«Нельзя ли эти показания поставить под сомнения? Свидетель — его сын!»

Приволжский районный суд Казани продолжает рассматривать уголовное дело в отношении бывшего начальника ОП «Сафиуллина» Алексея Ершова и его заместителя Ильназа Ситдикова. На очередном процессе выяснилось, что один из свидетелей по делу — бывший подчинённый непосредственно Ситдикова — оказался сыном адвоката Ситдикова Марата Ашимова.

Напомним, Ершову вменяется несколько эпизодов получения взятки, совершенного группой лиц, в том числе в особо крупном размере и путём вымогательства. Полицейский содержится в СИЗО. Рядом с ним на скамье подсудимых — его бывший заместитель подполковник МВД в отставке Ильназ Ситдиков, которому предъявлено обвинение только в двух эпизодах посредничества в получении взятки, — он под домашним арестом. Самый крупный факт мздоимства связан с одним из казанских ЧОПов, начальство которого отдало Ершову за «крышевание» в общей сложности 19,5 миллиона рублей. Остальные эпизоды намного скромнее — от 188 до 260 тысяч рублей.

В начале процесса Ашимов предоставил суду два заявления от свидетелей, которые были извещены, но не явились на заседание.

— Я хотел бы, чтобы мой коллега подробно пояснил, как эти заявления попали ему в руки, — получается, было какое-то непроцессуальное общение? — задал вопрос адвокат Ершова Вячеслав Прокофьев.

Так встал вопрос о надежности показаний Ашимова-младшего, ведь они, по мнению Ершова, даются в пользу Ситдикова. Конечно, Ершов давно знал о родственных связях адвоката своего заместителя и одного из свидетелей.

— Нельзя ли показания Ашимова как-то поставить под сомнения? При всем уважении к адвокату Ашимову свидетель — его сын. Адвокат в таком случае не может участвовать в процессе, — заявил отвод Ершов.

— Я считаю, что Ашимов заинтересован в исходе дела. Я уверен, что показания необъективны, — поддержал его Прокофьев, который планирует получить заключение адвокатской палаты по этому вопросу. Прокофьев уверен, что таким образом нарушается профессиональная этика.

Сам же Ашимов заявил, что ещё на этапе предварительного следствия сообщил о родственных связях со свидетелем следователю и никогда это не скрывал. По словам защитника, его сын написал подписку о том, что будет давать правдивые показания.

— Я считаю отвод неуместным. Я его (сына. — Ред.) не защищаю, я защищаю другого человека и как на свидетеля на сына никакого давления не оказываю. 90% свидетелей — подчинённые Ершова. И все они в один голос говорят, что он брал (взятки. — Ред.), что он унижал, что он оскорблял. Я считаю, что отвод неуместен и не подлежит удовлетворению, — сказал Ашимов.

Прокурор заявила, что у ведомства нет сведений о том, что они родственники. Обвинение не поддержало ходатайство и заявило, что отвод как минимум является преждевременным — в данный момент Ашимов-младший на заседание не явился и прокурор в принципе не торопит с его допросом. После пятнадцати минут в совещательной комнате суд отклонил отвод Ашимова.

— Где-нибудь бы в тёплых странах отдыхать уже в таком возрасте… на том свете все ответим. Господь всех спросит, кто что делал в этой жизни, — философски рассуждал Ершов в перерыве.

После отклонения ходатайства Ситдиков на эмоциях так же решил заявить отвод адвокату Ершова. Он рассказал, что после беседы с Прокофьевым два свидетеля начали менять показания. Обращение к суду Ситдикова прервал адвокат, который попросил две минуты на консультацию с клиентом.

— Что ты говоришь? Не надо было этого делать! — резко выпалил Ашимов.

Немного успокоившийся Ситдиков в итоге не стал заявлять отвод — просто довёл информацию до суда.

Ашимов-младший в подчинении Ситдикова был участковым. На этом же заседании был допрошен другой участковый, который так же трудился в подчинении Ситдикова, — Дмитрий Макарченко. Сейчас он работает судебным приставом. Мужчину допрашивали по одному из самых мелких эпизодов — взятке в виде бумаги для принтера. Макарченко слабо помнит детали событий 2019 года, а потому просто согласился на оглашение своих старых показаний и подтвердил их. Согласно тому протоколу Ситдиков вместе с каким-то Сашей привёз в опорный пункт несколько пачек бумаги, которая позже была израсходована в процессе работы. Как он ее получил, на каких основаниях, Макарченко не знает. Свидетель говорит, что это был единичный случай. На этом десятиминутный допрос завершился.

Дело затягивается по причине того, что в нем много свидетелей. Несмотря на извещения, они просто не являются на процессы и часто даже не предоставляют разъяснений. Обвинение настаивает начать зачитывать их показания, но защита против: ко всем свидетелям есть вопросы.