«Третья мировая война уже началась, просто об этом никто не говорит»

В творческой лаборатории «Угол» состоялась премьера спектакля «13 938». В основу постановки о репрессиях в Татарстане в 30-е годы легли произведения «Черная Колыма» Ибрагима Салахова и «58-я. Неизъятое» Елены Рачевой и Анны Артемьевой. Идея поставить спектакль принадлежит журналисту Радифу Кашапову, а воплощение вместе с актерами театра им. Камала — московскому режиссеру Дмитрию Акришу, который и рассказал в интервью KazanFirst, почему взялся за тему.

Предвестником «13 938» (по официальным данным, количество жертв сталинских репрессий в Татарстане. — Ред.) стал эскиз «История одной трагической судьбы», показанный в Казани в рамках театральной лаборатории «Город АРТ-Подготовка». Реакция зрителей определила дальнейшую судьбу постановки — эскиз должен стать полноценным спектаклем. С осени 2018 года «13 938» войдет в репертуар творческой лаборатории «Угол».

— Я совершенно случайно оказался на прогоне «Истории одной трагической судьбы», это было в мае. Постановка меня впечатлила, мягко говоря. «13 938» — больше не о репрессиях, а о нас, живущих сейчас? Вы хотите обратиться к современникам, чтобы те посмотрели на себя?

— Хочу верить, чтобы этот материал прочувствовало новое поколение, потому что в истории, в жизни старшего поколения, в нашем общем прошлом заложены корни. Никогда не нужно забывать, где твои родные и твой язык. Эта история очень актуальна для Казани. Особенно история «Черной Колымы», история судеб людей, которые прошли через это. Все это написано у Салахова, у Солженицына и даже у современных писателей. Все дороги до сих пор построены на костях людей, которые думали по-другому и шли намного впереди общепринятого понимания правды.

— Современный театр может осмыслить этот исторический опыт?

— Театр — это именно тот вид искусства, который не теряет связь с историей и одновременно говорит своевременным языком об актуальных вопросах. Мне кажется, что Третья мировая война уже началась, просто об этом никто не говорит, люди продолжают умирать. Сверхзадача этого спектакля — предупреждать. Чтобы люди помнили своё прошлое. Нужно начинать с себя, со своей семьи, потом — шире.

— Как вы оказались в Казани и почему начали работать здесь?

— За это я хочу сказать огромное спасибо Олегу Семеновичу Лоевскому. Он руководитель лаборатории «Город АРТ-Подготовка». Это напрямую связано с Дианой Сафаровой, Инной Ярковой и Артёмом Силкиным — людьми, работающими вокруг творческой лаборатории «Угол». Я также благодарен артистам театра Камала и директору театра Фариду Бикчантаеву за доверие. Перед началом работы для меня было важно понять, что актуально сейчас и какие страницы истории важны для татарского народа, где болезненная точка у этого народа. И во время репетиций артисты говорили: «У нас теряются традиции, уходит самое ценное». Но самая болезненная точка — цифра 13 938, которую мы вынесли в название спектакля.

— Одна из самых обсуждаемых ваших работ — это спектакль Lear в Курганском театре драмы. Одни от постановки в восторге, другие говорят, что там есть недопустимые вещи. Как вы считаете, этот резонанс повлиял на выбор вашей кандидатуры для работы в Казани?

— Я думаю, нет. Темы спектаклей совершенно разные. Театр, артисты, города разные. Я счастлив, потому что встретился с такими невероятными артистами в Кургане и в Казани. Lear — новый спектакль, он только недавно родился. Критики, конечно, бывают разные… Спектакль заполнен любовью, он про взаимоотношения родителей и детей, но каждый зритель находит в нем что-то свое. Реакция на спектакль разная, но это хорошо. Я только в одном уверен: зрителя обмануть нельзя, это невозможно! Для меня очень важна команда, с которой работаю. То, что я видел на репетициях в Кургане и сейчас в Казани между артистами, меня очень радовало. Это нужно беречь и развивать. Безумно рад, когда внутри спектакля, в сложившейся команде одна группа крови. Всегда исхожу от артистов. В моих спектаклях вы не увидите никогда избыточной, лишней сценографии, специальной хореографии, танцев, пластики — все это придумываю вместе с артистами. Всегда работаю в пустом пространстве. 

Мы вместе с артистами создали этот спектакль, работали этюдным методом, когда каждая сцена рождалась вживую. Мы многому научились друг у друга. В современном театре можно говорить разными языками, но если нет живого артиста-человека, нет и смысла этим заниматься. 

Придуманная, высосанная из пальца хореография или построенная только для красоты сценография к правде не имеет отношения, все это существует отдельно от спектакля. Только живой человек на сцене и правдивые эмоции могут быть действительно интересны и важны зрителю. Я работаю только так.

— В спектакле «13 938» есть сцена, скажем так, с эротическим подтекстом…

— …Кто-то скажет, что это вульгарно, а кто-то ничего не скажет, но все прочувствует и поймет. Наша задача делать так, чтобы зрители понимали: любой из них может оказаться как на месте палача, так и на месте жертвы.

— Насколько сложно было работать на татарском?

— Мне было очень просто, потому что мы нашли перевод этого материала, а все репетиции шли на русском. Главное — чувство правды, на каком бы языке артист ни играл. Есть действие, есть авторский текст, но самое главное — это ноты правды.

— В Татарстане больше года не утихают разговоры вокруг отмены обязательного изучения родного языка в школах. Сейчас Госдума рассматривает соответствующий законопроект. Вы знаете несколько языков. Мне интересно ваше мнение по поводу этих споров.

— Понимаете, есть законы и есть сама жизнь. Если в семье разговаривают на родном языке, люди не перестанут говорить на нем, им не запретишь это делать, потому что семья — отдельное государство.