Дом с желтыми стенами, выбитыми окнами и двойным адресом (Яхина, 6 / Коротченко, 26) долгое время был первым, что видели люди, приезжавшие в Казань на междугородних автобусах. В течение последнего года стихийную стоянку ликвидировали, а здание окончательно пришло в запустение — жильцов из ветхого дома переселили.

К слову, объект построили в 1869 году по проекту архитектора Павла Аникина. Дом принадлежал купцу 1-ой гильдии Ивану Соболеву и именовался Соболевскими номера, рассказал KazanFirst краевед Лев Жаржевский. После расселения дом не снесут, но что делать с ценным историческим зданием в мэрии пока не придумали.

Жильцы, как уже было сказано, съехали, но не все. На третьем этаже продолжала жить Наталья Хошева со своей 26-летней дочерью Екатериной. Власти несколько раз предупреждали семью о необходимости переезда; женщинам выделили квартиру в «Салават Купере», однако Хошевы оставались на Коротченко. В 2017 году УФССП по РТ начало исполнительное производство и в результате Вахитовский районный суд Казани постановил переселить семейство из ветхого дома в центре в новую многоэтажку, расположенную в Осиново.

«Мы сломаем вам дверь, если вы не откроете»

Утром 3 октября во двор дома въехала машина приставов. Спустя несколько минут на заброшенной территории появилось еще шесть автомобилей, включая грузовую «Газель»: Хошевых вместе с вещами собирались сразу же отвезти в «Салават Купере». 

Приехали представители управляющей компании с несколькими рабочими. Из белой иномарки вышел участковый, по словам которого, раньше переселение жильцов проходило тихо и никого с приставами не выселяли, да и в целом, никаких инцидентов на территории номинально заброшенного дома не происходит.

Подъезд, в котором остались последние жильцы, единственный с дверью. Остальные парадные хранят в себе лишь обломки мебели и мусор. Только гербовые печати, еле заметные на сломанных кирпичах, напоминают непрошенным гостям о исторической ценности жилища.

Делегация из чиновников исполкома, приставов и сотрудников УК направились к жилому подъезду и обнаружили его закрытым на замок.

— Виталик, ломаем! — скомандовала представитель жилищников.

«Виталик» одним движением топора открыл путь в наверх.

— Может быть «скорую» сразу вызовем? — донеслось из толпы.

В подъезде через лестничные пролеты протянулись веревки, на которых сиротливо торчали бельевые прищепки. На третьем этаже сушились вещи, а сам коридор был заставлен старой мебелью и коробками. На холодильнике висела газета с заголовком «В Единстве сила! Наша республика — развитие и лидерство» и портретом Рустама Минниханова, а рядом еще одна газета, но уже с Владимиром Путиным.

На стук в дверь никто не открыл. Спустя минуту из квартиры послышался голос:

— Кто там?

— Судебные приставы.

— Уходите.

— Есть распоряжение Вахитовского районного суда.

— Я не могу сейчас идти, мне в больницу надо.

— Мы сломаем вам дверь, если вы не откроете.

— Вы не имеете право!

Хозяйка дверь открывать отказывалась. Почти два десятка человек ждали на лестнице. Из разговоров донеслось: «Участковый на «Горках» пришел к жильцу, а он через дверь ему говорит: удостоверение покажи. А у самого в двери глазка нет. Но участковый достал и показал».

«По решению суда это уже не ваша квартира»

— Слышали все? — обратился пристав к скопившимся на лестнице людям, желая публично зафиксировать отказ подчиниться, после чего попросил хозяйку квартиры отойти от двери. За дело взялся «Виталик», начавший буквально вырубать замок из хлипкой деревянной двери.

— Прекратите, я вызову полицию!

— Участковый здесь.

— Надо было сразу предупредить, что здесь участковый, — недоуменно произнесла хозяйка, но дверь по-прежнему не открывала.

— Наталья Владимировна, это Руслан, участковый, откройте! — к двери подошел полицейский. Далее он позвонил ей по телефону и уговаривал открыть. Наталья Хошева утверждала, что ее о визите никто не предупредил.

Дверь поддалась быстрее — из проема стрелой вылетела белоснежная кошка, метнувшаяся сквозь ноги собравшихся в подъезде; хозяйка продолжала держать оборону с криками «Не ломай, я сказала, убери свой лом. Когда мне надо было помочь, ты мне не помог, приставы называются». Сдавшись, Наталья Хошева села в дверном проеме в надежде отстоять свое жилище.

— У меня ребенок больной лежит, ее в больницу надо.

— Наталья Владимировна, вас предупреждали и срок вам давали до 31 сентября, — обратилась к женщине сотрудник УФССП. Оказалось, что приставы приходили сюда 1 октября и передали дочери женщины постановление суда о переселении.

— Дайте мне срок, и я буду собираться. Я никуда не пойду, буду звонить Гиниятуллину (заместитель руководителя исполкома Казани, — Ред.) и решим этот вопрос.

— Этот вопрос уже решен, — ответил один из приставов.

— Он был еще в 15-ом году решен. Я три года ждала, вы — приставы, потеряли мои документы, — продолжила Наталья Хошева.

Приставы заметили, что выбора у нее нет — соберется она сама или ей помогут в принудительном порядке:

— Во-первых, прошу прощения, во-вторых, пожалуйста, отойдите с прохода, — сотрудник УФССП был любезен и учтив.

— Это моя квартира, я прописана здесь.

— По решению суда это уже не ваша квартира.

— Нет, я не поеду, ни одной вещи вам не разрешаю трогать.

Приставы вынуждены были применить силу, чтобы сопроводить хозяйку в квартиру. Женщина зацепилась за дверь ногой и пыталась удержаться. После на нее оформят административный протокол за неподчинение требованиям.

«Исполнительный комитет, что он исполняет?»

Уже внутри квартиры Хошева утверждала, что писала Владимиру Путину, а не далее, как вчера, обращалась в приемную замруководителя исполкома Казани Искандера Гиниятуллина, который говорить с ней не захотел, после снова упомянув про потерянные приставами документы:

— В 2015 году было постановление Верховного суда предоставить мне жилое помещение в 36 квадратных метров. Все документы отнесла на Курскую, 3 (в УФССП по РТ, — Ред.). Я обращалась, мне сказали, что все в порядке, но присылать информацию не будут, потому что нет денег на конверты. В итоге документы потеряли. Я все три года запрашивала, приставы мне свою работу не показали, исполком меня ни разу не вызвал – я сама туда ходила, как на работу. В 2017 году меня вызвали и предложили жилую площадь 39 квадратных метров. Это за городом, а я живу в центре города с 53 года, — объяснила женщина.

Хозяйка квартиры отметила, что живет в изолированной квартире, в отличие от ее бывших соседей, ютившихся в коммуналках, потому легко согласившихся на переезд:

— Я даже дверь сама чинила все тридцать лет — вот этот человек первым сломал дверь, — указала она на сотрудника исполкома. — Он без конца просил у меня деньги, товарищ Фасхутдинов. Он говорил, если бы у вас были деньги, мы бы нашли вам квартиру. Ваши квартиры все продан. Исполнительный комитет, что он исполняет? — продолжала Наталья Хошева, заметив, что если представители власти ломают ей двери, то бомжи, живущие в коридоре, предлагали свою помощь.

Хошева уверяет, что в «Салават Купере» ей дают жилую площадь в 18 метров. Ей же где-то нужно разместить вещи, которыми нынешнее жилище буквально завалено, а также обеспечить комфорт своей дочери, которая не в состоянии работать из-за серьезных проблем со здоровьем, и требующей ухода. Представили исполкома говорят противоположное: в Осиново женщину ждет квартира большей площадью, чем эта.

Между тем в квартиру вызвали медиков. Из их разговора с Екатериной Хошевой стало ясно, что дочь боится матери, а переезжать в «Салават Купере» не хочет, поскольку так ей сложно будет ездить к врачам. 

KazanFirst так же стало известно, что Екатерина, несмотря на плохое самочувствие, приходила в отдел к приставам, где сообщила, что мать не кормит ее. И еще одна деталь: когда у Натальи попросили паспорт дочери, она ответила, что не знает, где документ.

Отметим, что в доме отсутствует отопление (в квартире у Хошевых работает буржуйка), при этом управляющая компания не отключила дом от газа, воды и света — просто не имели право:

— У меня слесарь боится сюда приходить. Как-то пришел, а там бомж с топором стоит, — рассказала представитель УК.

Наталья Хошева, поняв, что переезжать все-таки придется, решила не торопиться и сварить дочери кашу. 

— Все, вы сварили, — обратился к женщине пристав спустя 15 минут после начала приготовлений.

— Нет, еще 5 минут должна настояться.