Надежда Кисиль: «Это просто недолюбленные дети, и государство направило их в спецучилище, чтобы они осознали всю серьезность своего конфликта с законом»

Директор Раифского специального профессионального училища закрытого типа №1 Надежда Кисиль

Елена Орешина, Казань

Надежда Кисиль не любит, когда ее воспитанников называют малолетними преступниками; для нее они — недолюбленные дети, которые попали в трудную ситуацию. И ее долг — помочь им.  Она возглавляет закрытое Раифское спецпрофучилище уже семь лет. За это время оно из типового учреждения превратилось в оплот кадетского воспитания, а у детей появились реальные шансы добиться успехов в жизни. Надежда Кисиль в интервью KazanFirst рассказала об особенностях жизни и работы, о страхах и надеждах воспитанников, о достижениях детей и планах на будущее, а так же поделилась секретом — как воспитывать из трудных подростков образцовых граждан

— К нам направляют детей с 11 до 18 лет со всех территорий России. В Раифском спецучилище содержатся только мальчики. В стране всего 19 таких учреждений. Три из них для девочек, остальные – для юношей.  По уставу у нас должны содержаться дети, совершившие преступления малой и средней тяжести, но реально получается, что и с более тяжкими деяниями. Сейчас в нашем учреждении учатся дети из 28 регионов страны.

— Для кого были созданы учреждения типа Раифского спецпрофучилища?

— Изначально – для тех, кто уклонялся от школьной учебы, был склонен к бродяжничеству. Но в результате у нас содержатся ребята, осужденные за кражи, грабежи, убийства, хранение наркотиков, автоугоны и другие нарушения уголовного законодательства.

Хотя, за подобные преступления они не должны направляться в подобные учреждения. Но наши суды весьма демократичны и зачастую действуют в интересах детей – если есть возможность направить ребенка в учреждение закрытого типа — его направляют туда.

— Кто родители ваших воспитанников и много ли в учреждении детей-сирот?

— В нашем учреждении около 35% детей-сирот. Остальные – практически, все из не очень благополучных семей. Некоторые семьи лишают родительских прав в процессе нахождения детей у нас, на что последние очень болезненно реагируют. Мы стараемся сделать так, чтобы наши воспитанники как можно меньше об этом думали и полноценно развивались.

— Почему спецучилища закрытого типа часто называют колониями?

— У трети детей нашего учреждения имеются судимые родственники. Наслушавшись рассказов о криминальной романтике и правилах поведения в этой среде, несовершеннолетние приходят к нам с конкретными установками на жизнь.

Самое большое зло наших учреждений – жить «по понятиям». В искоренении этой «заразы» нам помогло внедрение принципов кадетского образования и военно-патриотического воспитания. Перед Уставом Вооруженных Сил все равны.

— На какой срок могут направить детей в спецучилище?

— Подросток направляется в учреждение закрытого типа только по решению либо приговору суда. Министерство образования и науки РФ выдает им путевку и решает: в какое из 19 подобных учреждений направить.

Максимальный срок пребывания — три года. Хотя, иногда сами дети пишут заявление на продление срока — например, до конца учебного года, лета. Ежегодно, таких заявлений бывает от 8 до 16.

— А проблемы с продлением возникают?

— После того, как ребенок пишет заявление, оно направляется в суд, и только он может вынести решение. Но стоит отметить, суд всегда действует в интересах ребенка и обычно обращения подростков удовлетворяет.
 

— Вы сказали, что дети могут направиться в учреждение закрытого типа до трех лет, а есть ли минимальный срок?

— Это очень больной вопрос. Например, к нам направляют ребенка с оговоркой — до 18 лет. А 18 ему исполняется уже через три-четыре месяца. И понятно, что за это время реально изменить его поведение и жизненные установки невозможно. Складывается такое мнение, что его просто спрятали от общества, избавившись на время. Суды иногда недопонимают, что помещение ребенка в спецучилище идет ему во благо – здесь он будет обут и одет, получит профессию и сможет заработать, и, самое главное, – наберется  навыков законопослушного поведения. Но для этого детей надо направлять сюда на максимально возможный срок. Законом минимальный срок пребывания в учреждении не установлен: к нам могут направить и на месяц. Но, еще раз повторю, толку от этого не будет.

— Когда дети приезжают к вам, они сразу знакомятся с остальными ребятами?

— Все прибывающие подростки знают об особенностях нашего учреждения: в каждом Центре временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей МВД России имеются наши брошюры.

Вновь прибывший воспитанник размещается на два дня в специальном помещении службы безопасности для полной изоляции, где он изучает Устав учреждения и знакомится с Правилами поведения. В это же время к нему приходят знакомиться наши сотрудники: первым — психолог, опрашивающий его для формирования первоначального представления, потом — его воспитатель, мастер и классный руководитель, заместители по воспитательной работе и режиму. К концу второго дня пребывания ребенка повторно посещает психолог, и делает заключение о готовности к выходу в коллектив.

На второй день пребывания ребенка в учреждении мы направляем его родителям информационный лист — кто у него воспитатель, мастер и классный руководитель, по каким телефонам можно позвонить, по каким адресам можно отправить посылки (с описанием разрешенного), когда и как можно приехать, какие при себе необходимо иметь справки.

У нас есть педагогическая фишка под названием «Траектория развития». Когда ребенок уже пробудет какое-то время в учреждении, мы делаем презентацию. На экран параллельно выводятся две жизненные траектории – успешная и неуспешная. В успешной траектории показывается досрочный выход из учреждения, хорошее образование, достойная работа, семья и дети: то есть те жизненные условия, которых ребенок (при наличии желания) может достичь; в неуспешной – повторная судимость, тюрьма, отсутствие семьи, возможно, и детей, жизненная неустроенность и полное одиночество. Так наши воспитанники имеют право выбора жизненной траектории.

— Как дети реагируют на упоминание своих проступков?

— Очень болезненно. Каждый день педагоги внушают воспитанникам, что они не преступники, что в училище их принимают с «чистого листа». Все семь лет моей работы директором училища я спорю с оппонентами, которые утверждают, что я всегда должна помнить – это малолетние преступники. Я с этим категорически не согласна: это просто недолюбленные дети, и государство направило их в спецучилище, чтобы они осознали всю серьезность своего конфликта с законом.

Есть психологическое понятие «подтверждение личности». Я хочу, чтобы наши воспитанники за время нахождения в учреждении пережили это психологическое состояние. Поэтому мы часто и много ездим с детьми по стране, участвуем во всех возможных конкурсах, грантовых программах и соревнованиях. Например, наши певцы дошли до третьего тура шоу «Фактор А», но их подвела хореография.

Мы очень нуждаемся в творческих педагогах дополнительного образования – большинство детей талантливы. Но, к сожалению, мы находимся далеко от городских центров, и привлечь профессионалов проблематично.

— Воспитанникам нравится участвовать в конкурсах?

— Конечно. Вы бы видели лица детей, когда они получают кубки и медали – это невероятный восторг. Первый раз я с ними пережила это состояние уже через два месяца после начала работы в учреждении. На это меня подтолкнул генеральный продюсер фестиваля «Созвездие» Дмитрий Туманов, за что я ему очень благодарна.

— То есть ваши воспитанники участвовали в «Созвездии»?

— Долгое время в училище даже не знали, что есть такой фестиваль. Конечно, у мальчишек не было профессиональной подготовки, грамотных педагогов по вокалу и хореографии, но у некоторых потрясающие голоса. В 2008 году мы с ними подготовили одну композицию и заявились на конкурсный этап «Созвездия» в Зеленодольск. До отборочного тура я специально сняла зал, чтобы они хоть раз с микрофонами постояли на сцене, почувствовали, каково это.

Самое обидное, что прибегали взрослые сотрудники ДК, открывали дверь, смотрели и шептались: «там преступников привезли». Конечно, детям было очень неприятно, подобное внимание «взрослых» людей.

Но в итоге наши ребята спели и прошли во второй тур. Но, не ожидая подобного развития событий, мы изначально не подготовили вторую песню. В итоге —  за ночь, из всего, что они пели, выбирали и репетировали, и к 10 утра у нас был готов второй номер. Тогда Туманов мне сказал: «У нас никогда не было такого социального проекта. Чтобы дети, практически с улицы, пришли и так поразительно выступили». Нам хлопали даже работники сцены. А в какой-то момент зал патриотически встал. В тот раз мы заняли второе место.

— Вернемся непосредственно к училищу. Сколько воспитанников в нем сейчас?

— Проектная мощность учреждения 110 детей. Но у нас идет постоянная ротация – сроки у детей заканчиваются, в это же время прибывают новые, и так непрерывно. Когда я в октябре 2007 года пришла работать в Раифское спецучилище, там содержалось 102 ребенка. В этом году были периоды, когда было 85, 79, 104 воспитанника.

— Кто  ваши сотрудники, откуда они?

— В училище работают мастера производственного обучения, воспитатели, учителя, психологи, социальные педагоги, инспектора служба безопасности учреждения, а также, так называемый, «вспомогательный персонал», но их работа очень значима: повара, медицинские работники, водители, хозяйственная служба.

Больше половины педагогов живут в поселке Раифа. Это представители династий, костяк педагогического состава. К сожалению, сейчас у нас нет жилья, и нам сложно привлекать новых педагогов издалека.

Приезжают из Зеленодольска и близлежащих поселков и городов. Из Казани каждый день к нам ездят три сотрудника. Так что, в основном, мы работаем с педагогами из ближайших поселений. Сама я, практически, всю неделю живу в Раифе, уезжаю только на выходные.

— Служба безопасности штатная?

— Да, штатная, но не военизированная. У них есть форма, но нет оружия, у нас же детское учреждение. По сути, это аналог ЧОП, только перед ними стоят другие задачи.

У нас предусмотрена служба режима, которая работает с детьми. Они должны принять ребенка, провести досмотр его вещей, все упаковать и направить на склад. Они делают опись и отдают эти данные в спецчасть. Они же досматривают посылки детей. При описи обязательно присутствуют три человека вместе с ребенком. А служба безопасности обеспечивает сохранность объектов учреждение и пресечение несанкционированного проникновения.

— Сколько сотрудников в службе безопасности?

— Всего девять человек.

— Сколько всего сотрудников в учреждении?

— Должно быть 125 человек, из них только 58 – педагогические работники. Остальные – это вспомогательные службы.

— Какие зарплаты в учреждении?

— С 2008 года мы работаем по федеральному закону о новой системе оплаты труда. На мой взгляд, это очень правильный закон. Потому что он предусматривает оклад и систему поощрений за результативность. К сожалению, как и везде по России, оклады небольшие. Но у наших работников в среднем идет доплата в 20% за работу в учреждении закрытого типа. А дальше – стимулирующая часть зарплаты. И она может быть совершенно разной, в зависимости от результативности работы. Если дети заняты, нет самовольных уходов, травматизма и нарушений, и если учреждение в результате работы мастера и педагогов выполняет уставную деятельность, то размер доплаты очень неплохой. Эта стимулирующая часть может быть всего четыре тысячи рублей, а может быть двадцать четыре. В среднем минимальная зарплата у нас держится на среднереспубликанском уровне, то есть 27 тысяч рублей. Есть зарплаты и выше, и ниже.

  

— Вы сказали, что дети могут заработать, пока находятся в училище – каким образом, и как это регламентируется законом?

— В первую же неделю, как дети к нам приходят, мы открываем им счет в банке. У них есть своя карточка, они зарабатывают. Ну и потом тратят — написав предварительно соответствующее заявление.

По закону дети могут работать с 14 лет. Можно заработать элементарным физическим трудом — если тебе исполнилось 14 лет, и тебя определили в какое-то трудовое объединение. Это круглогодичный вариант заработка. Мы же единственные на территории, кто может выполнять различные работы в заповеднике, Раифском поселении, монастыре. И случись что — мы идем и помогаем.

Можно заработать своей продукцией с дополнительного образования. Здесь у нас самые богатые — ребята, которые занимаются столярными работами, резьбой по дереву. Они создают шикарные вещи. Пришлось открыть магазин, чтобы продавать работы детей. И знаете, как их охотно покупают?

Кроме этого, в рамках практики, мы выпускаем порядка 18 наименований товаров народного потребления. Воспитанники учат теорию, а потом работают на станках, выполняя различные заказы. Например, филиал «Камаза» заказывает нам штуцера. Их невыгодно заказывать на промышленном производстве, а тут и заводу хорошо, и детям – практика и прибыль. Или, например, столярам у нас заказывают поддоны для товара. Но они могут делать даже мебель. Все это в рамках практики в учебных мастерских.

Можно заработать своим поведением — у нас есть Положение о стипендии директора. Пусть это небольшие деньги, всего тысяча рублей в месяц, но для ребенка – тоже неплохо. Эту стипендию получают те воспитанники, у которых нет нарушений, успехи в труде и учебе, личные достижения в военно-прикладных видах спорта и творческой деятельности.

Чтобы вызвать интерес к освоению рабочей профессии мы ежегодно проводим конкурс «Лучший по профессии». Он предполагает премии в размере пяти тысяч рублей за первое место, трех тысяч рублей за второе место и две — за третье.

У нас проходит очень много конкурсов – на лучшую комнату, на лучшее отделение и так далее. Это постоянная мотивация к устойчивому позитивному поведению.

— Деньги, которые вы зарабатываете с детьми, идут в бюджет учреждения?

— Какая-то часть. У нас на каждый шаг проговариваются условия. Работа бывает разная. Например, нам заказывают сделать стол и говорят, сколько предполагают за это заплатить. Определяется, сколько человек будет заниматься этой работой, надо ли дополнительно закупать материал и так далее – и наш экономист рассчитывает его себестоимость. 30% от этого идет училищу, 10% — на оплату труда мастера, остальное – детям. Если воспитанники работают за пределами училища, например, в составе бригады в заповеднике, то оплата полностью идет им на счет.

— Кто и в каком объеме финансирует училище?

— Финансирование – федеральное. В каком объеме – это коммерческая тайна. Могу сказать, что бюджетные средства составляют 70%. Остальное – мы зарабатываем сами.

Доход приносят нам сельскохозяйственные угодья, учебная мастерская-парикмахерская, музей, услуги банно-прачечного комбината, кафе, теплица, магазин товаров народного потребления.

Кроме этого, мы участвуем во всевозможных грантовых программах и конкурсах. Так, в прошлом году, усилиями военно-патриотического клуба мы выиграли Всероссийский грант «Воспитать гражданина России», заработав полтора миллиона рублей.

— Есть ли какие-либо наказания детей?

— Наказать я никого не могу, максимум – пальчиком погрозить, заставить прочитать устав, провести беседу, издать приказ о взыскании. И в первое время, когда я только пришла в училище, мне был необходим механизм воздействия на нарушителей. Чтобы было, как дома. Наказан – значит, не пойдешь гулять, не будешь играть на компьютере и так далее. То есть, надо было сначала что-то дать, чтобы обеспечить детям интересный досуг и занятость. И первое, что мы сделали – купили 30 пар коньков и хоккейную форму, а также десять гитар.

В первый же год работы нам удалось заключить 38 безвозмездных договоров (сейчас их – около 50) — с аквапарками, театрами, музеями, спортивными и досуговыми учреждениями. Я очень благодарна аквапарку «Ривьера». Туда недешево возить детей, но каждый квартал они нам дают 20-30 путевок, которыми награждаются отличившиеся воспитанники.

Есть вещи, которые я запомнила на всю жизнь. В первые дни моей работы был ребенок со сломанной челюстью. И я пыталась выяснить, кто это сделал. Стояла мертвая тишина. Но когда подошел автобус, чтобы ехать на занятия по хоккею, и ребята уже были готовы, мне пришлось им сказать, что автобус с места не тронется, пока они не скажут, кто покалечил мальчишку. И один парень – большой, красивый, в форме, с именной клюшкой – практически, плача, сказал: «это я сделал». И он просил: «только, пожалуйста, хоккеем не наказывайте».

Кроме того, во всех уставах и учебниках написано, что мы должны научить социальному, читай, позитивному поведению. А как это сделать, сидя за высоким забором? Поэтому стараемся максимально знакомить детей с миром, социально их воспитывать.

Самая большая мотивация для них – это пример детей, чья судьба состоялась. Наш выпускник в прошлом году окончил Суворовское училище и поступил в Санкт-Петербургское военное училище. В этом году еще один наш выпускник, сдав успешно ЕГЭ, поступил в Михайловскую военную академию. И это убедительные примеры, когда мечты сбываются.

— В каком режиме живет учреждение?

— К восьми утра у нас приходят воспитатели. До девяти часов проходят зарядка, уборка спальных помещений, завтрак. После утренней линейки старшие ребята (10-11 классы) идут школу, а младшие (6-9 классы) – в учебные мастерские. После обеда они меняются. После ужина проходят занятия объединений по интересам – их у нас 16. После второго ужина в 20 часов проходит вечерняя поверка, подводятся итоги дня. У нас обязательно есть «Человек дня». Каждый вечер, когда опускается флаг — я говорю им «спасибо». Если, конечно, есть за что. Флаг опускается лучшей группой или классом или это делает именинник. До 22 часов – личное время воспитанников. В десять часов вечера ребята ложатся спать. По требованиям безопасности они остаются только в нижнем белье, а шкафчики с их личными вещами запираются.

Разделение детского коллектива на 2 отряда по возрастному признаку позволяет нам определить разные подходы к поощрениям и наказаниям, стилю общения, обсуждению проблем сообразно возрасту.

— Есть ли предметы, которые воспитанники не могут принести из увольнительной?

— Согласно Положению об учреждениях закрытого типа утвержден Перечень запрещенных предметов. Пронос их на территорию училища считается нарушением. Чаще всего это зажигалки, сигареты, сотовые телефоны.

Личный сотовый телефон ребенок может иметь, но храниться он будет в спецчасти. Если у воспитанника по итогам недели нет нарушений, он может воспользоваться своим сотовым телефоном. У нас есть время для переговоров – с шести до восьми вечера. Если ребенок из региона с другим часовым поясом, то мы предоставляем возможность телефонных переговоров в удобное время. Раз в неделю для детей доступен наш служебный телефон. Мы не имеем права ограничить ребенка в общении с родителями. Если они будут звонить каждый день – будем предоставлять ему возможность общаться.

А, вообще, я советую родителям — звонки звонками, но пишите ребенку письма. Письма добрые, жизнеутверждающие, чтобы он знал, что его дома ждут. Чтобы можно было их перечитывать и при этом легче переносить разлуку с семьей. Прошу присылать фотографии. Тумбочки у мальчишек все заставлены ими. И мальчишкам говорю — что лучше писать, подробнее и чаще.

— Есть ли проблемные родители?

— Иногда приходится ограничивать и родителей. Самая большая проблема — чтобы они поддерживали детей, которые у нас оказались, поддерживали их правильно. Иногда родители тайком передают детям сигареты или другие запрещенные вещи, что делать совершенно нельзя. Этим они мешают нам воспитывать ребенка в условиях дисциплины и уважения к законным требованиям. А нашим детям, у которых и так состоялся конфликт с законом, необходимо научиться самодисциплине.

Если родители приезжают к воспитаннику каждую неделю, постоянно травмируя психику воспоминаниями о семье, ребенку сложнее пережить период адаптации к жизни в изоляции от общества. И мы стараемся при посещении родителей продемонстрировать им положительные изменения в подростке, ведь процесс не такой гладкий, красивый и праздничный, каким является результат.

Особая боль за детей, которым родители не пишут писем, не звонят, не приезжают. Иногда приходится разыскивать их с помощью социальных служб, родственников, соседей, а иногда и приводить, практически, «под конвоем» и трезвыми.

— Есть ли дети, которые не хотят, чтобы к ним приезжали родители?

— Есть. Но таких бывает мало. Если ребенок до суда жил дома и мог своевольничать, дерзить, отстаивать у родителей свою личную свободу, то после определения в учреждение уже не до капризов. После оглашения приговора подросток понимает, что все, игры закончились. И семья – единственное, что поддержит его в предстоящей неизвестности.

Есть дети, которые приезжают в глубокой обиде на родителей – мол, не могли найти нормального адвоката, заплатить. Это, как правило, дети родителей, у которых есть средства. Но таких мало. Могут «подуться» месяц-два. Но у нас с такими детьми работают психологи и социальные педагоги. Их задача – восстановить хрупкие семейные связи.

К тому же в конце каждого месяца мне дают информацию: сколько раз воспитаннику звонили, были ли письма и посылки и от кого, сколько писем и кому написал сам ребенок. Если ничего этого не было, то обязательно проводим с ребенком беседы, связываемся с семьей. Бросать подростка в такой сложной жизненной ситуации семья не имеет права.

— С 2008 года учреждение реализует программу кадетского образования и военно-патриотического воспитания – как изменилась работа в учреждении и что это значит для училища?

— Основной задачей на тот момент было искоренить криминальные установки в детском коллективе и сделать всех равными, без всякого деления «по понятиям». Лучшую организацию жизни по такому принципу определял опыт работы кадетских корпусов, молодежных военно-патриотических формирований, Устав Вооруженных Сил. Каким бы замечательным не был твой авторский проект, реализовать его без команды единомышленников и желания самих ребят изменить жизнь к лучшему невозможно. А что может быть лучшим для мальчишки, чем настоящие мужские качества, достойные для подражания примеры. В январе 2008 года, мы пригласили из Набережных Челнов коллектив одного из профессиональных училищ. Подростки такого же возраста в военной форме с отличной выправкой и дисциплиной продемонстрировали нашим пацанам навыки военно-прикладного искусства, рукопашного боя, свой ансамбль. А когда на прощание они прошли мимо нас парадным строем, уверенно впечатывая берцами свое мужское превосходство, я спросила наших воспитанников: «Вам нравится? Вы так хотите? А сможем?» и получила утвердительные ответы. «Тогда завтра в 7 утра жду вас всех на улице в спортивной форме». На следующий день все 102 человека бежали со мной рядом на утренней морозной зарядке. И началось.

Мы изменили учебный план, ввели дополнительные уроки физкультуры, начали проводить занятия по строевой подготовке, изучать историю и Устав Вооруженных Сил России. Почти ежедневно училище посещали представители воинских частей и военных училищ, воины-афганцы, поисковики. Шилась форма, подбирались сотрудники. Маршировали каждый день, и 9 мая вышли на свой первый парад в Зеленодольске. Ах, как мы шли! Какие лица были у детей! Какая выправка!

Сейчас, на седьмом году работы по этой программе, не представляю какими другими средствами воспитания, мы смогли бы объединить взрослых и детей, сделать их жизнь, направленной на одно: достижение успеха и победу.

Программа требовала серьезных финансовых вложений, переустройство территории, возведение объектов военно-прикладного назначения. Без серьезной поддержки и помощи многие планы были неосуществимы. Так, для строевой подготовки был необходим плац. Будучи министром внутренних дел Республики Татарстан, Асгат Асхатович Сафаров уделял особое внимание профилактике правонарушений среди несовершеннолетних, и он выделил нам средства на строительство этого объекта. За что я ему безмерно благодарна!

Плац – это святое для нас место. И когда дети меня серьезно огорчают, я не разрешаю им строиться на плацу. Сами через несколько дней подходят и просят вернуть им право проводить линейки на плацу.

— Кто еще помогает училищу, и каким образом?

— Больше всего нас поддерживают Министерство внутренних дел и Министерство по делам молодежи и спорту Республики Татарстан. У нас реализуются все программы, которые организует Минмолодежи. Из МВД у нас работают психологи, учебный центр организовывает практику. Мы часто возим к ним детей, бываем в музее, общаемся, организовываем концерты и показательные выступления.

Я очень благодарна руководству Зеленодольского муниципального района, руководителям предприятий и учреждений, с которыми мы тесно сотрудничаем. В тесном сотрудничестве и взаимопомощи мы работаем с Волжско-Камским государственным заповедником и Раифским Богородицким мужским монастырем.

Для нас очень важны партнерские отношения. Если мы обращаемся с какой-либо просьбой о помощи, мы всегда готовы оказать ответную. Мы очень много ездим с концертами, проводим мастер-классы, организуем трудовые десанты. Программа благотворительности – одно из основных направлений нашей работы. В качестве наших партнеров выступают все детские дома, все социальные объекты Зеленодольска. Дети должны ежедневно упражняться в благотворении, в желании отдать, поделиться, помочь нуждающимся.

— Как выстраиваются ваши отношения с Раифским монастырем?

— Я многому учусь у настоятеля монастыря отца Всеволода, он отличный менеджер, если так можно выразиться. Исторически сложилось, что училище и монастырь практически «срослись». Отец Всеволод часто помогает мне советами, направляет в наше учреждение для духовно-нравственной работы с детьми достоянных и высокопрофессиональных наставников. Долгое время мы сотрудничаем с мудрым духовником отцом Сергием, дважды в неделю проводим уроки нравственности под руководством отца Николая – образованнейшего священнослужителя.

По желанию детей проводим обряды крещения, исповеди. А пять лет назад в Раифу пришел ислам. Я долго выбирала наставника из числа бескорыстных, глубоко сочувствующих судьбам наших детей. Таким для нас стал имам хатыйб Соборной мечети поселка Васильево Зеленодольского мухтасиба Рустем хазрат Валиулла.

Дети читают намазы, раз в месяц мы выезжаем в мечети Казани, дружим с молодежной мусульманской организацией. При их помощи оборудована духовная комната.

Натолкнул меня на это подросток из Дагестана. По прибытии он сказал, что держит уразу, спросил, как это можно делать в училище. И вначале мы искали духовного наставника для него одного. Потом появились и другие дети.

В первый месяц пребывания мы обязательно ведем ребенка на экскурсию в монастырь, ведем на духовный час и знакомим с батюшкой или хазратом. Ребенок обязательно должен посетить музей и посмотреть, как в училище жили до его появления в нем.

— Какие профессии могут освоить ваши воспитанники?

За время пребывания в училище воспитанник имеет возможность получить образование по профессиям мастер отделочных работ, слесарь, токарь, строительный столяр, каменщик. Дети до 15 лет получают профессиональная подготовка по направлениям: слесарь по ремонту автомобилей, лозоплетение, резьба по дереву.

Преимуществом максимального срока пребывания воспитанника в училище является возможность получения второй рабочей специальности или повышенного разряда по основной профессии.

— Куда дети идут после окончания вашего учреждения?

— Зависит от возраста. У наших детей, как правило, повышенный интерес к военной тематике. Наша задача – способствовать выпускникам, достигшим 18-летнего возраста, достойно пройти обязательную военную службу в рядах Вооруженных Сил Российской Федерации. К моменту его выпуска администрация училища направляет в территориальные военные комиссариаты информацию о прохождении потенциальным призывником обязательной программы допризывной подготовки и сопровождает данный процесс до самого призыва.

Процедура подготовки ребенка к выпуску, согласно Федеральному Закону №120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», должна занимать месяц. Мы оповещаем территориальные службы системы профилактики, что к ним возвращается ребенок. За месяц не получается. Мы начинаем эту работу, как минимум, за полгода. Потому что чиновничьи отписки из серии «ребенку будет предоставлена возможность обучаться в школе по месту жительства, либо в вечерней школе, либо работать, либо встать на учет» и так далее, ничего не значат. И мы обращаемся до тех пор, пока не получим конкретного ответа – где ребенок будет учиться или работать, и контактные данные ответственных лиц.

— Отслеживаете ли вы судьбу детей после того, как они окончат ваше училище?

— Наши дети четко знают, что училище их не бросит и после выпуска, и будет помогать, если потребуется. Мы постоянно отслеживаем все изменения в жизнеустройстве наших выпускников. В конце каждой недели я имею информацию о состоянии дел у ребят, выпустившихся за последний год, ежемесячно – информацию по выпускникам предыдущих двух-трех лет.

Не единожды наши выпускники обращались с просьбой принять их на работу. В летний период желающие проходят стажировку в качестве помощников – младших сержантов. На постоянную работу сейчас приняты 2 выпускника – воспитателем и помощником мастера производственного обучения.

Некоторые дети не хотят ехать домой, хотя и ждут этого дня. И, я думаю, было бы неплохо организовать при училище производство, чтобы дети могли жить и трудиться после выпуска под нашим патронажем.

— Вы налаживаете для училища партнерские связи, отдаете много времени работе. Откуда у вас такой сильный характер?

— От отца. Сам он пошел работать во время войны на рыбный завод в 11 лет. И потом всего добивался в жизни сам. Вся трудовая деятельность его прошла в Каспийской речной флотилии в качестве капитана-механика речного судна. У него очень жесткий характер, порой, казалось, что чересчур. Этот темп, работоспособность – все от него. Он мне всегда советует делать все самой, проверять все самой, чтобы наверняка знать, чем и как живет учреждение.

— А как связали жизнь с педагогической деятельностью?

— Я сама из Астрахани. Там закончила педучилище. А после него – поступила в КГУ на исторический факультет.

— Почему вы поехали поступать в Казань?

— Изначально я ехала поступать в Московский государственный университет. Но это был 1980 год – год Олимпиады, и в столичные ВУЗы принимали только с московской пропиской.

— Где вы работали после окончания университета?

— С 1979 года вся моя жизнь связана с молодым динамичным городом Набережные Челны.

Вообще, бешеный ритм Челнов очень правильно лег на мой характер. Я проработала 7 лет педагогом в школе, потом пять лет – заместителем директора по воспитательной работе в школе, где обучалось 3200 детей. И это было непросто. Устав, я решила уволиться. Но мне предложили работу в городском управлении образования. И в моем ведении оказалась воспитательная работа не одной школы, а 126 образовательных учреждений. А через 18 лет я перешла работать в республиканское Министерство образования.

— Как вы пришли на работу в Раифское спецучилище?

— Когда в моей жизни появилась необходимость оставить государственную службу, я искала интересную, творческую и самостоятельную работу. И нашла.

Фото: Анна Меркулова

Справка: Официальное название организации – федеральное государственное бюджетное специальное учебно-воспитательное учреждение для детей и подростков с девиантным поведением «Раифское специальное профессиональное училище № 1 закрытого типа». Исторический статус училища данным заведением был получен в 1964 году постановлением Совета Министров РСФСР – путем преобразования из Раифской воспитательной колонии для несовершеннолетних, которая, в свою очередь, в 1933 году начинала свою историю как трудовая коммуна. Первыми коммунарами на территории мужского монастыря «Раифская пустынь» стали воспитанники Свияжской коммуны и собранные с казанских улиц беспризорники. Сегодня училище является образовательным учреждением, реализующим программы начального профессионального образования и профессиональной подготовки, основного и среднего общего образования, дополнительного образования, а также осуществляющим психологическую, медицинскую и социальную реабилитацию, кадетское образование и воспитание, содержание и воспитание детей и подростков с девиантным поведением. Основные задачи учебно-воспитательного учреждения – социальная реабилитация и коррекция поведения подростков, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.  Приоритетным направлением в организации воспитательной работы является программа кадетского образования и военно-патриотического воспитания. Она успешно реализуется в училище с 2008 года. В данном направлении профессиональную работу с воспитанниками ведут отставные кадровые военные. Образовательный процесс обеспечен необходимой материально-технической базой и снаряжением. Воспитанники живут согласно требованиям Устава воинской службы ВС РФ, начинают свой день с утренней зарядки, построения и поднятия Государственного флага, участвуют в полевых выходах и марш-бросках, изучают строевую и огневую подготовку. Кроме того, училище обеспечивает получение подопечными профессионального образования. Находясь в стенах данного заведения, воспитанники обязаны получить рабочую специальность, в числе которых – мастер отделочных работ, слесарь, токарь, строительный столяр, каменщик. Также в стенах заведения ведется профессиональная подготовка по направлениям: слесарь по ремонту автомобилей, лозоплетение, резьба по дереву.