Сергей Столбун: Мне сказали: «Либо едешь в СКА, либо в часть»

Во второй части интервью изданию KazanFirst легенда казанского хоккея рассказывает о своем зарубежном этапе карьеры, несостоявшейся связке с Александром Мальцевым в московском «Динамо» и скандальном переходе в куйбышевский клуб.

Эмиль Алиев — Казань

— Как вы приняли решение уехать в Югославию?

— Мне всегда было интересно посмотреть заграницу: как играют, как живут. И с семьей хотелось пожить, а у нас же сборы были по 11 месяцев. Я договорился с руководством, что они меня отпустят, но когда пришло приглашение, они просили остаться. Мне год пришлось ждать, но в итоге я уехал в Югославию, в «Медвешчак», который в последние годы выступал в КХЛ.

Читайте первую часть интервью: Сергей Столбун: Пока выступал за границей, в Казани всё сформировалось на свой лад

— Разница подходов существенная была в то время между советской системой подготовки и югославской?

— Конечно! Когда я приехал — удивился: тренировка кончилась, и ты свободен. Хочешь — гуляй, хочешь — пиво пей. Мне ни пиво, ни гулянки не нужны были. Мы с семьей время проводили, общались с местными. Спорт — это любимое дело, но очень важно, что там еще было и свободное пространство.

— Вам даже предлагали выступать за сборную Югославии.

— Да. В свой первый год за «Медвешчак» я стал лучшим бомбардиром команды. А у них если три года отыграешь, то можно было за сборную выступать. Они мне уже тогда сказали, что всё — время пройдет, будешь играть за Югославию, а после завершения карьеры тренерам помогать. Но на второй год там война началась. Мы чемпионат-то еле доиграли.

— В сборную СССР тогда было не пробиться?

— Здесь меня «Динамо» к себе несколько раз приглашало, я даже проводил с ними сборы. Они хотели сделать тройку с Мальцевым под сборную. Раньше же так было: «спартаковская» тройка, «армейские» две тройки. А Мальцев то с одним, то с другим играл. Вот они и поставили задачу перед Юрзиновым — создать «динамовскую» тройку или пятерку. Меня позвали под Мальцева центральным нападающим. Я уже и с руководством познакомился — там тогда начальником был Стеблин (Александр Яковлевич Стеблин, ныне президент Российской хоккейной лиги. — Ред.). Потом он в Казань приезжал, когда мой свитер в «Татнефть Арене» вешали. Но я в «Динамо» не поехал, а в сборную брали только из Москвы.

Александр Мальцев. Фото: aif.by

— Почему не поехали?

— Почему не поехал… (пожимает плечами). Сейчас уже все равно нельзя ничего изменить. Моя спортивная жизнь прошла очень хорошо. Конечно, обидно, что не играл в сборной. Меня не только «Динамо», но и другие клубы звали. Но я только начинаю собираться, мне здесь руководство говорит: «Ну ты что, куда уезжаешь?». А я такой человек, что очень привыкаю к команде, к друзьям, к городу и не люблю бегать из команды в команду. Возможно, поэтому я и провел больше всех сезонов в Казани.

Хотя у меня и отец, и брат болели за «Динамо», они их просили меня уговорить. Отец пообещал, что уговорит, но видите — не получилось. Или когда на сборах был с «Динамо», они даже на экзамены отпускать не хотели. У них преподаватели сами на базу в Новогорск приезжали. Но я все равно возвращался в Казань.

— В куйбышевском СКА вы оказались против своей воли. Расскажите, как это произошло?

— Мне уж говорят: «Может, книгу напишешь?» (смеется). Дело было так: из Самары, главного округа в Поволжье, пришла директива: «Как так, Столбун играет, почему в армии еще не служил?». И они начали за мной охотиться. Первый раз меня тогда еще и «Динамо» хотело забрать и определить во внутренние войска. А если идти в армию – то это СКА: куйбышевское или дальше куда-то.

Но было такое постановление Совета министров, что учителей сельской местности не забирают в армию. Меня сняли здесь с учета и перевели в Зеленодольский район якобы работать физруком. А «армейцы» гонцов заслали — те давай искать. Они меня вычислили. Подняли списки, смотрят, Столбун зарплату не получает, значит, не работает.

Мы приезжаем в Татвоенкомат к генералу: начальник команды, министр спорта и я, — продолжает Сергей Николаевич. — Меня оставили в машине, а номера там были «04» — Совмин и «03» — Обком — их никто не останавливал. Час сижу, полтора — никто не выходит. Потом начальник команды и министр спорта появляются и говорят: «Тебя хочет видеть». Захожу в кабинет, сидит генерал, по бокам стоят подполковники, майоры, один из которых как раз из Зеленодольского района. У окна — два конвойщика с округа. Генерал мне показывает телефонограмму за подписью маршала Устинова: «Забрать немедленно» и говорит: «За тобой уже приехали». Я: «Всё, понял» и иду к дверям. В это время майор из района обращается к генералу по всей форме — он же не мог просто в разговор влезть, поэтому ждал, пока мы закончим. Спрашивает: «Товарищ генерал, я могу дать ему повестку, расписаться?». Тот на него с криком: «Ты чё, не мог, пока он тут сидел!». А я быстро выбегаю — мимо постовых и в машину. Генерал кричит: «Поймать! Дороги перекрыть!». А кто нас остановит? Номера-то. Вот так я сбежал из кабинета генерала.

— А второй раз как было?

— Второй раз меня хотели комиссовать. Я получил серьезную травму — коньком половину лица разрезали: сквозное отверстие на щеке, зубы на проволоке. Меня тогда положили в профилакторий, а там директором была наш бывший врач. Ей сказали никуда меня не отпускать. Но в Куйбышеве узнали об этом. Болельщики, которые в профилактории были, тоже поняли, в чем дело. Однажды увидели меня, говорят: «Сергей, тут военные ходят, тебя ищут». На следующий день за мной пригнали военный УАЗ: «Так, мол, и так — он военнообязан, мы должны его забрать». Главврач им: «Нет, не отпущу!». Те поехали к военкому и привезли бумагу, что меня должны перевести в военный госпиталь. Тут врач уже обязан был подчиниться.

Меня перевезли в военный госпиталь. Там сразу начали оформлять документы, что «годен». Домой смог позвонить только вечером, сказал, что меня куда-то увезли и не выпускают. Мне ответили, что завтра приедут из минспорта, разберутся. Я лег спать, но посреди ночи меня будит дежурный и говорит: «За вами приехали». Я выхожу, стоит майор и два солдата, говорят: «Одевайтесь, вас вызывают в округ». Я им: «У меня завтра жена должна прийти, что вы из меня преступника делаете?!». Те тут же звонят генералу, время — четыре часа ночи. Дают трубку мне, тот говорит, что жене дадут проездной, а меня в любом случае заберут: либо добровольно, либо под конвоем. Ну и какую правоту мне тут доказывать?

— Что дальше?

— Прилетаем в Самару, там уже встречает УАЗик «СКА-Куйбышев», спрашивают: «Куда везти?». Я говорю: «Как куда? В госпиталь. У меня же травма — на лице все написано». Привозят в госпиталь, положили в отдельную палату, приставили солдата и говорят ему: «Если убежит, будешь дослуживать на китайской границе».

Через несколько дней — комиссия. Сижу в коридоре, выходит капитан и говорит мне: «Всё в порядке, пошли!» Я тут же захожу в кабинет, спрашиваю: «Как так? Меня даже не вызывали. Что в порядке-то?» Они отвечают: «Мы посмотрели ваши документы. У вас сейчас травма. Вам как солдату надо долечиться и продолжить службу». Я в недоумении: «Какому солдату?». Они показывают мне военный билет. Где что они нашли — фотографию, данные…? Я глаза вытаращил – не пойму. А они говорят мне: «Всё, вы сейчас едете либо в СКА, либо в часть».

Сергей Столбун (на переднем плане). Фото: mail.ru

Я думаю, ну давайте сначала в часть. Там командир части был болельщик, подполковник. У него многие были записаны в части, а потом в спортроту переводили. Захожу к нему, тот мне: «Сергей, наши в Москве проиграли первую игру, надо ехать, помогать». Я говорю: «Куда ехать, вы чё!». Тот: «Если не поедешь, мы тебя сейчас под лысого пострижем, полежишь в лазарете, за тобой солдаты «поухаживают», потом пройдешь курс молодого бойца. Плац видел?» Я сижу, думаю — во попал! Говорю: «Ну давайте тогда лучше в СКА». Там уже я занял денег у ребят, чтобы в Казань съездить.

— Вас здесь, наверное, потеряли?

— Тут паника — незаконно забрали! Тогда меня еще к себе «СКА-Ленинград» вызывал, а оно-то поглавнее, чем Куйбышев. Я за них отыграл на Кубок. Старший тренер команды Пучков говорил мне: «Давай оставайся». Я сказал, что подумаю. В итоге в Самаре думали, что я в Ленинграде, а Ленинград думал, что я в Самаре. А я — в Казань.

Помню, мы с женой ночевали у ее родителей. Потом к себе домой прихожу, а на лестничной площадке бабки сидят — я им конфеты всегда привозил – и говорят мне: «Тут весь день военный сидел, тебя ждал». Он, видимо, отошел куда-то, ну мы с женой и успели в квартиру забежать. Через некоторое время – звонок. Жена открывает, но только на цепочку, ее спрашивают: «Где ваш муж?» Она говорит: «Уехал за билетом в Самару». Тот, видимо, успокоился, ушел, но сказал, что я уже сегодня должен в Самару лететь. Я быстро на самолет.

Со «СКА-Куйбышев» еще на Кубок Вооруженных сил съездил — это был очень престижный турнир в то время. Мы второе место заняли. А потом я еще полгода как солдат в СК им. Урицкого доиграл.

В третьей, заключительной, части интервью Сергей Столбун поведает о финансовом состоянии спортсменов в советские времена, расскажет о том, почему он не стал футболистом «Рубина», и объяснит главную причину, по которой «Ак Барс» не сумел пробиться в финал Кубка Гагарина. Следите за нашими публикациями.

Читайте также: Татарский стиль хоккея и ссылки на «не то поколение»