы жить и работать.

«Для человека важным является не просто удовлетворение текущих потребностей, но и самореализация, в том числе в профессии»

– Пандемия породила взрывной рост потребности в таких профессиях, как курьер, работник пункта выдачи заказов (ПВЗ), работник склада. Туда идут охотнее, чем в инженеры, и получают больше. Каким образом можно достичь баланса между краткосрочным заработком и желанием людей выстраивать свою карьеру в долгосрочной перспективе?

– Сегодня у нас 70 вакансий по курьерам со средней заработной платой 27 тысяч рублей, 27 вакансий работников склада, почти за 90 тысяч, 20 вакансий работников ПВЗ за 50 тысяч рублей.

И в то же время требуется порядка полутора тысяч инженеров различной специализации, большая потребность в монтажниках, электрогазосварщиках, каменщиках, арматурщиках. Основная доля потребности – в промышленности. По инженеру средний уровень оплаты труда – 65 тысяч рублей, электрогазосварщику – 57 тысяч, а в ПВЗ – 50 тысяч.

Но в топе профессий по заработной плате на портале «Работа в России» стоят: плавильщик – зарплата 275 тысяч рублей, директор по капитальному строительству – 222 тысячи рублей, директор строящегося предприятия – 171 тысяча рублей, главный инженер отдела капитального строительства – 170 тысяч, начальник производственной лаборатории – 150 тысяч рублей.

Сегодня пункт выдачи заказов – это то, что вот здесь и сейчас, в основном, конечно, это для молодежи. Но есть те, кто задумывается о карьерных перспективах, о том, чтобы себя реализовать в профессии. Например, если он пришел в стройку, поступил в институт или закончил среднее профессиональное, то, конечно же, это мотивация, чтобы навыки не потерялись. И тогда важна не только зарплата, но и помощь на первом этапе как молодому работнику, важно наставничество и дальнейшее выстраивание карьерного горизонта. Чтобы что-то объяснить, помочь понять, если молодой сотрудник столкнулся с трудностями, что-то не получилось.

Для человека важным является не просто удовлетворение текущих потребностей, но и самореализация, в том числе в профессии. Зарплата и все остальное приходит с опытом. Говорят же, что до 30 лет ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя. Для того, чтобы сделать имя, ты должен стать профессионалом в своей сфере.

– Кстати, а IТ-специалисты – это по-прежнему престижная и денежная профессия или это уже устаревший стереотип?

– По-прежнему работа специалистов в IТ-сфере считается престижной и доходной, о ней постоянно пишут и говорят в СМИ. Текущая потребность, заявленная работодателями на портале по IТ-специальностям – 31 вакансия, средняя заработная плата 43,8 тысячи рублей.

«Я думаю, что для них республика станет вторым домом»

– Татарстан славится своим гостеприимством, здесь находят приют в том числе и обездоленные в силу внешних обстоятельств люди. Так, в 2022 году в регион приехали беженцы из ЛНР и ДНР, недавно прибыли пожилые люди из Курской области. Расскажите, как живут беженцы сейчас и как пожилые люди чувствуют себя в Татарстане? Готовы ли к подобным вызовам в дальнейшем?

– Безусловно, первая волна тех, кто прибыл из ДНР и ЛНР, прижилась. На территории республики были открыты пункты временного размещения. Сейчас в них проживают уже люди пожилые либо мамы с детьми. Там нет трудоспособного населения. Те, кто есть, имеют заболевания и находятся в стадии оформления инвалидности. Пожилые люди, которые живут там, не оставляют надежду, что они все-таки вернутся в свои родные дома. Тех, кто был одинок и нуждался в постоянном уходе, мы забрали в дома-интернаты ещё в первую волну. По косвенным данным, по количеству тех выплат, которые мы произвели этим жителям на территории республики, а они их получили, мы полагаем, что они здесь остались и проживают какое-то длительное время, раз оформляют эти выплаты порядка полутора тысяч человек.

Бабушки и дедушки, которые приехали из Курской области, живут в наших учреждениях. Из Курского дома социального обслуживания они были эвакуированы в том числе в нашу республику. Учитывая, что приезд был в Самар и там были достаточно пожилые люди, их невозможно было везти далеко в республике, ближайшие учреждения были в Лениногорске и Нурлате.

Пожилых людей хорошо встретили, я встречалась с ними сама, с каждым проговорила и очень довольна. Администрация для них подготовила приветственные ужины, рассказали про республику, куда они приехали. Да, есть среди них те, кто уже бежал из Авдеевки. Конечно, очень у них воспоминания, так скажем, сложные, тяжелые. Поэтому я думаю, что для них Республика станет вторым домом. Мы, в общем-то, так и говорим. Если будет возможность, конечно же, они вернутся, но из-за того, что это учреждение стационарного типа, им сейчас проводится медицинское обследование, выписываются необходимые лекарственные препараты, должный уход будет обеспечен.

Если есть необходимость, мы готовы помочь, потому что республика оказывает большую помощь не только пожилым людям. Мы же все знаем про работу в области гуманитарных грузов, которые выходят из Татарстана.

Потом был организован прием детей из Белгородской области на летние каникулы, прием подростков. В Чистополе проживали ребята и в те годы, и еще сейчас поступили. Свое будущее они связывают с республикой. Мы сегодня готовы по трудоустройству тоже содействовать, если будут желающие приехать. У нас очень большой банк вакансий. Например, только «Завод имени Серго» (POZIS) и КАМАЗ готовы предоставить до 4 тысяч мест с проживанием.

«Они очень мотивированы, знают, что хотят и что могут»

– Давайте еще поговорим о семьях военнослужащих. Какая помощь оказывается им?

– Прежде всего действительно комплексная поддержка оказывается. Выстроена система работы со стороны предприятия, где они работали, муниципалитета, где они жили. Каждая семья на учете, они знают их потребности, знают членов семьи. Мы работаем не только с ребятами с СВО по линии, например, занятости, социальной защиты. Мы работаем с семьей, если кого-то надо трудоустроить, взять на социальное обслуживание. У нас порядка 40 родителей участников СВО находятся на постоянном социальном обслуживании в силу возраста. То есть к ним приходит социальный работник, осуществляет уход. Это люди с инвалидностью, пожилые люди.

По трудоустройству самих ребят из СВО, из числа вернувшихся порядка 80 человек заявились. За ними в соответствии с Трудовым кодексом сохраняется рабочее место. Не выплачивается заработанная плата, но все социальные гарантии, привязанные к этому рабочему месту, например, дополнительное медицинское страхование, какие-то дополнительные ремонты, сохраняются по приезде в полном объеме. В основном из вернувшихся ребят порядка 90% возвращаются на свои рабочие места. Но были и те, кто не был занят. К нам обратилось 88 человек, мы взяли их на учёт. Сегодня из них 17 человек мы переучили, 44 человека трудоустроили, остальные находятся в периоде либо учёбы, либо поиска работы. Работу найти не сложно, потому что профессиональные навыки у них есть. И они очень мотивированы, знают, что хотят и что могут.

Помогаем и членам семей, и женам военнослужащих. Есть мера поддержки в отношении детей – 20 тысяч на каждого ребенка до 18 лет. Это однократно. Есть меры поддержки, связанные с питанием, по предоставлению путевок в оздоровительные лагеря. Если в семье участника СВО ребенок-инвалид, то вне очередей осуществляется оказание социальных услуг в наших центрах.

– А если человек пришел с инвалидностью?

– У нас есть пул работодателей. Кстати, они очень активно идут на это. Они получают компенсацию за реорганизацию рабочего места под нужды инвалида порядка 73 тысяч рублей – для этого в республике есть отдельная программа. Есть вкладка на сайте Минтруда от работодателей, которые готовы взять ребят, вернувшихся из СВО, учитывая, что у нас 54 тысячи вакансий. Мы работаем индивидуально и находим рабочие места. Самое главное – чтобы было желание работать, мотивация.

Над материалом работали:

Автор — Полина Симакова

Редактор — Альберт Муртазин

Фото — Сергей Журавлев

Видео и монтаж — Максим Малов и Наргиз Мамедова

Верстка — Екатерина Петрова

---