Марат Бариев: Сегодня у «Ак Барса» нет характера и стержня

Депутат Госдумы от Татарстана, экс-генсек Олимпийского комитета России, бывший министр спорта РТ Марат Бариев во второй части интервью изданию KazanFirst рассказал, насколько реалистично Казани претендовать на проведение летних юношеских Олимпийских игр 2023 года, о будущем Зинэтулы Билялетдинова в хоккейном «Ак Барсе», а Хави Грасии — в футбольном «Рубине».

Беседовала Кристина Иванова

Интервью с Маратом Бариевым мы записывали в его рабочем кабинете в Казани. На стуле лежат фирменные футболки предстоящего Казанского марафона — экс-министр намерен бежать 3-километровую дистанцию. На стенах — фотографии с наиболее запоминающимися событиями карьеры, различные дипломы и награды. Есть и фотографии первых лиц государства — молодые Минтимер Шаймиев и Рустам Минниханов вместе, а Владимир Путин не в деловом костюме, как у многих в кабинетах, а на фотографии с подводной лодки. Здесь и детские поделки с конкурса к Олимпиаде-2014 в Сочи. Один из талисманов Игр — белый мишка, сделанный из бумаги, — вскоре отправится в музей «Мишкин дом» в Туган Авылым.

— Давайте поговорим о предстоящей зимней Олимпиаде-2018 в корейском Пхенчхане. Недавно казанская фигуристка Евгения Тарасова, несмотря на 10 швов на ноге, завоевала «бронзу» чемпионата мира. И в преддверии турнира стала официально выступать за Татарстан. Насколько это повысит шансы республики на медали Игр?

— Тарасова стала фигуристкой именно в Татарстане, хотя на тот момент была одиночницей. Потом опытные тренерские глаза подсказали, что ее нужно поставить в пару, отчего она и переехала в Москву. Это сразу дало спортивные результаты. Но связи с республикой Женя никогда не прерывала. То, что она снова представляет Татарстан, — справедливо как для нее, так и для республики. Это заслуга министерства спорта и лично министра Владимира Леонова — надо отдать им должное.

А то, что она вышла на лед после такой травмы и смогла достойно выступить, говорит о ее бойцовском характере и мастерстве. Ее героизму можно только поклониться. Тарасова с Морозовым являются ведущей спортивной парой в России, поскольку Волосожар и Траньков (партнерша недавно родила первенца.- Ред.) заявили, что не планируют ехать на Олимпиаду. А ведущая российская пара традиционно становится претендентом на олимпийскую медаль, значит, Тарасова с Морозовым могут рассчитывать на награду. Кроме того, не надо забывать, что в фигурном катании есть и командные соревнования, в которых у сборной России шансы высокие. Если Тарасова с Морозовым попадут и в состав командных соревнований, то и там вероятность получения медалей возрастет.

— Олимпийские перспективы Татарстана вы связываете только с Евгенией Тарасовой?

— Я не сомневаюсь, что кроме нее от республики будут заявлены и другие участники Олимпийских игр. У нас есть ведущие спортсмены по ряду видов спорта, особенно в лыжной команде. Как всегда, у нас сильнейшие двоеборцы в стране, правда, в мире они одни из слабейших. Кроме того, в Казань переехали несколько сильных сноубордистов, в том числе Влад Хадарин, выигравший этап Кубка мира, Валерий Колегов. Так что, думаю, олимпийская команда из Татарстана должна быть солидной.

А вот на медаль могут рассчитывать Тарасова, лыжник Андрей Ларьков. У сноубордиста Хадарина тоже есть возможность попасть на пьедестал. Остальные — как повезет. Ну и резерв — наши хоккеисты. Если сборная России по хоккею наконец-то заиграет, тогда и от них можно ожидать наград.

— Вам не кажется странной ситуация, что Татарстан отказался от параллельного зачета, но при этом перекупает спортсменов из других регионов в преддверии Олимпиады?

 — Если эти ребята останутся в Татарстане, будут здесь жить и выступать за республику, то смысл в этом, конечно же, есть. А если речь идет о перекупе, то смысла нет. Из тех спортсменов, о которых я говорил, я таких фактов не знаю. С Татарстаном другой случай, например, как было с прыгуном в воду Никитой Шлейхером. Он переехал в республику со своим тренером, здесь занимается, учится в Училище олимпийского резерва и связывает свою карьеру с Татарстаном. У нас страна открытая, свободная — люди мигрируют и остаются там, где им лучше и больше нравится.

Но я согласен с вашими опасениями. Раньше практиковалось такое, что спортсменов перекупали, а они даже и не бывали в этом регионе. Но не в данном случае. У руководства республики и Минспорта подход совершенно другой — укоренение спортсменов здесь, в Татарстане.

— Вы уже сами заговорили о хоккеистах. В серии с «Магниткой» «Ак Барс» проиграл — 0:4. Время Зинэтулы Билялетдинова в казанской команде прошло?

 — В серии с «Металлургом» мы расписались в собственном бессилии. Для «Ак Барса» Билялетдинов — очень ценный кадр, который очень много сделал для команды. Он превратил «Ак Барс» в одного из лидеров в российском хоккее. Поэтому «Ак Барс» его никогда не оставит и место в клубе ему всегда найдется. А вот по поводу главного тренера решает руководство клуба, республики, это не моя прерогатива. Но, на мой взгляд, сейчас стоит рассмотреть целесообразность нахождения Билялетдинова на должности главного тренера. Мне кажется, было бы интересно привлечь другого тренера, который изменит рисунок игры команды, вольет что-то новое. И облик команды от этого может и должен поменяться.

— Вы видите таких специалистов?

— Даже в нашей стране их немало. Но не знаю, насколько они свободны — Воробьев, Знарок, Квартальнов, Быков.

Я считаю, что место «Ак Барса» должно быть выше, исходя из традиций, возможностей, инфраструктуры клуба, отношения к команде. И дело даже не только в спортивном результате, но еще и в содержании игры. 0:4 проигрывать в четырех матчах — далеко не позитивный показатель. Мы и до этого проигрывали в плей-офф, но проигрывали по-чемпионски. И все были удовлетворены этой борьбой, даже в случае проигрыша. Но сегодня ситуация иная. У команды нет характера, стержня. Они напоролись на сильного соперника и растерялись. Команды вроде как не стало — так не должно быть в «Ак Барсе».

— А что делать с футболом? В «Рубин» вкладываются огромные деньги, пригласили иностранного тренера, но результата нет.

 — А вдруг Кубок России выиграем? Хотя будет непросто. Насколько я понимаю, задача команды на этот сезон — попадание в еврокубковую зону. В чемпионате страны это будет сделать архисложно, но есть отдушина в виде Кубка России, через который «Рубин» сможет выполнить эту задачу. Тогда взгляд на команду будет другой. Конечно, команда сейчас не та, какой ее хотели бы видеть. И тренер Грасия, при всем его обаянии, хорошем отношении к нему со стороны республики, пока еще не показал того, для чего его сюда приглашали.

— Думаете, он еще сможет что-то показать?

— Посмотрим. Боюсь, чтобы что-то показать, у него уже времени практически не остается. У него шанс — решить задачу через Кубок. Тогда ему многое простится. Если он эту задачу не решит, ему ничего не простится.

— В свое время вы делились мечтой провести в Казани летние юношеские Олимпийские игры. Как-то продвинулся вопрос в этом направлении?

— Мы видим отношение к России со стороны мировой спортивной общественности. Не то, что к нам плохо относятся… Но постоянно подзуживают, многократно поднимают одни и те же проблемы. Хотя мы с вами в последние дни видели, что МОК и ВАДА под сукно убрали расследование ямайских легкоатлетов, другие факты. К нам явно неравнодушное, предвзятое отношение — более жесткое, чем к другим. Эта избранность непонятна. В условиях такого политического давления прогнозировать проведение в стране крупных турниров сложно. С другой стороны, недавно ФИНА провела в Казани этап Кубка мира по прыжкам в воду — все прошло великолепно, как и многие другие соревнования в России.

Будем смотреть по обстоятельствам. Я не теряю надежды, что Россия, Казань выдвинутся на проведение юношеской Олимпиады-2023. До выдвижения говорить о чем-то преждевременно. Я разговаривал с сотрудниками МОК, и они настроены позитивно. Они говорят, что доклад Макларена и допинговые проблемы — это проблемы Макларена, а у них другое направление — развивать олимпийское движение. Они знают Казань как спортивный регион, поэтому им будет интересно, если Казань заявится на проведение юношеских Игр.

2023 год пока свободен. Так что в Казани надо проводить юношеские Олимпийские игры в этом году. Следующие Игры пройдут уже в 2018 году в Аргентине. А до них столица Игр-2023 должна быть определена. Осенью МОК откроет заявочную кампанию — Казани надо выдвигаться и в установленном порядке работать, мы же не первый раз это проходим. Но пока все находится в подвешенном состоянии — нужно политическое решение.

__________________________

Наша справка

Юношеские Олимпийские игры — это специальные Олимпийские игры среди молодых спортсменов в возрасте от 14 до 18 лет. Проходят как летние, так и зимние Игры. Они проводятся раз в четыре года — летние с 2010 года, а зимние — с 2012-го. МОК принял решение, что тяжело проводить в один год взрослую и юношескую Олимпиады и надо их развести. Начиная с 2022 года Игры будут проходить по нечетным годам.

___________________________

 — На последней коллегии Минспорта Татарстана было несколько удивительно слышать последовательные заявления президента республики Рустама Минниханова, министров спорта России и Татарстана Павла Колобкова и Владимира Леонова о готовности Казани принимать взрослые Олимпийские игры.

— Конечно, у нас есть такие желания и мечты. Но сейчас России получить Олимпийские игры достаточно сложно. Многое еще будет зависеть от того, кому дадут право проведения Олимпиады в 2024 году — Парижу или Лос-Анджелесу. Если дадут Парижу, то Европа потом надолго лишится Игр. А если дадут Америке — шансы есть. Мы же знаем, что идет миграция Игр по континентам. И два раза подряд Европе давали Олимпиаду лишь единожды в истории.

— Олимпийское движение сейчас переживает кризис?

— Вообще в свете последних событий в олимпийском движении в целом есть определенный кризис, который может здорово подкосить популярность олимпийского движения. Как сможет выйти руководство МОК из этой ситуации — ближайший год покажет. Результатом коммерциализации спорта, баснословных денег, которые идут в эту сферу, становится то, что рычаги управления начинают выпадать из рук и на принятие решений оказывают влияние рекламодатели — те, кто платит. Это очень сильно отражается на соревнованиях, их проведении. Те же истории с допингом — кого-то раскручивают за полузапрещенный мельдоний, кого-то — под сукно. Проблем много, например, те же договорные моменты. Перед Олимпиадой в Лондоне и Рио я знал, что нам в боксе дадут одну золотую медаль, больше получить будет практически невозможно, если только соперник не упадет неожиданно в финале на ринг. И такие проблемы, вопросы есть во многих видах спорта, а вкупе они могут загнать олимпийское движение в сложное положение.

— Чем эта ситуация может разрешиться в худшем случае?

— Если под вашим вопросом стоит: «Не отменят ли Олимпийские игры?», то, думаю, до этого не дойдет. Но интерес может понизиться, финансирование сократиться, масштабы могут стать другими.

— Вопрос к вам как к вице-президенту Международного комитета игр «Дети Азии». Для чего решено проводить еще и зимние игры?

— Да, действительно, впервые принято решение проводить зимние «Дети Азии», причем пройдут они в России, в Южно-Сахалинске. Азиатские страны очень заинтересованы. У большинства азиатских стран нет возможности где-то апробировать своих юных спортсменов для крупных соревнований. Если они поедут сразу на первенство мира или юношескую Олимпиаду, может получиться смешная история, как это иногда бывает со спортсменами из стран, где никогда нет снега. А здесь они имеют возможность проверить себя, получить опыт.

_______________________________

Наша справка

Первые зимние «Дети Азии» пройдут в Южно-Сахалинске с 8 по 17 февраля 2019 года. Ранее проведение Игр планировалось на 2018 год. Однако власти Сахалина обратились с просьбой о переносе сроков проведения соревнований на год позднее. В программе «Детей Азии» восемь видов спорта: горные лыжи, сноуборд, биатлон, лыжные гонки, прыжки на лыжах с трамплина, фигурное катание на коньках, шорт-трек, хоккей с шайбой. Планируется, что в играх примут участие спортсмены более чем из 35 стран.

_________________________________

— Видите ли вы какие-нибудь перспективные турниры, которые бы могла принять Казань?

— Недавно ко мне обратились представители Болгарии, Сербии, Греции и ряда других стран с просьбой проведения соревнований, подобных «Детям Азии», но с участием представителей этих стран. Есть Организация черноморского экономического сотрудничества (объединяет 12 государств Причерноморья и Южных Балкан, созданная для развития сотрудничества, мира, стабильности и процветания в бассейне Черного моря. — Ред.). Туда входят 12 стран, в том числе Болгария, Греция, Сербия, Россия, Украина, Грузия, Молдова, Турция, Румыния. Также есть много наблюдателей. Я предложил им формат спортивных игр в рамках Черноморского экономического содружества. Они его поддержали. Сейчас мы готовим соответствующие документы. Если эта инициатива претворится в жизнь, то такие соревнования можно провести в Казани, а не только в государствах Причерноморья. Если все сложится, уже в 2019 году мы сможем их провести.

— У вас в кабинете висит диплом о восхождении в 2001 году на западную вершину Эльбруса высотой 5 642 метра. Как вы на это решились и кто вас уговорил на такую авантюру?

— Незадолго до этого я стал министром по делам молодежи и спорту Татарстана. Приехали знакомиться коллеги из Кабардино-Балкарии и сказали, что каждый настоящий мужчина должен покорить Эльбрус, и я решился. Когда уезжал, то в Казани всем сказал, что пошел покорять Эльбрус, чтобы там не смалодушничать и обратной дороги уже не было. Тогда я был достаточно спортивным.

Я взял отпуск на несколько дней, адаптировался в горах. Накануне похода выяснилось, что ни министр спорта Кабардино-Балкарии, ни его заместитель ни разу сами не были на вершине Эльбруса. Это те люди, которые говорили мне, что каждый настоящий мужчина должен совершить такое восхождение.

Мы пошли группой в 16 человек, но до вершины дошли всего трое — инструктор, я и глава Эльбрусского района. Мы же чайники, так что шли долго — вышли часа в два-три ночи с высоты 3 500 метров с места стоянки лагеря и вернулись под вечер еще засветло.

— Не было такого, что в дороге приходилось себя уговаривать?

— О, еще как было. Первый раз, когда поднимался, проклинал взявших меня на слабо, второй раз — когда спускался (смеется). Было тяжело, воздуха не хватало.

Как раз в тот день, когда мы шли, оттуда спускали тело альпиниста — это тоже повлияло на настроение.

— Что заставило дойти, а не бросить эту затею?

— Я же уже везде прокукарекал (смеется). Я еще хотел сразу пойти и на восточную вершину, но уже не было никаких сил, да и погодные условия сильно испортились. Инструктор тоже не рекомендовал идти, сказал, что надо уходить, и я с радостью согласился.

— Было еще что-то экстремальное в вашей жизни? Может быть, с парашютом прыгали?

— С парашютом не заладилось. Когда я поехал первый раз прыгать в Куркачи в конце 80-х, мы подъехали и смотрим, что все бегут, что-то происходит. Оказалось, что курсант, прыгавший первый раз, зацепился парашютом за оперение. Но за штурвалом сидел очень опытный пилот-афганец и его снял, в итоге парашютист только сломал ногу. Так что о том, чтобы прыгать нам в тот день, и речи не было.

Второй раз я поехал прыгать в Елабугу в конце 90-х. Дело было зимой, поднялся сильный ветер. Сначала отправили опытных парашютистов, но один сел на котельную трубу, другой на крышу, потому что их сдувало. И нас уже не рискнули отправлять. После второй неудавшейся попытки я решил, что в третий раз не буду испытывать судьбу.

______________________________________

Читайте также: Марат Бариев: Пушечным мясом любых протестных акций всегда является молодежь

 ______________________________________

Фото, видео: Василий Иванов