Международный институт антиквариата ASG, принадлежащий миллиардеру Семину, завершает реставрацию первого памятника в центре Казани

Ольга Гоголадзе — Казань

Сейчас не укладывается в голове, что совсем недавно в аккуратных домиках на Карла Маркса были обычные советские коммунальные квартиры. С общей кухней, очередью в санузел по утрам и единственным телефоном в коридоре. Не вяжется изящная архитектура XVIII века с пролетарским бытом! Но именно такая судьба была у дома Банарцева, который лишь спустя сотню лет после революции обрёл былое великолепие.

Вообще, история этого здания напоминает книгу с непредвиденно счастливым финалом, когда до последнего кажется, что надежды на спасение нет и быть не может. Потому что вся сюжетная линия неуклонно ведёт героя в пропасть.

Изначально особняк построили для дворянина Петра Николаевича Банарцева, потом его купила титулярная советница Е.В. Юнакова, после неё усадьба перешла к коллежскому советнику П.И. Логинову (по заказу которого архитектор Фома Петонди изменил фасад), ещё лет 40 домом владели купцы, после чего там разместилось интендантское управление, а после 1917 года его национализировала советская власть. 

Казалось бы, дальше особняк ждало только разложение и смерть, но к счастью Казань выиграла право на проведение всемирной Универсиады. По такому случаю весь центр города привели в божеский вид, и здание возродилось стараниями архитекторов Международного института антиквариата ASG.

Уже в этом году его превратят в Дом приёмов, а значит, внутри всё должно быть, как во времена Пушкина и Толстого: резные антикварные стулья, изящная лепнина, бронзовые канделябры и золочёные портьеры.

Вот только восстанавливать интерьер пришлось буквально вслепую, потому что ни одной фотографии убранства этой усадьбы не сохранилось, а советская власть оставила в наследство лишь старые обои с цветочками, дышащие на ладан выключатели и отколовшуюся плитку завода «Уралфаянспромпродторг».

Было принято решение воссоздать интерьер по иконографическим документам быта XIX века (это художественные произведения, картины, акварельные рисунки интерьеров, воспоминания современников и т.п.). За основу архитекторы взяли наиболее популярные стили той эпохи: ампир, реставрацию и историзм. 

Теперь можем почувствовать, как жили дворяне в дореволюционной России.

Жили они, надо сказать, неудобно. По крайней мере, в современном понимании функциональности помещения. Например, уютное пространство на парадной лестнице, напоминающее беседку, располагается буквально на пролёте.

Со стороны она кажется отличным местом для непринуждённого разговора (здесь есть два старинных кресла и стол-геридон), но разве постоянно снующие по ступенькам люди дадут спокойно пообщаться?

А чем руководствовались архитекторы прошлого, когда проектировали в каждой гостиной по две-три сквозные двери? Создаётся впечатление, будто дом строили исключительно ради того, чтобы по нему дефилировать. Причём по кругу. Поневоле поймёшь это барское стремление завести личный кабинет: работать в таком проходном дворе совершенно невозможно.

При этом комнаты сравнительно небольшие, а спальни расположены на третьем этаже (барышням в корсетах и в платьях с турнюром вряд ли было легко бегать туда-обратно целый день).

Но зато как красиво всё это сделано! Парадную лестницу воссоздали по примеру усадьбы Сандецкого: мраморные ступени и дубовые перила с художественной ковкой. Как обязательный элемент — антикварное французское зеркало-псише эпохи ампир. Колонны, плафон с купидонами, лепнина — и это только прихожая.
На втором этаже располагается будущий конференц-зал, который, будем честны, больше похож на роскошный широкий коридор, поскольку из него ведёт восемь дверей во все комнаты и террасы второго этажа. Потолок украшен панелями из красного дерева, а мебельный гарнитур XIX века эпохи ампир приобрели на аукционе во Франции.

«Очевидно, что прежние хозяева им постоянно пользовались. Потому что мебель перетянута относительно недавно, в XX веке», — рассказывает сотрудник Международного института антиквариата ASG Алина Ершова. Разумеется, обивку заменят на ценные исторические ткани, а вот «внутренности» сохранятся родные — морские водоросли и конский волос.

Портьеры на окна шились по спецзаказу из полотна, изготовленного на французской мануфактуре, а все рамы сделаны из натурального дерева. Выбиваются из этого торжества аутентичности только светильники. Они хоть и выполнены под старину, но прибыли явно не с Шанз-Элизе, скорее из магазинов «Леруа Мерлен».

По левую руку «конференц-коридора» расположена столовая. Это настоящий рай для любителей необарокко и неоренессанса. Даже не верится, что такие произведения искусства были созданы для столь прозаичной вещи, как обед. На тяжёлую дубовую резную мебель хочется просто любоваться, бережно вытирать с неё пыль и фотографироваться рядышком, чтобы не дай бог не поцарапать.

Круглый стол-геридон стоит по центру, а его единственную ножку украшают фигурки собачьих голов.

Кстати, в XIX веке его бы постоянно передвигали по всей комнате или выносили в разные помещения дома, поэтому раздвижная крышка стола довольно функциональна. Вокруг него расставлены пять прекрасных стульев в португальском стиле. Они обтянуты телячьей кожей с замысловатым тиснением, которую производили в испанском городе Кордова. Пока что эта красота ждёт своей очереди на реставрацию.

Не менее хорош поставец, который в Италии называют креденца, а мы привыкли именовать буфетом. Шкафчик, на котором нет свободного сантиметра без вырезанных львиных голов и стилизованных фацетов, в наше время занял бы достойное место в любом музее. А 150 лет назад в нём просто хранили посуду и домашнюю утварь. Это неизбывное стремление окружить себя красотой по-настоящему поражает. Даже плазменный монитор, так некстати затесавшийся в эту резную компанию, не выбивается из общего стиля, он просто сливается с обстановкой.
Напротив столовой сразу две гостиные: парадная и малая, которые отличаются друг от друга по размерам примерно в два с половиной раза. Малая гостиная выполнена в стиле Карла X, когда была популярна мебель из светлых пород дерева: тополь, ясень (его ещё называют «птичий глаз» за чёрные крапинки на бежевом фоне). На изящном столике — подсвечник из золочёной бронзы и французская книга 1867 года издания. А в углу — изящный секретер, который, в отличие от массивного буфета, внутри не менее очарователен, чем снаружи.

Парадная гостиная выдержана в стиле ампир, который был на пике популярности в эпоху правления Наполеона Бонапарта. Тогда в тренде было красное дерево, образы фараонов и сфинксов, лебеди и ценные породы мрамора. Поскольку именно здесь собирались все, в гостиной много диванчиков, кресел, пуфиков и стульев. Совсем скоро их обтянут подобающей тканью и уютно приставят к камину.

В углу расположился ампирный столик для игры в трик-трак (современные нарды), который ещё полгода назад красовался на выставке в Манеже. А на геридоне стоит ваза, которую можно ошибочно принять за тарелку для фруктов. Однако это очень интересная французская вещица, которая называется «чаша — пустые карманы».

«Когда хозяин дома возвращался с прогулки, он выгребал из карманов монетки, спички, ключи, трубки и складывал это в такую чашу», — рассказывает главный хранитель фондов Международного института антиквариата Елена Власова. — Это было очень удобно, потому что не нужно искать все эти мелкие предметы по всему дому. Всё сложено в одном месте».

Кстати, такими раритетными аукционными безделушками Дом приёмов со временем будет только наполняться. Стены украсят портреты и живопись, на полках появятся расписные вазы, под потолком — хрустальные люстры, а специальная система освещения подчеркнёт все преимущества интерьера.

Третий этаж здания пока ремонтируют. Там расположатся гостиничные номера, но уже без антикварной мебели. Возможно, в целях сохранности усадьбы здесь будут введены ограничения по количеству человек, а также появятся метрдотель и охрана.  







 

Фото: Олег Тихонов, архив ASG