«Если ребенок умирает в больнице, это еще не значит, что врач виноват»

Почему медицина оказывается бессильна
Почему медицина оказывается бессильна, даже если ребенок госпитализирован не со
смертельным диагнозом, разбиралась журналист KazanFirst

Почему медицина оказывается бессильна, даже если ребенок госпитализирован не со смертельным диагнозом, разбиралась журналист KazanFirst.


Елена Мельник — Казань

 Нет жалоб — нет лечения

В Нурлатском районном суде сейчас идет процесс по делу о смерти ребенка. Заведующая педиатрическим отделением местной больницы обвиняется в причинении смерти по неосторожности: в августе прошлого года в ЦРБ скончалась 2-летняя девочка. Ее мама рассказала следователю, что дочка заболела 27 июля — появился кашель. Участковый педиатр выписал антибиотики, но сказал, что хрипов нет, и назначил УВЧ. Девочка выглядела здоровой, и вечером семья поехала в деревню в Бавлинский район. Но кашель у ребенка не проходил, а 31 июля, в воскресенье, поднялась температура до 39 градусов. Родители привезли дочку в Нурлатскую ЦРБ.

Маленькую пациентку принимала заведующая педиатрическим отделением в полпятого вечера. Врач поставила предварительный диагноз «острая респираторно-вирусная инфекция, фаринготрахеит». Ребенку сделали противовоспалительные уколы — спазмалина и цефазалина. На следующий день температура у девочки то поднималась, то опускалась. Она съела баночку творога, две баночки йогурта и немного пряника. Вечером малышке снова сделали укол цефазалина, но температура опять подскочила. По словам мамы, дочка жаловалась на боли в животе, глаза закатились, кожа побледнела, губы посинели, ребенок стал бредить. Женщина взяла дочку на руки и понесла к медсестре. Втроем они направились к дежурному врачу. Ребенка стало рвать. Девочке поставили капельницу с глюкозой и аскорбиновой кислотой, а также надели кислородную маску. Таким образом маленькой пациентке удалось ненадолго сбить температура до 37,7 градусов. Однако вскоре она снова подскочила и девочка стала задыхаться. Мама вновь позвала медсестру.

По словам женщины, дочке сделали какой-то укол и провели ингаляцию, но состояние не улучшилось. Ребенка пытались напоить, но та не могла глотать — говорила, что очень больно в горле. Всю ночь девочка бредила и задыхалась, медсестра предлагала то жаропонижающие свечи, то повторную ингаляцию. А врач ни разу не зашла в палату, и только после того, как стала возмущаться соседка по палате, что, дескать, ребенок умирает, а медики ничего не делают, дежурный врач все же пришла. Она срочно вызвала по телефону заведующую педиатрическим отделением Нурлатской ЦРБ и распорядилась перенести девочку в процедурный кабинет. Там малышку растирали спиртом, давали кислородную маску, но ничего не помогало. По словам мамы ребенка, медработники искали какие-то препараты, необходимые для проведения реанимации, но так и не нашли. Около 5 часов 40 минут 2 августа сердце девочки остановилось.

Согласно обвинительному заключению, заведующая отделением оценила состояние ребенка как средней тяжести и, уходя домой, не передала его под наблюдение дежурного врача. Свидетели по делу дали показания, что в Нурлатской районной больнице существует правило: нетяжелых больных «смотрит» только «дневной» врач, а «ночной» или врач, который дежурит в выходные и в праздники, может и вовсе не заглянуть в палату. Другими словами, если предыдущий врач указал, что ребенок в нормальном состоянии, то дежурный не будет его смотреть, если нет жалоб.

Заведующая педиатрическим отделением Нурлатской ЦРБ рассказала следователю, что, когда осматривала девочку, температура у той была 37,4. Женщина утверждала, что назначила пациентке все необходимое в таком случае лечение. Однако следствие все-таки выдвинуло обвинение в отношении заведующей. Экспертная комиссия пришла к выводу, что дефекты оказания медицинской помощи 31 июля и 1 августа стоят в прямой причинной связи с наступлением смерти ребенка. Было установлено, что в педиатрическом отделении Нурлатской ЦРБ отсутствует система вечернего и утреннего обходов дежурным врачом. По этой причине ребенок в ночь на 1 августа врачом не осматривался, время для организации лечебного процесса было упущено на первом и втором этапах наблюдения.

По данным обвинительного заключения, больной «не было назначено этиопатогенетическое и симптоматическое лечение, что привело к полиорганной недостаточности, развившейся в результате генерализованной вирусной инфекции с поражением миокарда и центральной нервной системы (в форме вторичного вирусного энцефалита), которая явилась непосредственной причиной смерти».

FNR_7509-1024x684

Врачей меньше, чем детей

Впрочем, ни во время следствия, ни с началом судебного процесса заведующая педиатрическим отделением Нурлатской ЦРБ, обвиняемая в причинении смерти ребенку, пусть даже по неосторожности, не была отстранена от работы. И так совпало, что на днях в той же самой больнице снова умер ребенок. Как сообщил старший помощник СУ СК по РТ Андрей Шептицкий, 17 мая 2017 года в Нурлатскую центральную районную больницу в тяжелом состоянии с высокой температурой была доставлена 6-месячная девочка и, несмотря на реанимационные мероприятия, скончалась. Сейчас следователи проводят проверку, есть ли по данному факту в действиях медиков признаки преступления.

Эксперт издания KazanFirst доцент кафедры госпитальной педиатрии КГМУ Хаким Вахитов рассказал, что для больниц это обычная практика, когда дежурному врачу передаются под наблюдение только те маленькие пациенты, которые находятся в тяжелом состоянии.

— За ночь одному врачу всех детей наблюдать невозможно, — говорит он. — Ведь на нем еще и прием, и надо документы писать. Врач просто физически не успевает. Поэтому дежурный врач обычно контролирует только «тяжелых», у которых температура высокая, с рвотой, может быть, с дыхательной недостаточностью. Но это не значит, что если кому-то стало хуже, то его оставят без внимания. Если медсестра или мама сообщает, что у ребенка повысилась температура или одышка появилась, или судороги, то такого больного врач обычно берет под наблюдение и смотрит за ним в динамике всю ночь до утра. А утром передает его по смене уже как «тяжелого».

Хаким Вахитов рассказал, что во время его дежурства тоже иногда дети умирали, но в отношении него уголовные дела никогда не возбуждались и никто из родителей на медиков в суд не подавал.

— Наверное, родители видели, что мы выкладывались по полной, — предполагает собеседник. — И следственные органы, которые проверяют каждый такой случай, не нашли никаких нарушений. Я думаю, что любой детский врач сделает все возможное, чтобы спасти детскую жизнь, даже если ребенок безнадежный. Я не знаю ни одного детского врача, который бы допустил смерть ребенка из-за равнодушия или злого умысла. Все-таки в педиатрию идут люди, которые любят детей и хотят им помочь. Но врач может неправильно оценить состояние ребенка. Дело в том, что многие процессы в организме детей проходят очень быстро, в том числе тяжелые вирусные инфекции, тяжелые вирусные пневмонии. На моей практике был случай, когда дыхательная недостаточность у ребенка настолько молниеносно нарастала, что он угас за два часа. Хотя поступил в состоянии средней тяжести и мы рассчитывали, что через пару дней поставим его на ноги. Родители рассказывали, что началось все с обыкновенной вялости, потом появилась субфебрильная температура — чуть больше 37 градусов, потом — одышка, и участковый педиатр, заподозрив неладное, выписал направление в стационар.

Главный враг больного ребенка, по мнению Хакима Вахитова, — это отсутствие резерва в организме. Если у взрослого человека со зрелой системой кровообращения и дыхания есть запас прочности и организм активно сопротивляется болезни, то у детей такого задела нет. Иногда проходят буквально минуты с того момента, как дитя бегало, до того момента, как оно село и стало синеть на глазах. К такому развитию событий и родители, и педиатры должны быть готовы всегда.

К объективным факторам риска прибавляются и субъективные — повальная оптимизация медицинских кадров и койко-мест в стационарах, в том числе в детских. Так что участковый педиатр еще тысячу раз подумает, прежде чем отправить больного ребенка на госпитализацию.

— Это приводит к тому, что лечение запаздывает, что квалифицированное исследование вовремя не проводится, — делает вывод Хаким Вахитов.

По данным Министерства здравоохранения республики, в 2015 году в Татарстане было зафиксировано 513 случаев детской смерти, в том числе 252 — в стационарах. В прошлом году в Татарстане умерли 473 ребенка, 207 из них скончались в больнице. При этом и в 2015-м, и 2016-м всего лишь 84 ребенка ушли из жизни из-за внешних причин — преступлений, ДТП, несчастных случаев и так далее. Получается, самые опасные места для детей — не автомобиль, не темные улицы и не глубокие водоемы, а больничная койка?

FNR_7349-1024x684

Причинение смерти

Каждый случай смерти ребенка, в том числе и в больнице, тщательно проверяют следственные органы — изымаются медицинские документы, опрашиваются родители и медики. И если обнаруживается хоть какое-то подозрение на то, что медики могли спасти ребенка, но что-то пошло не так, возбуждается уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Максимальное наказание за такое преступление — три года лишения свободы с запретом на профессию на три года. В прошлом году под следствие попало немало врачей из Татарстана.

Ночью 6 января 2016 года в ДРКБ умер полугодовалый мальчик, привезенный из Балтасинской ЦРБ. Согласно материалам дела, вечером 5 января в районную больницу обратилась жительница деревни Карадуван по поводу плохого самочувствия ее шестимесячного сына. Дежурный врач принял решение направить мальчика в ДРКБ. Но машина скорой помощи отправилась только через несколько часов и добиралась до Казани два часа. У ребенка начались судороги и, несмотря на все усилия медиков, мальчик скончался.

5 апреля 2016 года в Детской республиканской клинической больнице скончалась 6-летняя девочка из поселка Уруссу Ютазинского района. Согласно материалам дела, в конце марта — начале апреля девочка заболела острой вирусной инфекцией, но родители лечили ее дома. Когда же состояние ребенка ухудшилось, родители вызвали «скорую» и девочку госпитализировали в ЦРБ, а потом в ДРКБ. Но медицина оказалась бессильной.

Ночью 23 марта в Пестречинскую ЦРБ привезли 3-летнюю девочку с высокой температурой и кашлем, которая скончалась через 20 минут. А в ночь на 14 июля 2016 года в Спасской ЦРБ умер 10-месячный мальчик, который был госпитализирован в отделение реанимации и интенсивной терапии с диагнозом «аспирационная пневмония, синдром Мендельсона, отек легких, дыхательная недостаточность III степени».

В ночь на 2 мая прошлого года в Елабужской ЦРБ ушел из жизни 8-летний пациент. По версии следствия, днем мальчик упал с качелей, установленных во дворе частного дома, где проживала семья. Мать отвезла его в больницу, где врач-травматолог поставил предварительный диагноз «перелом левого предплечья со смещением». Врач-анестезиолог сделал ребенку внутривенную анестезию, мальчику вправили кость и отправили в реанимацию. Но состояние ребенка стало резко ухудшаться и около полуночи его не стало.

— Конечно, смерть ребенка — это всегда трагедия. Но если больной ребенок умирает в больнице, это еще не значит, что врач виноват, — прокомментировала ситуацию президент Ассоциации медработников Татарстана Ирина Питулова. — Разные бывают обстоятельства. Иногда родители поздно обращаются за медпомощью. Лечат ребенка сами непонятно чем, а когда идут к медикам, бывает уже поздно. Чтобы лечение проходило успешно, нужно обращаться к врачу не позднее четырех часов с начала заболевания и не отказываться от прививок. Тогда, вероятнее всего, медпомощь будет достаточно эффективна и с хорошим результатом.

Однако и в нынешнем году дети продолжают умирать в больницах. Выступая перед прессой в Кабмине, министр здравоохранения Татарстана Адель Вафин сообщил о случае детской смерти в инфекционной больнице Набережных Челнов, который произошел 31 января. Ребенок поступил в больницу в состоянии средней степени тяжести, но у него развился интоксикационный синдром и инфекционно-токсический шок. Позднее выяснилось, что у мальчика были сопутствующие заболевания и медотвод от прививок.

— Основным показанием для госпитализации детей в больницы являются тяжелые заболевания, требующие неотложной медицинской помощи, в том числе реанимационной, а также тяжелые хронические прогрессирующие заболевания с прогнозируемым летальным исходом, — прокомментировала ситуацию пресс-секретарь Минздрава Татарстана Айгуль Салимзянова. — К ним относятся такие заболевания, как онкологические, врожденные и генетические заболевания, врожденные пороки развития, травмы, в том числе после ДТП, и тяжелые молниеносно протекающие острые заболевания. Большинство из этих состояний являются угрожающими жизни ребенка. Благодаря улучшению материально-технической базы медицинских учреждений, развитию реанимационной помощи, своевременной маршрутизации пациентов в ВМП-центры, смертность детей в стационарах ежегодно уменьшается.


Читайте также: Последний урок. Что происходит с нашими детьми на уроках физкультуры


 

Comment section

Добавить комментарий

Войти: