«Грибы» «Тает лед», песня Let It Bee коллектива The Beatles и другие. Правда, в
несколько непривычном звучании. Да это просто журналисты KazanFirst записывают
интервью с начинающей татарской исполнительницей. В интернете она известна тем,
что помимо исполнения народных песен записывает еще и каверы для видеоблога
Посреди ночи в казанской резиденции «Штаб» слышатся знакомые мотивы — хит группы «Грибы» «Тает лед», песня Let It Bee коллектива The Beatles и другие. Правда, в несколько непривычном звучании. Да это просто журналисты KazanFirst записывают интервью с начинающей татарской исполнительницей. В интернете она известна тем, что помимо исполнения народных песен записывает еще и каверы для видеоблога.
Кристина Иванова — Казань
В беседе с KazanFirst 23-летняя уроженка Татарстана артистка Государственного ансамбля песни и танца РТ Аделя Загидуллина рассказывает о мечте выиграть главный песенный конкурс Европы, планах открыть кулинарный островок Петербурга в Казани и перепеть на татарском языке песни из оскароносного фильма «Ла-Ла Ленд».
Наша Справка
Аделя Загидуллина родилась в Нижнекамске. После школы переехала в Санкт-Петербург, где окончила музыкальное училище имени Мусоргского по эстрадно-джазовому вокалу. Затем переехала в Казань, сейчас учится на первом курсе Казанского федерального университета (Институт филологии и межкультурной коммуникации имени Льва Толстого, заочно) по специальности «Музыкальный педагог». Является лидером группы Abadeli, с которой уже успела выступить в апреле на улице Баумана в рамках фестиваля татарской альтернативной музыки «Мин татарча сөләшәм», а не так давно вернулась из Астрахани, где принимала участие в федеральном Сабантуе.
— Почему после окончания школы вы решили поступать в музучилище в Петербурге, а не в Казани, например?
— Казань тогда казалась мне такой маленькой. Мне хотелось вырваться туда, где нет никого знакомого. Я тянулась именно в Петербург, ведь там так романтично. А Москва мне не нравилась из-за большого скопления людей.
На первом курсе музучилища я познакомилась со своим будущим мужем Айнуром Ахметовым, татарином из Уфы. Сейчас он преподает математику в одном из казанских вузов и помогает мне переводить на татарский тексты песен. Живя в Санкт-Петербурге, уже с первого курса мы с ним влились в татарское сообщество.
Сначала начали участвовать в татарских дискотеках, потом решили сами что-то создавать. И в итоге создали Объединение татарской молодежи Санкт-Петербурга. Мы проводили фестиваль татарского языка, организовали разговорный клуб. Потом у нас появился проект «Татарские настольные игры», который получил грант, и мы его осуществили в Татарстане.
С мужем мы закончили учебу в один год, после чего решили переехать в Казань, чтобы развивать проект «Татарские настольные игры» и другие наши задумки в татарской среде. Подумали, что здесь идею будет развивать легче, быстрее, и стремились изучать татарский язык, татарскую культуру.
— В соцсетях вы иногда представляетесь как татарочка, иногда — Аделя. На каком сценическом имени вы планируете остановиться?
— Кстати, я как раз думаю над этим вопросом. После официальной регистрации наших отношений (а пока был только никах) я возьму фамилию мужа и стану вообще Аделей Ахметовой. Так что пока думаю. Но татарочка и Аделя, я думаю, останутся. Сейчас я создала группу Abadeli. В этом коллективе мы занимаемся продвижением татарской альтернативной музыки. Возможно, останется только это название. Слово Abadeli встречалось в песне грузинского автора, которую мы поем в Госансамбле. Грузины сказали, что такого слова нет, это из рода непереводимых слов. Но когда я услышала Abadeli, у меня екнуло сердце, тем более оно созвучно с моим именем.
Кстати, когда на сцене появилась британская певица Адель, я так расстроилась. Я подумала: «Ну вот, такое имя забрали!».
— Как относитесь к творчеству Иры Смелой, которая работает под псевдонимом Tatarka? Любопытно, что она тоже связана с Санкт-Петербургом, где сейчас живет.
— Мы не пересекались с ней в Петербурге, хотя знали о существовании команды Клик-Клак. Когда прогремел ее хит «Алтын», мы жили уже в Казани. Я хорошо отношусь к ее творчеству. Согласна с высказываниями, что Смелая своим творчеством сделала больше для привлечения внимания в России к татарской культуре, чем кто-либо. О том, что есть татары, через «вирусность» Tatarka узнало очень много народа (клип набрал более 5 млн просмотров. — Ред.). И сразу всем стало интересно, кто же такие татары. Люди слушают трек, запоминают некоторые слова, стремятся выучить язык.
— Вы хотели бы развиваться в том же векторе, что и Ира Смелая?
— Это одно из наших направлений. Мы переводим на татарский язык и перепеваем зарубежные и российские хиты. Таким образом пытаемся привлечь внимание к татарскому языку. И это действительно работает.
— Наибольшую популярность среди слушателя вы снискали после выхода нескольких каверов, в том числе татарской перепевки «Тает лед». Вы ожидали такой реакции?
— Как известно, сейчас, в век интернета, очень удобно брать вирусный контент и ловить хайп. Поэтому мы обратились к этой известной композиции.
Мы записали свой вариант шутя — в один вечер написали перевод, а я спела куплет и припев. Видео совершенно домашнего качества, плохо снято. Несмотря на все это, мы действительно словили хайп. Буквально на следующий день после выхода видео на нас обрушился шквал комментариев. Ролик уже собрал более 300 000 просмотров в интернете. Мы этому очень рады. Благодаря видео мы привлекли внимание к татарскому языку.
— Были и негативные комментарии?
— Да, некоторые писали: «Зачем перепевать такие композиции, вместо того чтобы исполнять татарские народные песни?». Но если зайти в мою страницу в Instagram, до «Грибов» у меня огромное количество видео с исполнением именно татарских народных песен. Но они не привлекли столько внимания. Стоило же мне перепеть «Грибы», то все сразу обратили внимание. Не все понимают, что именно такой вирусный контент сейчас пользуется популярностью.
— То есть вы просто решили влиться в мейнстрим?
— Да.
— Вы перепеваете не только вирусные хиты. Но также записываете песни The Beatles на татарском языке. Чем обусловлен такой выбор?
— Просто я очень люблю творчество The Beatles. И они до сих пор популярны. Мы уже перепели If I fell, Hey Jude, She loves you и Let it be. На татарском я также перепела хит Майкла Джексона и Пола Маккартни Say Say Say.
— Не думаете, какова бы была реакция сэра Пола Маккартни, если бы он услышал ваше исполнение?
— Мне кажется, сейчас он уже ничему не удивится. Его песни есть на многих языках. На татарском языке композиции The Beatles звучат интересно, специфично.
— А Джон Леннон бы в гробу от такого не перевернулся?
— Нет (смеется).
— Перепевка The Beatles привлекла должное внимание?
— Да, по количеству просмотров и комментариев можно увидеть, что людей это интересует и вызывает положительную реакцию. На Say Say Say было много реакции, потому что музыкальный материал очень классный. Наверняка половина людей просто не знала, что есть такая песня в оригинале. И многие отнеслись с восторгом.
— Какие перепевки в планах?
— Я хотела бы перепеть хит City of Stars из нашумевшего фильма «Ла-Ла Ленд». Перевод уже почти готов. Но вообще задумок очень много.
— Почему так много каверов? Недостаточно собственного музыкального материала?
— Они скорее нужны для привлечения внимания. Оригинального контента тоже достаточно. Недавно мы с группой Abadeli выступали на Баумана на фестивале «Мин татарча сөләшәм». Исполнили две песни — татарскую народную «Заман» и песню на стихи Алсу Салаховой и музыку студентки Казанской консерватории Миляуши Хайруллиной. Так что авторского материала тоже хватает. Я и сама пишу песни — и музыку, и стихи, причем как на татарском, так и на русском.
— На проекте «Голос» было достаточно много участниц из Татарстана, которые добились высоких результатов, — Дина Гарипова, Эльмира Калимуллина и другие. У вас есть в планах участие в вокальном проекте? Это может быть даже более вирусно, чем перепеть «Тает лед».
— Я отправляла заявки на участие в четвертом или пятом сезоне. Тогда от участников требовалось некое шоу, фриковость или чтобы они уже имели популярность среди определенных кругов, так что не прошла.
— То есть вы пока ждете приглашения?
— Я думаю, что отправлю заявку на шестой сезон проекта. Но в принципе и так вижу, как можно дальше развиваться в Казани, России. Свой вектор для себя я уже определила.
— И каков он?
— Развивать татарскую культуру, язык с помощью новой альтернативной музыки. Этого направления, которого в Казани на эстраде еще нет или оно очень слабо развито. Сейчас есть первый инди-лейбл Yummy music, под именем которого существуют замечательные исполнители нового направления этой музыки — Juna, Oscar c7c5, Радиф Кашапов, Зарина Вильданова, Ильгиз Шайхразиев и т.д. Но все равно эта ниша достаточно свободна.
— Вы сами считаете себя частью татарской эстрады?
— Нет. Мне даже не хочется себя к ней причислять. Считаю себя скорее частью альтернативной татарской музыки. Намного интереснее делать свое.
— Тогда расскажите, как вы относитесь к нынешнему развитию татарской эстрады?
— Я думаю, что сейчас идет некий период застоя. Застоялось звучание аранжировок — каким оно было лет 10-20 назад, таким и осталось. Но если все перейдут петь татарский рок, инди, работать в других направлениях, некому будет сохранять корни. Лично я люблю, когда все просто, — баян и красиво спетая татарская песня, без всяких наворотов. Не все смогут, сохраняя мелизматику, татарский мон, красиво и просто исполнить татарскую песню, так как это требует большого умения.
— Тот же фестиваль «Ветер перемен» много ругали как раз за отсутствие такого понятия, как мон. Вам импонирует этот проект?
— Были исполнители, которые раньше пели татарские песни в джазовых обработках в прошлом веке. Возможно, чего-то кардинально нового и не прозвучало. Хотя я очень рада, что этот проект состоялся. Мы ходили на «Ветер перемен», слушали концерт.
— Сами пошли бы на «Ветер перемен», если бы вас пригласили в качестве исполнительницы?
— Пошла бы, это же интересно.
— Вы бы что там спели? Татарский рок?
— Почему бы и нет? Думаю, песня «Заман» в рок-обработке там пошла бы хорошо. Кстати, у этой народной песни очень интересная история. Она была спета пленным татарином во время Первой мировой войны и записана в плену. Захватчики, услышав нерусскую речь, решили записать исполнение на граммофон. И этот татарин был моим однофамильцем — Гарифулла Загидуллин. Если бы я была суперверующим человеком, то подумала, что это знак.
— Почему все же приходится привлекать внимание каверами? Молодежь совсем не хочет слушать народную музыку?
— Просто сейчас всем нравятся западные песни. Все смотрят фильмы, скачивают саундтреки.
— Если вы говорите, что представляете вектор своего развития, то тогда кем и как вы себя видите годам к 30-ти?
— Я представляю себя концертирующим музыкантом, у которого есть своя группа. Моя музыка популярна, я гастролирую по всей стране. Причем с авторским репертуаром. Когда поешь свое, то делаешь это с большей любовью, от души, это больше ценится людьми и точно находит своего слушателя.
А вообще наши цели очень глобальны. Например, чтобы татарская песня победила на «Евровидении». Ведь ничего невозможного нет. В прошлом году Джамала победила с песней на крымско-татарском языке. Или чтобы наш альбом взял «Грэмми». То есть планы грандиозные — живем один раз.
— В современном шоу-бизнесе сложно представить, чтобы группа, исполняющая песни на татарском языке, пробилась сама в масштабах страны. Вы не думали о том, чтобы прибегнуть к услугам продюсера?
— Я думаю, что интернет — суперплощадка, чтобы стать популярным. У меня есть свой блог, через который я могу общаться со звездами, раскручиваться. То есть интернет — лучший продюсер.
— На кого вы равняетесь?
— Очень люблю творчество Зули Камаловой. Эта певица с татарскими корнями сейчас живет в Австралии и один из альбомов выпустила на татарском языке. Причем он был удостоен премии Австралийской ассоциации индустрии звукозаписи (австралийская «Грэмми»).
— Недавно вы ездили на федеральный Сабантуй в Астрахани в составе Госансамбля. Вы себя больше видите как индивидуальную исполнительницу или в коллективе вам тоже хорошо работается?
— Самое интересное, что работа в ансамбле никак не мешает мне быть самодостаточной личностью и развивать собственные проекты.
— Вы говорите, что живете между двумя городами — Казанью и Питером. Не определились еще, где пустите корни?
— В идеале мы хотели бы иметь квартиры в обоих городах. Нам сложно разделить эти два города — я очень люблю и Казань, и Петербург. Я люблю Петербург как человека, до глубины души.
— А Казань как кого?
— Как Родину. Тут я понимаю, что я дома, что здесь меня не обидят.
— Вы упомянули, что приехали в Казань, в том числе, для развития проекта «Настольные татарские игры». Какова его судьба?
— Благодаря грантам и победе в форуме «Наш Татарстан» нам удалось выпустить три татарские игры. Весь выпуск уже разошелся и в интернете, и в магазинах, и на татарских ярмарках. Одна из игр — татарская «Мафия» — называется «Хади Такташ». Она основана на правилах «Мафии», но там есть и новые герои — Су Анасы и даже Шурале.
Вторая — «Экият» (в переводе с татарского «сказка») — это игра на воображение и ассоциации. Карточки строятся на изображениях работ современных татарских художников. И третья игра — Акыллы Көрәш (умная борьба). Эта игра создана с целью больше узнать о татарском народе, культуре, истории, языке. Игра проходит таким образом: достается карточка, задается вопрос, например, в каком году был принят ислам, в каком возрасте погибла царица Сююмбике. Игра строится на цифрах. Когда все дадут ответы, они открываются, и все делают свои ставки на правильный вариант.
— Сейчас планируется выпускать другие игры?
— Идей очень много. Но нужны деньги на их реализацию. У меня мама работает воспитателем в детском саду и жалуется, что для дошколят вообще нет настольных татарских игр. Очень хочется создать такую игру для малышей, чтобы ознакомить их с национальными блюдами, татарской одеждой в игровой форме.
— Есть ли у вас другие планы, не связанные с музыкой?
— К началу осени мы рассчитываем открыть стрит-фуд кафе питерской национальной кухни в Казани. Это такой способ признаться в любви Петербургу в столице Татарстана. Оно будет называться «Шаверма и пышки». В Казани делают шаурму, а шаверма готовится по-другому и вкус у нее получается другой. Лицо петербургской кухни — пышки. В этом городе даже есть заведения, где продаются одни только пышки — это такие пончики, которые обжариваются во фритюре и сверху посыпаются сахарной пудрой. У нас все будет сделано качественно и вкусно. Площадка, где будет размещаться кафе, пока не выбрана.
Читайте также: Алексей Венедиктов: Я был маленьким журналистом, а Путин — маленьким бюрократом, когда мы с ним познакомились
Comment section