В России предлагают отменить Болонскую систему образования и вместо нее разработать свою собственную. Ничего не понятно, но очень интересно, подумают некоторые. Давайте разбираться вместе, что все это значит.

Когда и как возникла Болонская система образования?

Официально Болонская система образования появилась в 1998 году. Это случилось, когда министры образования четырех стран-основательниц Европейского союза — Германии, Италии, Франции и Англии — разработали и подписали Болонскую конвенцию.

Согласно документу европейские университеты должны были вступить в тесное сотрудничество между собой, признавать дипломы студентов из стран одних вузов в других, поддерживать качество высшего образования, легко обмениваться учащимися и преподавателями. В учебных заведениях по новым правилам внедрялась трехэтапная система обучения студентов: бакалавриат, магистратура, аспирантура.  

В целом задача стояла систематизировать образовательное пространство множества государств и привести его к единым стандартам. Поэтому идея Болонской системы быстро нашла поддержку в крупнейших вузах мира. На сегодня она объединяет 48 государств.

Почему в России хотят отказаться от Болонской системы?  

Россия присоединилась к концепции единого образовательного пространства лишь в 2003 году. К тому моменту частично сохранившаяся советская система сильно устарела и нуждалась в пересмотре. Кроме того, страна держала курс на усиление участия в глобальных процессах, а это в свою очередь требовало повышения качества образования.

В 2007 году президент России Владимир Путин подписал закон, по которому высшее образование в вузах страны делилось на два этапа – бакалавриат (четыре года обучения) и магистратура (еще два года). До этого была специфическая форма обучения — специалитеты, на которых учились 5–6 лет (где-то существует до сих пор).

К слову, вместе с Болонской системой в России появился и обязательный ЕГЭ. Экзамен должен был стать объективной оценкой знаний школьников, планирующих поступать в вузы. При этом сама система напрямую ввода ЕГЭ не требовала. Главное было обеспечить равные права при поступлении в вузы для всех абитуриентов, а инструменты и средства для этого страны могли предлагать сами.

Переход к новым образовательным стандартам в России был непростым и продолжался немало лет (даже к 2022 году есть учреждения, так и не внедрившиеся в систему). Болонская система часто вызывала споры среди экспертов и не раз подвергалась критике. Осуждался и сам процесс обучения, который, по мнению некоторых, давал неполные знания и не позволял подготовить высококвалифицированные кадры, и то, что вузы России, несмотря на участие в Болонской системе, все равно не особо котируются на Западе. Среди самых распространенных «претензий» к системе было и то, что многие работодатели воспринимают специалистов с дипломом бакалавра как людей с неоконченным высшим образованием. Хотя в самой системе их оценивают как специалистов широкого профиля.

На этом фоне неоднократно звучавшие предложения отказаться от Болонской системы были неудивительны. В последнее время, в связи с обострившимися отношениями с Западом эту тему стали поднимать еще чаще. В последний раз предложение выйти из концепции озвучил министр науки и высшего образования России Валерий Фальков. Это было 24 мая.

— К Болонской системе надо относиться как к прожитому этапу. Будущее за нашей собственной уникальной системой образования, в основе которой должны лежать интересы национальной экономики и максимальное пространство возможностей для каждого студента, — заявил он.

Еще через несколько дней Фальков пояснил, что отказ России от Болонской системы обусловлен новыми условиями, в которых оказалась страна, а также тем, что ее внедрение не привело к достижению определенных целей по качеству образования.

— В новых условиях стало очевидно, что отечественная система высшего образования должна претерпеть существенные изменения. С одной стороны, это обусловлено кардинальной перенастройкой технологических и экономических процессов, адаптацией экономики к новым реалиям, — сказал он.

С другой стороны, по словам министра, за 20 лет использования Болонской системы выяснилось, что ряд особенностей не помогает достижению изначально поставленных целей.

— Например, поступление в магистратуру без профильного образования зачастую ведет к снижению качества образования, — отметил политик. — Однако из этого не следует, что в России необходимо коренным образом переломить систему образования. Вначале нужно прагматично подойти ко всему накопленному опыту.

Что обо всем этом думают татарстанские эксперты?

Алексей Созинов, ректор КГМУ

— Я не лучший эксперт в этом вопросе, потому что базовые изменения, связанные с принятием Болонской декларации, а именно переход на многоуровневую систему высшего образования, медицинское образование коснулось в наименьшей степени. У нас сохранена система специалитета. Мы и в предыдущие годы, и в настоящее время продолжаем преподавание по шестилетней полной программе. С этой точки зрения я в какой-то степени испытываю удовлетворение от того, что все возвращается к той системе, по которой мы продолжаем работать.

Польза в отказе от Болонской системы заключается в появлении политической воли к рассмотрению непредвзятых основ высшего образования с точки зрения прямого соответствия международным представлениям. Ясно, что в основе системы высшего образования России должны лежать интересы российского народного хозяйства, хотя на первое место пора поставить и российских граждан, причем граждан в широком смысле, не только молодых людей, но и мам, пап, работодателей, управленцев и так далее.

Главный риск, отказа от Болонской системы может быть связан с попыткой быстро перестроить все высшее образование России. Сейчас хотелось бы, чтобы все решения принимались вдумчиво, постепенно, в соответствии  с новыми решениями. В чем могут быть эти решения? Это вопрос широкого общественного консенсуса. Нужно дать высказаться и представителям вузов, и широкой общественности, и властям, и индустриальным партнерам в широком смысле этого слова, чтобы все вместе определяли, в какую сторону нам двигаться. И не к сентябрю все это изменить, а принимать решение за решением. Проводить пилотные проекты и рассмотреть, какой будет эффект.

Вообще, я считаю, что больше внимания нужно не к формам, а к содержанию, к реальной поддержке преподавателей. Их бы я поставил на первое место, поскольку любая школа хороша тогда, когда в ней сильный учитель. Вузы тоже школы, просто наши учителя называются преподавателями, профессорами, доцентами. Важно, чтобы лучшие представители каждой отрасли стали преподавателями. Тогда это будет правильная реформа.

Рашит Низамов, ректор КГАСУ

— Говоря об отказе от Болонской системы образования, я могу сказать лишь одно: переход на новые рельсы всегда требует времени и может сопровождаться замедлением темпа движения. Каждое решение должно приниматься умно, последовательно. Это должно быть такое эволюционное движение, иначе резкие движения приводят к заносу. Здесь все как за рулем машины: нужно плавно набирать скорость и плавно останавливаться, тогда сохраняется полная управляемость процессом езды.

Двухуровневой системы образования придерживаются не во всем мире. Лично мне тоже нравилась советская модель: строились космические корабли, самолеты и прочее. Советский Союз был лидером во многих направлениях. Были, конечно, некоторые моменты, которые требовали улучшения, модернизации.

Двухступенчатая система предполагает возможность изменить траекторию своего образования, и здесь не все так просто. Вот, например, человек поступил на журналиста, а на четвертом курсе его осенило и он понял, что на самом-то деле он хочет быть инженером. Конечно, за два года качественное формирование инженера – это архисложная, практически нерешаемая задача. Это была большая недоработка Болонской системы. Мы в своей работе придерживались концепции: бакалавр + магистр = советский инженер, и это позволяет нам готовить качественных специалистов, востребованных в отрасли.

Андрей Большаков, заведующий кафедрой конфликтологии КФУ

— Решение наших чиновников войти в Болонскую систему было, с одной стороны, бездумным. Тогда мотивировкой тому было сближение с зарубежными, прежде всего западными образцами образования и тот факт, что наши студенты будут легко выезжать за границу по обмену. Существовавший до этого специалитет делать такого не позволял.

Удивляло и то, что от Болонской системы, которую предложили России, отказались многие ведущие страны Европы: Франция, Великобритания, Германия. Доходило даже до того, что преподаватели, студенты, школьники и учителя выходили на улицы с массовыми протестами против Болонской системы.

Если помните, после перехода на эту систему была попытка внедрения третьего уровня образования – аспирантуры. И только в прошлом году впервые в аспирантуру стали поступать люди по таким старым правилам для того, чтобы писать диссертацию и заниматься наукой. А до этого сюда шли просто для того, чтобы получить третий уровень образования. Все это вызывало большой переполох.

В системе, несомненно, есть и позитивные моменты, среди них возможность встраивания в европейские структуры и возможность менять профориентацию. Вы четыре года можете учиться на историка, а потом еще два – на социолога. В аспирантуру, условно говоря, можно поступать по экономическому направлению. Это дает выбор человеку, части людей это импонировало.

По прошествии ряда лет мы осознали, что нам с европейскими странами, особенно не самыми развитыми, не по пути. Сейчас эти связи рвут.

Я слышал, что российским студентам не рекомендовано участвовать в программах Евросоюза. Мы видим диаметральную политику государства, и это оправдано. Нас исключили из ассоциации европейских университетов и из системы Web of Science. То же самое будет со Scopus.

В министерстве образования заявляют, что никакого возврата к советской системе образования не будет. Значит, надо будет собственную систему создавать. Самое главное, чтобы она была не хуже советской и адаптирована к нашим реалиям. Надо использовать опыт и Болонской системы, которая была у нас около 20 лет, все-таки при ней элементы позитивного опыта тоже были.

А международное сотрудничество возможно с рядом других стран, например, Китай, Индия, восточная Азия, которая является ведущей в экономическом смысле. Нам можно ориентироваться на эти страны. Студентам надо учить языки и ездить в те государства, которые мы считаем дружественными. Их 75-80 процентов.

Еще по теме отмены Болонской системы я слышал, что лидер КПРФ Геннадий Зюганов предложил полностью уничтожить ЕГЭ. Здесь нужно быть очень осторожным. Образование — это консервативная система, от реформ мы уже натерпелись, не надо проводить еще одну, которая окончательно добьет нас. Нам нужны исключительно позитивные изменения. Может быть, если модифицировать Болонскую систему в совокупности с ЕГЭ?

Важно, чтобы реформирование было не быстрым, выстроенным под интересы нашего государства. Для этого нужна общественная дискуссия — только на ее основе мы должны перейти к новой составляющей. 

Наша суверенная система образования не должна быть закрытой и не должна полностью копировать советскую, хотя она была хорошая, дала возможность совершить первый полет в космос, но сегодня требования другие и к естественным, и к точным, и к гуманитарным наукам. В соответствии с ними надо создавать новую модель при учете ошибок, когда реформировали систему тридцати постсоветских лет.