«Спать в тишине – это роскошь»: дети из зоны СВО провели мирную неделю в Казани

Они привыкли к взрывам и умеют различать дроны в полете, но впервые в жизни увидели зоопарк и кинотеатр. 22 ребенка из Васильевки Запорожской области неделю провели в Казани – ходили на экскурсии, знакомились со сверстниками и пробовали татарскую кухню. Их школьный автобус атаковали беспилотники, но волонтеры из Казани смогли подарить им мир – хотя некоторые жители, откуда дети родом, верили, что детей «увезут на органы».

В городе Васильевка Запорожской области 4 февраля украинский беспилотник атаковал школьный автобус. Водитель и несколько детей были ранены. Казанский предприниматель и доброволец, доставлявший гуманитарные грузы в зону СВО, узнал о произошедшем и решил организовать для детей недельную поездку в Казань для отдыха и реабилитации. Журналист KazanFirst поговорил с Артуром Гатауллиным и узнал, как все происходило.

Происшествие в Васильевке

– Артур, расскажите, как все началось? Откуда вы узнали об этом происшествии?

– В январе 2023-го мы с товарищами начали возить гуманитарку в зону СВО. И с тех пор мы начали очень активно сотрудничать с воинскими частями и помогать чем можем. Военные рассказали, что 4 февраля 2025 года дрон атаковал школьный автобус в Васильевке, Запорожская область.

– Можно подробнее, что там случилось?

– Автобус с детьми ехал в школу. Это был желтый автобус с большими надписями «Дети», так что это была планомерная, целенаправленная атака: они не могли не видеть, что это именно школьный автобус. Они его атаковали дронами.

В автобусе в тот момент ехали 20 детей, после удара было ранено пять детей и взрослый водитель. Их застали врасплох этим ударом.

– Они все из одного района?

– Это несколько сел, живут рядом с городом Васильевка Запорожской области. Они из разных отдаленных поселков на автобусах приезжают в город учиться.

Именно в момент курсирования как раз и была совершена эта атака.

– И приехали дети, которые были в атакованном автобусе?

– Да, практически все дети были в том автобусе. Просто были и те, кто не смог сюда приехать.

– А почему? Чего-то боялись?

– Да, были страшилки, из-за которых некоторые родители отказались. Детей отправили только те, кто понимал, что эти страшилки – полный бред.

Организация поездки

– О страшилках я еще спрошу. Как удалось организовать эту поездку? С чего вы начали?

– Побывав там, я понимал, что очень сложно выстроить логистику. Эти дети живут в 4,5 км от линии боевого соприкосновения, их поселки и город постоянно подвержены атакам. Мы поговорили с волонтерами, с военными, которые там на местах помогают гражданским и детям. Через волонтеров мы вышли на социальных работников, я созвонился с главой администрации, объяснил, что мы хотели бы детей, которые были в этом автобусе, поддержать и организовать поездку в Казань.

– Администрация легко на это пошла?

– Да, администрация была не против, и в принципе здесь вопрос именно со стороны социальных работников. Одна из них, Ольга Федоровна Бережная, сопровождала детей в этой поездке, именно благодаря ей мы смогли сформировать детскую группу. Она смогла объединить всех родителей, чтобы мы могли привезти этих детей сюда.

– А родители как отреагировали?

– Нормально отреагировали, по крайней мере, родители тех ребят, которые сюда приехали. Группа должна была быть намного больше, в списке было 43 человека. Но в последний момент перед покупкой билетов выяснилось, что часть родителей этой группы отказались в силу того, что у них были домыслы о том, что это какая-то ловушка.

– Они открыто об этом говорили?

– Да, они заявили: «Мы не доверяем тому, о чем вы говорите». Это они говорили на месте тем, через кого мы формировали группу, – социальным работникам. А также медицинским работникам, которых мы тоже включили в группу сопровождения, потому что некоторые из детей, которые приехали, тогда были ранены.

– Как они добрались до Казани, как вообще удалось это организовать?

– У них очень сложный маршрут. В день, когда они выезжали, была опять атака, они на автобусе уходили от погони. Это обыденная жизнь в их городе. Безусловно, в поезде они не спали, потому что был накопленный эмоциональный эффект, ужас, из которого они вырвались.

Мы взаимодействовали с военными, с Госавтоинспекцией, которые прикрывали их маршрут следования до Мелитополя, Мариуполя, а потом до Ростова.

– Кто еще помогал вам в организации? Все ли прошло по плану?

– Я могу перечислить очень большое количество физических лиц, которые просто-напросто приходили и помогали нам, давали деньги на необходимые затраты. Нам помогали несколько организаций, в том числе организации питания, туристические, транспортные компании, музеи. Их даже уговаривать не нужно было, они сразу отозвались.

Первые дни в Казани: тишина и все как в первый раз

– Когда они только приехали сюда, как это было?

– Когда мы их встретили, сразу всех обняли и отвезли кушать татарскую еду. Лопали они от души, но при этом все равно оглядывались. Только на второй день они стали с нами разговаривать, ближе знакомиться.

Первое, что они сделали после того, как поели, – пошли мыться в душ с дороги. Для многих помыться просто горячей водой – это большая роскошь, потому что там, где они живут, не у всех есть такие условия. И они спали, понимаете? Когда после нескольких дней экскурсионных прогулок я спросил у них: «Ребят, что вам больше всего понравилось в Казани?» Они сказали: «Нам больше всего понравилось спать в тишине». И причем они это говорили как один единый голос. То есть для них спать в тишине – это роскошь.

– Что вы для них приготовили?

– Наполнили программу для детей знакомством с историей, культурой республики и, конечно, детскими мероприятиями, потому что возраст у них 8-11 лет, есть 14-15 лет. Мы дали им максимум развлечений: батуты, игровые пространства, зоопарк. Мы ходили в кино. Чтобы вы понимали: эти дети первый раз в жизни были в кино. Первый раз в жизни они были в игровых комнатах. Первый раз в жизни посетили зоопарк.

Для них даже метро – это диковинка, они первый раз были там. Что говорить о том, когда они посетили город будущего Иннополис, где роботы им раздавали подарки, – для них это открытие, совсем другой мир.

Их смех, когда они буквально выкатывались из игровой комнаты, их реакции, когда они видели животных… Одна девочка сказала: «Моя мечта в жизни сбылась: я увидела фламинго». Ну что тут сказать? Просто нельзя останавливаться.

– Сколько они здесь пробыли?

– Неделю. И нам удалось их раскачать на третий день: они стали смеяться, улыбаться, разговаривать. Если мы говорим про эту группу, они как семья, у них такая сплоченность. Есть девочка, которая после атаки из автобуса выносила других детей. Они ее мамой называют.

Они с уважением друг к другу относятся. Конечно, они дети – могут подурачиться, поспорить, поссориться, но когда стоит вопрос сплочения, они прям в кучу собираются. Вот так они живут.

Они маленькие дети, но рассуждают и поступают как взрослые. Но за эту поездку они вспомнили, что они дети. Я видел, как они дурачились, скатывались с горки и ныряли в бассейн из шариков. Наверное, счастливее лиц вообще не было, когда они из этих шариков вылезали. Это дорогого стоит.

– Это, наверное, были очень эмоциональные дни?

– Знаете, я два дня не мог прийти в себя. Вот мне 49, я здоровый мужик. Но вечерами просто слезы наворачивались, потому что по-другому не можешь. Когда ты нормальный здоровый человек, то ты видишь, что они все – наши дети. У меня есть дочери, я их с ними сравниваю и понимаю, что я могу что-то изменить самостоятельно сейчас. Именно с этим я и пришел к своему близкому окружению и сказал: «Давайте попробуем вытащить этих детей. Хоть на немного, настолько, насколько у нас хватит денег».

Контраст между военной и мирной жизнью

– Можете рассказать какие-то случаи, которые ярко продемонстрировали контраст между тем, как они жили там и что увидели здесь? Вы говорили про девочку с фламинго, про то, что они многое в первый раз увидели. Может, засело в памяти что-то еще?  

– Они все подмечают, что у нас в городе тихо. Они живут под взрывами, и это для них самый первый показатель. Они говорят: «Я хочу, чтобы всё это закончилось, потому что когда мы едем в школу или куда-то мы выходим, то это 50 на 50». Есть шанс не вернуться, потому что есть печальная история жителей этого города: у них искореженные машины, разбитые дома, магазины, аптеки. Они во всем этом живут. Они свидетели и участники вот этой трагедии. Дети не виноваты, но они сталкиваются с этим. Мы бы хотели, чтобы такого не было.

Вот, к примеру, вчера их город тоже был атакован. Когда дети находились на школьном концерте в гимназии, именно в этот момент произошла очередная атака, налет дронов. Они об этом знали, это читалось по их лицам. Им очень нравилось то, что происходило на сцене, для них школьники играли спектакль. Но они в этот момент думали непосредственно о том, что у них там дома.

– Когда вы сказали, что они изменились, что конкретно вы имеете в виду?

– Они больше улыбаются, они смеются, ведут себя как дети, перестали пугаться, не оглядываются, не поднимают все время голову наверх.

– А такое сначала было?

– Конечно. Первые два дня они не понимали, где они, и у них было определенное восприятие. Они живут постоянно, 24 часа, под обстрелами, и у них есть комендантский час. А здесь они гуляют спокойно, нет комендантского часа, и они понимают, что такое мир. У них расширяется кругозор, они видят, как здесь живут и общаются между собой школьники.

Со временем они начали улыбаться и доверять.

– А к вам они тоже сначала с недоверием отнеслись?

– Нет, зачем? Те дети, которые сюда приехали, у них не было вопроса недоверия. Но они не до конца осознавали, куда они приехали, до конца не могли поверить, где они находятся. Их мир перевернулся, понимаете? Они другого не видели.

А сейчас у них есть яркий показатель, какой должна быть мирная жизнь, какой она будет, я надеюсь, для них. Они теперь знают, что есть Казань, они знают наши достопримечательности, они полюбили нашу кухню. Они знают, что такое чак-чак.

– Понравился?

– Понравился, очень-очень (смеется). Более того, мы даже проводили мастер-класс, где они делали треугольники своими руками. А потом, естественно, то, что слепили, съели. Даже сам процесс им нравился.

– С каким чувством вы сейчас их отпускаете?

– Честно, я бы хотел, чтобы эти дети верили в то, что у них будет всё хорошо. Мы с ними со всеми разговариваем. Они понимают, куда они едут. Но они очень рады тому, что у них представилась такая возможность здесь. Они теперь знают, как это может быть по-другому в жизни. И, наверное, очень многие для себя уже решили, что они будут делать дальше, потому что у них появился такой просвет, шанс, и они теперь знают дорогу. Мы с ними со всеми на связи. Мы создали телеграм-канал, и мы теперь будем общаться с ними, и они это знают.

Они завтра уезжают, поезд проходящий. Нам понадобится помощь, потому что у них 43 коробки с подарками, и на мой клич отозвалось 10 мужчин. Завтра в 4 утра будем эти коробки заносить, чтобы ребята комфортно сели. Помимо всего прочего мы им подарили рюкзаки, которые тоже битком забиты подарками. Они еще не знают, что у них каждому приготовлены еще и сладости.

А есть дети, которые не поехали, и мы решили этим детям через них тоже передать подарки. Эти ребята очень сильно сейчас жалеют, потому что, глядя на фотографии своих одноклассников, они понимают, что напрасно переживали.

Есть одна история: в группе должна была приехать девочка, которая по медицинским показателям не смогла, к сожалению. Хотя мы ее тоже ждали. И так получилось, что ее брат и сестра приехали. Мы понимаем прекрасно, какое у нее состояние, потому что она уже сидела на чемоданах, была готова приехать. Она рыдала, и нам было до такой степени жалко всем, когда нам сказали, что на одного ребенка меньше приедет.

Она любит рисовать, так что мы купили ей планшет со стилусом, подарили игрушку, большую метровую обнимашку, узнали рост и размер одежды и дарим платья, книги.

«Вы рассудок потеряли? Какие органы?»

В этой поездке детей сопровождала социальный работник Ольга Федоровна Бережная, которая сыграла большую роль в организации этого события. Она сумела убедить родителей отпустить ребят в столицу Татарстана и вызвалась самостоятельно приглядеть за ними в этом путешествии. Бережная согласилась побеседовать с журналистом KazanFirst и поделиться своей версией событий. 

– Ольга Федоровна, Артур рассказал, что они приглашали больше детей, чем приехало в итоге. Можете рассказать, как так получилось?

– Скажу как есть, скрывать тут нечего. Изначально мы запросили у директора школы списки детей, там было 43 ребенка. Мы стали наводить контакт с родителями, говорить, что у нас есть такие люди, которые готовы ваших ребятишек вывезти в Казань на какой-то период времени, оздоровить. Не знаю, от кого, но сразу по этим селам пошел слух о том, что детей якобы таким образом Россия пытается вывезти, дабы на органы отправить.

Я когда этот бред услышала, создала группу. Так и подписала в телеграм-канале «Казань». Собрала номера телефонов родителей.

В общем, я с ними поговорила довольно-таки жестко, серьезно. В результате разговора половина родителей, те, кто не поверил в эти бредни, согласились. И то со словами: «Мы же вам детей отдаем, доверяем только вам».

Я сама у ребят спрашивала, слышали ли они такое. Они отвечают, что да. Это ужас. Ладно взрослые между собой. Зачем же вы детям это говорите? Они и без того травмированы, а еще такое услышать – тебя повезут и на органы разберут. Это кошмар!

– Я сначала воспринял это как шутку.

– Шутка? Зря вы как шутку это воспринимаете.

– Взрослые люди со своими детьми верят в эти детские страшилки?

– А как им не верить? У них 30 лет мозги промывали. Вы просто не представляете, как там это происходило. Я там проживаю 35 лет, но когда там была еще Украина, мне все равно говорили: «Чемодан, вокзал, Россия». Я для них всегда была чужим человеком. При том, что я всем очень хорошо помогла в жизни, дорогу в жизнь дала. Но все равно я для них чужая.

– То есть там до сих пор антироссийские настроения сохраняются?

– Не у всех, конечно. Кто был ярый ненавистник, те уехали. Когда СВО началась, они выезжали колоннами, пробки были, до 10 километров колонны стояли. Остались те, кто на перепутье, можно сказать. Но вот сейчас мы приедем, они первые пожалеют. В следующий раз сами пойдут просить взять их ребенка. Эта поездка их мнение на 180 градусов развернет. Там революция начнется, в хорошем смысле.

---

Атака беспилотника от первого лица

Ангелина: 4 февраля утром, где-то 7.40, мы ехали в школу на школьном автобусе. Как всегда, ехали, улыбались, новый день, новые впечатления. Первый снег выпал, много снега было. И в момент, когда мы заехали в город, мы уже поняли, что что-то неладное.

Возле меня сидел мой младший брат, и я говорю ему: «Слава Богу, все обошлось, мы проехали». И в этот момент в ушах звенит громкий взрыв. Глаза открыли – огонь, всё летит, крики детей, стекла. Это было ужасно. Это даже врагу такого не пожелаю. Сказала – и снова мурашки по коже пошли.

Потом нас сопровождающий вывел, там был небольшой обрыв, чтобы никто не пострадал. Там ехали наши знакомые, они нас подобрали. Виталину, у нее было ранение, она была вся в крови, я ее взяла на руки. В машине на заднем сиденье нас четыре человека сидело. Ехали, успокаивали всех. Ну, доехали, слава Богу, обратно домой.

Саша: Больше всего пострадал водитель автобуса – он ослеп. Но хорошо, что он не растерялся и смог нормально припарковать автобус. Мы все очень благодарны нашему водителю, что он так оперативно сработал, что, будучи сильно раненым, нас всех вывел и оставил в безопасности.

Ольга Бережная: Он эту дорогу знает, и когда получил ранение, взял немножко левее и автобус остановил. Но впоследствии в Симферополе у него оказалась травма глаз, лица… В общем, он до сих пор остался нетрудоспособным. Но автобус остановил. Он совершил большой подвиг.

Дверь заблокировалась, и он, истекая кровью, сам детей проинструктировал, как ее открыть. Мы всей школой ему собирали деньги по копейке, чтобы его прооперировали. Ему никто не помог. И это очень жестоко.

---

Прилеты и танки для них привычны

– Сейчас после того, как они неделю провели в Казани, настроения не изменились?

– Сначала, чтобы родители не нервничали, я в канал скидывала каждый наш шаг. Миллион фотографий. Только сегодня я устала, да и телефон разрядился, роэтому полдня ничего не скидывала. Там паника: «Что случилось, Ольга Федоровна, где дети?». Я им показываю – ваши дети на площадке в зоопарке, они отдыхают.

То есть те, кто остался, все равно не верят, что это все по-настоящему. Все равно говорят: «Нет, подождите, пусть их сначала привезут, вернут, тогда и поговорим». Вот такой расклад печальный.

– Ольга Федоровна, Артур сказал, что тот случай, когда школьный автобус атаковал беспилотник, – не единичный. Это действительно происходит?

– Да, постоянно, даже сегодня. Мне сегодня сказали, по Васильевке выпустили шесть дронов. Поврежден частный сектор, несколько магазинов повреждено. Есть разрушения, но, слава Богу, без смертей.

Так что да, постоянно. Особенно последние два месяца они как с ума сошли. У нас атаки бывают, в один день, я не знаю, как они умудрились, но до 50 дронов висело. Это очень много. Они жужжат днем и ночью.

– То есть те, кто там живет, – вы все это уже воспринимаете как норму?

– Ну да. Я даже больше скажу. Мы настолько уже к этому адаптировались и подстраиваемся под все эти прилеты, что знаем, когда вылеты, когда «Град» (тяжелые огнеметные системы. – Ред.) стреляет, когда танки. Это все для нас привычно.

Детей это уже не пугает. И эти дети живут вот так: на улице бегают, катаются на велосипедах, на самокатах. Тут же может ехать военная техника – и они в сторону отойдут, как будто это рейсовый автобус. Техника проехала, а они дальше гуляют. Трудно поверить, но это факт.

Этих детей с февраля в школу не возили из-за нападений дронов. Администрация школы пришла к выводу, что лучше детьми не рисковать, не возить. И они сидят дома: без знаний, без интернета, свет часто отключают – после обстрелов пока восстановят. Солдаты помогают очень, если бы не они, там бы вообще без света сидели.

Васильевские местные в школу еще ходят, и вот, допустим, перемена, они бегут в соседний магазин – там выпечку делают вкусную. Тут начинают дроны сбивать. Вы думаете, хоть кто-то дрогнет? Нет. Они посмотрят – это в другом районе и как ни в чем не бывало дальше идут. Никто их в бомбоубежища не тянет, никто не кричит о воздушной тревоге. У нас даже сирены нет, потому что это бесполезно.

Приезжайте-ка вы в гости к нам (смеется).

– Уж лучше вы к нам! Скажите, а спустя неделю, которую вы в Казани провели, можете рассказать, как дети изменились? Есть ли вообще такое?

– Да, еще как! Ради этого и стоило это все перетерпеть. Вы не поверите, у этих детей в первый раз был такой большой красивый автобус, в первый раз был поезд, в первый раз вот такие шикарные условия: то есть санузел, горячая вода. Для вас тяжело это понять.

– Да, есть немного.

– Вот это у них все первое. У них был первый эскалатор, кинотеатр, зоопарк… Я помню их восторг, это надо видеть. Последние дни перед отъездом ребята оживились и, мне кажется, уже привыкли к хорошей мирной жизни.

Они не завтракали, здесь их к этому приучили. Тут они по полчаса купались, все спрашивали: «А вода не кончится?».

– Нет слов.

– Это наши дети, и там таких очень много. Очень. И главное, они никому не нужны. Нет там таких людей, как Артур. Там каждый думает за себя: лишь бы спастись. А что там будет с соседом, ему глубоко начхать.

Планы на будущее

– Вы упоминали, что ваш проект называется «Наши дети без войны». Посыл понятен, но можете рассказать, почему именно так?

– Я сам отец, у меня есть дочь, которую я вожу в школу, забираю со школы. Наблюдая за тем, как они спокойно, радостно заходят и выходят со школы, и зная историю, которая произошла относительно недавно в такой же части нашей России, я не могу спокойно реагировать.

Имея опыт и знания в этой части и, безусловно, большое количество друзей, знакомых и даже руководителей организаций, которые готовы были нам помочь, я был уверен, что у нас все получится. Почему я говорю «у нас»? Потому что я бы один не справился. Поэтому я приехал, каждому лично показал фотографии, объяснил ситуацию и сказал, что конкретно я хочу сделать. И после этого мы стали выстраивать алгоритм маршрута, формировать бюджет, начали двигаться в этом направлении.

– Вы выступали как частное лицо, как предприниматель или как представитель организации?

– Я привык выступать как частное лицо. Но, помимо прочего, я в Татарстане являюсь руководителем регионального отделения общероссийской общественной организации «Парки России». Это очень крупная организация, в состав которой входят 52 региона. Своим коллегам, руководителю Сергею Викторовичу Буторину я объяснил, что есть очень хорошая возможность помочь этим детям, и уже тогда я понял, что такие акции должны происходить не единожды, они должны транслироваться.

Сейчас с «Парками России» мы готовим возможность транслировать проект «Наши дети без войны» и в другие регионы. Мы могли бы рассказать о нашем успешном опыте и поделиться алгоритмом действия, чтобы другие регионы тоже могли принять участие в этом.

Мы готовы транслировать это дальше. Основная задача – иметь возможность на какой-то хотя бы краткий срок, пусть на неделю, таких детей вывозить в рамках каких-то региональных проектов, возможно, с применением государственно-частного партнерства.

Мы помогаем нашим воинам и их семьям, у них есть льготы и государственная поддержка – это здорово. А они – дети войны, но у них нет официального статуса. Они живут там, на этих территориях, и было бы здорово вырвать их оттуда, чтобы они здесь в рамках социально-культурных, патриотических программ видели другие регионы, знакомились с другими детьми, получали какие-то профильные знания.

Например, в этой группе есть дети, которые говорят: «Мы хотим быть фельдшерами», «Я хочу быть ветеринаром», «Я мечтаю быть сварщиком». Мы же можем в рамках программ, хотя бы общеобразовательных, не профильных, дать этим детям возможность вырваться оттуда. Может быть, здоровье поправить, потому что есть дети, которые нуждаются в психологической работе, реабилитации.

Эти ребята на третий день стали улыбаться. И они говорят, что хотели бы еще раз приехать, им нравится Казань. Но, кроме эффекта неожиданности от разницы, экскурсионных программ, красоты города, тишины и покоя, хотелось бы им еще дать какое-то направление в их будущей жизни. Теперь они видят, что такое мирная жизнь, они видят другие города. Многие из них живут в этой войне, на территории СВО, под постоянными бомбежками и другой жизни не знают.

– Поэтому вы хотите расширить этот проект? 

– Да, мы хотим его транслировать, чтобы эти дети имели возможность еще приехать, и пускай это будет не только Казань. Россия большая, и у нас очень много городов, есть много достопримечательностей. И я уверен, что есть много волонтеров, предпринимателей и общественных организаций, которые смогут предоставить им нечто иное, но тоже хорошее и тоже качественное. У нас есть регионы с морями. Почему нет? Есть регионы, где очень сильная история и, допустим, технологии. Есть города, где они могут получить какую-то интересующую профессию. Это тоже можно сделать.

Мы можем проводить патриотические программы, где в первую очередь они будут воспитываться как молодые граждане России. Им не надо объяснять, что такое война, что это плохо. Они сами расскажут про это, и про дроны, и какая модель летит в небе. Они не военные, но они в этом разбираются. И вот это ужасно.

– За эти дни вы успели провести фотовыставку. Расскажите о ней, для чего это было?

– Да, мы организовали и провели выставку, где были представлены фотографии детей и жителей города Васильевки. Там были именно дети, которые сюда приехали и которые стоят около своих разрушенных домов. Цель выставки – привлечь внимание к тому, что эти дети нуждаются в поддержке на более серьезном уровне.

На этой выставке жители и гости Татарстана видели, что наш проект реальный, реализуемый, достижимый. И пример контраста: дети на фотографиях и те, которые к нам приехали, – те же самые, но они совсем другие.

Нужны добрые сердца, ты просто протягиваешь руку этим детям, у тебя есть возможность изменить многое. Вот как это работает! Сейчас, я знаю, они очень сильно изменились – они сейчас более открытые. Это такой контраст, его все замечают – все взрослые, которые принимали вместе со мной участие во всем этом с момента встречи и до нынешнего момента. И мы бы очень хотели транслировать это.

– По итогам всего этого приключения – получилось все, что вы хотели?

– Да, все. И даже больше. Расскажу пример первого дня. Когда приехал автобус, который должен был нас встречать, я поздоровался с водителем, а он спросил, что за дети, что за группа. Он думал, что это просто туристическая группа, и я ему в двух словах все рассказал.

Пока я ходил за детьми, он сходил в магазин и купил большой-большой пакет сладостей. То есть, не видя этих детей, он уже принял для себя решение, что он хочет внести какую-то лепту, и он сказал: «Пусть вечером чай попьют». Это очень большой пакет был из продуктового магазина. Дети еще даже на перрон не вышли, а человек решил помочь от себя лично как от простого человека с большим сердцем.

Это был сильный сигнал того, что мы все правильно делаем.

---

Upd. 8 мая 2025 года произошла очередная прицельная атака вражеского беспилотника в селе Широком. Во дворе своего дома пострадали родители двух ребят (брат и сестра, 10 и 12 лет), которые приняли участие в программе «Наши дети без войны» и приезжали в Казань. Их доставили в Васильевскую городскую больницу в состоянии средней степени тяжести, а потом отправили в областную больницу. По словам врачей, их лечение и восстановление займет значительное время.

По словам Артура Гатауллина, который продолжает общаться с побывавшими в Казани школьниками, волонтеры сейчас пытаются организовать для этих детей размещение в санатории или детском лагере.

Upd 2. 22 мая в результате террористической атаки по гражданскому автомобилю в Васильевском муниципальном округе погибла девушка 1990 года рождения, пострадали пятеро детей: 11, 10, 9, 8 лет и годовалый ребенок.

У детей ранения средней степени тяжести, угрозы для жизни нет. Всем детям оказывается помощь, они под наблюдением врачей.

На месте работает уполномоченный по правам ребенка в Запорожской области, решается вопрос с опекой на двоих детей. Дети потеряли мать, которая воспитывала их одна. Также у женщины был третий, 17-летний ребенок, который во время удара находился не дома.

Артур Гатауллин находится на связи с оперативными службами. Пострадавшим и семье погибшей будет оказана всесторонняя помощь.

---