«КАИ и страна в целом очень много потеряли, когда лишили Гуреева возможности работать»

До сих пор непонятно, как ученый с 45-летним стажем, никогда не отвечавший за какое-либо финансирование, вообще стал фигурантом уголовного дела о распиле госсредств. Непонятно, почему уголовное дело вообще появилось, – более 100 свидетелей утверждают, что установка, на создание которой были потрачены «похищенные» деньги, работает по сей день. Вопросов много – в первую очередь к следствию. А вот ответов нет до сих пор.

Напомним суть дела: речь идёт о мошенничестве с госконтрактом, заключённым между коммерческой организацией «Нур-тех» и КНИТУ-КАИ (Минобрнауки РТ). Ущерб по нему оценивается в 95 миллионов рублей. На скамье подсудимых ученый и сотрудник КНИТУ-КАИ Виктор Гуреев, бывший учредитель ООО «Нур-тех» Загир Исрафилов и директор компании Марат Галеев. По версии следствия, в 2011-2013 годах КНИТУ-КАИ получил заказ на разработку технологии и опытно-промышленного производства полимерной доски с использованием нанодобавок. В ГСУ МВД Татарстана полагают, что по прямому назначению выделенные деньги потрачены не были. Также следствие считает, что вместо разработки нового оборудования предприятие закупило его в Китае. Однако, по показаниям бывшего ректора КНИТУ-КАИ Юрия Гортышева, «Нур-тех» действительно приобретал некоторые материалы за рубежом, и это было прописано в контракте. Более того, производить эти материалы на территории России не представлялось возможным, так как некоторые детали должны были выдерживать давление в несколько десятков атмосфер. Чтобы их сконструировать, необходимо было строить целый завод.

За время выполнения злосчастного госконтракта в учебном заведении сменилось три ректора. Изначально контракт заключался под руководством Гортышева, который не просто не отрицает факта его выполнения надлежащим образом, а заявляет, что он был принят Государственной комиссией с участием представителей и специалистов организации-монитора без замечаний. Самым нелогичным кажется обвинение в адрес Гуреева, который в принципе не соприкасался с финансированием и отвечал только за научную работу. Никто из руководителей КНИТУ-КАИ не предъявлял к работе Гуреева никаких претензий, да и ни один из более чем 100 допрошенных свидетелей не дал показания против него. КНИТУ-КАИ потерпевшей стороной себя не признал, а ректор лично подтвердил в суде, что никто из сотрудников никакого ущерба в ходе выполнения госконтракта вузу не нанёс.

Гуреев просто не понимает, как ему может вменяться хищение 95 миллионов, к которым у него априори не было доступа, — средства поступили на счета КНИТУ-КАИ, и единственный человек, который мог ими распорядиться, — это ректор КНИТУ-КАИ. По словам Гуреева, деньги расходовались строго по смете: 53,7 миллиона получил «Нур-тех» на основную работу, 22,8 миллиона ушло на зарплаты сотрудникам, задействованным в госконтракте, 16,7 миллиона — на страховые взносы в Пенсионный фонд, Фонд социального страхования, расходы на командировки и т.д. Все финансовые документы проверяла бухгалтерия КНИТУ-КАИ, за что, к слову, получили отчисления из госконтракта в размере более семи миллионов рублей за три года. Получается, с «похищенных» 95 миллионов даже налоги были заплачены.

Недавно суд закончил прения, которые растянулись на десяток заседаний. По словам Гуреева, уже через несколько дней после выполнения контракта внутри «Нур-Теха» возникли конфликты. Сам проект закончился в 2013 году, а конфликт появился в 2016-2017 годах. Гуреев не уточняет, о каком конфликте идет речь, но говорит, что в результате этих событий нанесён огромный ущерб как лично ему, так и вузу, коллективу, многим студентам.

— Единственное, что у меня было, что я заработал за 45 лет своей трудовой жизни, – это моё имя. Денег у меня никогда не было. Это иногда смех вызывает, но мы с супругой даже за границу ни разу не съездили, даже в Турции отдохнуть не сумели. Я дурак, если по большому счёту, то трудоголик так называемый, который из 58 дней своего ежегодного отпуска брал 14, остальное время тратил на то, чтобы создать условия своему трудовому коллективу, чтобы ребята могли зарабатывать в институте, а не работать мерчендайзерами в магазинах, раскладывая продукты, – выступал на одном из заседаний Гуреев.

Все это время ученый находится под домашним арестом и просит у суда оправдания.

— На самом деле никаких преступлений я не совершал в своей жизни. Я прошёл достаточно длинный путь от ученика слесаря Казанского авиационного завода до проректора по развитию и международным отношениям крупнейшего авиационного российского университета. Через мои руки в Набережных Челнах за 18 лет работы в Камском политехническом институте прошло несколько тысяч студентов, которые были подготовлены для КАМАЗа. И я уверен, ни один из них не может сказать в мой адрес никаких плохих слов, не то что обвинений, а просто плохих слов. Все мои коллеги в Челнах и здесь, в Казани, шокированы тем, что происходит, никто не верит в то, что я мог совершить преступление, я его и не совершал. Потому что проект выполнен, он сдан успешно министерству, оборудование работает, – повторяет Гуреев.

По словам одного из его адвокатов Всеволода Добрынина, обвинение содержит лишь описание преступных деяний Галеева и Исрафилова по распоряжению деньгами, поступившими на расчетный счет ООО «НУР-ТЕХ», деньгами, зачисленными на банковские карты сотрудников ООО «НУР-ТЕХ», которые были включены во временный трудовой коллектив по контракту, и неисполнению обязательств ООО «НУР-ТЕХ» в части софинансирования. Преступления, которые инкриминируются Гурееву, не конкретизированы, поскольку обвинение в отношении Гуреева построено исключительно на предположениях.

— У нас не так много науки осталось, а людей масштаба Гуреева, которые соединяют науку и производство, решая серьезные производственные задачи с помощью науки, практически нет. Наука больше ориентирована на публикации и на теоретическую помощь, а Гуреев делал науку полезной с практической точки зрения. Он организовывал взаимодействие науки и производства, студентов привлекал, они реальную зарплату получали. Гуреев – ученый, доктор наук, профессор, и он на четыре года был лишен возможности готовить хороших специалистов – это ужасно. Он требовательный, он заставлял учиться, вызывал интерес у ребят, как он мог попасть в такую ситуацию? – задается вопросом руководитель Торгово-промышленной палаты Набережных Челнов Фарид Башаров.

Генеральный директор ООО «Атон-импульс» Артур Туктаров тоже работал с Гуреевым. Предприниматель уверен: Гуреев как специалист был на своем месте, он был заинтересован в развитии отечественного машиностроения, был грамотным профессионалом, который собрал квалифицированную команду.

— Гуреев подтягивал молодые умы – студентов, которые одержимы идеей. В этом плане он абсолютно незаменим. Мне очень жаль, что все это произошло. Я думаю, что КАИ и в целом страна очень много потеряли из-за того, что подвели этого человека и разогнали его инженерный центр, — там были собраны первоклассные специалисты. Мне очень жаль, что человека на столько лет лишили возможности работать и творить. Я не понимаю, на чем пытаются построить обвинение, – мне кажется, там все притянуто за уши, – считает Туктаров.

В общей сложности следствие длится уже четыре года — 21 марта Вахитовский районный суд Казани должен вынести окончательный приговор.