Сразу квартет свидетелей по делу о крахе Татфондбанка не явился на слушание, назначенное на 10 марта. Среди тех, кого планировали допросить, — сотрудник Центробанка России, занимавшаяся выдачей кредитов, в том числе ТФБ, начальник одного из подразделений Бинбанка, генеральный директор «МИГ — Московская инжиниринговая группа», а также два VIP-свидетеля — бывший исполнительный директор Госжилфонда РТ Талгат Абдуллин и предправления Торгово-промышленной палаты Татарстана Шамиль Агеев.

— Чтобы не затягивать судебное заседание, прошу огласить показания, данные в ходе предварительного следствия, — внес ходатайство гособвинитель Динар Чуркин. 

120 миллионов рублей за помощь Мусину 

Он же огласил протокол допроса Абдуллина, который на момент краха банка являлся руководителем ГЖФ. 

— В апреле-мае 2016 года мне позвонил Мусин, попросил встретиться и обсудить вопрос заключения договора залога с Татфондбанком для освобождения резервов активов банка и направления освобожденных денежных средств в оборот банка, — начал озвучивать Чуркин показания свидетеля. 

Абдуллин отмечал, что так как в свое время он являлся, как и Роберт Мусин, председателем правления одного из республиканских банков, то понимал причину и необходимость заключения подобного соглашения. 

После устных договоренностей Мусин и его первый заместитель Рамиль Насыров приехали в офис ГЖФ, чтобы заключить договоры залога, но не бесплатно, а за 1% годовых от стоимости залогового имущества. Заявленные Мусиным условия понравились Абдуллину. Он передал в залог акции банка и несколько участков в Приволжском районе Казани. 

Узнав, что Татфондбанк получил более 2,5 миллиарда рублей за выпуск облигаций, Абдуллин позвонил Мусину и предложил расторгнуть договор, тот согласился. Деньги ему были нужны для строительства жилья. Однако из-за того, что договор был расторгнут заранее, ГЖФ мог рассчитывать лишь на 50 миллионов рублей из обещанных Мусиным 120. Но и этих денег он не увидел. Около 970 000 рублей — вот «благодарность». Из-за этого ГЖФ подал исковое заявление в Арбитражный суд.

Сделки недействительны

Среди оглашенных показаний оказались и те, которые давал Шамиль Агеев, возглавляющий торгово-промышленную палату Татарстана, а на тот момент еще и входивший в попечительский совет ГЖФ. 

— Считаю заключенные сделки недействительными, — огласил показания Агеева прокурор Руслан Губаев.

Речь идет о шести сделках между ТФБ и ГЖФ, цель которых выдача банком кредитов своим же техническим фирмам — «Умная электроника», «Алнаир», «ТоргБыт», «МЕТИНВЕСТ», «Люксор» и «СК Альбатрос». Общий объем заложенных ГЖФ акций — почти 9 миллиардов штук. Стоимость одной акции гособвинитель не назвал. 

Бинбанк привлекал третьих лиц 

Ирина Филатова, работавшая заместителем директора департамента операций на финансовом рынке Центробанка России, в своих показаниях пояснила, что между регулятором и республиканской финансовой организацией был заключен генеральный кредитный договор, который позволял ТФБ в любой момент предоставлять в адрес ЦБ нерыночные активы, которые могли выступать в качестве обеспечения по кредитным договорам. 

По её словам, залог, который взял ТФБ, был достаточно обеспечен активами и кредитными обязательствами НКНХ на сумму 4 миллиарда рублей. Условия же по кредиту более чем любопытные — 1,1 миллиарда рублей ТФБ готов был взять под 11,75% сроком на 86 дней. 

— Кредит погашен не был в связи с введением моратория в отношении ТФБ на удовлетворения требований кредиторов, — огласил показания Филатовой гособвинитель. 

Ещё один свидетель — генеральный директор московской инжиниринговой группы «МИГ» Умар Цуров. Из показаний, данных в ходе предварительного следствия, стало известно, что в декабре 2016 года к нему обратился его старый знакомый Константин Калагин. Последний работал в Бинбанке на высокой должности и консультировал Цурова по финансовым вопросам. 

— Константин попросил поучаствовать в ряде сделок, которые были финансово выгодны Бинбанку, при этом он заверил, что каких-либо рисков и потерь для моей организации не наступит, — зачитал показания Цурова прокурор Губаев. 

Для того, чтобы оформить сделку, необходимо было приехать в московский офис финансового учреждения для подписания бумаг, а затем отправиться в Казань — для повторения процесса. Однако в столице Татарстана Цурова привезли не в Бинбанк, а головной офис ТФБ на Чернышевского. Там же, после подписания документов, он их и оставил, улетев обратно в Москву. За помощь Чуров не получил ни рубля. 

По версии обвинения, зная о вероятности краха банка, Мусин с середины октября 2015 года до конца сентября 2016-го продал облигации ТФБ Бинбанку на общую сумму около 2,7 млрд рублей. Реальная стоимость бумаг была значительно ниже. В этот момент Мусин понимал, что ситуация становится хуже некуда и по старой дружбе предлагал компании «Московская инжиниринговая группа» (МИГ), контролируемой Бинбанком, уступить кредитные договоры на общую сумму 2,7 млрд рублей. Кстати, именно МИГ должна была выступать покупателем тех самых (бес)ценных бумаг ТФБ. 

Из показаний Калагина, который на момент проверки работал руководителем блока по работе с крупным корпоративным бизнесом, стало известно, что в декабре 2016 года ему поступило указание от председателя правления банка Микаила Шишханова о реализации сделки по продаже облигаций ПАО «Татфондбанк».

Также отмечается, что у Бинбанка была своя практика — для проведения подобных сделок необходимо было участие третьего лица, в данном случае МИГа. Поэтому был заключен договор по уступке прав требования. Интересно, что со стороны МИГа были предоставлены кредитные обязательства, в том числе, аффилированных к Мусину фирм «Авто макияж», «Сувар Отель», «Сувар Девелопмент», «Краснодар Девелопмент». Общая сумма составила 2,7 миллиарда рублей.