«Агентство по страхованию вкладов — это монстры»

Кому выгодно банкротить должников ТФБ, почему АСВ скрывает реестр от народного представителя в комитете кредиторов и не расшифровывает статьи расхода конкурсного управляющего, узнавала журналист KazanFirst.

Елена Мельник – Казань

Голосование по почте 

Агентство по страхованию вкладов обнародовало результаты первого заседания кредитного комитета Татфондбанка, которое было проведено 14 августа. Состав комитета был утвержден десять дней назад на первом собрании кредиторов ТФБ. В него вошли пять представителей — Агентства по страхованию вкладов, налоговой службы, «Татнефти», группы компаний «Регион» — держателя облигаций ТФБ на 11 млрд рублей и активист Союза пострадавших вкладчиков ТФБ и ИнтехБанка Александра Юманова, представляющая интересы кредиторов, требования которых не так масштабны, но, тем не менее, для них существенны.

Однако вопреки ожиданиям активистов Союза пострадавших вкладчиков Татфондбанка и ИнтехБанка, заседание прошло заочно: члены комитета получили материалы по электронной почте и таким же образом отправили свои заполненные бюллетени конкурсному управляющему. И, судя по результатам голосования, все предложения, которые были выдвинуты, приняты. Но о том, кто как проголосовал, ничего не известно.

На заочное голосование комитета были вынесены  пять вопросов, в том числе утверждение планируемых затрат на конкурсное производство в размере 250 миллионов рублей, включение в комитет кредиторов (без права голоса), по просьбе правительства Татарстана, представителя Республиканского фонда поддержки лиц, пострадавших от деятельности кредитных или иных финансовых организаций, зарегистрированных на территории РТ, Марата Фетюхина, который уже представлен в комитете кредиторов ИнтехБанка. Напомним, РФП был учрежден Минземимущества Татарстана 29 мая и утвержден указом президента республики. Для оказания поддержки пострадавшим Фонду выделен земельный участок площадью 759 гектаров в Казани, который планируется реализовать с целью достижения максимального экономического эффекта, а полученные от реализации земельного участка средства — распределить среди пострадавших.

Александра Юманова не против участия РФП в работе комитета.

— Это было бы даже полезно, если заседания были бы очными, — считает она. — Он юрист, он мог бы открыто высказать свою позицию, мы могли бы обсудить. Но пока мы лишены такой возможности.

Банкрот, да не тот 

Однако у активистов Союза пострадавших вкладчиков возникли и дополнительные вопросы, которые они хотели бы внести на заседание комитета. Так, они требуют иметь возможность получить информацию о сделках, которые АСВ проводило в Татфондбанке уже после введения моратория, объявленного 15 декабря прошлого года.

Активисты также потребовали отзыва из Арбитражного суда РТ иска о банкротстве бывшего председателя правления ТФБ Роберта Мусина.

— Мы считаем, что это преждевременно, — прокомментировала ситуацию Александра Юманова. — АСВ исполнило не все процедуры, которые должно было исполнить в отношении имущества Мусина. Задача конкурсного управляющего — провести розыск его имущества и вернуть все деньги в конкурсную массу. Зачем он банкротит Мусина, непонятно. Ведь с банкрота уже взять нечего. Как объясняют в АСВ, это стандартная процедура: на любого должника банка автоматически подается заявление о банкротстве. Это своего рода устрашающая мера. То есть если должник не хочет потерять все, он должен отдать то, что от него требует конкурсный управляющий. Но фигура Мусина неоднозначна. Во-первых, не ясна степень его вины — с этим нужно еще очень долго разбираться. Ущерб по уголовному делу «тянет» уже на десятки миллиардов рублей. А тут вдруг конкурсный управляющий требует от Мусина всего 16 миллионов и сразу же просит признать его банкротом. То есть практически предоставляет ему возможность снять с себя все обязательства по всем долгам.

«Нам надо – вы дайте!»

Юманова также потребовала предоставить ей реестр всех кредиторов, но АСВ отказало, ссылаясь на то, что по закону о банкротстве кредитных организаций выдается только выписка из реестра, касающаяся сведений о том кредиторе, который запрашивает эту выписку. Или такая выписка может выдаться по требованию представителя кредитора. А копии самого реестра кредиторов не предоставляются никому.

— Вот АСВ как говорит? Мы абсолютно открыты, прозрачны и публичны, — рассуждает Александра Юманова. — Мы проводим все для кредиторов, ради кредиторов, чтобы вернуть средства в конкурсную массу. И вдруг — «не дадим реестр». А почему? Вам что, есть что скрывать? Почему им информация доступна, а нам нет? Почему мы должны объяснять, зачем нам реестр и как мы будем его использовать? Нам надо – вы дайте! Мы тоже в интересах кредиторов работаем. Но в АСВ говорят, что эти сведения составляют банковскую тайну. Они почему-то думают, что мы ее можем как-то не так использовать, а они не могут. Какая-то странная у АСВ позиция. Они очень закрытые, они монстры, у них очень сильный административный ресурс. Очень сложно «бодаться» с ними, если на них работает юридическая контора, которая получила за два с половиной месяца работы 7,5 миллиона рублей. Мы сейчас пытаемся разобраться с этой сметой в 250 миллионов, которую утвердили. Я проголосовала против. Мы просили их предоставить нам основания и расчеты, по которым составлена эта смета. Не просто «от балды», а точный расчет. Но они документы не дали, а дали кипу договоров, из которых ничего не видно.

По словам «народной» представительницы в Комитете кредиторов ТФБ, активистам Союза пострадавших вкладчиков Татфондбанка и ИнтехБанка реестр нужен для того, чтобы они могли посмотреть количество кредиторов, прикинуть, сколько банк должен физическим лицам, сколько юридическим. Эта информация поможет им расширить пул, объединив в своей организации еще больше участников, чтобы самим инициировать общее собрание, заседания комитета и другие мероприятия, в ходе которых принимаются важные решения.

— Мы надеемся, что наши требования включат в повестку следующего заседания комитета, — говорит Александра Юманова. — Хотя нет никакой гарантии, что и следующее заседание не будет таким же заочным. Но зачем тогда формировать Комитет кредиторов, если мы не встречаемся, не обсуждаем все спорные вопросы?

Читайте также: Собирались на штурм, а попали на прием: ГЖФ успокоил соципотечников