Краевед Алексей Клочков: «Даже в XVIII веке еще говорят про «каменное масло», а у нас уже — нефть»

Большим событием в изучении прошлого Казани стал выход новой книги краеведа Алексея Ивановича Клочкова «Казань времён Ивана Грозного», где подробно рассказывается о географии и жителях нашего города в 60-е годы XVI века. К книге прилагается красочная карта города, где указан каждый двор. Мы пригласили Алексея Ивановича в редакцию Kazanfirst, где наш постоянный автор краевед Марк Шишкин побеседовал с ним о новых исторических открытиях.

У Казани есть исторический документ, какого нет у других городов

— Алексей Иванович, в основе вашей новой книги «Казань времён Ивана Грозного» лежит «Писцовая книга» 1565-1658 годов. Расскажите, что это за источник? Для каких целей и кем он создавался? 

— Сколько я занимаюсь историей Казани, «Писцовая книга» служила для меня исключительно дополнительным источником. Я заглядывал туда, когда нужно было узнать возраст храмов или расположение улиц. Но мои друзья говорили мне: «Ты же картограф!». А я действительно картографом в армии служил. А «Писцовая книга» 1565-1568 годов написана так, что если разобраться в ней, то можно составить карту. И когда я забросил все остальные дела и сел за «Писцовую книгу», я поразился, каким историческим памятником обладает наша Казань, в отличие от многих других городов!

— Не во всех городах есть такие документы?

— Конечно, я специально сравнивал. Это единичный случай, когда есть такого уровня писцовая книга. Казань была присоединена недавно, и царю Ивану Васильевичу необходимо было знать, кто там живёт, с кого и какие сборы взимать. И царские окольничьи Никита Борисов и Дмитрий Кикин за четыре года исползали всю Казань, чтобы составить список налогоплательщиков, и знать кто и сколько должен. 

— В общем, целью создания «Писцовой книги» была оценка налогооблагаемой базы.

— Да, цель — сбор налогов. Такая скрупулезность лишний раз доказывает, насколько централизованным и уже забюрократизированным было русское государство во второй половине XVI века. Насколько всё сложно было организовано. Я поражался до чего доходило. Учитывалось даже если лавка какого-то торговца на полметра отличалась от установленных размеров. Целью составления книги было налогообложение, но царские окольничьи, сами того не подозревая, сделали первый путеводитель по Казани. 

Ты наверняка читал «Переписную книгу» 1646 года, и заметил, как она отличается от «Писцовой книги». Нам повезло, что Борисов и Кикин оказались не простыми статистиками, а, в каком-то смысле, романтиками. Они легко и непринуждённо рисуют нам картину. Вот здесь идёт улица. Здесь дворы Васьки, Петьки да Митьки, а от двора Митьки четыре двора за оврагом у старого острога. А «Переписная книга» 1646 года — это сухая статистика.

— Да, перечисление имён и профессий…

— А благодаря Борисову и Кикину нам с моим другом Андреем Останиным удалось составить достаточно точную карту средневековой Казани. Естественно, опираясь на более поздние источники и сопоставляя их. Зная топографию, зная рельеф. Представляя какой он был, и как он изменился. 

Даже первоисточник «Писцовой книги» вполне доступен восприятию, только надо обязательно читать издание 1932 года с комментариями Николая Калинина и Михаила Худякова. Потому что первое издание Капитона Невоструева — неполное. 

Какие ошибки допускали раньше, составляя карты Казани XVI века

— Вы сами начали говорить о предшественниках. У вас их было много. В XIX веке протоиерей Платон Заринский писал про Казань XVI века. В ХХ веке археолог Николай Филиппович Калинин даже составил по «Писцовой книге» карту. Что удалось вам установить нового? Какие были открытия и развенчанные мифы?

— По моему глубокому убеждению, ближе всех к расшифровке Казани XVI века подошёл Николай Филиппович Калинин. Ни до него, ни после него такой глубины не было. Из наших современников основательнее всех вник в эту тему Сергей Павлович Саначин. Тем не менее, даже у Калинина была… нельзя сказать, что не ошибка. Просто время было другое. Тогда не было возможности, как сейчас, несколькими кликами мышки совместить планы города разных эпох. 

Калинин брал за первооснову своей карты изначально неверный источник, неверный в корне. Это планы, созданные в 1730-е годы Артамоном Сациперовым и Анре Рухом. Есть ещё план кондуктора Жукова. Но все эти планы выполнены с одной гигантской ошибкой. Я тоже в детстве, когда учился в 39-й школе и составлял свои карты Казани, допускал эту ошибку. Вот, например, идёт улица Миславского, а её пересекают Карла Маркса и Большая Красная. Около Кремля у меня всё получалось красиво, но дальше улицы расходились в разные стороны. А причина в том, что я неправильно устанавливал угол между кремлёвским проездом Шейнкмана и нынешней улицей Кремлёвской. И эту же ошибку допускали Калинин, Сациперов и Рух. Чтобы планы были хоть как-то похожи на правду им приходилось «ломать» улицы. 

Очевидно, Сациперов и Рух рисовали по памяти. У них не было геодезических приборов. И первый, кто нанёс геометрически точный план на карту – это был архитектор Алексей Квасов, который в 1768 году составлял Генеральный план Казани, и совместил на карте дорегулярную застройку с будущей регулярной. И вот когда мы вытащили сеть дорегулярных улиц из плана Квасова и наложили на современную спутниковую съемку, они легли идеально, практически без изменений. А учитывая, что дорегулярные улицы древних городов — вещь консервативная, мы получили первооснову. И на неё стали отлично ложиться дворы из «Писцовой книги». Опорными точками стали угловые дворы, гостиный двор и большинство церквей. 

Первое открытие, которое меня поразило, это когда я совершенно точно обнаружил Кабацкие ворота ханской Казани на месте старого здания 39-й школы. И Николай Филиппович Калинин тоже чувствовал, что они были где-то в районе Япеева. Но стоило мне положить данные «Писцовой книги» на план 1768 года, как всё стало на свои места. На спуске в овраг в районе перекрестка улиц Зои Космодемьянской и Нагорной находились Тульские ворота русского острога, а дальше по улице Бехтерева тянулись дворы стрельцов Субботы Чаадаева, которые прибыли в Казань, главным образом, из Тулы. От Тульской улицы было пять переулков к острожным стенам, а шестой переулок «к Кабацким воротам». Ищем пересечение старинной Тульской улицы с острогом и получаем старое здание 39-й школы. Вот они ханские Кебековы ворота, которые русские переиначили на «Кабацкие». Здесь без вариантов! Я когда это увидел, настолько увлёкся, что раз восемь перепроверил, чтобы скептики поверили… А улица Миславского — это безусловно очень древняя татарская дорога, которая шла к Кабацким воротам.

Еще одно открытие связано с местоположением Спасской и Воскресенской улиц. Ты вот как разделяешь Спасскую и Воскресенскую улицы?

— Вроде бы Калинин писал, что они шли параллельно друг другу по холму, где сейчас улица Кремлёвская, или как-то сходились ближе к Гостиному двору. 

— Да никак… От Спасских ворот Кремля примерно до Александровского пассажа не было дворов, а шли торговые ряды. Дальше начиналась Большая Спасская улица, на которой было всего около 20 дворов. Дворы располагались в промежутке между Пассажем и улицей Кави Наджми. Дальше после перекрестка со стороны здания окружного суда (Кремлёвская, 12 — прим. Марка Шишкина) был двор князя Семёна Мезецкого. Вниз к Чёрному озеру шел переулок. На этом переулке с одной стороны стоял двор князя Засекина — он относился к Спасской улице, а с другой стороны был двор Баташева-Засекина уже на Воскресенской улице. Представь себе сейчас перекресток нынешних Кремлёвской и Кави Наджми: там, где угловой магазин улица еще немного идет вверх, и только потом резкий спуск к Чёрному озеру. Вот на этом месте пересекались древние улицы Воскресенская и Спасская.

От этого перекрестка две улицы в виде буквы «Х» расходились по длинным диагоналям. Воскресенская улица, совершенно чётко, начиналась от Воскресенских ворот — памятник Бутлерову. Затем она поднималась к перекресту со Спасской, а от двора князя Мезецкого «свымла», то есть спускалась к торгу да Гостиному двору. Еще купец Сухоруков (рассказ купца был записан Карлом Фуксом, — прим. Марка Шишкина) вспоминал, что в старину ниже здания губернаторского дома, где потом будет окружной суд, начинался овраг, в котором шла проезжая дорога. Наконец, и палаты Михляева позже будут построены именно на Воскресенской улице. И дальше Воскресенская улица шла ниже Петра святого по Зарядью. Вероятно, именно этот последний участок Воскресенской в XVIII будут называть Замочной решеткой.

— Этого точно ни у кого не было!

— Не было. Там документально можешь каждый двор сверять, и всё бьётся. А Спасская улица доходила до перекрестка с Воскресенской, и дальше до Воскресенской церкви (на ее месте Институт химии КФУ, — прим. Марка Шишкина) она ещё называется Спасской, а дальше идёт улица к Ногайским воротам. В XVIII веке это будет улица Дубасова, и она тогда тупиковая, потому что в XVIII веке уже не было никаких Ногайских ворот. 

— Теория, что Баумана – это начало древней Ногайской дороги тоже распадается?

— Спасская улица в большей степени Ногайская, чем улица Проломная. На Проломной в XVI веке была очень слабая застройка, а по улице к Ногайским воротам, близко от того места, где сейчас проходит Университетская, шел косогорный подъём, по которому ногайцы гнали лошадей на коневую площадку рядом с Петропавловской церковью (сейчас на её месте Петропавловский собор, — прим. Марка Шишкина).

Почему же улицы Спасская и Воскресенская именно так расходились? Когда я работал в КХТИ, у нас был дядя Миша, который на телеге развозил молоко. И он никогда не гонял свою кобылу по улице Чернышевского, потому что она резко идёт вверх. Поэтому и в древних городах старались проложить улицы по длинным диагоналям, где были склоны. 

Какой была фамилия Матрёны, нашедшей икону в 1579 году

— Какими были границы Казани в XVI веке? 

— Если мы возьмем татарский острог на момент 1552 года, то он начинается от нынешнего Института Марджани (Батурина, 7, — прим. Марка Шишкина), и дальше идёт по линии: Большая Красная, Бехтерева, «Миру — мир» и Арские ворота на Площади Свободы. Далее стена поднималась на нынешний университетский холм, и на территории двора главного здания Казанского университета были Верхние Ногайские ворота. Спускаемся вниз, и на месте ДТК видим Нижние Ногайские ворота. Дальше стена шла по правому берегу Булака. Кураишевские ворота были чуть левее Кави Наджми, где сейчас автобусная остановка «Педагогический университет». А еще были Нижние Кураишевские ворота, которые стояли на месте дома 19 по улице Право-Булачной. Аталыковы ворота Калинин совершенно правильно ставил рядом с Тюменскими воротами ханской крепости (Преображенская башня Кремля, — прим. Марка Шишкина) в створе с несуществующей в наше время частью улицы Баумана. Здесь я с Калининым полностью согласен.

Но царские окольничьи застали город, когда здесь всё строилось. Старый ханский острог где-то подремонтировали, но стали селиться и за его пределами. В это время приезжает в Казань крупный стрелецкий отряд — прибор Субботы Чаадаева. Им нарезают семь переулков там, где сейчас монастырь, СИЗО и улица Зои Космодемьянской. Стрельцы ставят церковь Николы Тульского и новую стену, включая свою слободу в черту города. Новая стена проходит вдоль современных улиц Нагорной и Тельмана.

Там, где сейчас временная звонница Богородицкого монастыря стоял двор самого Субботы Чаадаева, со стороны Крестовоздвиженской церкви двор сына боярского Андрея Дятлова, а на месте алтаря собора — двор Ивана Онучина. Смею предположить, что Данила Онучин, известный по событиям 1579 года был Ивановичем. Со стороны современного теплого Тульского храма был двор пятидесятского Богдана Ложкина. Последний стрелецкий дом на переулке под острожной стеной, как написано, это дом Треньки Горбана. Он стоит в 40-50 метрах от будущего места явления Казанской иконы. Скорее всего Матрёна из «Сказания о явлении Казанской иконы» — это Матрёна Терентьевна Горбан. 

Дальше двигаемся в район университета. Здесь тоже русские прирезали целый сектор. Ханская стена поднималась от памятника Бутлерову на холм, там, где сейчас лестница в Ленинском саду. Старые Ногайские ворота были во дворе университета, а русские перенесли их чуть выше Профсоюзной, где проходит улица Университетская. На этом участке до оврага на улице Пушкина селились стрельцы прибора Третьяка Мёртвого. Когда Борисов и Кикин описывали эту слободу, их уже не было на месте, потому что в 1564 году их направили в Астрахань. Но территорию посада они успели расширить. Здесь же рядом со зданием анатомического театра сохранялось татарское кладбище. 

Теории о глубоких подвалах на Баумана происходят от незнания истории рельефа

— Что было тогда в районе улицы Баумана?

— Именно там, где на месте Дома татарской кулинарии стояли Нижние Ногайские ворота, в 1552 году произошел мощный подрыв. Видимо развороченная стена простояла тут достаточно долго, так что и составители «Писцовой книги» называют это место — «проломом». Здесь тоже прирезали новый участок к острогу и поставили новые ворота на том месте, где была типография Ключникова (Баумана, 47, — прим. Марка Шишкина). 

Проломная улица XVI века включала только участок между современными Астрономической и Университетской. Здесь было 34 двора. Среди них — ни одного русского!

— А кто тогда жил?

— «Дряби полоцкие», как тогда называли наемников из Великого Княжества Литовского. «Дрябь» — называли пеших воинов. Были и совсем неуважительные значения: гнилое болото и трухлявый пень. Потом многие из таких наёмников стали дворянами. Часть их отправилась завоёвывать Сибирь.

— И дальше Астрономической улицы не было?

— А дальше была проезжая улица К Николе Боровскому (ныне Никольский собор, — прим. Марка Шишкина), и на ней всего-ничего 25 дворов при протяженности больше километра.

— То есть это была малонаселённая местность?

— Да. И я даже нашел причину. Читай исследование о гидрологии Казани Евгения Фомича Станкевича. Там всюду были насыпные грунты. В районе «Казанского подворья» насыпные грунты 9-11 метров, но в районе Николы Боровского их вообще нет. Такой ландшафт называется: параллельно-гривистая пойма. У нас на даче в Тетеево такая же чересполосица гряд и понижений. И это обычное явление в пойме больших рек. 

Низкие места затапливались, поэтому в XVI веке строили дома только там, куда не достигал весенний паводок. Поэтому и домов первоначально было очень мало. И этим объясняются тайны невероятно глубоких подвалов в некоторых местах улицы Баумана. Стояли в себе в низинах дома XVII — начала XVIII веков. Когда при Екатерине II город перестраивали по регулярному плану, эти дома засыпали, и поверх начали строить новые дома — предшественники «Казанского подворья». А когда откопали, пошли разные гипотезы насчёт того, откуда двери и окна там встречаются.

— В общем, различные конспирологические теории подписываются элементарным незнанием рельефа в городе…

— Да, совершенно верно. Тема очень интересная. А если мы отсчитаем от «Нулевого километра» на Баумана 50 метров в сторону Кольца, то в XVIII веке там, параллельно Кави Наджми, шла улица К Татарскому мосту. Я нашёл её и в «Писцовой книге». Только в отличие от «Фенек» и «Тренек», что жили в районе Баумана, ближе к Булаку селились только князья. Такое ощущение, что здесь еще с ханских времен была пересекающая низины дамба, и раньше жила татарская знать при Кураишевских воротах к Отучевой мечети.

В казанском посаде сохранялось татарское население

— А что вообще в Казани 1565-1568 годов сохранялось с недавних времён Казанского ханства?

— Главное, что согласно «Писцовой книге» на казанском посаде сохранилось татарское население. Хотя нередко можно встретить утверждение, что был тотальный геноцид и выселение татар за Кабан. В районе современной улицы Батурина была улица Толмацкая. Там жило человек 20 переводчиков-толмачей. Все или новокрещены или мусульмане. И по посаду разбросаны дворы многих «бусурман», то есть мусульман. Например, двор Истомки-бусурмана Шалимова, где останавливались царские таможенники, располагался на месте Чернояровского пассажа. Татарский таможенный двор был за острогом на месте Театра оперы и балета. Очевидно, связь татар с таможенной службой неслучайна. Татары, по своему обычаю, пили умеренно или вовсе не пили, что было положительной характеристикой, ведь таможенник — профессия коррупционно опасная.

Старый острог оставался со времен Казанского ханства. В Кремле две палаты царёва двора и две мечети. Муралеева палата — бывшая мечеть Нур Али ближе к современному северному корпусу Пушечного двора. А у подножия несуществующей теперь Круглой башни стояла большая каменная баня — это Даирова баня. Судя по всему, она запитывалась водой из Булака по принципу сообщающихся сосудов, через подвал. Также запитывалась и «угольная вежа», у которой был тайный источник воды, как я показал это на карте. Ведь это же смешно рассуждать, что из родника весь город пил воду, ты из родника и пять человек не напоишь…

— Тем более, мы по XIX веку знаем, что качество воды в Тайницком ключе было весьма специфическое…

— Плохое или не плохое, но я так думаю, что под «тайником» подразумевался резервуар внутри башни, а не родник.

Дальше в Кремле, большая каменная «мизгить» была превращена в пороховой склад. Это мечеть Кул Шарифа, которая стояла на месте кремлёвского сквера, где сейчас Памятник зодчим. В пороховые же склады были превращены две ханские палаты. 

И еще две каменные мечети ханских времен были за пределами острога. Отучева мечеть, очевидно соответствовала мечети на плане начала XVIII века, которую Сергей Павлович Саначин предлагал именовать — Въездной мечетью. Стояла она на перекрестке современных улиц Столбова и Парижской Коммуны. И Прикабанная мечеть, которая была на месте дома №3 по Фатыха Карима, недалеко от Мечети Марджани. Плюс сохранялось два мусульманских кладбища на месте Сенного базара и за университетом. 

— Что «Писцовая книга» говорит нам о Татарской слободе?

— Что качается Татарской слободы, то в «Писцовой книге» 1565-1568 годов данных мало. В XVI веке здесь была единственная слободская улица — предшественница Каюма Насыри. Всего в слободе было 150 дворов, но летом они стояли пустыми, видимо население разъезжалось по сельскохозяйственным работам. А зимой в каждом дворе живет по 10 татарских семей. Если учитывать, что каждой семье было по 5-6 человек, получается внушительное население. Но гораздо лучше Татарскую слободу опишут в «Переписной книге» в 1646 года.

— Как Татарская слобода связана с Кураишевой слободой, которая существовала в период Казанского ханства?

— Я понимаю, что сейчас в меня полетят камни, но моя гипотеза состоит в том, что Кураишевой слободы не было. Но упоминается населенный пункт Кураишево. Не разрослась ли заострожная Татарская слобода из поселения Кураишево ханских времён?

В «Писцовой книге» впервые упомянуто слово «нефть»

— Самое заметное изменение в географии Казани после 1552 года, это включение в черту города Забулачной части. Что нам теперь известно об этом?

— Да, в это время за Булаком поставили новый острог. И именно в таком виде он простоял до XVIII века. По описанию видно, что стены там только строятся. Посуди сам. Кто будет давать такие невыразительные названия воротам? «Ворота острожные Кураишевские к Отучевой мизгити против Татарской заострожной слободы». Это будущие Варламовские ворота, они же Татарские, на месте спорткомлекса «Москва». Или «ворота острожные от Ямской слободы, на воротах башня средняя Кураишевская». Эти ворота потом станут Ямскими на перекрестке Коротченко и Яхина. Ни один местный житель так не назовёт! 

Эти длинные названия явно вымучены самими писцами, потому что стены острога были сделаны «на вырост». Здесь были воеводский и архиепископский огород, пчельники, мельница, слободки Архиепископская, Преображенского монастыря и Ямская. Там, где сейчас стадион на берегу Булака стоял Зелейный двор. Это был пороховой завод, где делают порох и «нефть припускают». Авторы «Писцовой книги» были настолько продвинутыми, что впервые в истории России упомянули термин — «нефть». Я перерыл миллион источников, и нигде нашел более раннего упоминания. Даже в XVIII веке всё еще говорят про «каменное масло» и «чёрную смолу», а у нас уже в XVI веке — нефть.

Где в Казани жил основатель Тетюш и Архангельска

— Чем занимались жители Казани в 60-е годы XVI века? Возможно, в городе жили какие-то примечательные личности.

— Жило много рыболовов, пекарей. Пушкарской слободы не было, но было 34 пушкаря из них две трети фамилий польские, но треть точно наши. Было много дворов государевых плотников, которые могут пахать и сеять, но ни в какие дела с посадскими не имеют права вступать, а делают только государевы заказы. Видимо строили стены. Целая улица государевых потников была вдоль Булака. Стрельцы, которых было очень много, занимались торговлей. 

Из людей именитых я бы вспомнил «отца русского купечества» Аникея Строганова, чей двор стоял под кремлёвскими стенами. Правда, там жил его приказчик, а не сам Строганов. Только княжеских дворов я насчитал — 34, и среди князей были очень известные. Например, сосланный в Казань Сёмен Ушатый. А на месте Музея Казанской иконы на Большой Красной жил основатель Тетюш и Архангельска князь Борис Мезецкий. На древней Арской улице жил свияжский воевода Иван Фёдоров-Челяндин, про смерть которого художник Неврев написал картину. Это та самая история, когда Иван Грозный одел боярина в царские одежды, посадил на престол, начал кланяться ему, а потом сам зарезал. 

Живший в Казани князь Афанасий Гагарин в 1615 году прославится обороной Пскова от шведов, а ещё больше тем, что как они не могли поделить с воеводой Бутурлиным, кто именно защитил Псков. Царь Михаил Фёдорович дал золотой Бутурлину, а Гагарин после этого отказался брать. Дедом самого царя Михаила Фёдоровича со стороны матери, по одной из версий, был князь Иван Шестунов-Кнут, который жил у нас под кремлёвской Преображенской башней. В общем, я и сам не ожидал, что книга получится такая живая.

— Алексей Иванович, всё очень интересно! Спасибо. Завершая наш разговор, хочу попросить совет для наших читателей: куда сейчас может прийти каждый желающий, чтобы лучше всего почувствовать Казань XVI века?

— Без вопросов и сомнений, это Николо-Гостинодворская церковь. Там сохранилась даже вымля, то есть склон, указанный писцами. Когда посмотришь на Гостиную церковь с Профсоюзной, сразу же видишь, как шли ряды казанского торга. Как Васнецов нарисовал Щекушин переулок, так и у нас должно было выглядеть. Представь со стороны смотришь: ряды, ряды и церковь. 

С моим другом Аскаром Гатиным мы измеряли расстояние от Профсоюзной до Кремлёвской. Вдоль этих улиц шли ряды, а поперёк — крестцы. Посчитали как должны были разместиться тут шесть рядов, которые указаны в «Писцовой книге». И получились те же самые размеры рядов, что есть на любом современном вещевом рынке. Ничего не изменилось! Только вместо «корья дубового» сейчас полиэтилен. Вместо деревяшек — металлические конструкции. А вместо торговцев-мужчин сейчас в основном торгуют женщины. В «Писцовой книге» на торгу из женщин указана только Авдотья, стрельцова жена. 

Автор текста: Марк Шишкин