«Путинская вертикаль власти была скопирована с системы Шаймиева»

Завершился первый сезон цикла семинаров интеллектуального клуба «Татарский квадрат». В пятницу прошло заседание, на котором участники обсудили, что случилось с татарами за последние 20 лет путинизма. С основным докладом выступил политолог Руслан Айсин. Он сразу обозначил, что этот период нельзя смотреть с исторической точки зрения, потому что сложно выявить причинно-следственные связи событий. К этому времени нужно применять политологический анализ. 

Айсин напомнил, что приход Владимира Путина к власти был подготовлен предыдущим периодом. Борис Ельцин в начале 90-ых годов разрушил систему Советского Союза, а на протяжении 90-х годов не смог выстроить новую. 

— Путин стал отвечать чаяниям путинского социума, который не видит собственно бытиё вне формата патернализма, — считает Айсин. 

В тоже время у татар к тому моменту развились две формы своего патернализма. Первая связана с идеей восстановления статуса республики. Вторая — расплывчатая идея евразийства, которую русские великодержавные идеологи (Александр Дугин) активно подхватили, развили под себя и вывели за скобки этой идеи тюрко-татарский фактор. Айсин отмечает, что татары потеряли своё влияние на эту интеллектуальную традицию, хотя задел и фундамент под татар в идее евразийства есть. 

— Идеей евразийства занимались и развивали её Аксаковы, представители старой татарской знати. А также Данилевский и Гумилев, который вывел идею евразийства на более широкую общественность, придав ей мифически-сакральную динамику, — добавляет политолог.

Почему татары были отключены от евразийства? Эксперт отвечает, что татары в тот период были замкнуты в рамках своего собственного дискурса. 

— А наш дискурс базировался в основном на восстановлении статуса Татарстана и воссоздания некоего аналога русскому миру, то есть татарского мира, — утверждает докладчик.

Поэтому в конце 90-ых годов и начале 2000-х Татарстан активно выстраивал и вкладывался в татарскую диаспоральную среду, создавал структуры. Республика создавала двухполюсно ориентированную политическую идентичность: татарстанизм и татарский мир. Однако все эти проекты начали свёртываться с приходом к власти Владимира Путина. 

— Путин, придя к власти, понял, что его социум должен упираться на ясные, четкие системы ценности, то есть уваровская триада «самодержавие, православие, народность». Сейчас это перелицовано в путинизм, в образ общинно-соборного социума. И это всё противопоставляется европейскому, индустриальному, развитому и непоколебимому образу, — сказал Айсин. 

Путин к власти пришёл со своим олигархическим капиталом, со своим путинским двором, который стал прибирать к рукам региональные экономические активы.

— В Татарстане решили не распространять в самой республике такое влияние путинского двора. Иначе потеряется своя политическая самостийность. Татары с этим в принципе согласились и в ответ случилось усиление власти Минтимера Шаймиева, — говорит политолог. 

В целом, путинская вертикаль власти была скопирована с модели Минтимера Шаймиева. Первый президент Татарстана выстраивал свою вертикаль власти со своим собственным конгломератом приближённых, со своими корпорациями с их определенными системами ценностями. 

— Возможно я гиперболизирую схему и Путин всё это в упор не видел, — допустил Айсин. 

В итоге в 2000-ых годах встретились две вертикали власти — путинская и шаймиевская. В 2007 году между Казанью и Москвой был подписан договор о разграничении полномочий. Шаймиев договорился, что не будет исключаться этнорегиональный компонент в образовании. Однако в итоге этот компонент всё равно был утерян. 

— Стало понятно, что время политических компромиссов между Россией и Татарстаном прошло. Российская бюрократическая система перехватила инициативу. Татарстан начинает отступать. Первые два срока Путина — это попытка Татарстана отступать и попытка выстроиться каким-то образом, подстроиться под систему, — говорит политолог. 

Сейчас Татарстан превращается в «простой субъект федерации, но с накаченными мышцами». 

— Мы не создали татарстанский социум, который бы сам себя отстаивал. Его просто нет. Татарстан оказался нужен только интеллектуальному авангарду татар. В 2000-ых Татарстан сделал многое для татар, проживающих за его пределами. Но с другой стороны республика распылил этнический компонент внутри себя, — дает оценку событиям Руслан Айсин. 

Почему же в Татарстане не удалось выстроить этническую нацию? Историк Дамир Исхаков изложил своё видение ситуации. 

— Элементарный вопрос, который можно задать — Татарстан реализует чьи интересы? У нашей элиты есть в проводимой политике татарское измерение? Если таким вопросом задаться, то мы получим такой ответ, что татарское измерение у нашей элиты занимает очень малое место. С одной стороны, у нас все институты и учреждения существуют для этнокультурного развития. Театры, журналы, газеты и телевидение работают. Но, все эти учреждения на татарские дела заточены не в достаточной степени, — высказывает мнение Дамир Исхаков. 

Случившаяся история по родным языкам в 2017-2018 годах показала и обнажила все бреши в национальной политике Татарстана. Из-за непонятной языковой политики в республике были недовольные русские. И татары тоже были недовольны, так как татарский язык находится в упадке. 

— Никаких механизмов согласования интересов, выстраивания определённой линии поведения не было сделано. В итоге мы, татары, сейчас оказались в таком положении, что самосохраняемся без своей культурно-языковой идентичности. То есть, мы обязаны потерять всё, чтобы выжить. При нашем этническом составе в Татарстане любые этнокультурные мероприятия должны быть тщательно продуманы и закреплены. Но этого нет. В Татарстане татарский язык не может быть государственным, потому что нет механизмов реализации этого, — подытожил Дамир Исхаков.