Стоит ли в Год водоохранных зон Волги и Камы ждать бульдозеры в Боровом Матюшино и других элитных поселках?

Юлия Яковлева, Александр Буланов — Казань

Перед контролирующими органами в этом году поставлена задача — проверить законность строений, которые перегородили водоемы республики. В их числе окажутся и поселки, которые давно облюбовали богатые и влиятельные люди — это Боровое Матюшино, Займище, Лаишево и другие.

«Я могу сказать точно, что проверки будут проводиться не только в Боровых, но и везде — будем устанавливать обстоятельства всех нарушений и идти в суд», — обещает прокурор казанской межрайонной природоохранной прокуратуры Альберт Хабиров.

По словам Хабирова, Год водоохранных зон не оставит без внимания строения на прибрежных зонах, препятствующих свободному доступу граждан. 

«Если дом стоит прямо у уреза воды, на основании результатов проверки мы будем принимать соответствующие меры прокурорского реагирования, предъявлять в суды исковые требования». 

«[Но] такого, что пришел прокурор или сотрудник Росприродназдора и показал бульдозеристу пальцем: “Снести!”, — не будет, — рассуждает прокурор. —Для того, чтобы снести дом или иное строение, находящееся в береговой полосе, нужно доказать те обстоятельства, при котором суд должен принять такое решение».

Есть факты самовольного занятия земельного участка на береговой полосе и их незаконного расширения, продолжает Хабиров. Например, земля была предоставлена в давние времена, а владелец им решил воспользоваться только сейчас — ему выгоднее увеличить участок в сторону водного объекта. «Если человек добровольно не освобождает землю, мы обращаемся в суд, и все, что незаконно находится на этом участке, подлежит сносу», — говорит он.
Госорганам, контролирующим охрану окружающей среды, предстоит проверить документы у владельцев на право пользования участком и установить его границы — не заходят ли они на водный объект. По закону строительство на береговой полосе запрещено, в то время как в водоохранной зоне допустимо.

Но береговая полоса должна быть свободна для общего доступа — любой гражданин должен иметь право беспрепятственно подойти к воде. Однако зачастую эти места перегорожены заборами или другими строениями.

«Бывает так, что нарушение носит формальный характер», — продолжает  прокурор и приводит в пример причалы и пирсы — юридически они могут находиться, но для этого требуется заключить договор на водопользование.

«Чтобы пользоваться акваторией водного объекта, нужно заключить договор на пользование акваторией и платить арендную плату, — продолжает собеседник. — Часто это все возводится незаконно и не в целях безопасности и сохранения окружающей среды от размыва водой, а себе в угоду, чтобы осуществлять парковку на воде, строить гаражи, чтобы в них можно было заплывать прямо с лодки в гараж или для других сугубо личных целей».

«Выходим с проверкой, а там забор или здание, мы не можем попасть, — сетует Шакиров. — Чтобы установить собственника, приходится делать запрос в Росреестр, привлекать прокуратуру, делать замеры береговой полосы. Чтобы выиграть в суде, нужно собрать хороший материал».

«Проблема застройки береговых полос не носит массовый характер», — считает 1-й замминистра экологии Татарстана Рустем Камалов. В этом, по его мнению, можно убедиться самостоятельно, например, через Google Maps.

Необходимо, чтобы на публичной карте водные объекты были обозначены границами, которые помогут определить береговые линии. «Как стоп-линия в правилах дорожного движения, за которую водитель не должен заезжать. Не поверите, но до сегодняшнего дня этого порядка не было», — констатирует он и говорит, что федеральным правительством скоро наконец-то будет установлен порядок.
Сносить постройки, которые десятилетиями занимают прибрежные зоны, Камалов считает не гуманным: «Ну накажем мы 100-200 объектов — первое желание крови будет удовлетворено, задайте себе вопрос — вам от этого легче будет?».

«Сейчас, покупая участок у воды, нет ограничения, что на расстоянии 20 метров табу — приватизировать ничего нельзя», — говорит собеседник.

Когда границы водных объектов появятся на публичной кадастровой карте, продавец будет обременен жесткими правилами.

В Казани застроена практически вся береговая полоса Волги — от Кировского района до Борового Матюшино, говорит профессор, заведующая кафедрой природообустройства и водопользования Казанского университета Нафиса Мингазова.
Это произошло, в том числе в силу исторических причин — до 1981 года застройка по берегам рек была разрешена. После этого был введен запрет, который продержался до 2000-х годов. Сейчас такое строительство разрешено  при  отсутствии источников загрязнения. Такая формулировка, по мнению специалиста, является двусмысленной — ведь любая стройка является источником загрязнения сама по себе.

Член Адвокатской палаты  Татарстана Руслан Нагиев приводит в пример случай из практики, когда двум соседям, чьи дома находились у кромки воды, проверяющие вынесли разные решения — одному о сносе, а другого оставили в покое.

«Почему у нас в итоге страдают простые граждане, — рассуждает он. — Если специалисты дали [изначально] заключение, что все в рамках закона, администрация и регпалата выдали свидетельство о собственности, как можно  признать незаконным и ликвидировать эти застройки.  Чиновники не несут ответственности за свои решения. Если будут изымать, ломать, то никто гражданам в итоге возмещать ущерб не будет, но они же не самовольно занимают участки, а собирают документы, платят налоги и госпошлины, регистрируют, оплачивают услуги геодезистов из своего кармана».

«Желательно, чтобы береговая полоса была свободна, но полностью освободить ее от застройки невозможно в силу исторических причин, — продолжает Мингазова. — Нужно дать людям доступ к воде во всех местах. Нужно создавать муниципальные пляжи и не закрывать старые, как это в свое время случилось в Кировском районе. Некоторые сгоряча предлагают насыпать вдоль Волги 20 метров новой береговой полосы, но делать этого нельзя. Любая насыпка — это сильный источник загрязнения водоемов».
По словам Мингазовой, еще одна проблема — застройка поймы рек, которая может стать причиной наводнений.

«К примеру, казанская речка Киндерка с ключевым питанием — она застроена до уреза, есть случаи содержания свиней и свалок на берегу. Нужен природоохранный контроль, — предупреждает Мингазова. — И она не одна такая. Речка Крутовка в районе Константиновки. По берегам тоже застройка, а саму речку в некоторых местах пытаются взять в трубу. А ведь они обеспечивают чистоту Казанки и Волги. Сейчас активно застраивается пойма Казанки. Есть планы на проект планировки территории возле поселка Торфяной, а это последний участок поймы. А ведь это единственное спасение от наводнения. Лучший способ решения проблемы – эколого-ландшафтный парк».

По ее словам, из-за застройки поймы вода вполне может выйти из берегов и залить низкие участки города.

«Возвращаясь к той же Киндерке  — застроили всю пойму. И каждый покупатель, видя, что купил дом в пойме и весной может быть разлив реки, старается поднять свой участок. Но вода все равно должна выйти. Она начинает выходить на дорогу (к примеру, в поселке Аки), в сады, которые вдоль поселка Аки стоят. Она начинает выходить в подвалы домов, которые построили раньше».

По мнению Мингазовой, строительство на территории водоохранных зон, а тем более на низких пойменных участках, должно быть запрещено. Также она считает, что в идеале открытая береговая полоса должна составлять не 20 метров, а 100 и представлять из себя зеленую зону.