Кирилл Толмацкий: Мне не нужно подстраиваться под форматы, я остаюсь в топе

В ночь со 2 на 3 февраля 2019 года скончался, пожалуй, самый известный рэп-исполнитель России Кирилл Толмацкий, больше известный под псевдонимом Децл. На стыке двух веков он стал символом перемен, олицетворением свободы и нового слова в российском шоу-бизнесе. Так получилось, что одно из своих последних больших интервью Кирилл дал изданию KazanFirst во время приезда в Казань. Этот материал актуален и сейчас. В память о Децле мы приводим его вновь. Впервые опубликовано 19 февраля 2018-го. За год до гибели музыканта.  

В Казань приехал Кирилл Толмацкий, известный широкой аудитории под именем Децл. Впрочем, у кумира тинейджеров 90-х есть и другие псевдонимы — Le Truk и Juzeppe Jostko. Под ними Толмацкий читает рэп на остросоциальные проблемы, в том числе и на английском.

Выступление артиста закончилось уже под утро, однако это не помешало ему ответить на вопросы KazanFirst. Интервью прошло в не совсем обычном месте. В гримерке, расположенной рядом со сценой, было шумно, поэтому разговор состоялся в соседней душевой комнате.

— Ты сегодня выступил в Казани, вчера в Питере. Какие эмоции?

— Что в Казани, что в Питере лично мне было немного тяжеловато работать. Сегодня перед выступлением еле проснулся. Проснулся, одел майку, джинсы, собрал все сумки и опять заснул. Я с 14-го числа работаю, до этого выступал в Таиланде, потом полетел в Москву, оттуда в Питер, потом в Казань. Но концерты проходят прикольно.

— Ты много путешествуешь по стране. Скажи, что в России изменилось, если изменилось, за последние 10-15 лет в музыке и культуре?

— Все меняется под политику. Был такой момент, когда ушел Ельцин и пришел Путин и все уже менялось в музыкальном плане. Начало во все стороны развиваться, все стало интересным, качал MTV, Муз ТВ, были федеральные музыкальные каналы, которых сейчас нет в эфирной сетке. Была какая-то альтернатива для молодежи, но все ушло в интернет.

— Децл поменялся вместе со страной или поменялись только его имена?

— Много чего нового появилось. Я остался, но, безусловно, поменялся под обстоятельства. У меня уже ребенку почти 13 лет, другие интересы, нежели чем когда я был совсем свободным в семейном плане. По сути дела, идет духовное развитие, прокачка разной литературой в основном для того, чтобы нести в массы темы, волнующие всех здесь и сейчас. Некоторые волновали тогда и волнуют всегда — типа ты меня любишь, я тебя не люблю. Эта ерунда всегда будет продаваться. Не это, а что-то другое необычное.

— Для тех, кто последние лет 10 не следил за твоей работой, как коротко можно охарактеризовать твои проекты Le Truk и Juzeppe Jostko?

— С 2009 года я начал реже общаться с теми, с кем общался раньше, по определенным обстоятельствам. Последние девять лет — это серьезная работа над собой. Это ежедневный внутренний конфликт, борьба с внутренними предрассудками. При этом все проходит без сильных напрягов. 

Я все-таки до сих пор пытаюсь немного подстроиться, потому что я начинал, когда были пейджеры и у нас все было по-другому. Все быстро меняется, появились новые технологии, в которые нужно вникать.

— При этом ты резко реагируешь на своих более молодых коллег по цеху. В частности, в «Твиттере» ты упоминаешь рэперов из Газголдера. Это уже личное из-за конфликта с Бастой?

— Там все вместе. На самом деле Баста — это просто такой персонаж, который прикрывает серьезную схему бандитско-ментовскую, поэтому он сильно взъерошился, когда я вдруг начал публично говорить в «Твиттере», как они себя ведут.

Изначально мы перестали туда ходить (на Газголдер. — Ред.) за четыре-пять лет до конфликта. Когда только построился Газголдер, там одного моего друга попросили организовать некий клуб. Тот сказал, что клуб не надо, лучше организуем общество творческих людей. В то время, когда там не было никакого Васи, собирались творческие люди — художники, музыканты, чайные мастера, интересные персонажи. Но в какой-то момент приехал Богдан Титомир и сказал, что нашел крутого рэпера, и после того, как этого рэпера привезли в Москву, всех начали потихоньку сливать. В итоге мы одни из последних, кто оттуда слился, и туда набрали на контрактной основе кучу рэперов. В том числе туда Смоки Мо попал в какой-то момент, после чего я перестал с ним общаться. В общем, много других людей попали в эту клоаку, а, по сути, они работают на одного человека.

— И кто этот человек?

— Это тот человек, кто больше всех выкатывает яйца.

— Почему рэп стал настолько актуальным? Рэперы говорят на близкие молодежи темы и на близком языке?

— Нет, просто он стал настолько неприятным, насколько это неприятно взрослым людям. Я в свое время поставил цель делать рэп таким, чтобы родители могли ставить его своим детям, а дети ставить своим родителям. Чтобы исчерпать конфликт поколений. Мне это удалось — мои треки родители не стесняются слушать при детях, а дети — при родителях. А то, что происходит сейчас, — это очередная попытка разделить, создать некий конфликт между поколениями, чтобы старшие не понимали младших и наоборот. Кто-то эту херню мутит специально, это такой заговор. Если раньше не хотели, чтобы к нам ходили фанаты, определенные политические организации привозили скинхедов. Это сейчас они ведут гибридную войну — войну в интернете. Соответственно, влияют на массы двойными стандартами и количеством спама в онлайн-пространстве. Меняется мир и меняются способы ведения войны.

— Ты сказал, что сегодня ты не просто музыкант, но еще и отец. Скажи, как выглядит собирательный образ современного российского мужчины — о чем он думает, чем он зарабатывает на жизнь, чего он хочет?

— Как оно и есть или как оно бы мне хотелось?

— Как ты это видишь сейчас.

— Я затрудняюсь ответить. Наверное… барыга?!

— А как бы ты хотел?

— А хотел, чтобы был философ, мудрый, интересный, правильный во всех смыслах этого слова. Сейчас миром правят двойные стандарты, мы живем в мире иллюзий, где все самое низменное, некрасивое и плохое вылезает наружу. Поэтому еще какое-то время нам придется с этим свыкаться, а в какой-то момент, уверен, это все изменится и энергии начнут работать в другую сторону. Пока мы работаем в подполье и ждем рассвета солнца, когда всех вампиров сожгут теплые солнечные лучи и снова все станут счастливы на планете Земля. С одной стороны, новые технологии нам мешают, с другой — искусственное сознание пробудится и мы посмотрим, что будет дальше.

Редакция KazanFirst выражает соболезнования родным и близким Кирилла Толмацкого.