О мифе про бураевских татар, якобы хотевших войти в состав Башкурдистана

Ровно 100 лет назад в сентябре в городах и районах бывшей Уфимской губернии стали меняться вывески и печати — вместо привычных заглавных слов «Губ», «Уфагуб…» пришли заглавные «Баш». Ровно 100 лет тому назад прекратила своё существования ключевая для татарского и русского народов административно-территориальная единица бывшей Российской империи — Уфимская губерния.

Уфимская губерния была упразднена с подачи Владимира Ленина и по большей части была передана националистическому лидеру башкирского движения Ахмедзаки Валиди (1890-1970 гг.), его проекту Башкурдистан, в то время как Мензелинский уезд губернии вошёл в советский Татарстан.  

Процесс ликвидации Уфимской губернии, процесс потери татарами губернии и история её вхождения в состав Башкурдистана драматичен. Начиная знакомиться с историей образования Башкортостана, с историей трансформации закивалидовского Башкурдистана в современный Башкортостана, к большому сожалению, можно наткнуться на привычную практику башкирских историков манипулировать данными и фальсифицировать исторические документы и свидетельства.

Сегодня татары Башкортостана лишены возможности получить объективную информацию, каким же на самом деле образом образовалась республика. А всё потому, что в исторической научной среде в соседнем регионе не хватает приличных исследователей.

Процесс образования Башкортостана формулирует несколько ключевых вопросов. Один из них — где в образовании закивалидовского Башкурдистана, в ликвидации Уфимской губернии и в рождении уже современного Башкортостана объективные силы и причины, закономерности, а где же субъективный фактор, где судьбоносное решение какого-то конкретного человека? Говоря проще, образование Башкортостана — это так получилось, потому что так звёзды сошлись, или так получилось по чьей-то конкретной воле?

Знакомство своё с темой по ликвидации Уфимской губернии можно начать с книги уфимского краеведа Сергея Орлова — «Ликвидация Уфимской губернии. Как это было?». Книга была опубликована в 2006 году при содействии Института истории имени Шигабутдина Марджани и Центра этнологического мониторинга.

Особенность его книги — она по большей части состоит из многочисленных цитат и сведений из официальных документов и исторических материалов. То есть, читая книгу Орлова, вы не читаете фантазии, галлюцинации или отсебятину, сваренную в голове автора Сергея Орлова. Нет. Читая книгу Сергея Орлова, вы знакомитесь с целой кипой документов и источников, в которых как раз и отразились события столетней давности.

Краевед в своей книге часто ссылается на многочисленные документы и свидетельства, взятые из 4-томного сборника документов «Национально-государственное устройство Башкортостана (1917-1925 гг.)». Этот четырёхтомник был составлен уважаемым башкирским историком Билалом Юлдашбаевым (1928-2001 гг.). Кстати, Юлдашбаев в своё время подвергся гонениями в советской Башкирии за как раз-таки объективное освещение национального движения Ахмедзаки Валиди и образование советской Башкирии. Прочитав книгу Орлова, можно понять, за какую именно историческую правду был гоним уважаемый башкирский историк Билал Юлдашбаев. Некоторые нынешние башкирские историки даже рядом с ним не стоят, и мы в этом сами убедимся.

Идут последние годы Гражданской войны. Ахмедзаки Валиди носится с башкирскими отрядами и своим проектом Башкурдистана по Уралу и юго-восточным территориям современного Башкортостана, переходя из стана белых в стан большевиков. 

По своим взглядам Ахмедзаки Валиди откровенный националист. Свой проект Башкурдистан он видит в территориальном смысле слова только исключительно как землю обетованную для башкир.

Поэтому он нарисовал в ноябре 1917 года карту так называемой Малой Башкирии со столицей в деревушке Темясово. Как видите, такие города, как Уфа, Бирск, Белебей, Стерлитамак, по представлению Ахмедзаки Валиди, остаются за бортом его корабля под названием Башкурдистан.

Почему именно такой получилась карта Башкурдистана у Валиди? Сергей Орлов для своей книги нашёл ответы на этот вопрос:

«Очерчивая границы, сторонники независимости о хозяйственной целесообразности не задумывались — главным мерилом являлся национальный принцип. Выбрав места наиболее компактного проживания башкир, они тем самым навредили не только себе. В результате на карте появилось нечто, похожее на чернильную кляксу, с островами и каплями на окружающих губерниях…». 

В подтверждение своих слов Орлов приводит выдержки из программного текста башкурдистанцев, которые мнили о своём Башкурдистане чуть ли не как о Великобритании, у которой есть метрополия и маленькие колонии.

Вот что говорится в самом документе башкурдистанцев из сборника документов Юлдашбаева.

«Власть правительства Башкирии простирается на всю территорию Башкирии, выделенную из существующих ныне уездных, губернских и автономных единиц. Местности с преобладающим башкирским населением, но географически разделенные, так называемые оазисы, так же подчиняются власти правительства Башкирии как колонии своей метрополии». 

О крайне националистическом характере валидовского башкурдистана сообщала газета стерлитамакские «Известия» в 1921 году. Выдержку из этой газеты зачитаем у Сергея Орлова.

«Вопрос об устроении границ БСР возбуждал и возбуждает немало разногласий и недоразумений. Те, которые исходят исключительно из национальной точки зрения, хотят видеть в составе Башкирии все волости с преобладанием башкир, где бы они ни находились и как бы далеко ни были оторваны от основного ядра. При этом условии карта Башреспублики получает очень оригинальный вид, с вытянутыми узкими полосками земли с отдельными островками. В значительной мере такая, чисто национальная точка зрения отразилась на создании ныне существующей «малой» Башкирии, причем во всех отраслях жизни, особенно хозяйственной, мы резко ощущаем тяжелые последствия упомянутого решения в вопросе о границах». 

Или вот, например, любопытный протокол заседания представителей команды Ахмедзаки Валиди, которые заведовали размещением кантонных (административно-территориальная единица в Российской империи) революционных комитетов исключительно в местах проживания башкир. Документ составлен от 13 марта 1920 года.  

«О перемещении резиденции кантонных ревкомов в пункты, населенные башкирами».   

То есть правительство валидовского Башкурдистана на протяжении трёх лет, начиная с нарисованной карты «Малой Башкирии» в ноябре 1917 года и вплоть до 13 марта 1920 года избегало территорий, населенных русскими, татарами, марийцами, чувашами и другими народами. Оно насаживало на местах власть только там, где живут башкиры. Делалось так от понимания, что авторы Башкурдистана решили обложиться этническими границами, чтобы их государство было чистейшим башкирским.

Забегу вперёд — националистический проект Валиди под названием «Башкурдистан» фактически с первых лет своего существования начал терпеть фиаско. Первым испытанием стало создание инфраструктуры по администрированию молодой республики. Деревенька Темясово очень сильно не подходила под это дело. Валидовцы предприняли попытку перетащить столицу Башкурдистана из Темясово в городок побольше — в Стерлитамак, который пока ещё входил в состав Уфимской губернии.

Ахмедзаки Валиди также сокрушался, что и Стерлитамак, и по факту Темясово не подходят под нужды столицы:

«Неужели центр не знает, что Башвоенкомат и Башревком являются органами полукочевого народа, что как резиденция Темясово может быть приведена в порядок только будущей весной…  Теперь вся Башреспублика поставлена в зависимость от Стерлитамакского уездного ревкома: желают они – выделят полученные деньги через Уфу, не желают – задерживают, вот для этого необходимо немедленно организовать походный банк для Башреспублики, чтобы можно было этот банк перевезти весной в Темясово из Стерлитамака…». 

Или вот интересный документ от Тимофея Сидельникова, который был первым уполномоченным центра по «Башкиропомози», в чьи компетенции входило внимательно смотреть (если не надзирать), как Ахмедзаки Валиди выстраивает свой Башкурдистан, и в случае экстренных ситуаций об этом незамедлительно докладывать Владимиру Ленину.

Читаем донесение Тимофея Сидельникова от 20 февраля 1920 года:

«Кооперативы и их союзы в Башкирии раньше центрировались на Оренбург, Уфу, Челябинск и Верхнеуральск, теперь связи порваны и кооперация распалась на разрозненные и совершенно бездеятельные ячейки, которые замерли на время или совсем распылились… К чему это ведет практически, понять нетрудно. Башкирское население неземледельческих районов сейчас сидит без хлеба и работы. Продорганы не дают хлеба, совнархоз не в состоянии организовать работу. Безделье и голодание являются уже здесь не «от Бога», а как следствие более близких причин…

А в общем счете это ведет к развитию спекуляции. Охранять как следует 2500 верст границ Башкирской республики — вещь нешуточная: для этого понадобилось бы до 5 000 тысяч надежных агентов. Сейчас же эта охрана осуществляется, главным образом, через посредство неодетой, необутой и голодной башкирской милиции. Она, естественно, «кормится» на этом деле.

Товары и сырье текут в обе стороны, соответственно, повышаясь в цене. А в перспективе над Башкомпродом вырисовывается печальная необходимость сознаться, что Башкирия «сама себя не прокормит», не говоря уже о выполнении нарядов РСФСР». 

К сожалению, слова Сидельникова про то, что закивалидовский Башкурдистан сам не себя не прокормит, оказались пророческими. В 1921 году в Поволжье и на Урале случился страшный голод. Не будем детально останавливаться на этой печальной странице нашей истории. И Татарстан, и Уфимская губерния, и несчастный Башкурдистан очень сильно пострадали от голода 1921-1922 годов. Эта тема достойна отдельной статьи.

Но в Башкурдистане трагические последствия от голода были обострены. Почему? Ахмедзаки Валиди по своей сути был романтиком-теоретиком. Он выстроил настоящий Башкирский Башкурдистан, но вот про такие вещи, как города, железные дороги, речные и другие транспортные сообщения, а также сельскохозяйственная база, он как-то не подумал.

В общем, молодой Советской России пришлось срочно спасать голодающий Башкурдистан, присоединив к нему Уфимскую губернию. В книге Сергея Озерова устремления закивалидовцев присоединиться к Уфимской губернии, их аппетиты, использованные ими хитрые политические уловки заслуживают отдельного рассмотрения. Но отметим, что сам Ахмедзаки Валиди был против этого присоединения. В одном из своих писем он сетовал, что советская власть не Уфимскую губернию присоединяет к его Башкурдистану, а Башкурдистан присоединяет к губернии, тем самым выражая сожаления, что его территориально-националистическому проекту приходит конец.

Ликвидация Уфимской губернии и её присоединение к Башкурдистану формулирует вопрос: хотели ли сами татары, да что там татары, сами башкиры войти в состав закивалидовского Башкурдистана? Одно дело, будучи Ахмедзаки Валиди, петь о славной и райской стране под названием Башкурдистан, где всем правят только башкиры. Другое дело — реально выстроить экономику, хозяйство, финансы, промышленность, да просто банально наладить транспортную связь. Понимали ли люди это на местах?

Оказывается, жители многих кантонов, которые сейчас трансформировались в современные районы Башкортостана, Челябинской и Свердловской областей, не хотели никакого вхождения в Башкурдистан. А ведь, как правило, башкирские историки образование Башкурдистана традиционно вот уже сколько десятилетий преподносят как историческое выражение воли поголовно всего башкирского народа.  

Вот, например, Сергей Орлов приводит письмо председателя Кляшевского сельсовета, который сейчас на современной карте Башкортостана на северо-востоке республике. Описывается, как в тептярское село Кляшево вошел валидовский вооруженный отряд, чтобы эту территорию объявить частью Башкурдистана. Народ молча разошёлся, а председатель Кляшевского совета пишет жалобу властям Уфимской губернии.

«Вправе ли Кудейский кантон [автономия Башкурдистан делилась на 12 кантонов, то есть районов] распоряжаться на территории РСФСР и [просим] дать указание Башреспублике на неправильный ими захват нашего селения. Просим все это сделать срочно, так как можгут быть вызваны отрядом нежелательные последствия». 

А вот, например, интересный документ, написанный представителями челябинских башкир. Он называется так: «Территориальной автономии не должно быть»: заявление представителей смежного куста башкирских селений от 23 октября 1918 года. Документ подписан от имени делегатов Султаевской волости. Сейчас это современный северный пригород Челябинска, недалеко от Аргаяша, известного башкирского кантона валидовского Башкурдистана в 1917-1920 годах.

Итак, читаем документ султаевских башкир.

«Председатель собрания Юмагужа Курбангали…

Обсуждали вопрос об отношении башкирского населения к Башкирскому правительству… 

По обсуждении этого вопроса о выделении башкирского населения в автономную часть Российской республики мы находим выделение в автономию нежелательно по следующим причинам.

Население Башкирии смешано с русским населением…

Культурно-просветительская автономия тоже нежелательна ввиду того, что население башкир бедное и взять все расходы по этому делу является непосильным.

Башкирское население очень бедное и не может нести тех расходов при возникновении новых правительств.

Ввиду вышеизложенного постановили: признать Сибирское правительство и целиком перейти в ведение его; Башкирскому же правительству более не подчиняться и не исполнять никаких его распоряжений».

Получается, что сами башкиры выступали против националистического проекта Башкурдистан. Более того, автор Сергей Орлов в своей книге указывает, что есть архивные сведения, что и вроде как исконные башкирские земли, то есть территории юга и востока современного Башкортостана, не хотели входить в состав валидовского Башкурдистана.

«Табынская волость так же ходатайствовала о пересмотре Соглашения. Подобных обращений было много. Еще в 1918-м против территориальной автономии для одного народа высказалось все горнозаводское население Южного Урала. В архиве имеется соответствующее постановление делегатов от сёл, волостей и заводов: Белорецкий, Тирлянский, Зигазинский, Кагинский, Узянский, Верхне-Авзяно-Петровский, Нижнее-Авзяно-Петровский, Преображенский (Зилаир)». 

Большая часть документов по этим территориям есть в сборнике документов Юлдашбаева.

В итоге книга Сергея Орлова и архивные документы ставят перед нами вопрос: кто же вообще был заинтересован в образовании Башкурдистана, кроме как самого Ахмедзаки Валиди и его ближайшего окружения? Вообще, образования первой Башкирской республики ( Малой Башкирии) — это решение простого народа? В этом деле вообще участвовали простые люди? Или это обычный договорняк верхов, то есть между Владимиром Лениным и Ахмедзаки Валиди? А в чем тогда воля простого народа, татар и башкир? 

Если среди настоящих приуральских башкир были противники образования Башкурдистана, то было ли заинтересовано в образовании Башкурдистана население Уфимской губернии и особенно та её территория, которая сегодня в определяется как северо-западные районы Башкортостана, где преимущественно проживают татары? Хотя современные башкирские политтехнологи и нечестные историки твердят, что на этой территории видели неких «северо-западных башкир». Были ли среди «северо-западных башкир» те, кто хотел войти в Башкурдистан, кто хотел его образовать?

Книга Сергея Орлова в своё время наделала много шуму и подняла скандал. Башкирский историк Салават Хамидуллин и его коллега Рустем Таймасов написали книгу «Образование «Большой Башкирии». Как это было…».

В этой книге Хамидуллин и Таймасов по-всякому обозвали Сергея Орлова и его книгу, обвинив его в том, что он написал откровенную ложь. Но на очень многие проблемы и вопросы, поднимаемые Орловым, Хамидуллин с Таймасовым так ведь и не ответили.

Правда, на вопрос, были ли «северо-западные башкиры» в Уфимской губернии, которые хотели влиться в состав валидовского националистического Башкурдистана, они всё же постарались ответить. Таковых желающих «северо-западных башкир» они обнаружили в Бирском уезде, в Бураевской волости (современный Бураевский район Башкортостана). Зачитаем несколько весёлых цитат из их книги.

Итак, вот введение, написанное в книге «Образование «Большой Башкирии». Как это было…» историком Маратом Кульшариповым.

«Заслугой авторов является реконструкция событий, касающихся провозглашения Бураевского Башкирского автономного района в феврале 1918 года, которое положило начало движению крестьян Уфимской губернии за присоединение к Башкирской республике». 

Чтобы доказать желание типа северо-западных башкир Уфимской губернии влиться в состав валидовского Башкурдистана, Хамидуллин и Таймасов приводят цитату из книги всё того же Марата Кульшарипова «Башкирское национальное движение (1917-1922 годы)». Тут я приведу цитату именно из книги Кульшарипова уже:

«Идея самостоятельности, создания своей автономной государственности вызвала у башкирского народа необычайный духовный подъём, воодушевление, о чем свидетельствуют телеграммы и письма, направленные в адрес Центрального шуро со всех концов Башкортостана. Так, из села Бураево, где проходил съезд мусульман Барского уезда, поступили в адрес Шуро две телеграммы: одна от имени мишарей и тептярей, где они заявили (обратите внимание, я тут этот момент подчеркнул зелёным цветом) о своём согласии присоединиться к башкирам и войти в состав автономного Башкортостана, другая — от башкир названного уезда, сердечно поздравляющих Шуро с объявлением автономии и выражающих готовность всячески поддержать её».

Кульшарипов внизу, в подстрочнике страницы своей книги пишет, что взял сообщения об этих телеграммах из газеты «Башкорт» от 10 декабря 1917 года.

Что ещё понаписали относительно пробашкирской Бураевской волости Хамидуллин и Таймасов?

«Проектом административного устройства Башкурдистана, принятым на Всебашкирском Учредительном курултае, предусматривалось образование 9 административных единиц — кантонов. Каково же было изумление, в первую очередь властей Уфимской губернии, когда в феврале 1918 года — в момент ареста Башкирского правительства в Оренбурге — на её территории самопровозгласился 10-й никем не запланированный Бураевский башкирский кантон».  

Ссылок на какие-нибудь документы, архивные данные и свидетельства современников Хамидуллин и Таймасов нам тут, конечно, не приводят. Как, впрочем, и в последующих своих пассажах о бураевских татарах.

«В XX веке село Бураево стало одним из центров борьбы за автономию Башкортостан».

«В селе Бураево присоединение к Башкирской Республике вылилось в конкретные политические формы, создав прецедент волеизъявления масс и дав сигнал к действию другим». 

В итоге типовое, можно сказать, рядовое для своего времени сопротивление татар-крестьян Бураевской волости продразверстке, их выступление против изъятия хлеба большевиками Хамидуллин и Таймасов представляют как борьбу якобы северо-западных башкир за валидовскую автономию Башкурдистан.

«Бураевцы первыми в Уфимской губернии начали открытую войну против уфимских большевиков, выбивавших из сельчан последние запасы хлеба. Бураевский Башкирский автономный район на тот момент стал олицетворением мечты башкир Уфимской губернии о будущей Башкирской Республике, для осуществления которой бураевцам пришлось проявить недюжинное мужество и веру в идею самоопределения своего народа. Всё это свидетельствовало о том, что в начале XX  века северо-западные башкиры не утратили духовную связь с остальной частью башкирского этноса, с его многовековой героической историчей вооруженной борьбы за свои права». 

Итак, у Хамидуллина и Таймасова единственная ссылка о башкирской самостийности неких бураевских башкир — это книга Кульшарипова. Сам же Кульшарипов ссылается на телеграммные сообщения из газеты «Башкорт» — первой национальной башкирской газеты, правда, почему-то написанной на чистейшем татарском языке. Давайте прочитаем эти самые телеграммы.

Итак, вот перед нами страница газеты «Башкорт», 15-й номер, выпущенный 10 декабря 1917 года. Там есть две телеграммы от адресата, который указан как «Бурай-Бирский оязыннан», то есть из «Бурай-Бирского уезда». Если что, то в 1917 году в Уфимской губернии действительно был Бирский уезд, куда входила Бураевская волость. Но, видимо, называть «Бурай-Бирский уезд» — это такая традиция в татаро-башкирских СМИ.

Телеграммы:

«Башкурдистан автономиясы иглан итүеннән соң килгән телеграммалар.

«Бурай-Бирский оязеннән мусульманнарныкы ошбу типтәр һәм мишәр берсе калмый Башкурдистан автономиясы мәсәләсында башкурдларга кушулганлыкларын вә бөтен көчләрен итеп ярдәм итәчәкләрен белән Башкурдистан курултаенда явочным порядком Башкурдистан автономиясы иглан итүенә катгый талап итәргә карар чыгардылар».

Перевод:

«Мусульмане из Бурай-Бирского уезда, в частности и без исключения типтяри и мишари, относительно всех присоединившихся к автономии Башкурдистан и тех, кто в будущем поможет автономии, отдав все свои силы, и относительно образования автономии Башкурдистан через явочный порядок на Башкирском курултае, эти самые типтяри и мишари публикуют под это категорически требующее дело своё постановление(обращение, телеграммы?…)». 

То есть, в телеграмме сообщается, что мишари и типтяри образование Башкортостана считают ситуацией знаменательной, «категорически требующей» от них подготовить какое-то постановление, которое они и подготовили и в котором они признают значимость факта образования Башкурдистана, и тех, кто впрягся в дело образования автономии, а также тех, кто в будущем собирается помочь молодой республике. В общем, они выражают таким образом своё эмоциональное положительное отношение, но никак не намерение войти в состав Башкурдистана.

Читаем вторую телеграмму:

«Бурай-Бирский мусульманнарның гомүмән исеменнән Башкорт мәркәзе шурасы тарафыннан 15нче ноябрьндә иглан ителгән Башкурдистан автономиясын самими табрик итеп кушыла. Биш губерния мусульманнарның сабырсызлык белән көтеп торган Башкурд автономиясы төзелгән татбик филә башлануызны сорап теләк белдерде».  

Перевод:

«От имени мусульман Бурай-Бирского уезда. Мусульмане присоединяются к поздравлениям с тем, что 15 ноября Совет Башкирского правительства образовал автономию Башкурдистан. Обозначим, что ваше начинание по реализации образования автономии Башкурдистан ждали мусульмане пяти губерний».

Как видите, если мусульмане Бурай-Бирского уезда, так сказать, и хотели к чему-то присоединиться, то это только и исключительно к «табрику», то есть к поздравлению. Никакой речи ни у мусульман, ни у типтяр, ни у мишар Бурай-Бирского уезда о присоединении Башкурдистана в телеграммах нет. Жаль, что в своих устремлениях обмануть татар современного Башкортостана башкирские историки пробивают дно — они пустились фальсифицировать информацию, которая находится в первой печатной башкирской национальной газете «Башкорт».