Первый коммунист

Сегодня в НКЦ «Казань» состоится гражданская панихида по Александру Салию, скончавшемуся 21 октября. Этот человек оставил глубокий след в истории постсоветского Татарстана. Он – один из инициаторов возрождения коммунистического движения в республике, многолетний лидер региональной оппозиции, с которым власти были вынуждены считаться. Это была личность в полном смысле этого слова… Какой разительный контраст по сравнению с нынешними временами! 

Идейный коммунист советского типа (державный патриот социалистического Отечества, интернационалист), Александр Иванович был истинным сыном своей противоречивой эпохи, носителем ее достоинств и недостатков. Он был талантливым человеком, сумевшим органично встроиться в реалии постсоветской политики, превратившись в яркого общественного лидера.

Все, кто знал Александра Ивановича лично, отмечают его большой организаторский опыт, ораторские способности, кипучую энергию и высокий для нынешнего времени уровень идейной стойкости. И вместе с тем, это был человек, не лишенный мужских слабостей, увлекающаяся личность, подверженная многим страстям. Остаток своей яркой жизни он провел в фактическом одиночестве, борясь с тяжелым недугом. Болезнь постепенно делала свое дело, стирая из памяти людской его имя. Но смерть, словно яркая вспышка, снова вернула нам его образ. 

Уроженец Арктики

Александр Салий родился 9 января 1952 года в арктическом поселке Амдерма, что на берегу Северного Ледовитого океана – в Ненецком автономном округе Архангельской области. Именно в этом забытом богом уголке началась его жизнь, а не на Кубани, как ошибочно написали второпях некоторые журналисты.

С Кубанью же Александра Ивановича связывала история его предков, которые были родом оттуда. И это не удивительно, учитывая его украинскую фамилию. Ведь именно выходцы из Украины, прежде всего запорожские казаки, положили начало заселению этого благодатного края, заложив основы Кубанского казачьего войска.

Был ли сам Салий потомком казаков, не известно. По крайней мере, во всех официальных документах он указывал пролетарское происхождение («родился в рабочей семье»). Но кто знает, как сформировались его рабочие корни. Было ли это результатом политики «разказачивания» 1920-х годов. Или же стать пролетариями его родителей заставил голод 1930-х годов. По крайней мере, еще долгие годы во многих советских семьях старались не вспоминать свое антисоветское сословное происхождение (дворянское, духовное, купеческое, казачье), предпочитая всячески подчеркивать свою обретенную принадлежность к классу-гегемону.    

После школы Салий поступил в Керченский металлургический техникум, по окончании которого он, как и было положено всякому порядочному советскому юноше, отслужил срочную службу в рядах Советской армии (1970-1972). Военная романтика захватила его и он, приняв решение стать офицером, поступил в Курганское высшее военное политехническое авиационное училище (1972-1976). Став лейтенантом, Александр Иванович следующие почти два десятка лет отдал армии, занимаясь политической работой. Шесть лет он был заместителем командира роты по политической части (1976-1982), затем год – пропагандистом полка. В 1983 году он поступил в Военно-политическую академию им. В.И. Ленина, по окончании которой (1986) работал в Казанском высшем военном командно-инженерном училище ракетных войск имени Н.М. Чистякова. Это были последние восемь лет его военной службы (1986-1994). И за эти годы он успел поработать начальником группы профессионально-психологического отбора, закончить адъюнктуру Военно-политической академии им. В.И. Ленина на кафедре социальной психологии (1992 г.), завершив военную карьеру в звании подполковника и в должности старшего помощника начальника учебного отдела Казанского артучилища.

 Борьба за восстановление партии

Последние годы военной службы для Александра Ивановича стали переломными. Именно в этот период он стал свидетелем предательской политики идеологов перестройки – лидеров, которым он верил, но результатом деятельности которых стала трагическая гибель его Отечества, разрушение его партии, разложение его армии. Для многих эти события стали личной трагедией – кто-то застрелился, кто-то спился, а у кого-то просто в бессилии опустились руки. Но Александр Иванович оказался среди тех немногих, кто в условиях идейного разброда и шатания предпочел, сжав зубы, начав восстанавливать по кирпичику свою партию, членом которой он был с 1975 года. Отныне именно это дело стало смыслом его жизни. И именно этой своей деятельностью он вошел в историю нашей республики.

В декабре 1991 года Салий принял участие в работе первого этапа учредительной конференции  Организации коммунистов Республики Татарстан (ОКРТ). Именно с его подачи было принято это название. В тот период только что был введен ельцинский запрет на деятельность компартии, поэтому татарстанские коммунисты, не желая становиться объектом политических преследований, предпочли отказаться от партийного статуса. В июне 1992 года состоялся второй этап конференции, на котором Салий стал официальным лидером организации – секретарем рескома ОКРТ.

Снятие запрета позволило коммунистам республики вернуть себе привычный статус. В ноябре 1993 года ОКРТ была переименована в Коммунистическую партию Республики Татарстан (КПРТ). Александр Иванович был избран первым секретарем рескома КПРТ.

Деятельность Компартии Татарстана набирала обороты. Салий со своими товарищами активно объезжал районы республики, восстанавливал в партийных рядах старых членов партии, привлекал новых, постепенно возрождая низовые партийные организации. Результатом этой деятельности стали быстрые темпы роста партийных рядов, так что к середине 1990-х годов численность членов КПРТ достигла 20 тысяч. Правда, многие товарищи по партии, недовольные некоторыми особенностями политики Салия, часто обвиняли его в приписках. Кто знает, возможно, так и было. Но все же нельзя не признать впечатляющих результатов его деятельности. Уже через два-три года именно КПРТ стала главной силой политической оппозиции в Татарстане. А сам Александр Иванович постепенно вошел в когорту наиболее уважаемых и авторитетных политических деятелей республики.

 Салий против Шаймиева

Одной из наиболее ярких сторон партийной деятельности Салия явилось его политическое противостояние с первым президентом республики Минтимером Шаймиевым. В чем-то они похожи – каждый из них своим трудом и талантом достиг определенных высот в советский период, оба оказались наделены харизмой, и оба сыграли важную роль в истории республики. Конечно, не нужно при этом забывать, что масштаб деяний и заслуг Шаймиева все-таки намного больше.

Однако очевидно, что одной из причин политического противостояния между ними стали расхождения мировоззренческого характера, следствием которого стало разное понимание правильности исторического выбора. Один остался верен старым идеям. Другой, учитывая новые политические реалии и не желая прослыть догматиком (и политическим неудачником), предпочел идти в ногу со временем, сменив символ веры. Для одного идеалом оставалось возрождение Советского Союза, пусть и в усеченном варианте. Парадигмой другого стала идея самостоятельности Татарстана в рамках ассиметричной федерации (точнее, конфедерации).

Нужно сказать, что в первые годы между Салием и Шаймиевым не было непримиримых разногласий. Александр Иванович в эти, как, впрочем, и последующие годы, неоднократно встречался с Бабаем и до середины 1990-х годов открыто не критиковал его. Более того, лидер КПРТ нередко публично высказывался в поддержку Шаймиева, фокусируя внимание своих сторонников на тех сторонах его деятельности, которые, пусть и не в полной мере, но все-таки были близки и понятны коммунистам. Это относится к шаймиевской политике «постепенного перехода к рынку», которая в корне противоречила гайдаровской «шоковой терапии», а также к отказу проводить приватизацию предприятий по рецепту Чубайса.

Отношения стали меняться после выборов в Госдуму 1995 года, когда татарстанские власти высказались в поддержку блока «Наш дом – Россия». Но окончательно коммунисты перешли в открытую оппозицию к Шаймиеву после скандальных выборов Президента России 1996 года. В ходе той кампании, прошедшей в два тура, в Татарстане по итогам первого тура была зафиксирована победа Геннадия Зюганова, но в ходе второго тура значительная часть избирателей вдруг «поменяла» свое мнение и высказалась в поддержку Ельцина. Салий после этого пытался судиться, обвиняя власти в фальсификациях, но доказать это юридически так и не смог. Да и как он смог бы это сделать, если сам Геннадий Андреевич, как это признается в политических кругах, согласился сдать Ельцину свою «победу».

В последующие годы отношения двух лидеров – татарстанской компартии и республики – развивались в конфликтном русле. При этом, если для Салия и его товарищей Шаймиев стал объектом постоянных нападок, то Минтимер Шарипович предпочитал в целом не замечать Александра Ивановича.

В некотором смысле этому способствовали и политические обстоятельства. Салий в силу разных причин так и не смог сразиться с Шаймиевым в ходе президентских баталий. В 1996 году коммунисты выдвинули кандидатом в Президенты Татарстана директора одного из заводов, который, впрочем, был не допущен до выборов, в том числе по причине принадлежности к криминалу.

В 2001 году КПРТ выдвинула кандидатом «правую руку» Салия – Роберта Садыкова. Официальным оправданием неучастия самого Александра Ивановича в выборах послужило незнание им татарского языка. Хотя многие его недоброжелатели, указывая на другого кандидата – Сергея Шашурина, заявляли, что языковая проблема не причем. Салий, по их мнению, просто побоялся получить низкий результат и тем самым подорвать свой авторитет внутри партии.

Салий против Зюганова

Если политическое противостояние Салия с Шаймиевым носило публичный характер, то противостояние с Зюгановым долгое время было скрыто от широкой публики.

Принято считать, что отношения с лидером КПРФ у Александра Ивановича не сложились чуть ли не с самого начала. Причем, отчасти они носили идеологический характер. Александр Иванович, как и большинство членов КПРТ, занимал в коммунистическом движении более левые (ортодоксальные) позиции, чем Зюганов. Не всем коммунистам Татарстана нравилась и чрезмерная ориентация Геннадия Андреевича на поддержку русской идеи. И Салий, конечно же, вынужден был учитывать эти настроения.

Сейчас уже мало кто вспомнит, что в преддверие первых выборов в Госдуму 1993 года руководство КПРТ заявило об их бойкоте. Такой же позиции придерживались и татарстанские власти. И это не удивительно, так как отношения между ними в то время имели вполне комплиментарный характер. При этом каждая сторона, объявляя бойкот, руководствовалась собственным мотивами. КПРТ не желала участвовать «в выборах на крови» (они, как известно, прошли через два месяца после расстрела парламента). Татарстанские власти отказывали в проведении федеральных выборов до тех пор, пока не добились подписания с Москвой договора, признающего суверенный статус республики.

К выборам в Госдуму 1995 года ситуация стала иной. Подписав договор с Татарстаном, Ельцин получил поддержку одного из важнейших регионов страны. А это в свою очередь способствовало радикализации позиции КПРТ, руководство которой было вынуждено поддержать на выборах и партию Зюганова (КПРФ), и более радикальных коммунистов Виктора Тюлькина (РКРП). Однако именно эти выборы превратились в своеобразный политический триумф КПРТ, так как депутатские мандаты получили сразу трое ее представителей – выдвигавшиеся по спискам КПРФ Салий, Столярова и Ганеев.

В стенах Думы Александр Иванович не затерялся. Более того, не считая себя связанным с КПРФ, он попытался создать собственное депутатское объединение. Но эта инициатива не получила одобрения. Более того, она стала доказательством «идейной неустойчивости» татарских коммунистов, которые, пользуясь мандатами КПРФ, могли сыграть и против партии Зюганова. Поэтому не удивительно, что вскоре возник вопрос о включении КПРТ в состав КПРФ. 

Салий, как говорят, сопротивлялся, но после жесткого ультиматума был вынужден сдаться. В марте 1997 года состоялся 3-й съезда КПРТ, на котором вопрос о вхождении в КПРФ вызвал острую дискуссию. В конечном итоге сработала угроза зюгановцев создать параллельные партийные структуры. Но даже при этом значительная часть коммунистов отказался идти им на встречу, спровоцировав первый серьезный раскол. Как бы то ни было, основная масса  КПРТ вынуждена была принять условия КПРФ, хотя татарстанские коммунисты еще на протяжении пяти лет продолжали сохранять собственные название, программу и устав.

Окончательный «аншлюс» состоялся в начале 2002 года. Отныне Салий возглавлял Татарстанское региональное отделение КПРФ.

К этому времени Александр Иванович продолжал осуществлять депутатские полномочия, но уже в одиночестве: по итогам выборов 1999 года он оказался единственным татарстанским коммунистом в Думе. Но уже выборы 2003 года стали для него провальными.

Надо сказать, что к этому времени конфликт Салия с Зюгановым уже не был секретом. Внутри ТРО КПРФ то и дело поднимали головы оппоненты, требовавшие смещения Александра Ивановича с должности первого секретаря. В Москву потоком шли обвинительные письма с описанием многочисленных грубых уставных нарушений, которые, по мнению авторов, делались в угоду Салию и его сподвижников – Садыкова и Столяровой. Постоянно сыпались жалобы с обвинениями в адрес Александра Ивановича, что он использует авторитарный стиль руководства, не считается с мнением рядовых членов партии. В ответ принимались решения об исключении тех или иных товарищей из КПРФ.

Такая ситуация могла бы продолжаться еще долго, если бы лидер ТРО КПРФ не совершил грубой политической ошибки. Следуя в фарватере политики администрации российского президента, стремившейся в те годы к расколу КПРФ, Салий, Садыков и Столярова в 2004 году поддержали альтернативного Зюганову претендента на лидерство в партии – Геннадия Семигина. И проиграли.

Расплата за «предательство» оказалась молниеносной – Салий был снят с должности первого секретаря рескома ТРО КПРФ. А его место занял Хафиз Миргалимов.     

Салий против Миргалимова

С этого времени начался завершающий этап партийной карьеры Александра Ивановича.
На протяжении нескольких лет он пытался не допустить укрепления внутри региональной парторганизации позиций Миргалимова. Благо, должность этого товарища оказалась выше его личностного потенциала. А Александр Иванович, несмотря на многочисленные ошибки и грубые просчеты в руководстве ТРО КПРФ последних лет, сохранял внутри организации весомое влияние. Несколько раз он предпринимал попытки перехватить инициативу. Его сторонники саботировали решения миргалимовского рескома. Причем настолько успешно, что тому ничего не оставалось, как предпринимать резкие ответные меры, рикошетом ударявшие по его и без того невысокому авторитету (например, исключение из партии целых парторганизаций).

Долгое время Салию удавалось сохранять позиции благодаря его статусу лидера партийной фракции в Госсовете РТ (2004-2009). Все попытки Миргалимова лишить его партийного статуса заканчивались неудачей. Более того, сам лидер ТРО КПРФ, который также имел депутатский мандат, оказался в одиночестве, поскольку, имея большинство, Салий, Садыков и Столярова, исключили его из фракции.

Впрочем, иногда это противостояние затухало. А в последнее время оно окончательно сошло на нет. Возраст и болезни постепенно сделали свое дело. Александр Иванович вынужден был уйти из политики. И даже его кратковременное возвращение весной этого года не изменило ситуации. Практически всем, кто общался с ним в этот период, было очевидно, что время его ушло.

И он очень скоро, незаметно для широкой публики, тихо ушел из этой жизни.

Сергей Мезенцев