Александр Аввакумов: Нельзя верить тем, кто бравирует своим геройством

о борьбе советских контрразведчиков с немецкой агентурой в столице Татарстана и попытках диверсантов взорвать Казанский пороховой завод.
Один из самых популярных казанских беллетристов в интервью KazanFirst
рассказывает, о борьбе советских контрразведчиков с немецкой агентурой в столице
Татарстана и попытках диверсантов взорвать Казанский пороховой завод.

Александр Аввакумов, член Союза писателей Республики Татарстан, лауреат ряда литературных премий, в том числе премии МВД РФ имени Эдуарда Хруцкого, является автором 25-ти остросюжетных книг и одним из наиболее популярных казанских беллетристов. Последние три года по заказам издательств «Детская литература», «Лицей» и «Принтэст» его книги печатаются в Нижнем Новгороде в серии «Библиотека научной фантастики и приключений». Последние — «Пион» не выходит на связь» и «Конец «Пиона» — будут особенно интересны казанцам. В дилогии рассказывается о борьбе советских контрразведчиков с немецкой агентурой в столице Татарстана, конкретнее — о попытках диверсантов взорвать Казанский пороховой завод, который в годы Великой Отечественной войны являлся важным стратегическим предприятием оборонной промышленности СССР, так как специализировался на выпуске порохов для реактивной артиллерии.

— Откуда у вас такие уникальные сведения о намерении немцев уничтожить завод №40, а вместе с ним неизбежно половину населения Казани?

— В начале войны мою мать по линии партии мобилизовали туда на работу. В связи с тем, что у нее на руках было четверо малолетних детей, ее назначили заместителем начальника караула. Вот она мне и рассказала в свое время об этой истории, свидетелем которой стала. 

Мои родители тогда проживали в Адмиралтейской Слободе, и я хорошо знал данный рабочий микрорайон. Поэтому с легкостью перенес все события книги именно в эти места. Я хорошо помню все улицы слободы, старые купеческие дома, их славную историю. К настоящему моменту время стерло многое из того, что было дорого моему сердцу. На старых улицах стоят новые высотки, коттеджи. Поэтому в дилогии мне хотелось хоть как-то запечатлеть память о местах, где прошло мое детство, жили школьные друзья и товарищи.

Александр Аввакумов: Нельзя верить тем, кто бравирует своим геройством

— А что вас впервые побудило взяться за перо?

— В детстве очень любил читать, буквально «глотал» книги. Моими любимыми авторами были Эдуард Хруцкий, Александр Беляев, Герберт Уэллс и другие авторы жанровой, фантастической и приключенческой, литературы. Соответственно, будучи школьником, сам очень любил писать сочинения на вольную тему. Отсутствие каких-то жестких рамок предоставляло мне больше возможностей для импровизации.

Тем не менее, по окончании средней школы я решил поступать в медицинский институт. Однако переменил решение буквально в считанные минуты. На остановке случайно встретил свою школьную любовь, которую не видел около года. Она окончила школу на год раньше меня и уже училась в КХТИ. Так я, неожиданно для самого себя, шагая рядом с ней, направился в приемную комиссию технического вуза.

В 1975 году, получив диплом, устроился на ПО «Казанский вертолетный завод» и быстро продвинулся по карьерной лестнице, заняв должность заместителя начальника одного из цехов. А через четыре года был призван на воинские сборы, и новый 1980 год встречал уже в Афганистане. По возвращении в Казань меня ждал очередной зигзаг судьбы — по партийной путевке Кировского райкома КПСС отправился на работу в Управление уголовного розыска МВД. 

— Там-то наконец рука всерьез потянулась к перу, а вместе с ним — к бумаге? 

— Да, занимаясь раскрытием тяжких преступлений — разбойных нападений, убийств, я стал собирать информацию по этим делам в надежде, что когда-нибудь напишу обо всем этом. Часто, когда приходилось «круглить» сутками, я пробовал писать маленькие рассказы. 

Однажды отправил свой небольшой опус мастеру отечественного детектива Эдуарду Хруцкому и с нетерпением ждал ответа, но его долго не было. Когда я уже уверился в том, что совершил большую ошибку, направив свою писанину известному писателю, мне принесли заказной конверт. Я с волнением открыл его и прочел небольшую рецензию Эдуарда Анатольевича. Три строчки, написанные его рукой, буквально окрылили меня: «Пишите, Александр. Я чувствую, что из вас может вырасти большой автор. Вы владеете тем, чем не владеют многие писатели подобного жанра, а если конкретнее — интригой сюжета». 

— Сколько же времени прошло с момента благословения Мастера до издания первой книги?

— Достаточно много. Я занялся книгой о своих друзьях-товарищах, с которыми прослужил более двадцати лет, когда завершил службу в органах внутренних дел и перешел на работу в коммерческие структуры. Здесь у меня впервые за долгие годы появилось свободное время. Я писал и мучился — никак не мог отойти от «протокольного» стиля. Преодолеть его мне помогло сотрудничество с редакторами молодежного литературного журнала «Идель», где я печатался в течение ряда лет и был едва ли не самым востребованным читателями автором. 

Моя первая книга, вышедшая в 2011 году, называлась «Кровь на колесах». В основе ее сюжета — раскрытие серии краж «КАМАЗов» с платных стоянок города Набережные Челны. 

После этого меня словно прорвало, я писал и писал. Ведь было о чем рассказать жителям республики — о хорошо всем известных резонансных преступлениях, но только изнутри, глазами тех, кто их раскрывал, рискуя жизнью. При этом всегда старался оживить свои милицейские детективы юмористическими эпизодами, заставив читателя улыбнуться.

Александр Аввакумов: Нельзя верить тем, кто бравирует своим геройством

— Ну-ка попробуйте заставить улыбнуться меня, интервьюера, и читателей нашей с вами беседы.

— Легко. В одном из криминальных романов я описал случай с задержанием… Героя Социалистического труда. 

Подразделение, возглавляемое мной, длительное время разыскивало преступника по кличке Тяга. Опыт и простое везение позволяли ему успешно обходить наши засады. Однажды мне сообщили о том, что в РКБ лежит его отец, дни которого в связи с онкологией сочтены. Источник сообщил мне день и время, когда Тяга должен был приехать попрощаться с отцом. Местом для засады выбрали кабинет главного врача. Облачились в белые халаты и уселись за стол. Ждали недолго. Вскоре запищала рация, и поступило сообщение о том, что Тяга прибыл в больницу. 

Мы хорошо знали, что преступник обладает недюженной физической силой и поэтому заранее распределили действия. Как только Тяга завершил прощание с отцом, медсестра передала ему, что с ним желает переговорить главврач РКБ. Он послушно направился в кабинет. Но стоило Тяге открыть дверь и войти, как мы вчетвером бросились на него. Правда, повалить его на пол нам стоило большого труда. Спасибо, главврач, наблюдавший за схваткой, вовремя пришел на помощь. Кое-как повязали преступника и повезли его в здание МВД. Каково же было наше удивление, когда там мы увидели на груди задержанного «Золотую Звезду» Героя Социалистического труда. «Мужики! — пояснил он нам. — Вы ошиблись. Я не тот, за кого вы меня приняли».

Мы быстро «откатали» его, и результат нас просто ошеломил. Перед нами был не Тяга, а его брат-близнец из Тюмени. Он действительно являлся Героем соцтруда, нефтяником. Мы, конечно, знали, что у Тяги есть родной брат, но что близнец… 

— Прямо как в советской кинокомедии «Ты — мне, я — тебе» про братьев-близнецов — аморального московского банщика и принципиального инспектора Рыбнадзора — в исполнении Леонида Куравлева. Но давайте вернемся к серьезному разговору. Афганская война нашла отражение в вашем творчестве?

— Писать об Афганской войне я не спешил. Задумался об этом лишь под натиском сослуживцев. Узнав о том, что я встал на писательскую стезю, они стали настойчиво просить меня запечатлеть в прозе наш боевой опыт. Так родились две мои книги — «Шурави» и «Судьба солдата». Работая над ними, я совершенно под другим углом зрения посмотрел на войну и оценил принесенные народом жертвы. Были ли они так необходимы? Я до сих пор не могу однозначно ответить на этот вопрос.

Афганистан вообще научил меня избегать категоричных оценок, особенно при характеристике людей. Именно там я пришел к выводу: человек по своей природе слаб. А потому нельзя верить тем, кто бравирует своим геройством — это все показное. За цветной красивой мишурой, как правило, прячется трусливая душонка. Тот, кто много говорит о героизме и патриотизме, тотчас забывает обо всем этом при первых залпах противника. И напротив, часто именно слабые и малоуспешные люди в экстремальных условиях проявляют геройские и лидерские качества. 

Александр Аввакумов: Нельзя верить тем, кто бравирует своим геройством

— Такой же вывод содержится в фильме Ларисы Шепитько «Восхождение» — экранизации повести Василя Быкова «Сотников». 

— Я предпочитаю не судить о Великой Отечественно войне по художественным кинофильмам. На мой взгляд, кинорежиссеры взяли за правило представлять какой-то не совсем понятный собирательный образ боестолкновений, отдаленно напоминающих войну. Что там, на передовой, творилось в 1941 году, во время отступления или окружения наших войск, до кино еще не дошло. 

Война — это не душещипательная история про любовь на фоне взрывов, это не изогнутая стрелка, нарисованная на карте красным карандашом для обозначения направления главного удара… Война — шаг навстречу вечности с перекошенным в крике ртом и расширенными от ужаса глазами. Это яркая человеческая кровь на белом снегу. Это брошенные без погребения солдатские трупы, клочья воинских телогреек со сгустками крови, кишок, оторванные конечности, висящие на ветках деревьев и кустарников. 

Однако война — не только кровь, а еще и постоянный голод, когда до бойцов вместо нормальной пищи доходила лишь вода с растворенной в ней мукой. Помимо этого, нестерпимый холод в каменных подвалах и окопах. Одним словом, ужасные, просто нечеловеческие условия выживания под градом пуль и осколков, беспардонная матерщина, оскорбления и угрозы со стороны штабных «фронтовиков».

Я вырос на рассказах своего отца об Отечественной войне. Он был призван на фронт в июне 1941 года, а в декабре 1943-го вернулся домой с перебитыми ногами и шестнадцатью осколками в теле. В нашем доме часто собирались его друзья, такие же, как мой отец, инвалиды: кто-то без руки, кто-то без ног. Все они воевали в пехоте, на которую-то и легла вся тяжесть войны. Именно пехотинцы вели непрерывные бои, не зная ни сна, ни отдыха. Захлебываясь кровью и устилая трупами бойцов землю, они цеплялись за каждый бугор, за каждый куст, за каждый обгорелый дом и сарай.

— Выходит, именно рассказы отца и его товарищей об кружении 2-й ударной армии легли в основу романов «Пятна на солнце» и «В тени»?

— Разумеется, я включил в сюжеты этих произведений воспоминания отца и его друзей — свидетелей тех ужасных событий. Но не менее важны в романах и предпринятые мной архивные изыскания. Я три недели проработал в военно-историческом архиве Подольска. Читал пожелтевшие от времени донесения, приказы, и перед моими глазами вставала трагедия людей, оказавшихся в окружении. Меня охватывал ужас, когда я пытался понять, что двигало этими голодными обессиленными людьми, что было той тайной, которая вела этих людей в бой.  

Хотел ознакомиться с протоколом допроса захваченного в плен генерала Власова. Однако сделать это не удалось. Со слов сотрудника архива, требуемые документы находились на оцифровке. Через два года я вновь повторил попытку, которая вновь оказалась неудачной. Мне советовали не трогать эту тему, ведь ее уже касались другие авторы — Васильев в приключенческой книге «В час дня, Ваше превосходительство» и Гагарин в романе «Мясной бор». Но я все же взялся за эту тему, так как она не давала мне спокойно существовать.

— Главные герои ваших книг — следователь Абрамов, лейтенант Скворцов, сержант Тарасов — чем-то похожи, не так ли? 

— Думаю, всех их объединяет одно — любовь к родине. Каждый из них готов пожертвовать свой жизнью ради процветания отчизны. Я часто себя спрашиваю, как мог выиграть Великую Отечественную войну наш народ? Почему стремился к победе вопреки всем нам хорошо известным «чисткам» НКВД, зверствам сотрудников ГУЛАГа и бесчеловечной коллективизации? По моему мнению, в основе победы лежала не защита политической власти, а любовь к Отечеству. Отец рассказывал, что в атаку они шли не за Сталина, а за Родину, за своих родных и близких. 

Отдельные читатели пишут мне, что герои моих произведений похожи на меня, что я пишу их образы с себя… Между тем я всегда хотел быть похожим на своего отца и его друзей-фронтовиков. Все они были настоящими людьми, которые не спасовали перед трудностями, не сдались врагу, не потеряли веру в победу. Поэтому каждый из моих героев, вероятно, похож на кого-то из них.  

— С читателями только переписываетесь или вживую тоже встречаетесь?

— Мне часто приходится выступать перед молодежью в учебных заведениях и представителями старшего поколения в библиотеках города. Всегда с интересом наблюдаю за тем, как люди реагируют на те или иные моменты моего выступления. Как правило, аудитория раскалывается. Многие хотят слышать только о победах Советской Армии, предпочитая обойти те моменты истории, когда наши солдаты отступали на восток под ударами немецких войск. Мне же всегда казалось, что именно в эти непростые для государства дни рос героизм нашего народа, позволивший переломить эту войну и закончить ее в Берлине. 

— Жалеете ли, что не удалось получить профессию врача? 

— Скорее нет, чем да.


Автор материала: Галина Зайнуллина


Comment section

Добавить комментарий

Войти: