Бесплатный сыр, как гласит народная мудрость, только в мышеловке. Этот урок мы давно выучили. А вот про опасность сыра по скидке никто не предупреждал (недоработка народной мудрости, не иначе): значит, вроде бы, и не боязно. Ну, правда — вложиться в покупку сыра, который, по заверению маркетологов, чуть позже принесет тебе прибыль, уже не выглядит такой плохой идеей. Заменить слово «сыр» можно на любое другое — в данном случае мы меняем его на страшное и непонятное: «брокерский счёт».

The Story

В 2012 году бывший руководитель отдела по вкладам Татфондбанка (тут должна быть шутка про карму) Дмитрий Шляхтин познакомился с трейдером Махмудом Фатиховым через общего знакомого. Вместе они создали хедж-фонд «Фэмэли Эймс». Фирма занималась торговлей акциями на чикагской бирже. Шляхтин и Фатихов вроде как являлись равноправными партнерами и распределили роли следующим образом: первый находил клиентов и отвечал за финансы, второй осуществлял непосредственную торговлю акциями. Фатихов — опытный трейдер, на рынке он чуть ли не с начала двухтысячных, поэтому его деятельность достаточно быстро начала приносить доход. 

— У нас было несколько крупных клиентов (человека два-три), с которыми мы работали. В общем-то мне и моим сотрудникам на жизнь хватало. Никогда не было больших амбиций из серии «получить несколько тысяч миллионов». Зарплату мне выдавал Шляхтин — все денежные средства проходили только через него. Мне и моей фирме люди денег фактически не приносили, — рассказывает Фатихов.

Заявив, что «на жизнь хватало», трейдер, конечно, немного поскромничал. До инцидента в 2016 году Фатихов и Шляхтин жили на широкую ногу, снимая в «Корстоне» офис с видом на Казанку, расширяя штат и регулярно меняя дорогие марки машин. А что? Могли себе позволить — торговля шла хорошо.

Партнеры работали по следующей схеме: завлекали «упакованных» клиентов, которые давали свои деньги для торговли на бирже, и предлагали им прибыль в размере от 2 до 8% — тут уж как вложишься. Причем суммы вложений были достаточно крупные и исчислялись миллионами. Клиентов заверяли в безопасности предприятия, ссылаясь на наличие стабилизационного фонда.

— На практике стабилизационным фондом пользуются редко. Это такой счет, который накапливается за счет части прибыли от торгов. Деньги, накопленные в стабфонде, не участвуют в торгах и не выдаются владельцу или инвестору. Если произойдет убыток по счёту, то фонд погасит этот убыток — вот для этого он нужен. Но никогда стабфонд не будет равен депозиту (инвестициям), — объясняет осведомленный источник KazanFirst.

Переводя на русский язык, стабилизационный фонд не является панацеей — деньги все равно можно потерять. Как пояснил нам собеседник, тут другая загвоздка: если деньги лежат на счете фирмы (а все суммы находились на счетах владельцев фирмы), с ними можно сделать все что угодно — например, вывести. А вот если они лежат на счете физлица и выдаются трейдеру как бы в управление, то ими можно только торговать на бирже. В целом мошенничество как раз и заключалось в том, что деньги клиентов уходили на счета Шляхтина, с которых переводились на брокерские. Но, по словам Фатихова, большая часть средств до брокерского счета просто не доходила.  

— У самой фирмы никогда не было никакого счета, все деньги клиентов передавались лично Шляхтину. Он оперировал деньгами, а я торговал теми, которые находились на брокерских счетах. Причем порядок цифр там сильно отличался, мягко говоря, не каждый вложенный рубль доходил до брокерского счета. В течение последнего года (или даже полутора) вообще никакие деньги не приходили на брокерские счета, — обличает схему Фатихов.

Преступление и наказание

В 2016 году Фатихов совершил свою последнюю сделку и полностью слил счёт. Следствие оценивает сумму ущерба в 700 млн рублей. В деле несколько десятков пострадавших, некоторые из них по ходу расследования переквалифицировались в свидетелей, так как им выплатили средства. 

— Я тоже сначала думал, что он (Фатихов. — Ред.) ювелирно увел деньги и теперь рассказывает всем красивую жалостливую историю. Но я вижу, как скромно он живет, и как-то ему верю. На самом деле слить счёт очень легко. Особенно когда ты работаешь на американском рынке, где большое плечо и большая волатильность. Махмуд торговал на фьючерсах, а фьючерсы — это высокорисковый инструмент, любые сильные колебания рынка способны быстро привести к убытку. То есть счёт любого размера можно потерять за один день и даже за пару часов, — отмечает собеседник издания.

Сейчас Фатихов находится под подпиской о невыезде и имеет статус обвиняемого. Его судят за мошенничество, совершенное организованной группой лиц в особо крупном размере. Парадокс ситуации в том, что за совершенное группой лиц мошенничество судят только одного человека. Шляхтин же проходит по делу как свидетель.

— Каким-то волшебным образом в течение 12 часов после того, как меня задержали в 2016 году, я уже попал к следователям, хотя даже более существенные и важные дела так быстро до ГСУ не доходят. Почему так быстро это произошло, и почему, по мнению ГСУ, я подсудимый, а Дмитрий Шляхтин — свидетель? — вопрошает подсудимый.

Тут стоит привести несколько фактов из биографии самого Шляхтина. Он является родственником Геннадия Захарова, известного в республике финансиста, который 20 лет возглавлял местное отделение Сбербанка. В те годы структура называлась банк «Татарстан» Сбербанк России. Сам Дмитрий работал какое-то время юристом в Нацбанке республики. Сотрудничал с экс-главой АИР РТ Линаром Якуповым и был в команде Ивана Егорова, главы татарстанского холдинга «Ак Барс». Именно после этого Шляхтин возглавил отдел Татфондбанка, который взаимодействовал с VIP-клиентами.  

Дяденька, а вы точно преступник?

На самом деле всё произошедшее не регулируется законом Российской Федерации, так как находится в «сером поле» законодательства. У нас нет законов, касающихся фондовых рынков, брокерских счетов и деятельности трейдеров. «Мошенничество» (159 статья УК РФ) — это единственная статья, которая под данную ситуацию, так скажем, подходит. Но доказательная база пока слабая — это неизбежно, потому что на рынке никто торговать не запрещает, соответственно, не запрещает эти деньги «проигрывать». 

— Конечно, с обвинением я не согласен. Мне инкриминируется, что я похитил 700 млн рублей. Фактически у меня этих денег ни в каком виде — ни в виде вкладов, ни в виде имущества — нет и никогда не было. Я не могу сказать, что я белый и пушистый. Я в какой-то мере несу ответственность за случившееся, потому что, как минимум, знал о правонарушениях (Шляхтина. — Ред.) и скрывал их. Другой вопрос, по каким мотивам это делал: я торговал и предполагал, что своими действиями смогу удержать фирму на плаву и хоть что-то заработать. Но когда из 10 рублей 9 проходит мимо кассы и уплывает в неизвестном направлении, очень тяжело из рубля снова вернуть 10. То, что я здесь один отвечаю за то, чего не совершал, несправедливо, — считает Фатихов.

Свидетель по делу Антон Марсенко разрабатывал компьютерную программу (информационную систему), которая автоматизирует учёт операций, дабы облегчить работу бухгалтера. Кстати, впоследствии он даже стал клиентом фирмы, но без потери средств. Антон подтверждает, что полученные от клиентов деньги не обязательно сразу переводились на брокерский счёт, в связи с чем были сложности учёта. Однако за все денежные операции отвечал Шляхтин — даже договор передачи прав собственности на программу заключен между Марсенко и Шляхтиным, также последний занимался выплатой зарплат сотрудникам. Марсенко подчеркивает, что разработанная им программа не могла обнаружить ввод некорректных данных и ежемесячно на почту клиенту приходил отчёт о том, какая сумма введена и выведена. По его словам, теоретически сумму можно было подкорректировать (например, при помощи фантомной операции).

— По цифрам все сходилось, я ведь не специалист в трейдинге. Я не знаю, какие проценты реальны, а какие нереальны. Деньги свои я забрал и даже что-то заработал. Ощущения пирамиды не было. Единственное, что смущало, — «программа рекомендаций». Клиент, который привёл другого клиента, получал бонусы, — рассказывает свидетель.

На данный момент главную задачу следствие видит в том, чтобы доказать, что брокерская деятельность в фирме вообще не производилась, иначе судить будет просто не за что. Однако пока свидетельские показания сходятся: Фатихов занимался торговлей на бирже, свидетели даже описывают типичные действия трейдера: «Пробегался по офису, ударял в ладошки или в кулачки аналитикам, когда были успешные операции. Когда были неуспешные, бил по столу и матерился».

— Мне можно инкриминировать сокрытие преступления, но обвинять меня в хищении денег — это нонсенс. На судебные заседания со мной свидетели и потерпевшие приходят без особого рвения, их практически нет. Буквально вчера вызывали девять свидетелей, но никто из них не явился. Последние полгода судья безуспешно вызывает свидетелей в количестве 50 человек, но за все это время явились пока от силы человек 10. Но я думаю, что если бы на скамье подсудимых рядом со мной находился Шляхтин, рвения с их стороны было бы существенно больше, — считает Фатихов.

… to be continued 

Если ты готов в одночасье разбогатеть, нужно быть готовым в одночасье все потерять и, как следствие, заплатить по счетам. Быстрые деньги — это всегда риск, и для понимания этого можно не быть философом. В случае признания подсудимого виновным ему грозит до 10 лет лишения свободы и штраф до миллиона рублей. Заседания продолжатся в феврале.