Василий Мосин: Мои преемники в Татарстане есть, но уже сейчас начинает образовываться пропасть

Один из самых титулованных спортсменов республики дал большое интервью спортивному обозревателю KazanFirst, в котором рассказал о подготовке к предстоящим стартам, перспективах стендовой стрельбы на Олимпиаде в Токио и развитии этого вида спорта у нас в регионе.

Эмиль Алиев – Казань

«Причина сбоя в Рио — бессонная ночь»

Не так давно в столице Татарстана завершился чемпионат России по стендовой стрельбе. Для Василия Мосина и других кандидатов в национальную сборную турнир стал очередным этапом подготовки нового олимпийского цикла, главная цель которого — Олимпиада-2020 в Токио.

— В этом году предстоит два больших старта: чемпионат Европы в Баку и чемпионат мира, который впервые за 26 лет пройдет в Москве, — рассказывает Василий Мосин. — Это будет большое событие, куда съедутся все сильнейшие стрелки. Чемпионат России в Казани был, своего рода, репетицией. Практически весь финальный матч я лидировал, но в конце, наверное, чуть-чуть не хватило концентрации и присутствия в моменте. В итоге я уступил своему основному российскому визави Виталию Фокееву из Липецка и довольствовался серебром. Считаю, что это тоже неплохой результат, с учетом того, что одним из вызовов для меня является работа из нового ружья.

— Это то же оружие, которое вы использовали на Олимпиаде в Рио?

— Оно было разработано под Олимпиаду-2016, но тогда я не успел на него перейти. Начал использовать его только с этого сезона.

— По каким критериям стрелки выбирают ружье?

— Прежде всего это зависит от технической задачи, которая стоит перед спортсменом. Упражнение, в котором он выступает, диктует эти задачи: характеристика стволов, вес, распределение веса по ружью, приклад. Сейчас многие используют ортопедические приклады, обладающие возможностью регулировки под все антропометрические параметры спортсмена. Можно сказать, что такие приклады подходят стрелку, как ключ к замку, отражая все его индивидуальные особенности руки и манеру стрельбы.

— Наверное, дорогое удовольствие?

— То оружие, с которым я сейчас выступаю, стоит 15 тысяч евро. Но дело в том, что до ружья еще надо доехать, проводить тесты, поэтому, в общем, это требует немалых затрат.

— Оружие — самая большая часть расходов в стендовой стрельбе?

— Почему? Есть еще расходные материалы: патроны, тарелки. Патроны сейчас стоят от 16 рублей, у тарелок коммерческая цена тоже примерно такая же. За тренировку я использую порядка трехсот мишеней. Можете посчитать, во сколько это обходится.

— Сколько времени вы проводите на стенде, каждый день тренируетесь? 

— В соревновательный сезон нет нужды заниматься ежедневно — в основном тренировки строятся по принципу «два через два». В остальное время спортсмены занимаются общефизической и психологической подготовкой. Как и в любом деле, нужно сохранить аппетит.

— Ваша профессиональная карьера длится более 25 лет. Аппетит еще не пропал?

— Я все время себя спрашиваю, когда же наступит предел, но… Мой спорт приносит мне радость. Я постоянно открываю новые горизонты и вижу, что становлюсь лучше. Отчасти это отражает и подход к жизни. Всю свою жизнь мы должны совершенствоваться. Пока все соответствует, и иллюзия счастья сейчас для меня максимально близка. Моя работа совпадает с моим хобби, и я считаю, это прекрасно.

— К вопросу о самосовершенствовании: в вашем деле ведь все можно довести до автоматизма, куда расти дальше?

— Да, безусловно, можно говорить, что стрельба — это обычная рефлекторная деятельность. Но наш спорт привлекателен тем, что погодные условия постоянно меняются и, создав базу в плане техники, ты должен умело ее использовать, быть гибким, быстро адаптироваться к обстоятельствам. Плюс ко всему иногда меняются правила проведения турниров, их формат. Поэтому интерес и вызов есть всегда.

— Сейчас ваш главный вызов — олимпийское золото? 

— Да, пока олимпийского золота у меня в коллекции нет, поэтому в долгосрочной перспективе это один из основных вызовов. Но ближайшая цель — чемпионат мира-2017 в Москве.

— Вернемся ненадолго в Рио. Сейчас, почти спустя год после Олимпиады-2016, можете сказать, в чем была причина неудачного выступления?

— Мы проводили анализ. В основе того сбоя было утомление. Накануне старта я провел бессонную ночь — крутился как волчок. Еще одной превратностью судьбы стало то, что в день турнира была очень пасмурная погода. А мы же работаем глазами, поэтому в совокупности два этих фактора — плохое освещение и выхолощенный зрительный анализатор — не позволили показать тот уровень готовности, который у меня был. С учетом того, что это был основной старт четырехлетия, а для меня — основной старт жизни, я подошел к нему в великолепной форме. Думаю, что еще одной причиной стал ранний заезд. Я приехал за 12 дней до выступления. Конечно, это тотальный подход, игра на стопроцентный результат, но все-таки нужно было слушать себя. Мой опыт говорит о том, что оптимальное выступление происходит на сроках в пять дней. Тем не менее выводы на будущее сделаны, не унываем — продолжаем работать.

«Дубль-трап могут вернуть к Играм-2024, но кто будет поддерживать эту дисциплину три года?»

— Много говорилось о том, что вашу дисциплину — дубль-трап могут исключить из программы Олимпийских игр. Как сейчас обстоит дело?

— Сейчас я могу констатировать: решением Международного олимпийского комитета (МОК) по представлению Международного стрелкового союза три традиционные олимпийские дисциплины исключены из программы Игр-2020 в Токио. Это 50 м пистолет (мужчины), 50 м винтовка из положения лежа (мужчины) и дубль-трап (мужчины). Дело в том, что основной рекомендацией МОК к Играм-2020 является достижение гендерного равенства — чтобы на Олимпиаде было соотношение спортсменов-мужчин и женщин 50 на 50. Все это, наверное, правильно — мы никогда не стремились ущемлять права женщин. Есть женская борьба, тяжелая атлетика, есть сугубо женские виды спорта, на которые ни я, ни вы не будете претендовать, нашлись ребята, которые сейчас выступают в синхронном плавании.

Наверное, можно сказать, что кто платит, тот и заказывает музыку. Были такие рекомендации. Хотя, если сузить рамки, то стрелковый спорт — это прикладной спорт. В армии у нас не каждая вторая — барышня, в полиции не каждая вторая — барышня и в лесу не каждая вторая — охотница.

Мы возлагали большие надежды на руководителей международной федерации, что они смогут наладить диалог с МОК и убедить, что есть правила и есть определенные исключения.

— Для вас это решение особенно болезненно…  

— Я с 25 ноября погружен в эту тему. Поскольку я являюсь фронтменом в этом упражнении, причем не только по российским, но и мировым меркам, многие ждали мою реакцию, и она последовала незамедлительно. В тот же день я созвонился с президентом Стрелкового союза России Владимиром Лисиным, полетел в Москву, где мы выработали линию поведения. Мы боролись через соцсети, через письма в федерации, через создание петиции, которую подписали около двух тысяч спортсменов, болельщиков, представителей национальных федераций. Все эти документы мы направили в адрес Международного стрелкового союза, но, к сожалению, голос общественности не был услышан. За этим стоит, на мой взгляд, ретроградный подход. Мое мнение, что если ты руководитель, то должен развивать. Что такое развитие спорта? Делать его массовым, популярным, привлекательным для масс-медиа. А произошло следующее: как нам достичь гендерного равенства? Есть сугубо мужские упражнения, так давайте их и сократим.

При этом мы сразу же выступили с очень интересным предложением, — продолжает Мосин. — Исторически именно женский дубль-трап был первой олимпийской дисциплиной, в которой выступали женщины. Она очень быстро набрала популярность, но эту волну Международный стрелковый союз не поддержал. А женщины до сих пор занимаются дубль-трапом, поэтому можно было одним росчерком пера сделать красивый жест – трансформировать мужской дубль-трап в соревнования смешанных команд, где мужчины и женщины выступали бы плечом к плечу. Можно и нужно было это сделать. Я летал на заседание расширенного комитета, выступил, все там согласились, но все равно изначальное решение осталось без изменений.

Дубль-трап для России сложно переоценить — за два последних цикла мы завоевали 28 медалей: чемпионаты мира, Европы, кубки мира и Олимпийские игры. Ни одно стрелковое упражнение даже близко не подошло. Поэтому для нашей страны дубль-трап — это очень большая потеря.

— После Олимпиады 2020 года решение могут пересмотреть? 

— До Игр-2020 это окончательное решение. 25 июня прошла внеочередная генеральная ассамблея, которая была инициирована группой лиц, недовольных этой ситуацией, но в итоге ничего не изменилось — нет больше олимпийского дубль-трапа, пистолета на 50 м и винтовки на 50 метров лежа.

Конечно, говорилось о том, что после 2020 года, может быть, будут возвращать эту/эти упражнения к Олимпиаде-2024. Но, скажите, кто будет три года поддерживать эти дисциплины? Спорт живет во многом на государственные деньги. Что является поводом для государства поддержать олимпийский вид спорта? Олимпийская составляющая. Если ее нет — финансирования ноль. А из своего кармана это будут делать немногие.

— Вы сами сейчас в каком положении находитесь?

— Я отрабатываю текущий год, а дальше — будем смотреть. Вывалиться из первой 10-ки мирового рейтинга в самый хвост — это мощный вызов, я такие люблю, но посмотрим, как будут развиваться события. В продолжение предыдущего ответа — после 2020 года Международная стрелковая федерация попробует вернуть дубль-трап на Олимпиаду, но до того она по-прежнему будет проводить свои соревнования: кубки мира, чемпионаты мира и чемпионат Европы. То есть такой посыл национальным федерациям был дан, а дальше они уже сами будут решать, давать деньги своим дуплетистам, переквалифицировать их на траншейный или круглый стенд или прекратить финансирование.

«Необходимо создать образ спортсмена-олимпийца как успешного и обеспеченного человека»

— Есть ли еще какие-то проблемы в стендовой стрельбе, которые вас тревожат?

— Нет, у нас все прекрасно. В Татарстане условия — беспрецедентные. Безусловно, нам не хватает простых, как может показаться, вещей, но на самом деле они очень важные – ребятам нужно больше стрелять, нужны патроны. С оружием мы худо-бедно вопросы решаем. Если же посмотреть шире, то у нас есть проблема с олимпийским спортом как таковая. Я, наверное, имею право о ней говорить, поскольку делал доклад на эту тему на февральской коллегии министерства спорта. Проблема — создание престижного образа спортсмена по олимпийским видам спорта. Образа успешного человека, обеспеченного человека, человека, реализующего свою мечту за нормальный гонорар.

— Как сейчас обстоит дело с финансированием?

— Нашим уважаемым президентом Рустамом Нургалиевичем Миннихановым продекларировано, что в Татарстане не используется система параллельного зачета — то есть когда спортсмены для того, чтобы получить достаточный уровень обеспечения своей семьи, выступают за два-три региона. Они получают зарплату в трех регионах, премиальные за выступление на Олимпиаде от трех регионов — это порочная система. Но вслед за тем, что мы от нее отказались, нужен следующий шаг. Если его сейчас не сделать, люди будут искать там, где лучше. Наши спортсмены, олимпийцы уедут от нас, например, в Подмосковье, где больше платят. Вместе с ними уезжают и специалисты. Мы позиционируем себя как спортивная столица, но в этом году мы впервые столкнулись с тем, что ребята 22-23 лет, мастера спорта, члены и кандидаты в сборную России, уходят. Они просто не находят возможности заниматься спортом дальше, потому что надо что-то кушать. У многих семьи, родители, нормальный уровень притязаний — они видят другие пути и делают свой выбор в жизни. Со стороны государства как основного инвестора это выглядит контрпродуктивно: в спортсменов в течение 10 лет вкладывали, растили, они могут составить будущую основу, с ними только чуть-чуть поработать и профессионально вознаградить за этот труд, а они уходят.

Последние четыре года фонд поддержки олимпийцев Российской Федерации персонально атлетам не выделил ни рубля, — отмечает собеседник. — До Игр в Лондоне работала система грантовой поддержки, два года. До игр в Пекине она работала четыре года. Можно проанализировать результаты – корреляция прямая. Чем меньше ты вкладываешь, тем меньше получаешь. Поэтому важно признать статус спортсмена-олимпийца как профессиональный статус. Мы уже давно не любители, а всю жизнь посвящаем этому делу: берем работу «с собой домой», анализируем, работаем со специалистами, получаем травмы, лечимся. Естественно, что государство не может всех обеспечить — это тяжелое бремя, особенно на современном этапе развития. Но есть же спонсоры, так пусть они протянут руку. Если они об этом не догадываются, значит, пусть руководство приведет их за ручку и скажет: «Мы позиционируем себя как спортивная столица, у нас есть объекты, но они наполнены не столь эффективно. Должен быть выход на Олимпиаду, на медали. Если мы не хотим повторения Рио-2016, когда Татарстан приехал без медалей, то уже сейчас нужно что-то делать».

— Заинтересованность в стендовой стрельбе у молодого поколения наблюдается?

— Она есть, но будет снижаться. Сейчас есть мой пример, но уже начинает образовываться пропасть. Я тоже не вечен, а кто-то должен идти следом.

— Сейчас у Татарстана есть преемники Василия Мосина?

— Ребята есть, но у тех, кто не зацепился за сборную России, и даже тех, кто зацепился, уровень доходов не бог весть какой. И чтобы продержаться на хорошем уровне, нужно взять медаль на Европе и на мире. А у нас что, одна страна только хочет медали выигрывать? Здесь идет игра государственных интересов. Что такое Олимпиада? Сейчас — это большая политика.

— Давайте представим: есть родитель, который хочет привести ребенка в стендовую стрельбу. Какие критерии отбора и сколько будут стоить занятия этим видом спорта?

— Повторюсь: в Татарстане созданы великолепные условия – и не только для стендовой, но и пулевой стрельбы. У нас два лучших комплекса мирового уровня. Мы на них спокойно можем проводить Олимпийские игры. У нас был опыт проведения Универсиады, чемпионата Европы. И когда я встречаю своих коллег за рубежом, они меня спрашивают: «Когда мы сможем снова приехать в твой чудесный город?» Они нам завидуют — это первое. Второе — для семьи занятия ребенка стрельбой не будут стоить ничего. Нужно только прийти и написать заявление. Ребенок будет протестирован, ему будет дан шанс и, если есть проблеск таланта, он получит полный комплекс услуг, связанных с его образованием спортсмена. Выполнив определенные разрядные нормы, он попадает в Центр олимпийской подготовки, который у нас на Горьковском шоссе. Там он обеспечивается стипендией, экипировкой, проживанием. Если угодно, он может пять дней жить в этом центре, заниматься общефизической подготовкой (здесь же есть общеобразовательная школа) и ездить на тренировки. Все это работает как часы. И результаты у нас на прошедшем чемпионате России соответствующие — на женском круглом стенде из шести финалисток четыре —  татарстанские юниорки. Юниорки! На взрослом чемпионате России. Одна взяла золото, другая — бронзу.

— С какого возраста дети могут заниматься стендовой стрельбой?

— Все зависит от физической подготовки. Я ружье взял в 11 лет, стрелять на стенде начал с 13.

— Ребенку сразу дают в руки ружье?

— Он проходит инструктаж, тренер дает прототип оружия, они учатся движениям, взаимодействию с оружием и затем проходят тестовые выстрелы. Если есть талант — это сразу видно.

«Медицинское образование помогает мне в спорте»

Сейчас Василий Мосин твердо ассоциируется с ружьем и стендом, но некоторое время назад его рабочим инструментом был скальпель. Будучи выпускником Казанского медицинского университета, Василий Александрович более 10 лет посвятил себя врачебной деятельности. И, по его собственному признанию, призвание врача-хирурга следует за ним по сей день.

— Не думали после окончания стрелковой карьеры посвятить себя медицине, в том числе спортивной?

— Я стараюсь быть в курсе медицинских разработок, использую их. Дело в том, что, я считаю, мое образование — одно из лучших, которое может получить человек. И все мои успехи в спорте напрямую с этим связаны. Способность к анализу, построению стратегии, выполнению тактики, дисциплина — все это развивает стендовая стрельба, но имея медицинское образование, мне это делать легче и интересней. Это своего рода научная работа, в которой я являюсь и руководителем, и исполнителем.

— Вы вообще сейчас как-то связаны с медициной?

— Я не практикую как хирург, но то, что я делал 15 лет своей жизни, никуда от меня не делось. Я — доктор. Мне звонят, чтобы проконсультироваться по некоторым вопросам. Я вообще считаю, что у меня медицинская семья — моя супруга, с которой мы вместе учились, — очень хороший эндокринолог. Кроме того, у меня дружеские отношения с ректором медицинского университета — он привлекает меня к различным мероприятиям. В частности, мне было очень приятно поучаствовать в открытии фестиваля спорта вузов Поволжья. Вот такая связь.

— Знаю, что вы поддерживаете и волонтерское движение медиков Татарстана, которое сейчас планирует устанавливать в парках Казани санитайзеры.

— Я считаю, что это очень хорошее начинание и таких идей должно быть больше. Эти санитайзеры я впервые увидел на Олимпийских играх в Рио — они стояли на входе в столовую. Дело в том, что все мы состоим из привычек. Думаю, что если они появятся у нас, то это будет очень мощная профилактическая составляющая.

— Видел, что вы также пишите обзоры и статьи про стендовую стрельбу. Это хобби или еще одна ваша ипостась?

— Это и хобби, и заработок. Те, кто читают, говорят, что у меня есть свой стиль. Мой редакто доволен, мне самому это тоже нравится. Я знаю, о чем пишу, потому что нахожусь в стрельбе изнутри и через свои статьи делаю этот спорт популярнее.

Читайте также: Илья Леонов: В Казани должна быть команда по пляжному футболу