по статье «Мошенничество» успеет истечь несколько раз.
Судебное следствие по делу о мошенничестве в Управлении Росреестра по РТ можно смело назвать одним из самых долгих. Оно стартовало еще в марте 2021 года, сейчас – конец февраля 2022-го. За это время было допрошено три или четыре свидетеля из 179 человек. А все потому, что заседания переносились несчетное количество раз. Во-первых, физически тяжело собрать всех 11 фигурантов и столько же адвокатов: кто-то постоянно болеет, находится в отпуске и все что угодно еще. Во-вторых, уже три раза менялся представитель потерпевшей стороны – и каждый раз он оказывался не готов к процессу. Как, собственно, и на очередном заседании.
Напомним, экс-замглавы Росреестра Ада Зайдуллина обвиняется в мошенничестве на 47 миллионов рублей. Помимо главной фигурантки на скамье подсудимых десять ее предполагаемых подельников – как из числа непосредственных подчиненных, так и учредители риелторских компаний, другие госслужащие и даже участники ОПГ. Обвинение считает, что все они входили в преступную группировку, которая занималась присвоением земельных участков/квартир, находящихся в собственности городского Комитета земельно-имущественных отношений, и последующей их перепродажей. Именно КЗИО и является потерпевшей стороной по делу.
На очередном судебном заседании допросили еще двух свидетелей — главного специалиста-эксперта отдела координации и анализа деятельности в учетно-регистрационной сфере управления Росреестра по РТ и бывшую подчиненную Зайдуллиной, работающую в отделе приема и выдачи документов. Если допрос первого свидетеля больше носил формальный характер, так как в его обязанности входила лишь подготовка ответов на запросы юристов и следственных органов, то допрос подчиненной Зайдуллиной вызвал больший интерес.
Женщина рассказала, что на работе занималась приемом документов на оформление земель (помимо нее в отделе трудились еще около 20 таких сотрудников), а потом перенаправляла их к регистратору. По долгу службы она должна была принимать любую документацию (и как свидетельница выразилась сама «даже белый лист»).
Единственным основанием для отказа в приеме документов была невозможность заявителя удостоверить свою личность. Женщина не могла выбрать, какой человек зайдет к ней в кабинку и какой регистратор после нее будет обрабатывать документацию. На суде свидетельница заявила, что Зайдуллина лично не просила принимать отдельных клиентов, а вот после оглашения показаний возникли противоречия.
«При получении документов от одного заявителя я в обязательном порядке предоставляла две расписки: один экземпляр предоставлялся заявителю, второй вместе с принятыми документами передавался для проведения правовой экспертизы», — значилось в протоколе допроса.
На этом моменте суд обращает внимание, что на предоставленной свидетельницей расписке имеются рукописные записи, внесенные ей же: «Зачеркнутое не читать, написанному верить. Документы в деле 01/147/1430, на приеме настаивали».
Обстоятельств, которые побудили ее написать данную записку, женщина не помнит, однако не исключает, что могла сделать это по приказу начальства – именно это она пояснила следователю.
Отдельная тема – допрос представителя потерпевшей стороны, который срывался уже столько раз, что мы сбились со счета. Все понятно – нехватка квалифицированных кадров и тому подобное, но если первые два раза неподготовленность юристов со стороны городского Комитета земельно-имущественных отношений можно было посчитать совпадением, то когда юрист сменился в третий раз и снова не подготовился к процессу, ситуация перестала быть смешной.
Так, до сих пор непонятно, в чьей собственности находятся участки, присвоение которых вменяется Зайдуллиной и Ко (речь идет о землях на улицах Новороссийской и Будникова). Изначально границ у этих земель не было (адреса, соответственно, тоже) и они по закону принадлежали муниципалитету. То есть распоряжаться этими землями мог только муниципалитет. При этом сейчас представитель потерпевшей стороны затрудняется ответить на вопрос о том, в чьей собственности находятся участки, которые разграничили незаконным путем, но уверяет, что эти данные есть в ЕГРН. Юрист от КЗИО настаивает, что участки сформированы преступным путем.
— Так не было объекта как такового? То есть у вас нечего было похищать? – задает вопрос один из адвокатов.
— Это была неразграниченная государственная собственность, которой мы распоряжались на основании закона. Похитили землю, а земля — это объект недвижимости. Там можно было что-то построить, продать что-то, – отвечает юрист.
Несколько раз защита намекала на то, что у КЗИО если что-то и похитили, то право на формирование объекта недвижимости и дальнейшей его реализации (в этом случае ущерба как такового нет – он квалифицируется как «упущенная выгода»). Но практически ни на один вопрос потерпевшая сторона не ответила, лишь записала их на бумажку (что делали все предыдущие юристы), пообещав разобраться к следующему заседанию — 28 февраля (спасибо, что не 29-го).
Comment section