В ходе традиционного Гайдаровского форума на площадке РАНХиГС эксперты пытаются оценить, как пресловутая пандемия повлияла на различные сферы жизни общества и какие долгосрочные последствия будет иметь это влияние. 

Одной из центральных тем обсуждения закономерно стали изменения в работе предприятий, госструктур, а особенно рядовых сотрудников, многие из которых были вынуждены перейти на дистанционную работу. Последнее обстоятельство создало беспрецедентную по масштабам культуру удаленного взаимодействия, что повлекло за собой не только перестройку рабочих процессов, но даже изменение законодательства. 

Как рассказал директор Центра управления изменениями РАНХиГС Алексей Шипов, с переходом на удаленку 82% руководителей и 41% сотрудников отметили снижение эффективности работы. 49% заявили о признаках выгорания, 37% – об ощущении тревоги, 31% – об утрате корпоративных традиций, 17% – о нарушении коммуникации между подразделениями. Кроме того, участились конфликты, а руководителям стало сложнее справляться со своими обязанностями. 

Заместитель губернатора Нижегородской области Андрей Бетин указал на то, что в определенном смысле пандемия повлекла за собой и некие положительные моменты. 

— Любой кризис – это всегда вызовы и возможности. Мы столкнулись с тем, что появилось резкое понимание, что вся наша область – это и есть большой коллектив, компания, которая должна заботиться о своих работниках, – подчеркнул он. 

По его мнению, госслужба выстроена на длинных процессах, которые призваны избежать ошибок, но в период кризиса пришлось быстро принимать решения и брать на себя ответственность. Он признал, что технологически госструктуры были гораздо хуже готовы к возникшим обстоятельствам, чем бизнес, прежде всего, технологически. 

Во многих направлениях снижалась командная работа. Но все же широкое внедрение технологий ускорило взаимодействие и процесс принятия решений. Пандемия и кризис побудили руководителей и сотрудников объединиться, чтобы снизить негативное влияние. В качестве возникших в результате новых условий проблем он назвал неоцененность, отсутствие обратной связи и непонимание карьерных перспектив. 

Главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук Андрей Габов обратил внимание на то, что в процессе разработки ковидных ограничений властям пришлось столкнуться с рядом факторов, которые стали определяющими в плане их окончательного формата. Прежде всего это дефицит времени на принятие решений, отсутствие адекватного федерального регулирования, стихийный характер развития событий, неизвестность всех отрицательных последствий. Он подчеркнул, что меры, которые принимались на волне распространения ковида, носили оперативный, срочный характер в жестких условиях. 

Ирина Рукавишникова, первый зампред комитета Совета Федерации РФ по конституционному законодательству и госстроительству, отметила, что за год мы научились жить с ограничениями, необходимостью использования СИЗов и прочими неудобствами. По ее мнению, ради безопасности можно на время поступиться некоторыми правами. Хотя она не согласилась, что в итоге мы получили ограничения в правах – произошла скорее трансформация прав и мы более интенсивно погрузились в цифровую среду. 

— Цифровизация и сама собой развивалась, здесь просто появился определенный ускоритель, – добавила Рукавишникова. 

Она отметила тенденцию снижения числа заболевших и выразила надежду, что близящаяся массовая вакцинация положит конец пандемии. 

Пандемия подарила нам возможность дистанционной работы и обучения. По ее мнению, это расширяет права и возможности граждан, но в какой-то момент законодательство оказалось не готово к такой форме. Однако сейчас этот пробел уже устранен. 

— Одно из негативных явлений – это треш-стримы. В условиях перехода в сферу цифры получают распространения такие явления, когда в прямом эфире совершаются действия, подлежащие уголовной ответственности, – посетовала спикер.

Она анонсировала возможные поправки в Уголовный кодекс, связанные с треш-стримами, которые превратят факт прямой трансляции в отягчающее обстоятельство. 

Удаленные вопросы

Министр труда и социальной защиты РФ Антон Котяков рассказал, что до начала пандемии на дистанте в России работали всего около 30 тысяч человек. На пике пандемии, в мае-июне, эта цифра составила уже 6 млн, а это почти 11% числа занятых в экономике. Причем географически в крупных агломерациях процент удаленщиков был значительно выше. Сегодня число людей, работающих на удаленке, снижается из-за постепенной отмены ковидных ограничений. Удаленно теперь работают порядка 3,7 млн человек, что составляет около 6%. 

Министр отметил, что ранее в сфере регулирования отношений работника и работодателя в рамках удаленной занятости был правовой вакуум. Сейчас в Трудовой кодекс РФ ввели соответствующие изменения, так что пробелы устранены, причем теперь значительно более важное значение приобрел коллективный договор. 

На многих предприятиях организационные и технические вопросы, связанные с удаленкой, уже устранены. Что касается электронного документооборота между работником и работодателем – сегодня эта сфера развивается. 

– В моем понимании, динамика по количеству работников на удаленке у нас идет волнообразная, пик у нас был во время пандемии. Но мы видим, что тенденция по вовлечению работников на удаленную занятость развивается, – сообщил министр. 

Он рассказал, что ведомство запустило онлайн-мониторинг предприятий, который позволяет отслеживать до 50% занятых на рынке труда. 

– Комбинированный формат работы придает больший интерес, большую привлекательность удаленному режиму работы. Мы четко понимаем, чтобы этот инструмент стал привлекательным не только для работников, но и для работодателей, задача стоит отрегулировать этот процесс и с точки зрения нормотворчества, и организационно помочь нашим коллегам, – заявил глава Минтруда. – С точки зрения перспективы я убежден, что удаленная занятость будет постепенно развиваться и в горизонте двух-трех лет мы, по всей вероятности, достигнем показателя 10% численности работников, которые будут заняты в таком режиме. То есть мы вернемся к пиковому числу, которое мы наблюдали в мае-июне. Но там это было предопределено ограничениями, а на горизонте двух-трех лет мы сформируем дополнительные инструменты, которые будут стимулировать развитие дистанционной занятости. 

Об опыте развития дистанта также рассказала Наталья Комарова, губернатор Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, где традиционно высокая доля добывающей промышленности. 

– В период с весны по конец года количество занятых дистанционно у нас выросло в три раза. В первую очередь это все, что входит в государственный и муниципальный сектор, – сообщила губернатор. – Мы сделали акцент на том, чтобы создать цифровую инфраструктуру. У нас один из самых высоких уровней обеспечения интернетом в стране, в том числе скоростным. 

Таким образом, даже если человек живет в Тайге, при наличии образования и компетенции он является конкурентоспособным на мировом рынке труда. Кроме того, перспективным направлением является обеспечение работы для инвалидов, поскольку на дистанте имеет значение только профессиональная компетенция человека. 

В качестве одного из вопросов, которые необходимо отработать, она назвала обеспечение безопасности труда сотрудников, занятых на удаленке, так как стандартизировать рабочие места дома невозможно. 

Заместитель председателя правительства Камчатского края Евгений Чекин рассказал, что те министерства и ведомства, которые использовали цифровой документооборот и другие современные технологии, легче вошли в новый формат цифровой работы, на который были вынуждены перейти во время пандемии. 

– Организационная готовность заключается в двух частях. Это наличие стандартных процедур и опыта их использования для госслужащих, а также готовность IT-систем к удаленной работе, – подчеркнул он. 

Управляемый кризис

Губернатор города Севастополя Михаил Развожаев отметил, что пандемия поставила новые вызовы перед системой госуправления. По его словам, в этих условиях невозможно было действовать по отработанным и регламентированным шаблонам, пришлось быстро и гибко ориентироваться. Он подчеркнул, что для этого нужно правильно отбирать кадры, поскольку определенные качества позволяют сотрудникам ориентироваться в сложных ситуациях. При этом постоянная подготовка, совершенствование существующих сотрудников тоже могут помочь в этом направлении.

Регионам сегодня, прежде всего, нужны кадры, которые усиливают социальную и экономическую сферы. Развожаев рассказал, что в приоритетных для Севастополя сферах, например, для виноделия, сформирован госзаказ на определенных специалистов, которых целенаправленно обучают в вузах города. Для этого даже были созданы новые специальности и привлечены сторонние специалисты. 

– Мы пытаемся смотреть в 30-й год как самую дальнюю перспективу, но более предметно и прагматично в 2025 год, когда будут выпускаться нынешние первокурсники, – отметил он, добавив, что прогнозировать перспективы позволяют приоритетные для региона отрасли, которые планируется развивать. 

Выходец из Татарстана, временно исполняющий обязанности главы Мордовии Артем Здунов в свою очередь сказал, что на сегодняшний день существует большой спрос на тех, кто разбирается в здравоохранении, в организации здравоохранения, в поставках, в том числе лекарств, на маркетологов. 

– Поэтому надо отвечать этим запросам. Дефицит безусловно существует. Я считаю, что побороть его можно, если власти не будут стоять в стороне, а будут помогать предприятиям подыскивать этих специалистов, – сказал спикер. 

Руководитель региона подчеркнул, что уровень подготовки команды в госуправлении должен быть не ниже, чем в бизнесе. По его словам, часто очень хорошо ориентируются в ситуации люди с техническим образованием – если у человека хорошая подготовка в любой сфере, то он и с управлением разберется. К тому же сейчас от управленца не требуется многолетнего опыта. 

При этом Здунов признал, что на определенных позициях, например, на должности министра здравоохранения, важнее быть хорошим управленцем, нежели хорошим специалистом. 

Президент, сооснователь Ward Howell Сергей Воробьев заявил, что сейчас все задачи становятся нестандартными и сложными и это является нормой. В такой парадигме уже недостаточно создать стационарную команду, которая бы решала их по определенному алгоритму. В нынешних условиях приходится выстраивать взаимодействие всех со всеми как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости, поскольку часто изначально никто вообще не понимает, как справиться с возникшей задачей. 

— Нравится не нравится, а надо уметь решать сложные задачи быстро и демонстрировать командное мастерство – умение сыгрываться всех со всеми. Именно это и есть лучший способ научаться, а это и есть залог победы, – заявил Воробьев.

Он подчеркнул, что критической массой, которая способна принципиально изменить структуру взаимодействия, например, в регионе, может стать сравнительно небольшое количество людей – речь идет о десятках и сотнях человек. 

— Ты переходишь из режима «ошибка – враг» в режим «ошибка – неизбежный друг». Главное в этой жизни – научиться ошибаться правильно. Желательно побыстрее, – добавил он. 

Андрей Назаров, премьер-министр правительства Республики Башкортостан в свою очередь поделился мнением, что для формирования качественного коллектива, способного эффективно решать поставленные задачи, нужно комбинировать молодых и опытных специалистов. 

По его словам, зачастую это также является контрастом местные-приезжие. Местные опытные кадры лучше знакомы с ситуацией на земле, более квалифицированы в определенных вопросах. Они также совершают гораздо меньше ошибок. Но при этом за время их работы и набора квалификации неизбежно страдает инициативность. Кроме того, работе уделяется лишь определенное время. Привлеченные же молодые специалисты, во-первых, смотрят на все под другим углом и не знакомы с ограничениями, флажками, за которые не стоит заходить, и опыта наказуемых инициатив, могут придумать новые способы, которые дадут быстрый результат. Кроме того, если такие специалисты приезжие, они зачастую живут работой, чтобы быстро выстроить карьеру, не обращая внимания на театры, кино и прочее. В то же время они совершают ошибки гораздо чаще. 

Именно за баланс тех и других и выступил Назаров, сославшись на свой опыт работы в разных городах и регионах страны. 

Финансовый вопрос

Аудитор Счетной палаты РФ, профессор НИУ ВШЭ Алексей Саватюгин рассказал о том, как пандемия и последовавший коронакризис повлияли на финансы граждан нашей страны.

– 2020 год был непростым не только для россиян, но и для их финансового поведения. И дело не только в пандемии и коронавирусе. Вторым фактором я бы назвал макроэкономические тенденции, а третьим – научно-технический прогресс, – отметил эксперт. – По макроэкономике – низкая инфляция, низкая ключевая ставка, а значит, и цена денег. Люди объективно начали искать более доходные вложения, чем депозиты, так что фондовый рынок поднялся. С начала года число брокерских счетов выросло в два раза. 

При этом доходы падают, так что это необычное явление. Тем не менее, учитывая обстоятельства, оно объяснимо. 

Еще одна особенность нынешнего финансового поведения людей – это изменение структуры вкладов. Сокращается их срок, мало кто готов вкладываться на долгосрочную перспективу, что связано с неопределенностью и тем, что крайне сложно просчитать и предугадать, что будет хотя бы в среднесрочной перспективе. 

– Люди в массе ведут себя рационально, как и должен себя Homo economicus вести. Он изменяет структуру своих вложений, делает их более краткосрочными. Мы наконец можем сказать то, чему учили на первых страницах финансовых учебников. Функции рынков – это трансформация сбережений в инвестиции. При этом сами сбережения не выросли, а даже сократились, что понятно. 

Эксперт также выразил мнение, что излишняя включенность государства, гарантии безопасности и прочие меры заботы о новоиспеченных инвесторах лишают их стимула самостоятельно развиваться в этом направлении. Хотя нужно раскрывать информацию, рассказывать о рисках, организовывать финансовое просвещение, наказывать мошенников, но не ограничивать людей в возможностях. 

Проректор НИУ ВШЭ Лилия Овчарова рассказала, что 35% семей заявили об ухудшении материального положения, причем в большей степени это касается жителей Москвы. Люди потеряли работу, у них снизилась зарплата или ее вовсе не выплачивают. 59% семей не получили никакой помощи от государства, 39% получили выплаты на детей. 

В группах риска она отметила занятых во внебюджетной сфере услуг, людей без трудовых контрактов (а это порядка 13 млн человек), а также занятых в малом бизнесе. Последние столкнулись с самыми высокими ограничениями. Овчарова отметила, что в общественном сознании прочно закрепилось, что именно МСБ больше всего пострадал от пандемии, что удивительно, поскольку население обычно не замечает беды бизнеса.

Факторы защищенности – официальный контракт, работа в крупной компании и бюджетном секторе, а также в IT-секторе и опыт удаленной работы. 

Россия относится к группе стран со средним уровнем трат (в процентном отношении к ВВП) на поддержку населения в условиях пандемии. 

– Мы сегодня не можем сказать, что большая доля среднего класса была вынуждена поменять потребительский стандарт из-за потерь в пандемию, хотя в начале пандемии так казалось. По крайней мере, у многих была подушка безопасности в виде сбережений. Но, пожалуй, впервые с 2020 года мы наблюдаем значимый эффект перехода, а 6% — это значимая часть среднего класса, сразу в класс бедных, – проинформировала Овчарова. 

Дивный новый мир

К слову, в грянувшей пандемии эксперты углядели не только угрозы и ограничения. По мнению некоторых из них, появились также новые (или не совсем новые) возможности, на которые следует обратить внимание. 

Лауреат Нобелевской премии мира, член Международного комитета по присуждению премии «Глобальная энергия», почетный профессор государственного университета Инчхона Рае Квон Чунг рассказал, что в нынешних условиях имеет смысл обратить пристальное внимание на концепцию устойчивого развития. В том числе на «зеленое развитие». По его мнению, в ближайшем будущем станет энергоносителем будущего, и Россия может стать очень важным и конкурентоспособным игроком на этом рынке. Страны запада могут взять на себя обязательства по покупке водорода, произведенного в России. 

Он отметил важность задачи – поставить принципы зеленого роста в стратегию развития государства. По мнению профессора, сокращение выбросов углекислого газа до нуля к 2050 году может стать дополнительным стимулом экономического роста как для России, как и для других стран. Есть дополнительные возможности для раскрытия экономического потенциала в плане технологического развития, создания дополнительных рабочих мест и т. д. Профессор подчеркнул, что зеленое развитие и углеродно-нейтральная экономика должны ассоциироваться не с дополнительными тратами, а с дополнительными возможностями развития. 

Борис Порфирьев, научный руководитель Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук, добавил, что устойчивое развитие имеет много измерений, и не только зеленое. 

— Мы столкнулись со многими вызовами, связанными с пандемией. Одна из проблем заключается в неопределенности, которая создается в экономике, и прежде всего это касается инвесторов. Инвесторы не уверены в своих капиталовложениях. Кроме того, появляется недоверие к государству, причем во всех странах. Появляются новые мутации вируса, и это ставит новые задачи перед теми, кто разрабатывает вакцину, — сказал спикер.  

Он отметил, что переболевшие люди не скоро возвращаются к работе и не в полной мере, что тоже создает определенные проблемы с точки зрения трудоспособности и трудоустройства. 

– Что касается мировой экономики, создается серьезная неопределенность с точки зрения поставок, — считает он. 

Приоритетами в этих условиях должны стать развитие систем здравоохранения и социальной поддержки, а также науки и образования, которые должны поддержать медицину и социалку. Еще нужно обратить внимание на инвестиции в структурно-технологическую модернизацию. 

Аудитор Счетной палаты РФ Дмитрий Зайцев считает, что реальная перспектива реализации концепции устойчивого развития немного отодвинулась из-за того, что мы видим сейчас в мире из-за пандемии. 

– В этом главное – это новый подход к госуправлению. Если этого не произойдет, то реальная картина не будет достигнута и останется идеальной перспективой. Разговор даже не о глобализме, а о новом витке развития в каждом конкретном государстве, – говорит эксперт. 

По его словам, мы должны сохранять баланс и чем-то жертвовать в плане потребления. Но надо понимать, что люди, которые будут жертвовать потреблением или накоплениями, должны думать о том, как это отразится на будущих поколениях. 

– Повестка – это балансовый подход ко всему. Нельзя какие-то вопросы ставить во главу угла и не думать, как это отразится на экологии, социальном развитии и т.д. Когда правительство разрабатывает свои программы, мы понимаем, что взаимодействие ведомств в правительстве проходит недостаточно гладко, – отметил он, добавив, что картина постепенно сглаживается. – Рисков много, но самое главное – это проявлять некую инновационность в подходе. Надо быть готовыми к нестандартным решениям. Это некий эволюционный подход, но обязательно с инновационной точки зрения. 

Он признал, что такой подход не свойственен госорганам, но подчеркнул, что это нужно менять. 

Сергей Зуев, ректор Московской высшей школы социальных и экономических наук рассказал, что в России очень развит технооптимизм – люди верят, что стремительное развитие технологий сможет решить многие проблемы общества. Показатели технофобии в России остаются самыми низкими в Европе.

Новым технологиям доверяли те, кто не доверял общественным институтам. То есть с падением доверия к судам росло доверие к концепции робота-судьи. Причем люди чаще всего говорят, что подобные технологии должны применяться в сфере государственного управления и оказания госуслуг. 

Тем не менее, постепенно уровень технооптимизма снижается, хотя при этом растут показатели доверия к конкретным инновациям, например, беспилотным автомобилям, роботам-хирургам или судьям и т. д. Параллельно растут и технологические страхи – люди боятся, что в результате развития технологий потеряют работу. 

Спикер предположил, что отрезвляющий эффект 2020 года продолжится и уровень технооптимизма так и будет снижаться, а технофобия продолжит расти. 

— Существенное снижение уровня технооптимизма имеет в своей основе фактор институционального недоверия, – резюмировал эксперт.