Анжелы Вавиловой. Они рассказали, каково осознавать, что человека, которого ты
буквально вчера видел, сегодня уже нет в живых. Когда к смерти начинаешь
относиться философски и как приходится одергивать себя, говоря о будущем
Журналист KazanFirst поговорила с волонтерами хосписа паллиативной медицины им. Анжелы Вавиловой. Они рассказали, каково осознавать, что человека, которого ты буквально вчера видел, сегодня уже нет в живых. Когда к смерти начинаешь относиться философски и как приходится одергивать себя, говоря о будущем.
Светлана Буракова — Казань
Алексей Сладков, 55 лет. Занимается волонтерством с 1992 года. Волонтер хосписа им. Анжелы Вавиловой два года.
По образованию я инженер, работаю на вертолетном заводе инженером. Волонтерской деятельностью занимаюсь уже давно — с 1992 года. В хосписе им. Анжелы Вавиловой работаю порядка двух лет, но во взрослом отделении. Я слышал о первоначальной инициативе с детским хосписом, но плохо представлял, как могу себя приложить в этой области. Кроме того, для работы с детьми необходимы какие-то специальные навыки. Поэтому, увидев объявление в группе в социальной сети об открытии взрослого отделения, решил пойти туда.
До этого у меня случилась довольно неожиданная и необычная дружба с коллективом петербургского хосписа, которая началась примерно в 1993 году. В связи с этим некоторое время я очень часто в свой отпуск ездил туда. Люди в хосписе Петербурга очень отзывчивые, добрые, открытие. Наверное, поэтому мне удалось так крепко подружиться с ними.
Почему я решил стать волонтером? У всех людей есть какие-то причины, по которым они становятся волонтерами. У меня, как и у многих, в семье были люди, которые тяжело и долго болели. И когда я услышал, что у нас появляются учреждения, которые помогают больным и их родственникам, то решил пойти волонтером. Разумеется, помощь хосписа больше практическая, с точки зрения облегчения состояния больных обезболивающими препаратами. Но и помощь волонтеров в данном случае уместна: приходящие добровольцы оживляют обстановку. Например, взрослое отделение казанского хосписа относительно небольшое — там лежат порядка 20 человек, коллектив тоже ограниченный, а новые персоны освежают атмосферу.
Тема смерти, конечно, очень тяжелая. И для персонала в том числе. И какие-то сторонние люди — это необходимость. Я по возможности стараюсь выбрать время так, чтобы проводить в хосписе целый день, стараюсь помогать на мероприятиях. Так, например, в прошлом году 9 мая принимал участие в праздничном мероприятии для больных, примерно полгода назад было еще одно мероприятие в Доме дружбы народов. Есть также деятельность, которая предусматривает непосредственный контакт с больными. Из возможных направлений работы — прогулки с больными, выполнение каких-то просьб, например, сходить в магазин. Также часто возникает необходимость в помощи персоналу хосписа — покормить тяжелобольных, помочь мужчинам побриться, элементарно постричь ногти. Конечно, кому-то из пациентов необходимо более частое общение, особенно тем, кто уже долгое время находится в хосписе.
Эмоциональное состояние больных сильно зависит от личности человека. В ситуации такой тяжелой болезни люди часто впадают в отчаяние, еще не умерев, ставят крест на себе. А есть люди с более сильным характером, которые в больнице или хосписе становятся центром притяжения. В петербургском хосписе одна такая больная уже несколько лет лежит и поддерживает оптимизмом всех сотрудников и других больных. Есть и организационные проблемы, например, ограничение по времени пребывания. Связаны они с финансированием со стороны медицинского страхования, предусматривающего 21 день, а этого, конечно, недостаточно. На каждого больного тоже не насобираешь.
Самим же волонтерам рекомендуется не слишком зацикливаться и фиксировать внимание на сложностях и переживаниях. Если человеку тяжело контактировать с больными, для него найдется другая деятельность, например, помощь в хозяйственных делах, сбор средств, лоббирование интересов хосписа. Дело найдется всем по возможностям.
Вообще, слишком долго заниматься волонтерской работой с тяжелобольными людьми не рекомендуется. Если речь идет про штатного сотрудника хосписа, достаточно поработать лет пять, потом нужно переключиться на какую-то другую деятельность, потому что есть риск профессиональной деформации. Я тоже делаю перерывы. Прихожу раз в неделю на несколько часов, например. В целом по истечении некоторого времени и по своему опыту, конечно, я стал более черствым, менее непосредственным. Когда мне было 33-34 года, конечно, я немножко поживее реагировал на ситуации.
Регина Алисова, 34 года. Волонтер хосписа им. Анжелы Вавиловой 1,5 года.
Основная моя работа — продавец в магазине. В хоспис попала примерно 1,5 года назад. До этого волонтерством не занималась, просто помогала тем, кому требуется какая-то помощь.
Очень часто за волонтером стоит какая-то личная история или драма, которая впоследствии приводит людей работать в хоспис. В моем случае такого не было, это был просто внутренний порыв. Я в принципе люблю помогать людям — пожилому человеку и просто тем, кому нужна помощь. Даже мимо кошек и собак на улице пройти не могу. Всем помогаю. Однажды просто захотела помогать и больным деткам тоже. Познакомилась с журналисткой Светланой Беловой, которая в дальнейшем свела меня с координатором волонтеров Наталией Фоминой.
Мой первый день волонтерства пришелся на 9 мая. В мои обязанности входило раздавать шарики. Тогда мне было достаточно сложно, потому что нужно было включиться в работу, привыкнуть к коллективу. Адаптация заняла примерно два месяца. В депрессию, конечно, я не впадала, но сложно было психологически.
Сейчас у меня нет какого-то определенного графика работы в хосписе или распорядка дня. Если есть какие-то мероприятия, где нужна моя помощь, то я всегда договариваюсь со сменщицей на работе, мы меняемся, я иду в хоспис. Делаю различные поделки ручной работы из бисера, бумаги, шью домовят для последующей продажи, вырученные деньги направляются на нужды хосписа. Случалось даже проводить мастер-классы — однажды проводила для онкобольных в хосписе и РКБ. Раньше я делала поделки только для себя. Мне даже неудобно было их продавать: я либо дарила изделия, либо отдавала, чтобы люди продавали. А сейчас есть цель, ради которой все это делаю. Плюс я люблю работать с детьми, мне это несложно. Это же очень здорово, когда ребенок просто подходит к тебе, чтобы потрогать твои волосы, пообщаться. Да, видно, что болеет ребенок. Но я стараюсь улыбаться и поднимать детям настроение. Вот родители, конечно, тяжело переносят. Сами дети отчасти не понимают, что смертельно больны.
Бывают и тяжелые моменты. Когда я проводила мастер-класс, мне запомнилась одна девочка. И совсем недавно она умерла. Это достаточно сложно — осознавать, что человека, которого ты буквально вчера видел, сегодня уже нет в живых. Но я начала относиться к смерти философски. Я ее не боюсь. Жизнь ведь такая — не знаешь, что тебя ждет завтра.
Близкие хорошо относятся к моей работе волонтером. Мама у меня умерла, поддерживают сестра и друзья. Конечно, есть и такие, кто говорит: «Зачем тебе это нужно», но их очень мало. Некоторые просто не понимают, что это такое и как это важно.
Александр Трубников, 27 лет. Работает волонтером хосписа им. Анжелы Вавиловой больше года.
Занимаю должность руководителя группы продаж в компании «Таттелеком». Я семьянин, у меня есть жена и недавно родился ребенок. В свободное время помогаю в хосписе.
Конкретной причины или истории за моим приходом в хоспис в качестве волонтера нет. Просто всегда было и есть желание помогать людям. Не исключаю, что как-то на подсознании отложилась смерть бабушки. Она тоже умерла от рака, и я очень сильно это переживал. Страшен был даже не факт смерти, а ее мучения.
Вообще, с куратором волонтеров хосписа Наталией Фоминой познакомился, когда она приехала на курсы психологии, которые я проходил. Узнал, чем она занимается, и меня это заинтересовало.
Уже непосредственное взаимодействие с хосписом произошло через знакомых. Друг, который на тот момент уже являлся волонтером, обратился ко мне за помощью. Поскольку я увлекаюсь рэпом, он попросили записать песню для хосписа. Записали, она всем понравилась, впоследствии было принято решение снять клип. Как раз у меня есть знакомый, который занимается монтажом, и он на благотворительной основе все снял и свел. В дальнейшем я решил продвигать созданный нами видеоролик о хосписе в «Таттелекоме». И отклик нашелся — людям понравилось, они прониклись им. Наш генеральный директор Рамиль Гарифуллин ездил туда с делегацией, вместе мы привозили продукты, необходимые вещи целыми машинами. Вместе с тем теперь Профком выделяет средства для хосписа. Поддержка оказывается также в плане проведения интернета и других коммуникаций. Как такового дня волонтера у меня нет. Я приезжаю туда на запланированные акции с компанией либо сам иногда захожу, когда есть свободное время. На самом деле я живу недалеко от хосписа и периодически заношу туда яблоки, какие-то нескоропортящиеся фрукты.
Первое время было тяжело, был шок от визитов. В определенный момент стал ощущать, что не в состоянии до конца справиться психологически. Это даже в какой-то степени наносило небольшой вред, поэтому я выбрал для себя помощь без прямого контакта с детьми. Безусловно, если потребуется помощь в пеленании, например, я не откажу. Но намеренно я не сближаюсь. Помогаю как могу.
Был один эпизод. Я ходил в хоспис к девушке Насте играть в шахматы. Но она уже взрослая, примерно моего возраста, может, чуть старше. Ее выписывали, была надежда на то, что все будет хорошо. Потом ей становилось плохо и она возвращалась обратно в хоспис. Причем я узнал, что она снова появилась в хосписе после выписки, хотел ее навестить, но не успел. Недавно узнал, что она умерла. Я был очень расстроен. По личным причинам не смог приехать на похороны, хотя очень хотел. Все, что смог сделать, — это собрать и перевести деньги на похороны, потому что у девушки не было родственников. С психологической точки зрения Настя была подавлена своим состоянием. Чувствовалось смирение и безразличие, безысходность. У нее была очень чувствительная зона комфорта и личное пространство, поэтому я давал себе отчет, что поговорить на любые темы не получится, в голове возникали вопросы: «А стоит ли об этом говорить, как она к этому отнесется». Часто сам себя одергивал, не говорил о планах на будущее, боясь ее задеть.
В хосписе многие дети уже не разговаривают, у них отсутствует мимика. Это тяжелые стадии заболеваний. Сами дети, возможно, и не осознают, что болеют настолько серьезно. В этом случае тяжелее посетителям, родителям, родственникам.
Хочу отметить, что стать волонтером несложно, сложнее им быть: нужно что-то делать, отзываться по первой просьбе, откладывать свои дела и свое эго на второй план, проявлять инициативу. За время работы в хосписе я начал ценить простые вещи. Понимаю, что я счастливый человек, ведь у меня есть руки-ноги, я здоров и у меня есть семья.
Читайте также: В Татарстане объявлен благотворительный марафон для сбора средств на строительство хосписа для взрослых
ВАЖНО! Для того, чтобы внести пожертвования, зайдите на сайт фонда им. Анжелы Вавиловой, где подробно расписаны варианты помощи. Также об этом можно узнать в группе «ВКонтакте».
Comment section