«Сложился стереотип, что музей — скучное место, но это не так»

Дом татарской книги по-новому раскрывает тренд на историю и клубы по интересам.
Дом татарской книги по-новому раскрывает тренд на историю и клубы по интересам.

Этот музей не такой, каким мы привыкли видеть все остальные. Помимо экспозиции и мемориальной квартиры писателя Шарифа Камала, здесь много свободного пространства, есть коворкинг с интернетом, библиотека с тысячами книг, книжный магазин, собственная типография, детская зона, а в ближайшем будущем поставят кофемашину и закупят печенье.

Работать обновленное пространство начнет 1 июня. И если в прошлом столетии дом Шарифа Камала считался местом притяжения творческой интеллигенции, то сегодня его руководство ставит перед собой задачу сделать объект местом притяжения молодежи. 

«Сложился стереотип, что музей - скучное место, но это не так»

Накануне открытия журналист KazanFirst встретилась с директором музея поэтессой Луизой Янсуар. В интервью она делится интересными фактами со времен, когда в этом доме жил писатель, о том, как музею ищут новое название, и про то, каким образом в библиотеке читателям будут прививать культуру отношения к книгам.

— Луиза, сколько бы мы ни читали об этом здании, ценнее рассказов от первоисточника нет. Расскажите о нем вы. 

— Для меня лично это здание ценно тем, что, ещё будучи студенткой первого курса, а было мне тогда всего-навсего 16-17 лет, я посещала литературный кружок «Акчарлаклар». Кружку дал имя его тогдашний директор поэт Рамис Аймет по одноименному произведению Шарифа Камала. Тогда не было такого пространства, в котором сейчас находимся мы. Была эта же большая лестница, ведущая на второй этаж, и мемориальная зона. До меня руководила музеем Шарифа Камала поэтесса Альбина Абсалямова. К слову, есть у неё проекты, которые останутся и будут осуществляться здесь, в Доме татарской книги. Альбина приложила много усилий для создания концепции этого пространства. Когда же предложили работать здесь мне, у меня было ощущение возвращения в детство, домой, к уюту.  

— В чем ценность этого здания с исторической точки зрения? 

— В 1925 году выдающийся татарский писатель Шариф Камал приехал жить в Казань. С 1927 года до самой своей смерти в 1942 году он жил здесь. В конце XIX — начале ХХ веков же здесь был купеческий дом. История дома интересна и тем, что в годы эвакуации тут жили советские писатели Маршак, Бахметьев и писатели-интернационалисты Джерманетто, Бредель. 

«Сложился стереотип, что музей - скучное место, но это не так»

На втором этаже в небольшой квартирке и расположился Шариф Камал. Сейчас она мемориальная и сохранена в том виде, какой была при жизни писателя. Именно в эту квартиру вечерами стекалась татарская интеллигенция того времени. Среди гостей были Адель Кутуй, Муса Джалиль, Фатих Карим, Гази Кашшаф, Карим Тинчурин и еще множество других выдающихся деятелей татарской культуры. Шариф Камал очень любил музыку, поэтому нередко сюда приходили музыканты и композиторы. Среди них были Мансур Музаффаров, Салих Сайдашев, Александр Ключарев, Джаудат Файзи. Такая концентрация талантливых людей, стремящихся к чему-то прекрасному, в одном месте, в одно и то же время делает это здание особенным. Мне очень хочется верить, что наше поколение, то есть люди уже более-менее зрелого, среднего возраста и ваше поколение молодых, сможет хоть в какой-то степени оправдать надежды и реализовать в жизнь красивые мечты и идеи этих выдающихся людей. Потому что все они собирались здесь не просто так, а обсуждали свои труды, создавали новые, «горели» идеями. Практически все из них прошли волну репрессий. Каждого по одному пропустили через безжалостную мясорубку. Шариф Камал оказался одним из тех немногих, кого эта машина смерти не затронула. 

Когда пошли «чистки» среди писателей, он встал на защиту Шамиля Усманова, Карима Тинчурина. Он никогда не писал доносы, никого не предавал. Наоборот, пытался защитить тех, перед кем стояла угроза быть репрессированным, даже когда с Каримом Тинчуриным с Захидой Тинчуриной перестали здороваться писатели, их друзья, Камал не делал этого. Известен такой факт: как-то Захида Тинчурина шла по улице, а Шариф Камал, увидев ее с другой стороны, подошел к ней, протянул руку и спросил о Тинчурине.

Нам досталось страшное и прекрасное, во многом покалеченное историческое наследие, но эти личности (а они были точно такими же людьми, как и мы с вами сейчас — со своими страхами, надеждами, стремлениями, отчаянием) оставили нам удивительный посыл: веру в рождение новой жизни, возрождение. Сможем ли мы возродить их веру и идеалы — зависит только от нас самих.  

— Значит, это было местом для молодых? Так было всегда?  

— Рамис Аймет был ценителем творчества молодых. Поэтому когда он работал здесь, в этом доме всегда была молодежь. Он работал с моим поколением и с теми, кто пришел после нас. Сюда приходили люди и старшего возраста, потому что Рамис умел поддерживать этот невидимый баланс. Наши устремления в этом всегда совпадали. Сейчас я хочу работать так же. 

У нас почему-то сложился стереотип, что музей — это скучно. Есть огромное желание воссоздать нескучное пространство. Мы очень хотим, чтобы, приходя к нам, все наши гости (и старшее, и среднее, и молодое поколение, и даже самые маленькие) уходили с чувством, что побывали в интересном месте. Чтобы хотели вернуться сюда, привыкли заглядывать.

«Сложился стереотип, что музей - скучное место, но это не так»

Мне очень нравится музей Анны Ахматовой в Санкт-Петербурге. Не устаю туда возвращаться. Это тоже музей-квартира в Фонтанном доме, который после революции поделили на квартиры. В доме хранится личный пропуск Анны Ахматовой, на котором начеркано ручкой какого-то номенклатурщика «жилец».

Люблю Булгаковский дом в Москве. Там же расположен театр имени Булгакова. Проводятся читки, ставятся спектакли, работа пространства организована очень атмосферно, интересно. Очень свободное и уютное, на мой взгляд, пространство, хотя многие привыкли считать, что музей — это сковывающее место.

К нам тоже можно будет прийти и просто посидеть, поработать над чем-то, почитать, подумать. Посмотреть фильмы, если грамотно сумеем организовать показы. Сердце музея — его мемориальная часть — остается по-прежнему неким сакральным местом. Потому что в ней хранятся диваны, на которых сидел писатель и его друзья, его личные вещи, скажем, печатная машинка, кровать, подушки… Понятно, что посидеть-полежать на них нельзя. Однако можно сделать так, чтобы здесь ожило пространство, чтобы здесь звучали голоса молодых.

— Вы говорите, что этот дом станет местом для молодых. Не будет ли такого, что этот дом станет новым местом обитания участников «Калеба» («Калеб» — творческое объединение. — Ред.)?

— Судьба «Калеба», на мой взгляд, складывается очень интересно. Между собой мы шутим, что теперь у нас появилось два дома (в качестве первого имеется в виду театр Кариева. — Ред.). Мне кажется, это естественный процесс. Взрослеем, заявились с проектами, нам стали доверять культурные площадки для реализации накопившихся идей. Когда мы говорим о калебовцах, на данном этапе подразумевается Кариевский театр, но если при этом слове будут представлять и наше пространство, я буду рада. Потому что для нас это очень дорогой проект, над которым работала уже сроднившаяся группа людей. Поэтому он не должен исчезать, просто его территория деятельности расширяется по Казани. Все мы, так или иначе, останемся «калебовцами», это неизбежно. 

«Сложился стереотип, что музей - скучное место, но это не так»

— Некоторые считают, что название «Дом татарской книги» не самое модное. Вы объявляли конкурс на самое лучшее. Как он продвигается? 

— Не то чтобы не модно. Еще до моего прихода на должность директора масса людей приложили силы и усердие, чтобы название «Дом татарской книги» зарегистрировать официально. Это замечательное название, которое долго и тщательно придумывали, и занималась этим целая группа людей — мудрых, солидных. Название это, скорее, просто не очень удобно в использовании. Мы же живем в мире, где все динамично, кратко и емко. Потому и объявили конкурс. Хочется, чтобы название прижилось: идем туда-то. Это было бы круто. 

Поступило много предложений. Нам хочется сохранить баланс. К тому же сроки открытия приближаются очень быстро. Поэтому начинать работу мы будем с разработанными логотипами, а в дальнейшем выберем один из предложенных названий, это вопрос времени.

— А какие предлагали названия? 

— На самом деле мы оказались перед непростой дилеммой. Вариантов много. А вот к предложению назвать дом именем Шарифа Камала мы относимся с особой любовью. Я считаю, что мы должны знать и идти туда, где пространство дышит особой энергетикой — личности творческого человека. Туда, где хранится отпечаток его души. Но в то же время не хочется расставаться с названием «Дом татарской книги», потому что люди должны приходить в это пространство, чтобы погрузиться в мир книги, скажем, попросту найти любую нужную им книгу. Мы продолжаем сбор книг. Библиотека на втором этаже уже полная. К слову, будем рады принять от наших гостей интересные книги в подарок нашему фонду. Здорово было бы, если бы людей заинтересовали книги в зоне буккроссинга, ведь там есть много интересного. 

«Сложился стереотип, что музей - скучное место, но это не так»

Что же касается сдачи в фонды, то это означает, что книгу зарегистрируют и она уже нигде не потеряется. Книги, которые вы видите в зале на первом этаже, можно взять почитать с собой, работать с ними. Мне очень нравятся здесь книги по тюркологии, к примеру. Книги по истории. Надеюсь, в будущем их станет еще больше. Раз мы позиционируем себя как Дом татарской книги, он должен работать в таком режиме, что кто-то пришел, позвонил, написал и попросил книгу, а мы ее предоставили. 

— Помните, на недавней встрече журналистов и министра культуры Татарстана как раз в этом пространстве Ирада Аюпова поделилась представлениями об идеальной библиотеке? В ней была бы возможность заказа книги или определенной справки до дома. По-вашему, можно ли реализовать эту идею и здесь?

— Да, мысль эта была мне тоже созвучна. Моя идеальная библиотека расположена внутри огромного многоэтажного пространства. Это должно быть очень большое хранилище, не имеющее границ, в котором можно было бы бродить целыми днями. Как в пещере, в которой заперлись Абугалисина и Абульхарис. Для меня книга — это то, что можно взять в руки, потрогать, прочувствовать.

Казань знают благодаря крупнейшим спортивным мероприятиям, проводимым здесь. Хотелось бы, чтобы и книгу начали позиционировать как источник, представляющий миру наш уникальный национальный характер. Чтобы нас по книгам считывали, идентифицировали. Чтение — это самый легкий способ узнать характер того или другого народа. Ведь не каждому удается объездить весь мир. Вот я прочитала книгу Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества» и через нее узнаю об особенностях характера и мышления латиноамериканцев. 

Нужно, конечно, и важно, чтобы в современном книжном пространстве присутствовал интерактив, электронные носители. А также абсолютно новые, не имеющие аналога в прошлом, форматы преподнесения книги читателю. Книга должна стать распахнутой: истории ее должны оживать и жить, стать частью общекультурного контекста. Мне очень импонирует тот факт, что министр культуры Ирада Аюпова и генеральный директор Национального музея Гульчачак Рахимзяновна видят это пространство открытым и сквозным. Местом «движухи». Когда мне предлагали должность, так и было сформулировано: «Мы верим, что вы сможете организовать в этом Доме настоящую «движуху», привлечь молодежь, предложить им интересный контент». У музея своя очень интересная специфика работы, я осознаю, что совместить полярные, разные по замыслу и цели зоны в одной локации будет довольно непросто. Уже возникают некоторые вопросы: например, мы сейчас обсуждаем часы работы музея и тех зон, которые занимают первый этаж: типография, книжный магазин и коворкинг. Музейные часы и часы сквозных зон не совпадают, и мы сейчас думаем, как бы подобрать правильный алгоритм их эффективного сосуществования. Идей же и творческих задумок очень много, хотелось бы их претворить в жизнь. 

— Вы уже сказали, что здание изменилось. А насколько?

— Раньше оно, скажем, имело нескольких арендаторов. Стараниями многих вышестоящих лиц и генерального директора Национального музея Гульчачак Рахимзяновны смогли здание освободить. Теперь нашими соседями являются автосервис и кафе-кальянная. Начали приступать к знакомству. Есть мечта — создать летний литературный дворик.

«Сложился стереотип, что музей - скучное место, но это не так»

— Что будет платным, а что бесплатным в Доме? 

— У нас есть прейскурант. Это, возможно, скучный, но очень полезный документ. В течение месяца, частично и всего лета будем работать в тестовом режиме, потому что время сложноватое: студенты разъедутся по домам, школьники еще отдыхают. Но типография и книжный магазин открыты ежедневно. А уже осенью, думаю, начнем полноценную программу со студентами и школьниками. Цены у нас не кусаются, все в пределах разумного. Что же касается мероприятий, то все будет анонсироваться в соцсетях. Что платно, что нет — следите. 

— Что будет печататься в типографии? 

— Хотим создавать эксклюзивные красивые книжки для детей и подростков в первую очередь. Понятно, что типография не такая большая, чтобы издавать здесь тома, да и для этого необходимы определенные права. К открытию, к примеру, это будут открытки и детские книжки. 

Все доступные услуги будут представлены на сайте и в соцсетях. Для детей предусмотрены специальные программы. Планируется проводить мастер-классы по набору и изданию книг.

— Мероприятия в Доме татарской книги планируете проводить только на татарском языке? 

— На двух, а то и более, если необходимость возникнет. Учитывая, что это пространство татарских книг, основной язык, естественно, будет татарский. Но это не значит, скажем, что не могут проводиться лектории на русском языке, творческие встречи.  

«Сложился стереотип, что музей - скучное место, но это не так»

— Как будет осуществляться вход в коворкинг? По читательским билетам?

— Мы думали об этом, но, наверное, нет. Ведь мы представляемся как свободное пространство. Не библиотека. Волнует только отношение к книгам. Поскольку у нас еще не сформирована культура отношения к книге. Вернее, она потеряна. Мы перестали смотреть на книгу как на нечто сокровенное, драгоценное. Возможно, сумеем это вернуть и снова в себе воспитать.  

— Напоследок расскажите нам, что ожидает гостей в день открытия Дома татарской книги? 

— Наше открытие пройдет 1 июня — в День защиты детей. Поэтому всех детишек мы приглашаем к нам в гости. Но наше пространство полифункционально. Есть зоны и для молодых, и для взрослых, и для детей. День открытия нам покажет то, какая зона кому будет интересней. Повторяю, открываемся, чтобы тестить: что и как работает. Придумали экскурсию с элементами иммерсивного жанра, но она довольна сложна для музейного пространства. Открытие покажет, насколько этот эксперимент удачен. 

С 11 утра мы представим зрителям часть иммерсивной экскурсии, покажем экспозиции и всю площадку в целом. Полную версию можно будет увидеть с 19:00 до 21:00 вечера. Актеры театра Тинчурина, Кариева и Казанского театрального училища воссоздадут атмосферу времени, в котором жил писатель, восстановят хронику событий. Будут бродить по Дому тени ушедших людей и жить своей параллельной жизнью, где-то взаимодействуя со зрителем невзначай, где-то нет. Происходить это будет как раз после наступления сумерек. 

С 12:00 по 13:00 — официальная часть открытия Дома при участии специально приглашенных гостей и родственников Шарифа Камала. Заявлены встречи с аксакалами и учеными, что передали свои книги в фонды, с правнуком Шарифа Камала и родственниками. Можно будет узнать, как формируются фонды, экспозиции музея. 

Весь день для гостей будут работать книжный магазин, детская зона, музей, коворкинг. В типографии пройдет мастер-класс для подростков по набору и изданию книги, а в коворкинг-зоне — интеллектуальная игра-квиз «Абугалисина».

Comment section

Добавить комментарий

Войти: