«Симпсоны» стали носителями традиционных семейных ценностей, — в материале
KazanFirst
Александр Павлов
18 сентября в Центре современной культуры «Смена» говорили об идеологии голливудских блокбастеров. Это мероприятие — второе в рамках цикла LEPS, организованного центром совместно с компанией «Ростелеком» и посвященного осмыслению различных форм массовой культуры.
Александр Павлов, философ и культуролог из Высшей школы экономики, автор книги «Постыдное удовольствие: философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа», прочитал лекцию «Ремейк приквела перезапущенной франшизы», в которой отследил важные тенденции развития западного кинематографа и индустрии сериалов. О том, настанет ли закат большого кино, какова идеология My Little Pony и как «Симпсоны» стали носителями традиционных семейных ценностей, — в материале KazanFirst.
«Все прочное растворяется в воздухе»
Первую часть лекции Александр Павлов начал с распространенного тезиса о том, что большое кино умирает и на смену ему приходят сериалы, уже ставшие новым искусством и набравшие огромную популярность. Павлов признался, что намерен выступить в защиту большого кинематографа.
«В 1982 американский философ Маршалл Берман написал одну из самых важных книг для американской гуманитарной науки — «Все прочное растворяется в воздухе», название которой является аллюзией на фразу Маркса и Энгельса из «Манифеста коммунистической партии». Будучи марксистом, Берман вкладывал в эту фразу тот смысл, что хотя то, в чем мы живем, — это отчасти постмодерн, в нем все же присутствует основная черта модерна — постоянное обновление, и то, что сегодня для нас ценно, завтра может перестать быть значимым». Чтобы проиллюстрировать эту мысль, Павлов напомнил слушателям о заставке сериала «Безумцы».
Заставка сериала «Безумцы»
«Главный герой, Дон Дрейпер, заходит к себе в кабинет — угловой, как полагается топ-менеджеру, — ставит на пол дипломат — и вдруг все начинает расплываться: картины, кресло, стены, и в конце он оказывается парящим в воздухе».
Чтобы убедиться в справедливости тезиса Бермана, достаточно вспомнить сериал «Доктор Хаус», который пять лет назад смотрели очень многие и который сегодня не пользуется популярностью. То же самое произошло с BreakingBad, которым восторгались еще год назад: «Хотя сегодня сериал сохраняет статус культурного феномена, вам уже стыдно говорить, что вы смотрите первый сезон».
Кризис всего
«Всегда есть философы, которые специализируются на том, что объявляют конец чего-то или говорят, что что-то находится в кризис, — продолжает свое рассуждение Александр Павлов. — Эдмунд Гуссерль говорил, что «европейские науки находятся в кризисе», Шпенглер говорил о «закате Европы», Ницше заявлял, что всё в кризисе, Фукуяма придумал конец истории, а Дэниел Белл — конец идеологии. И я, как скромный и молодой философ, должен сегодня сказать, что сериалы находятся в кризисе (даже если они не в кризисе). У меня есть некоторая аргументация этого тезиса».
Во-первых, по словам Павлова, среди зрителей телесериалов постоянно возникают и идут на спад все новые и новые тренды. Субъекты восприятия первого уровня, которые первыми реагируют на тренды и потребляют культурный продукт относительно осмысленно, охладевают к новым идеям, как только они доходят до субъектов восприятия второго уровня. Этот процесс можно проиллюстрировать на примере одного из самых популярных сериалов — «Игры престолов». Если во время третьего сезона, и особенного после так называемой Красной свадьбы, соцсети просто взрывались, то четвертый сезон уже не обсуждают столь интенсивно. Одновременно с этим те, кто сериал не смотрел, начинают говорить: «Да, это безусловно главный сериал, хотя я его и не видел».
Второй аргумент заключается в том, что многие популярные сегодня сериалы снимаются по известным фильмам прошлого. Здесь Павлов называет, например, сериал «Плохая училка» по фильму 2011 года; «Ганнибал», поставленный по легендарному кино; «От заката до рассвета»; «Фарго». «Сериалы по большому счету не так уж отличаются от кинематографа. Многочисленные ремейки, приквелы, сиквелы — это не плохо, это попытка оставаться современным в условиях постмодерна. Быть модернистом в условиях постсовременности».
Ремейк приквела перезапущенной франшизы
Хотя, по словам Павлова, обилие ремейков и перезапусков в кинематографе не стоит рассматривать как проявление кризиса идей в Голливуде, не каждый фильм поддается тому, чтобы его пересняли.
«В 1984 к фильму «Космическая одиссея 2001» сняли продолжение. В интернете можно найти письмо Стэнли Кубрика продюсеру, в котором он говорит: «До меня дошли слухи, что ты собираешься снять продолжение «Космической одиссеи 2001». Знаешь, я проконсультировался с адвокатом, и он сказал, что сделать ничего с юридической стороны нельзя». А вы помните, что в начале фильма черный обелиск учит обезьяну убивать, и цивилизация, с точки зрения Кубрика и автора сценария Кларка, рождается с насилия. Кубрик продолжает: «Юридически мы ничего сделать не можем, но в реквизите у меня осталась та палка, и я засуну тебе я так глубоко… так что не вздумай шутить со мной, не вздумай шутить». Как я уже сказал, продолжение вышло лет через 15-16, сильно позже, чем собирались это сделать продюсеры».
Хотя есть шедевры, знаковые фильмы, продолжение которых понизит их статус, некоторые сценаристы спасают по-настоящему хорошее кино. В этой связи Павлов напоминает о фильмах «У холмов есть глаза» (2006), «Последний дом слева» (2009), «Техасская резня бензопилой» (2003), которые позволяют молодежи знакомиться с классикой ужасов 1970-х годов.
Отвечая на сформулированный в начале лекции тезис о замещении кинематографа сериалами, Павлов говорит о том, что в сериалах невозможно представить себе то, что делает в кино, например, Майкл Бэй. «Вы знаете, в одной из серий «Южного парка» его приглашают в ЦРУ и просят дать какие-то идеи как одного из самых талантливых кинематографистов Голливуда. И он говорит: «Пусть вот здесь машина едет и взрывается, а самолет врезается в небоскреб». Ему говорят: «Это же спецэффекты, а не идея». А он отвечает: «А в чем разница, я не понимаю?»
«Экшн, взрывы — это интертеймент для кинематографа. Сериалы все больше наступают на пятки кинематографу и предлагают все больший арсенал средств, но кино никуда не уходит и предлагает аудитории именно то, что она хочет и просит».
«Мой маленький пони» — это «Секс в большом городе» для маленьких девочек
Во второй части лекции Александр Павлов обратился к вопросу идеологии сериалов, которая, по его мнению, не совпадает с идеологией в привычном понимании (консерватизм, социализм, либерализм), но представляет собой некоторую систему ценностей, которую люди воспринимают с экрана, причем зачастую некритически и нерефлексивно.
«Секс в большом городе» — сериал, который предложил определенную модель поведения и оказал заметное влияние на российскую женскую аудиторию. Американский кинематограф и сериалы не всегда говорили о свободной женщине в большом городе в поисках счастья в том же ключе, что и «Секс в большом городе». В пример Павлов приводит фильм «Язык нежности» Джеймса Брукса (1983, время правления Рейгана), главная героиня которого — молодая мать, живущая в провинции, ищущая счастья в семье. Приезжая в город, она встречает своих подруг, которых можно считать прототипами персонажей сериала «Секс в большом городе». Три хохотушки, зацикленные на своей внешности и развлечениях, показаны скорее негативно, совсем не так, как в сериале конца девяностых. Сериал «Секс в большом городе» показал, насколько сильно изменились времена, и заложенная в него модель женской самостоятельности стала успешна. «Таким образом, — заключает Павлов, — идеология — это то, что транслирует в привлекательном виде определенную систему ценностей, которую зритель чаще всего принимает нерефлексивно».
Еще один важный пример, продолжающий рассуждение об идеологии сериалов, — мультсериал для девочек от 2 до 11 лет «Мой маленький пони» (My little pony). Его героини — шесть маленьких пони, каждая из которых олицетворяет определенную ценность дружбы: доброта, веселье и так далее. Этот сериал, по мнению Павлова, тоже навязывает девочкам определенный стереотип поведения, стереотип дружбы.
В качестве небольшого отступления лектор рассказал об одной из серий третьего сезона «Симпсонов», где Гомер, чтобы загладить вину перед Лизой, купил ей пони. И Лиза, понимая, что отцу приходится работать на двух работах, чтобы содержать его, отдала пони обратно. «Девочка с высочайшей степенью рефлексии, блестящей эрудицией, один из умнейших людей в городе, оказывается, тоже подвержена стереотипу любви к пони».
У сериала появился значительный фандом и очень неожиданная аудитория: как это ни странно, среди его поклонников есть мужчины от 15 до 30 лет. Сами себя они называют «брони»: от слов «бро» и «пони». В русскоязычной сети есть сайты брони и группы «Вконтакте» до 20000 подписчиков. Интересно, что поклонники делятся на светлых брони, которым нравится дружба и искренность, и дарк брони, которые придумывают интерпретации мультфильма, вкладывая в него то, что на сознательном уровне там отсутствует, но на бессознательном должно присутствовать, например, сексуальные отношения.
«Культовым сериал становится потому, что он дает мужчинам одну из немногих возможных стратегий поведения в современном мире. В США мужчине не остается никакого образа: отрастил усы — гомосексуалист (если только они не радикально немодные, как у Игоря Николаева). Хорошо выглядишь — скорее всего, гомосексуалист, потому что следишь за собой. Одеваешься — гомосексуалист либо хипстер, и значит, тоже гомосексуалист. Единственный образ, на который можно рассчитывать, — это пить пиво, носить усы, как у Игоря Николаева, и смотреть телевизор. И тогда единственное, что могут сделать мужчины, — это то, что я называю «постмодернистский маскулинный сентиментализм». Полюбить то, что для них не свойственно. Существует дисциплина bronystudies — по аналогии с pornstudies или gamestudies, — в рамках которой ученые показали, что брони — это в основном мужчины от 15 до 30, белые, гетеросексуалы, то есть люди без наклонностей, которые просто не стесняются показать свои чувства. Эта стратегия позволяет оставаться маскулинным в мире, где все образы маскулинности связаны с сексуальными меньшинствами. И это неплохая попытка зрителей на основании флешмоба противостоять той идеологии, которая может наносить определенный вред современному обществу, причем не только западному, но и российскому.
Симпсоны как носители традиционных ценностей
Отвечая на вопрос одного из слушателей о том, какую идеологию несут в себе современные сериалы в целом, Павлов отвечает, что каждый конкретный сериал нужно рассматривать как отдельный кейс: «Возьмем для примера «Южный парк», создатели которого не отказываются от того, что они либертарианцы. Или «Симпсоны», которые смещаются в сторону консерватизма, поскольку их издает консервативный телеканал «Фокс». Если раньше Джордж и Барбара Буш могли сказать, что «Симпсоны» разрушают семейные ценности, то сегодня эти ценности в «Симпсонах» намного более привлекательны для консервативной части населения, чем во многих других мультсериалах, где в центре находится семья.
Например, «Гриффинов», «Шоу Кливленда» и «Американского папашу» создал Сэт Макфарлейн, известный демократ, и эти сериалы проводят либеральную позицию. «Американский папаша» построен на том, что главный герой — консерватор, республиканец, агент ЦРУ, типичный консерватор — постоянно пересматривает свою систему ценностей, свои мировоззренческие позиции. А один из главных героев «Гриффинов», Брайан Гриффин, будучи либералом, интеллектуалом и алкоголиком, пытается стать консерватором-республиканцем, когда знакомится с харизматичным Рашем Лимбо — одним из популистов-консерваторов в США».
Совместный цикл LEPS «Смены» «Ростелекома» продолжится в октябре лекциями о трансформации языка в интернете и критическом потенциале сериала «Южный парк».
Денис Волков, специально для KazanFirst
Comment section