АСВ: «Нэфис» не может признать, что потратил 3,4 млрд рублей на собственные нужды

Арбитражный суд Татарстана разбирается в позициях сторон по делу о строительстве Завода синтетических моющих средств (ЗСМС). Предприятие является крупным заемщиком ТФБ: ООО «ЗСМС» взяло кредит на сумму 3,9 млрд рублей под 15% годовых. Банк выдал только 3,4 млрд рублей — оставшейся суммы у него просто не оказалось, а в декабре 2016 года ЦБ РФ ограничил деятельность ТФБ, признанного в итоге банкротом. Недополученные в Татфондбанке 500 миллионов могли пойти на покупку станков, без которых технологический процесс оказался невозможен.

Однако представители АСВ раскопали данные, что, оказывается, на этом участке площадью 9 тысяч кв. м уже запускалось некое производство силами компании «Нэфис Косметикс» и одним из его структурных предприятий КМЭЗ (Казанский маслоэкстракционный завод). То есть о старте возведения объекта с первого транша из ТФБ в июне 2016 года говорить не приходится. Здание было построено уже несколько лет тому назад.  Потому Агентство по страхованию вкладов (АСВ) настаивает, что займ брался в Татфондбанке на возведение предприятия, которое уже было построено.

— Завод взял кредит на строительство, сейчас в отношении него возбуждена процедура банкротства. Помимо него туда включился «Нэфис». Позиция АСВ как конкурсного управляющего ПАО «Татфондбанк», требования «Нэфис-Косметикс» подлежат понижению в очередности, так называемой субординации. Мы пока не оспариваем сумму, это мы делаем в отдельном иске. Мы считаем, что их нужно включать не в третью очередь, а в реестр, — заявил журналисту KazanFirst позицию Сергей Сенько, представляющий интересы АСВ. 

Со слов собеседника, экс-гендиректор и учредитель ЗСМС Юрий Ляшенко за месяц до выдачи кредитных 3,4 млрд рублей, полученных под поручительство «Нэфис», выкупил долю у технической компании. При этом завод уже был построен за полгода до даты получения кредита — в декабре 2015 года. 

— Мы считаем, что 3,4 миллиарда было направлено на собственные нужды «Нэфиса» и КМЭЗ.

В пользу версии, что корпус завода уже был отстроен ещё до заключения кредитного договора «Нэфиса» и ТФБ, говорят многочисленные судебные акты от 2014-2015 годов. Дело в том, что городские власти судились с казанской компанией, так как она начала возведение корпуса завода, не получив должного разрешения. Исходя из судебных документов, строительство завода вообще началось в 2013 году. И в них не было ни слова, что здание строится для завода СМС. 

Как рассказывает Сенько, в одном из споров по другому делу компания подтвердила, что оборудование было закуплено и смонтировано при строительстве завода. 

— Судя по заключению, установленное оборудование является крупногабаритным и занести его через дверь и смонтировать на трех этажах невозможно, — уточняет Сенько. 

Он дополняет, что значительные размеры оборудования предусматривали интегрированный процесс строительства и монтажа: строится этаж — устанавливается оборудование — строится следующий этаж. 

— Мы видим, что крыша завода стоит уже в декабре 2015 года, а если оборудование было смонтировано одновременно со строительством, то можно сделать вывод, что оборудование находилось там уже к этому периоду, потому что потом его туда не поставишь, — считает собеседник. 

В распоряжении АСВ находится документ, который говорит, что контракт между поставщиком оборудования и заводом был заключен в 2014 году, в том же году оно и было поставлено.

— В январе 2016 года, когда завод уже стоит, они якобы заключают договор строительного подряда на возведение этого же завода со своей аффилированной структурой — КМЭЗ, где они являются 100-процентным учредителем. И они этого не скрывали. В договоре, в том числе, идут строительные работы по разборке старых конструкций, которые были разобраны еще весной 2013 года согласно снимкам Google, обустройство фундамента и другие работы, которые должен был сделать КМЭЗ. По этому договору ему заплатили порядка 1,2 млрд рублей за счет кредита. Я сомневаюсь, что он мог выполнять какие-то работы, — говорит Сенько и уточняет, что АСВ подало иск о признании данного договора фиктивным.

Понять суть ситуации удалось только после завершения заседания, которое было жестко прервано судьей, рассматривающим дело. Председательствующий, судя по репликам, и сам не рад своему назначению. С его слов, уже пятое или шестое заседание ни одна из сторон не может нормально и окончательно озвучить свою позицию, регулярно добивая ранее сказанное новыми фактами, вводными и репликами. С последними, к слову, дела обстоят особенно интересно, ведь каждая реплика, по сути, переносит заседание на несколько этапов вперед — к рассмотрению по существу, чего из-за процессуального законодательства сделать пока нельзя. 

Для того, чтобы понять, за что идет борьба, необходимо получить документы, подтверждающие реальные затраты, доказывающие строительство завода: бухгалтерский учет, отчетность, выписка из налоговой и другие финансовые бумаги. Сенько уверен, что история разбирательств будет продолжаться еще долго, ведь «Нэфис» не может признать, что они взяли 3,4 млрд банковских денег и потратили на свои нужды. 

— Если они представят документы, то это всплывет наружу и может являться основанием для обращения в правоохранительные органы, — резюмировал Сенько. 

Сторона ответчика — «Нэфис» (в лице нескольких юристов) общаться с журналистом отказалась, заявив, что никаких комментариев до конца процесса никто давать не будет. 

И только погорельцы рухнувшего Татфондбанка, которые в любую погоду ходят то на заседания по делу Роберта Мусина, которое рассматривается в Вахитовском райсуде Казани, то в Арбитражный суд, пытались понять, что же происходит в ходе слушания. Попутно они обсуждали и надвигающийся огородный сезон, и гибель депутата Госдумы Айрата Хайруллина, и необходимость проведения митингов, и план по тому, как дать Мусину по голове сумкой. 

Их присутствие здесь вполне обоснованно. Если суд примет решение в пользу АСВ, то часть денег отправится в так называемую конкурсную массу, из которой погорельцам будут выплачены деньги, хранившиеся в ТФБ.