«История развития ислама в Афганистане более сложная, чем нам хотят представить сегодня»

В России на протяжении нескольких недель можно наблюдать повышенный интерес к событиям, которые разворачиваются в далёком Афганистане. Там к власти пришло движение Талибан (запрещенная в России террористическая организация. — Ред.). Читатели и комментаторы воспринимают это событие по-разному. Однако среди многочисленных реакций были замечены рассуждения комментаторов в следующем духе: «Талибы* считают себя приверженцами ханафитской правовой школы и матуридитского вероубеждения. В России есть целые регионы, где мусульмане себя считают ханафитами-матуридитами. А есть ли разница в понимании ислама между талибами* и мусульманами России?». С таким вопросом мы обратились к доценту кафедры исламской теологии Российского исламского института в Казани, кандидату исторических наук Дамиру Шагавиеву.

В интервью KazanFirst собеседник рассказал, как исторически появилось движение Талибан*, точнее, предтеча этой организации в лице Деобандийской сети мусульманских школ на территории колониальной Индии в XIX веке. Есть исторические факты и сведения, которые иллюстрируют, что исламская идеология Талибана* находилась в дискуссии с идеологами ваххабизма-салафизма, где-то даже мимикрировала под салафизм, где-то перенимала некоторые позиции. Также не стоит забывать, что Талибан* в конце 90-х годов прошлого века был в союзе с джихадистами «Аль-Каиды» (запрещенная в России террористическая организация. — Ред.).

— В Афганистане произошло мощное политическое изменение — там к власти пришёл Талибан* — организация, которая запрещена в Российской Федерации. В СМИ, в соцсетях комментаторы, различные эксперты и спикеры задаются одним очень интересным вопросом: чем отличается понимание ислама талибами* от понимания ислама в России?

— Картина событий в Афганистане, история развития ислама в Афганистане и Талибане* более сложная, чем нам сегодня хотят представить в СМИ, как это понимают многочисленные читатели и комментаторы.

На поверхности — да, идеологическая составляющая ислама у талибов* ближе к тому, что есть у мусульман России — у нас ханафитский мазхаб (правовая школа). Вообще, Средняя Азия почти полностью ханафитская. Костяк руководства талибов* сложился из медресе аль-Хаккания, которая входила в группу деобандийских медресе.

— Территориально эта группа медресе где именно располагалась или располагается?

— Система или сеть медресе Деобанд появилась в Индии в XIX веке, ещё до появления современных границ территорий Индии и Пакистана. Изначально было одно крупное учебное заведение в местности Деобанд в 200 км от столицы Индии, затем появилась целая сеть подобных медресе везде, где проживают индийские и затем также пакистанские мусульмане. Медресе Деобанд считалось своеобразным новым типом мусульманского учебного заведения, как университет. У нас, у татар, например, таким новым типом мусульманского университета в XIX веке считалось медресе «Мухаммадия» в Казани.

Для ханафитов этого региона система обучения в Деобанде была передовой, потому что там предлагалась новая программа. То есть это был тот же ханафитский мазхаб, но, с другой стороны, в процессе обучения тут большое внимание уделялось изучению Хадиса (корпус сведений об изречениях, одобрениях, образах или действиях Пророка Мухаммада. — Ред.).

Приблизительно в это же время в Индии появляется группа «Ахль-аль-Хадис» («Люди хадиса») (запрещенная в России террористическая организация. — Ред.), говоря по-другому — это индийские ваххабиты. Такое самоназвание связано с тем, что они против следования какому-либо из четырех признанных в Исламе мазхабов и что якобы они опираются на хадис, а не на мнения ученых исламского права (фикх). В историческом плане термин «Ахль аль-Хадис»* использовался как синоним понятия «сунниты» или как одна из школ суннитов в области исламского богословия. Обычно понятия Хадис и Сунна противостоят понятию Бидъа (термин «бид’а» в обычном употреблении означает «ересь». Под термином понимаются разного рода нововведения, противоречащие поступкам и словам Пророка Мухаммеда. — Ред.).

Сеть медресе  Деобанд появилась, чтобы противостоять индийским ваххабитам, которые пытались показать, что мазхаб Абу Ханифы — мазхаб личного мнения правоведов и самостоятельное суждение богословов, соответственно, якобы этот мазхаб не опирается на хадисы и иджтихад ханафитских ученых противоречит Хадису или Сунне (иджтихад — право на суждения у богословов, которые основываются на методах фикха, а также на знании текстов Корана и Сунны. — Ред.). Поэтому ваххабиты деятельность сторонников этого мазхаба называли как бидъа. Было написано немало литературы, очерняющей ханафитский мазхаб и личность имама Абу Ханифы.

С точки зрения ханафистких ученых индийские ваххабиты следовали ненаучному подходу, хотя их труды и тексты были в оболочке интерпретаций Корана и Сунны. Поэтому ханафиты решили в качестве метода защиты создать сеть учебных заведений — система медресе Деобанд, чтобы подготовить специалистов, готовых реагировать на такие вызовы и защищать мазхаб, соответственно, в этих новых медресе очень глубоко изучали самые известные источники пророческой Сунны, а именно известные шесть книг.

— Другими словами, появление деобандийской системы было мотивировано необходимостью ответить индийскому ваххабизму. Но при этом у них был длительный процесс определения корпуса идеологических текстов-книг по хадисам. Вместе с этим у деобандийцев и ваххабитов есть общий авторитет в лице шаха Валлиуллаха, который авторитетен не только для ханафитов и ваххабитов, но и для суфиев-накшбандийа. Я правильно понял ваши слова?

— Да, с учетом того, что сами ханафиты признают суфийские тарикаты и вообще суфизм как шариатское явление, то есть не противоречащее шариату, и практикуют суфизм.

— А почему деобандийцы делали акцент на изучение именно Хадиса? Почему это выделяет их из числа разных интеллектуальных течений в Исламе?

— Это связано с тем, что индийские ваххабиты отрицали мазхаб. Все мазхабы опираются на Коран, Сунну и ещё на ряд других источников исламского права. То есть мусульманин в чистом виде только на Хадис не опирается. Он опирается на интерпретации источников права. Хадисы ведь могут быть разными: какой-то один хадис может внешне или фактически противостоять другому хадису. И ведь это всё нужно как-то объяснять мусульманам, разъяснять, почему именно на этот хадис нужно опираться и что следует из этого хадиса и т.п. А это не просто. Не говоря еще о проверке цепочек передатчиков (иснад) этих хадисов. Какому передатчику стоит доверять, а какому нет? На этом уровне тоже есть как разногласия, так и дискуссии.

В нашей обычной жизни если мусульманин ищет ответы на свои вопросы, ему же Коран и Сунна будут недостаточны в чистом виде и без толкования, не хватит и компетентности извлекать нормы шариата напрямую из Корана и Сунны. Он обязательно будет опираться на корпус текстов, которые интерпретируют эти источники. Иначе никак. Да, самые простые вещи и однозначные в исламе всем понятны, и они не обсуждаются. Но более тонкие и глубокие вещи, сложные моменты так просто уже не поймёшь, поэтому и существуют теологические и шариатские факультеты. Это огромный пласт знаний и навыков, это наука.

И вот когда ваххабиты или салафиты заговорили о том, что они опираются только на Коран и Сунну, это значит, что они не опираются на правовые школы, то есть на мазхабы. А мазхаб в их понимании — это человеческая деятельность по якобы отвержению хадисов и использование своего личного мнения богословами. Хотя в принципе на самом деле мазхабы об этом не говорят. Мазхабы — это и есть методы понимания Корана и Сунны.

Если сторонники традиционных мазхабов будут еще хорошо разбираться в науках Хадиса, знать известные сборники хадисов, уметь их объяснять с позиций мазхабов, то они смогут дискутировать со своими противниками, отрицающими мазхаб, но признающими эти сборники хадисов, на более высоком уровне и быть более убедительными в своих богословских рассуждениях.

Деобанд основан на ханафитском мазхабе и традиционно преподает этот мазхаб, в силу окружающих обстоятельств и вызовов (колониализм, ваххабизм, шиизм, индуизм, секуляризм) отличается особой строгостью в следовании мазхабу, чтобы сохранить свою мусульманскую ханафитскую идентичность. Поэтому их считают ультраконсервативной школой внутри ханафизма.

В итоге система медресе Деобанд является корнем (идейной базой) для движения Талибан*, в том числе и для Джамаата Таблиг (запрещённое в России религиозное движение. — Ред.), и ряда других организаций, политических в том числе.

Среди некоторых экспертов и исламоведов сложилось мнение, что все проблемы дочерних групп и движений якобы исходят из их основы, из медресе Деобанд, что именно в этой системе как в корневой есть посылы к крайностям и радикализму.

В Индии и, соответственно, там, где живут мусульмане индийского или пакистанского происхождения, есть еще одна сеть ханафитских медресе, которая называется Барельвитской (основоположник — Ахмед Раза Хана Барелви, 1856-1921 гг. — Ред.) и находится в жесткой дискуссии с Деобандом. Барельвия имеет более выраженный суфийский характер.

У барелвитов есть претензии к деобандийцам — они их называют «ваххабитами в ханафитской оболочке» или называют их ваххабитами, которые в вопросах права следуют ханафитскому мазхабу. Барелвиты говорят, что деобандийцы внешне говорят как ханафиты, внешне выглядят как суфии, но внутри по своим воззрениям они ближе к ваххабитам. Барелвиты говорят, что деобандийцы якобы в определённых целях поддерживают хорошие отношения как с суфиями, так и с ваххабитами, видимо, принимая какую-то часть их воззрений.

Например, был такой шейх Абуль-Хасан Али ан-Надви, выходец из Деобанда, который однозначно был ханафитом. Он очень известен в Арабском мире, он возглавлял Лигу исламской литературы, очень многое сделал для усиления роли арабского языка. Он автор множества важных книг. Вместе с этим он перевёл книгу внука шаха Валиуллаха с урду, которая называется как «Усиление веры». Ан-Надви перевёл название книги как «Трактат о Единобожии» («Рисаля ат-Таухид»).

И вот с подачи барелвитов, с их точки зрения, с позиции их критики эта книга «Трактат о Единобожии» внука шаха Валиуллаха является примером ваххабитской литературой. Так стало понятно, когда Шейх ан-Надави перевёл эту книгу с урду на арабский язык. Эта книга в среде саляфитствующей молодёжи имела успех. Отсюда был сделан вывод, что на самом деле Деобанд и ваххабитская школа заодно.

Встаёт вопрос: зачем ан-Надави, будучи ханафитом, перевёл такую книгу, которая олицетворяет взгляды и убеждения его противников, а именно ваххабитов? Потому что внук шаха Валиуллы считается одним из основоположников школы «Ахль Хадис», то есть индийских ваххабитов.

Также представитель деобандиской школы, племянник основоположника «Джамаат Таблига» (запрещенное в России и ряде других стран религиозное движение. — Ред.) Мауляна Мухаммад Закария Кандехлеви способствовал изданию указанной книги «Трактат о Единобожии». Но ведь деобандийцы — ханафиты и так же матуридиты в акыде, суфии. Как они могут быть причастны к изданию литературы, которая, по мнению Барелви, откровенно ваххабитская? Улемы Деобанда, в свою очередь, критикуют некоторые суфийские практики Барельвия, считая их отходом от единобожия и нарушением шариата.

В случае с «Джамаатом Таблига» (запрещенное в России и ряде других стран религиозное движение. — Ред.), возможно, это попытка распространения своего движения в Аравии, среди арабского населения там, где очень сильно влияние салафизма. В принципе сегодня и среди таблиговцев встречаются люди, у которых чисто салафитские взгляды. Получается, что внутри Деобанда тоже могут быть разные точки зрения и, возможно, есть своеобразная интерпретация ханафизма. Это Деобанд — сеть медресе, откуда происходит современный Талибан* в середине 90-х годов прошлого века. Талибы* в свою очередь — это афганский вариант выходцев из Деобанда, возможно, есть другая специфика. Деобанд прямым образом не участвует в политике, занимается наукой и образованием, а талибы* — это военно-политическое движение. В общем, очень сложная картина.

— То есть деобандийцы, откуда происходит Талибан*, участвовали в дискуссии с ваххабитами. Есть факты, что они в чем-то и где-то мимикрировали под ваххабитов. Может, они где-то так делали, чтобы свои идеи распространять среди ваххабитов, а именно «Джамаат Таблиг» (запрещенное в России и ряде других стран религиозное движение — Ред.) так делал. Причём у таблиговцев* видимо в самой Саудовской Аравии было идеологическое столкновение с настоящими ваххабитами. Я правильно понял вас?

— Да.

— Вы рассказываете об идеологической дискуссии в среде мусульман на территории Индии XIX века. Тогда она была колонией Великобритании. А что во время всех этих идеологических баталий и активности делали англичане? Поддерживали ли они какую-нибудь сторону? Или посчитали, что лучше не вмешиваться и не погружаться в эти разборки деобандийцев, ваххабитов и барелвитов?

— Есть исследователи колониальной Индии, для них, полагаю, очевидно, что Великобританию все эти процессы интересовали, волновали. В какой-то мере появление «Джамаата Таблиг» — это реакция на последствия британской политики в регионе. Англичане и вообще Запад способствовал появлению модернистов и секулярных мусульман. Их влияние было через образовательную систему.  

Влияние британцев больше проявилось в развитии такого религиозного движения, как Ахмадия (Кадъяния), — это тоже XIX век и начало XX века. Основоположник Мирза Гулам Ахмад изначально позиционировал себя как ханафит и суфий, затем заявил о своем особом учении. Он себя назвал муджадидом, то есть «обновителем веры», затем мессией и пророком. Сегодня это уже не тайна, что он сотрудничал с британскими местными властями, — они ему помогали. Когда у него появилось много последователей, он объявил себя Пророком после Пророка Мухаммада (мир ему). Так появилась новая религия.  

Также в Британской Индии появляются секты коранитов, которые не признавали Сунну как источник шариата. Раньше их там не было. Кстати, это вынудило нашего ученого Мусу Бигиева написать трактат «Китаб ас-сунна» против них, после того как он столкнулся с ними в Индии.

Очевидно, что интересы британцев заключались в том, чтобы силы мусульман были разрознены, чтобы было много локальных идеологических групп, школ и сект.

— Другими словами, их колониальная политика строилась вокруг тезиса «Разделяй и властвуй». Советские войска в 80-х годах воевали с моджахедами и о талибах* никому ничего особо не было известно. Когда и как появились талибы* на территории Афганистана? Нам сейчас известно, что талибы* хотят построить Исламское государство, что у них была предпринята первая такая попытка с 1996 по 2001 год. Эту их попытку прервал бывший президент США Джордж Буш и коалиция западных стран, которая в 2001 году вошла в Афганистан.

— Будущие представители афганского Талибана* учились в деобандийских медресе в Пакистане. Они были беженцами или детьми беженцев. То есть перед нами беженцы. Мы можем точно сказать, что они были связаны с финансовыми потоками, которые шли из Персидского залива, из Аравии. Многие из них прошли специальные лагеря, где из них готовили боевиков. Там они могли пересекаться с представителями саляфиййа-джихадиййа (саляфитами-джихадистами). Там же с ними работали местные спецслужбы.

Подозреваю, что политический проект Талибан* возник не просто так, благодаря всё-таки ещё какому-то окроплению со стороны тех, кто им помогал финансово. Кто-то им подсказал, кто-то их подтолкнул к этому.

В 90-х годах экономика в Афганистане была очень расстроена и народ там уже устал от этого экономического состояния. С уходом Советского Союза моджахеды разделились на разные группы. Была гражданская война. И вот тут в лице Талибан* появляется сила, которая разрешает вот эти все противоречия между моджахедами, провозглашает главенство Шариата, объявляет целью справедливость.

Из-за того своего экономического состояния Афганистан и Талибан* попали под зависимость. Поэтому талибы* были вынуждены по определенным каналам получать финансовую подпитку. А эти каналы были связаны с формированиями саляфитов-джихадистов, которые осели и задержались в Афганистане после войны с Советской армией и местными коммунистами.

Поэтому да, Талибан* — это ханафиты-матуридиты, но представители школы Деобанд. Но частью этих талибов* стали и иностранцы, которые не вернулись на свою родину по разным причинам, но идеологически они были близки к салафитам-джихадистам.

С Талибаном* в своё время сблизился Усама бен Ладен, боевики формирования «Аль-Каида» (запрещенная в России террористическая организация. — Ред.) воевали с ними в одном ряду. Несмотря на идейные разногласия, талибы* считали их своими гостями и боевыми товарищами и сходились на том, что надо воевать с агрессором и устанавливать шариатское государство. Но цель талибов* была освобождение и объединение Афганистана, а у «аль-Каиды»* были более глобальные цели, и, возможно, они использовали талибов* в своих целях. Скорее всего руководители «аль-Каиды»* проявляли гибкость в отношениях с талибами* и допускали какие-то уступки в плане вероучения. Дело в том, что с точки зрения саляфитов ханафиты (они же матуридиты и суфии) являются заблудшими и еретиками, а по мнению крайних из них вообще неверными или многобожниками, которых следует уничтожать как вероотступников.

Сегодня в Саудовской Аравии уже в открытую признаются, что с подачи Запада помогали распространять «свое вероучение» в исламских странах. Коронованный саудовский принц в одном из интервью на страницах издания «Вашингтон-Пост» признавался, что «по просьбе западных коллег… их попросили наше учение распространить среди мусульман, потому что есть угроза, что там распространится коммунистическое влияние». И принц говорит, что его страна согласилась оказать такую помощь в виде книг, проповедников, учебными заведениями, стипендиями и так далее. Так же с проектом «аль-Каиды»*, придуманным спецслужбами США, который изначально был направлен против Советского Союза, но потом всё вышло из-под контроля американцев.

Сегодня, кстати, есть два вида Талибана*. Есть пакистанский Талибан* — «Тахрике Талибан* Пакистан» И есть афганский Талибан*. И среди исследователей принято считать пакистанский Талибан* более жёстким, известным множеством терактов в своей стране. А они однозначно связаны с салафитами-джахидистами и исповедуют их идеологию.

— Я немного решил углубиться в национальный состав Афганистана, изучил эту тему. У меня сложилось впечатление, что на строгих мусульманских позициях там стоят пуштуны. Затем по градации идут хазарейцы, которые вообще шииты. И как будто более мягкий Ислам (относительно региона Средняя Азия) у узбеков и таджиков с киргизами, которых в Афганистане немало. Не является ли понимание Ислама талибами* сугубо пуштунским националистическим проектом? Есть сведения и информация, что киргизам, таджикам и узбекам частенько указывают, что они не хозяева в Афганистане и пусть едут в свои страны, которые у них есть.

— Южные территории Афганистана, откуда и пошли по стране талибы*, — там по определению преобладают пуштуны. Поэтому очевидно, что среди талибов* пуштунов больше. Изначально так и было, это было пуштунским движением. Но позднее, особенно сегодня, Талибан* изменился, среди даже руководства уже есть не-пуштуны.

Но пуштунская общность — она тоже не монолитная. В их среде есть свои кланы, рода. Причем в этих регионах мира проявление трайбализма, а некоторые народные обычаи порой даже являются жёсткими, чем нормы Шариата. Есть некоторые клановые повадки, которые даже противоречат Шариату. Талибы* пытаются исправлять такое положение дел.  

— Почему в России Талибан* был запрещён как террористическая организация в 2003 году?

— Официально организация в этот список попадает на основе оперативных данных. Это работа спецслужб. То есть не на основе рассуждений богословов или религиозных взглядов. При запрете организации интересны конкретные факты, преступления, в которых участвовала организация, и насколько это угрожает безопасности страны. Обычно запрет на этом выстраивается.

Мы понимаем, что главная причина — это «аль-Каида»*, это предоставление своей площадки для них, оказание им помощи. Россияне, которые идеологически принадлежали к саляфитам-джихадистам и подчинялись аль-Каиде*, оказавшись в Афганистане, присоединились к талибам*. Вот от них, видимо, исходила угроза безопасности нашей страны.

Повторюсь, что идейная основа у афганских талибов* не такая, как у аль-Каиды* или ИГИЛа* (запрещенная  организация на территории Российской Федерации. — Ред.). В интернете недавно уже появились постановления Талибана*, где они запрещают деятельность и призыв салафитов в Афганистане. Из СМИ еще раньше также мы слышали, что афганский Талибан* успешно воевал против подразделений ИГИЛа*. Какая будет вторая попытка талибов* прийти к власти, будут ли они повторять старые ошибки и насколько они изменились — покажет время.

*Запрещенная в России террористическая организация