«Нельзя терять молодежь» — то и дело твердят в последнее время общественники и власть имущие. А как ее, собственно, не потерять? Одним из очевидных пунктов в головах многих всплывет мысль о создании современной инфраструктуры, позволяющей молодым людям выбраться из четырех стен и встретиться с единомышленниками в комфортной обстановке. На данный момент в Татарстане существует более 30 молодежных центров и их число продолжает расти. Подробно тему о том, какими сегодня могут быть досуговые пространства, обсудили в лектории экстрим-парка «УРАМ» в рамках программы «Городские модераторы».

Кто такая молодежь и почему у центров связаны руки

Официально к молодежи относят людей от 14 до 35 лет, начала выступление социолог Марья Леонтьева. То есть как минимум речь идет о трех социальных группах – школьниках, студентах ссузов или вузов и, соответственно, жителях, которые прошли первые два жизненных этапа и перешли в статус «работяг». Интересен тот факт, что по результатам исследования, которое представила спикер, большинство молодых людей обозначили довольно скудный сценарий досуга – 23% респондентов интересует отдых и сон, что лишний раз подчеркивает высокую утомляемость нынешней молодежи.

— Обладая свободным временем, молодежь либо остается дома, либо гуляет в одиночестве или с друзьями. Это та целевая аудитория, которая слоняется по городу и не знает, чем себя занять. Куда еще они могут зайти? Либо в спорт-объекты, либо в торговые центры с фудкортами, потому что часто наблюдаются проблемы с отсутствием тротуаров, автобусных остановок или маршруток. В том году мы делали семинар в Чистополе —  там молодежный центр находится на окраине, а автобусы ходят до пяти вечера. Или в том же Черемшане до молодежного центра надо идти вдоль обочины автодороги. В общем, в официальные молодежные активности вовлечено лишь 3% молодых людей, — отметила Леонтьева.

Большинство молодежных центров находятся на бюджете муниципалитетов, из-за чего на работников, чья зарплата и так оставляет желать лучшего, навешивают дополнительные задачи «сверху», продолжила социолог. В свою очередь основатель бренда BAZZAR Донат Мухаметшин добавил, что в 2008-2012 годах стратегию по работе с молодежью копировали с Европы и на тот момент в России она была довольно успешно интегрирована. Но время идет. И в сегодняшних реалиях имиджевая составляющая общественной и волонтерской деятельности страдает.

— Сейчас возможностей больше, а ощущения, что этим можно чего-то добиться, меньше. Не хватает информативности, то есть ответа на вопрос, что ты получишь, если придешь в молодежный центр. Хорошо продвигаются также истории успешных персоналий, лидеров мнений. Мы можем фабриковать людей. Вы прекрасно знаете, что маркетинг работает. Сколько у нас инфоцыган? Нам бы немного инфоцыганства внедрить вот в эту сферу, — уверенно подметил Мухаметшин.

Директор экстрим-парка «УРАМ» Мария Крюкова подхватила: молодежные центры будут жить только в том случае, если здесь будут работать люди, которые этим делом горят. Грубо говоря, положить кирпич и повесить табличку «У нас круто, заходи», пренебрегая «внутренней отделкой» (и речь здесь совсем не про строительство), — этого недостаточно.

— Мы постоянно как команда выходим на связь с городскими проектами, сами придумываем мероприятия, выигрываем гранты и подключаем бизнес, смотрим на тренды. Помимо мастер-классов по скейтингу и BMX можно сходить на йогу, дыхательную практику и танцы. Мы делаем большой срез и тем самым привлекаем разные сообщества, — пояснила спикер.

«Со стороны не должно казаться, что какое-либо пространство – это сообщество для избранных»

Представитель молодежного центра Татарстана Анжелика Ермачкова призналась, что на данный момент перед республикой стоит задача создать в каждом районе хотя бы по одному молодежному центру. Например, в следующем году такие объекты появятся в Тукаевском, Дрожжановском и Кукморском районах.

— Мы всегда заходили немного вперед и закладывали в молодежные центры те функции, которые мы хотели бы видеть. Сейчас мы видим четыре основных направления в подобных пространствах. Молодежный центр должен осуществлять досуговую деятельность, давать неформальное образование, третье направление – это креативные индустрии, и последнее – социальное проектирование, то есть наши молодежные центры в районах служат неким домом для общественных организаций, — объяснила Ермачкова.

В то же время сооснователь сообщества «Кораблик» Владислав Березин заметил, что, говоря о формальных молодежных центрах, не стоит забывать и о существовании неформальных.

— Сейчас молодежный центр – это не какое-то конкретное место. Например, нынешняя молодежь собирается в интернете, и у них там своя кухня. Я сам из Набережных Челнов, и у нас там есть очень много подземных переходов. Там встречаются уличные музыканты. И да, «подземка» — это их молодежный центр. Они общаются, играют музыку и каким-то образом развиваются, — добавил спикер.

И все же главный критерий, из-за которого татарстанцы смогут подтянуться к молодежным центрам, – это открытость и прозрачность, считает сокуратор творческой лаборатории «Угол» и галереи ES Gallery Альбина Закируллина.

— Со стороны не должно казаться, что какое-либо пространство – это сообщество для избранных. Абсолютно каждый должен иметь возможность попасть в тот молодежный центр, в который он хочет, — заключила Закируллина.

Читайте также: Президент России пригласил молодежь и спортсменов на «Игры будущего» в Казань