«Исследование космоса по определению убыточно»

«Исследование космоса по определению убыточно»
Популяризатор науки рассуждает, почему в России и США подход государства к
космосу принципиально различается и как это отражается на достижениях.

Популяризатор космонавтики, энтузиаст космических исследований, блогер Виталий «Зеленый кот» Егоров приехал в Казань с лекцией для участников проекта Школа научной журналистики «Фәннәр», который реализуется на площадке резиденции креативных индустрий «Штаб». Спикер рассказывал о проблемах и перспективах популяризаторства в разных сферах, о связях с общественностью в крупных компаниях, и, конечно, о своей любимой теме – космонавтике. 

Журналист KazanFirst пообщался с Виталием Егоровым и расспросил его о вероятности появления российского Илона Маска, прикладном значении космонавтики, внеземных колониях и многом другом.

— Когда вы начали плотно заниматься космической тематикой и как вообще так получилось? 

— Я пишу о космосе с 6 августа 2012 года – это второй день после посадки марсохода Curiosity. В момент посадки я был один из тысяч или миллионов смотрящих прямую трансляцию посадки. Причем это была не трансляция того, как аппарат садится на Марс — это была трансляция того, как куча дедов и молодых мужиков в рубашках NASA смотрит на экраны. Там не было никакой движухи. Но все равно, когда это произошло, я увидел их восторг, они кричали «Да, мы это сделали!». Они 10 лет строили марсоход, ждали год, когда он долетит, и теперь он успешно сел.

Я посмотрел на это, и понял простую вещь – я хочу также. Хочу запускать марсоходы, хочу ликовать от какого-то достижения на другой планете. Я пока иду к этому. Было такое, что я ездил на Байконур, присутствовал в ЦУПах (Центр управления полетами) на запуске достаточно сложных космических миссий. Конечно, я просто зритель, просто об этом рассказываю. Но я все равно попал в это место и ощутил этот дух. Пусть это было не в NASA, это было на Байконуре, в российской космонавтике. Но мне это вполне нравится, вполне устраивает. Они своему радуются, мы своему – все при деле. И я приблизился к этому желанию, к этой возможности насколько смог. Я считаю, что для себя выбрал вполне правильную вещь и это лучшее, чем я занимался за всю свою жизнь. Отчасти повезло, отчасти так сложились обстоятельства, ну, и мне это интересно. Все вместе так сложилось, что теперь это стало постоянной работой, профессией. Не все так просто получается — нельзя так просто полететь на Байконур или запустить свой космический аппарат. Но здесь тоже есть свой спектр возможностей. Делаю что могу, что получается.

«Исследование космоса по определению убыточно»

— То есть началось все сравнительно недавно с простой трансляции. И теперь вы работаете с коммерческой космической компанией, читаете лекции. Расскажите поподробнее к чему вы пришли за это время и чем еще сейчас занимаетесь? 

— Сейчас я уже не работаю с коммерческой компанией — Dauria Aerospace — она обанкротилась, к сожалению. Там была сложная история – ей и «помогли» обанкротиться, да и сама компания наделала ошибок. Компания запустила 5 спутников на ракетах Роскосмоса. Но все равно это была космическая деятельность, на которую у компании была лицензия. Это вполне честная частная космическая компания, которая занималась не показухой, а делала реальные вещи, которые летают в космосе – некоторые до сих пор сохраняют работоспособность и пищат оттуда. Там я был специалистом по связям с общественностью и решал достаточно простые вещи – обычная работа обычного пиарщика.

Другое дело, что это было связано с космосом. Когда я заполнял анкету для прохода на международный авиакосмический салон МАКС, там был вопрос: «Укажите сферу вашей деятельности». И варианты: авиация, наземные службы, космонавтика и так далее. Я ставлю галочку в разделе «космонавтика», фотографирую и выкладываю в Инстаграм с подписью: «Это самая крутая галочка, которую я когда-либо ставил в своей жизни!» (смеется).

Сегодня я пишу книги, выступаю с лекциями, продолжаю писать блоги, сотрудничаю с Московским музеем космонавтики и некоторыми российскими научными институтами. То есть это уже не одно место, куда бы я вкладывал всю свою активность. Получается некоторое распыление, но это поиск, где я ищу какое-то перспективное направление, которому можно было бы посвятить все свое время.

В прошлом году таким направлением была книга про американцев на луне. Она будет называться «Люди на Луне». Она разбирает все популярные вопросы по теме «лунного заговора»: почему флаг развевается, почему звезд не видно, как они пролетели через радиационные пояса, почему не летают сейчас и т.д. Там не все вопросы — у меня сейчас уже набирается список на вторую книгу. Но основные разобраны. Я постарался сделать это научно, у меня были научные редакторы, которые внимательно высматривали ошибки, которые мы потом исправляли. Она выйдет через-месяц-два.

— На каком уровне вообще сейчас находится интерес общества к теме космонавтики? Понятно, что в Советском Союзе космонавты были как рок-звезды, а сейчас у нас есть Роскосмос, который, по большому счету, только критикуют. К чему мы движемся в этом плане? 

— Насчет Роскосмоса – да, в прессе про него можно много всякого прочитать. Но они для популяризации много чего делают. У них достаточно крупные сообщества в соцсетях. Очень круто развиты соцсети у тех же космонавтов Олега Артемьева или Сергея Рязанского. В этом плане нельзя сказать, что Роскосмос ничего не делает. Делает, и побольше, чем многие популяризаторы. Хотя это понятно, ведь это все-таки крупная госструктура. И понятно, что есть куда развиваться, ведь он далеко не все потребности закрывает. И какие бы миллионы NASA не тратила на популяризацию своей деятельности, все равно в США есть блогеры, популяризаторы, которые находят то, о чем можно рассказать. Так что здесь нет предела совершенству.

Самый крупный, наверно, популяризатор космонавтики в мире – это Илон Маск. Нет лучше способа популяризовать, чем показывать собственный пример. Я как блогер могу сколько угодно говорить про других. Если же я смогу своим примером показать, тот же самый лунный спутник запустить, это, конечно, будет круче, чем 10 книжек, написанных про лунные спутники. Я надеюсь, что с этим что-то получится. Мы постараемся это сделать, но это, конечно, гораздо сложнее, чем написать 10 книг.

«Исследование космоса по определению убыточно»

— К спутнику мы еще вернемся. И с тем, что Илон Маск крутой, никто не спорит. А у нас в стране может когда-нибудь сложиться так, что появится свой Маск? 

— В этом плане между нашими странами есть большое различие. А Маск – вообще отдельная история. Он примерно треть своих полезных нагрузок запускает за государственный счет. И все Falcon 9, корабли Dragon – это все разработано и построено за государственный счет. Потом, когда он наладил серийное производство, то начал запускать их по низкой цене на коммерческой основе. Ему не платят деньги, чтобы он снижал цены, как это обычно представляет Роскосмос. Он просто отработал технологию.

Изначально обычные американские частники или корпорации делали ракеты по принципу: «Мы сделали дорогую ракету, и если NASA нам будет за нее платить, то мы так и будем ее дорого делать. Зачем нам делать ее дешевой и получать меньше денег?». Поэтому до Маска никто многоразовыми ракетами не занимался. А он пришел и сказал: «Я сейчас сделаю дешевую ракету за государственный счет, а потом буду эту дешевую ракету продавать на мировом рынке». И это сработало.

Маск не противопоставляется NASA, они не конкуренты. Он запускается с космодрома NASA, за копейки арендуя пусковые площадки. Он очень сильно зависит от государства, а государство очень заинтересовано в том, чтобы его поддерживать. NASA или Пентагону как госзаказчику интересно расширение своих возможностей. Если у них было два типа ракет до Маска — им было в целом нормально. Запускали то одну, то другую. А если третья ракета — Falcon 9, так еще лучше – выбор больше. С Falcon Heavy вообще 4 ракеты, и теперь можно строить и запускать гигантские спутники. Государство в этом заинтересовано. Но точно также оно заинтересовано в том, чтобы частник зарабатывал где-то еще, а не просто сидел на госконтракте. Всем от этого хорошо. И государство получает более дешевые ракеты, потому что чем их больше производится, тем они дешевле.

— А Россия чем отличается в этом плане? 

— В России все наоборот – у нас и коммерческую деятельность, и деятельность по госконтрактам ведет Роскосмос. Когда говорят, что Роскосмос мало заработал, и когда он вообще начнет зарабатывать – это неправильно. Зарабатывать должна космонавтика. Поэтому Роскосмос пытается стать всей космонавтикой России, хотя это не так. Космонавтика России больше Роскосмоса. Точно так же, как космонавтика Америки больше NASA и Пентагона вместе взятых. Есть космическая деятельность, телекоммуникационные спутники, коммерческие ракеты – все это вне госзаказа. Космонавтика – это то, что больше, то, что работает без государства, там есть свой рынок, есть заказчики, есть исполнители. В России все иначе.

NASA не конкурирует с Маском, потому что это на 100% убыточная организация. Она распределяет, как тратить деньги. Главная задача NASA – тратить деньги – на технологии, на запуски, на телескопы, на марсоходы и так далее. Роскосмос – это госкорпорация. С нее требуют деньги зарабатывать. С NASA никто не спрашивает сколько они заработали, они только тратят. Маск же одновременно зарабатывает на Пентагоне, на NASA, на частных заказах. И его задача зарабатывать как бизнесмена — он ради этого все начал.

У нас же Роскосмос занимается абсолютно убыточными направлениями – разработка технологий, научные программы, запуск и производство телескопов. Это все государственные деньги, которые тратятся на государственные нужды, так что Роскосмос никогда не будет доходным. Но с него спрашивают, и он пытается.

«Исследование космоса по определению убыточно»

— А если в России появится «космический частник»? 

— Такой пример уже есть – S7, который недавно заявил, что будет запускать ракеты. По госконтракту в том числе. Для Роскосмоса S7 — гораздо более страшный конкурент, чем Маск. Потому что Маск никогда в жизни не получит госконтракт на запуск российского метеорологического или военного спутника. Российский космический корабль «Союз» никогда не полетит на американской ракете – это политика. А русский предприниматель, основатель компании S7, может претендовать на все это. То есть он внутри России может отнять у Роскосмоса больше денег, чем далекий Маск. И при этом Роскосмос пишет правила игры – через него проходят все законы, лицензии. С Маском он может конкурировать только одним – улучшая услуги и делая их дешевле. В России – лишил лицензии и все. Можешь хоть 20 ракет построить, но ты не имеешь права их запустить. Это даже не потому, что Рогозин какой-то плохой. Это их корпоративные интересы.

Раньше Роскосмос был Федеральным космическим агентством, и оно было заинтересовано в развитии российской частной космонавтики. Но госкорпорация Роскосмос заинтересована исключительно в развитии госкорпорации Роскосмос. Это прописано в уставе, и ничего иного она сделать не может. Можно сколько угодно ждать русского Илона Маска, но сегодня лучше всего на эту роль подходит Дмитрий Рогозин. Ракеты запускает, в Твиттере пишет, и даже манекена запустил в прошлом году. Все сходится один в один, только в Твиттере подписчиков поменьше. Так что вот он, русский Илон Маск, которого мы заслужили. Другой пока не предвидится.

— На мировой космической арене по большей части на слуху Роскосмос и NASA. Какие еще есть заметные игроки? 

— Китай, Европейские космическое агентство, Индия, Япония, даже у Новой Зеландии есть своя маленькая ракета, которая спокойно летает на низкую околоземную орбиту. Но на самом деле нет никакой мировой космической арены. Космос большой, там можно делать все, что угодно. Есть космический рынок, там конкуренция. А все остальное – это научная и исследовательская деятельность. И здесь одни смотрят в одну сторону, другие в другую. И как сказать, кто важнее? Китайский луноход на обратной стороне Луны, который прозондировал грунт на 400 метров в глубину и определил распределение его слоев? Или российский рентгеновский телескоп, который посмотрел треть видимого неба и обнаружил несколько сотен новых черных дыр? Они все далеко, и на нашу жизнь не влияют. Точно так же, как и слои грунта. Все важно, просто все изучают в разных направлениях.

Россия продолжает свою деятельность, пусть не так интенсивно, как это делал Советский союз, не так интенсивно, как Америка, но это делают далеко не все в мире, и мы просто участвуем в этой деятельности насколько сможем. И да, с точки зрения денег фундаментальная наука всегда убыточна. Потом когда-нибудь она даст какую-то отдачу, если мы в космосе что-нибудь «вкусное» найдем, но пока это просто общечеловеческие интересы. Россия на сегодняшний день обладает всем спектром технологий, которые вообще дают нам законы физики и уровень развития науки и техники в этом мире. Все, что только можно делать в космосе, Россия может делать. И это классная возможность, которая есть только у трех стран в мире – Китай, США и Россия.

«Исследование космоса по определению убыточно»

— Вы сказали, что космонавтика убыточна. Но в целом с прикладной точки зрения что космос сейчас дает человечеству? 

— Ну, во-первых, навигационные спутники — GPS, ГЛОНАСС – оказывают колоссальное влияние на мировую экономику. Ее эффективность повышается на 10 и более процентов. В масштабах планеты – это колоссальная выгода. Только за счет них вся наша космонавтика уже окупила все затраты, которые все человечество сделало за всю историю космонавтики.

И вообще каждый пользователь на массовом рынке может воспользоваться «Яндекс картами», GPS, ГЛОНАСС. Мы недооцениваем их значение. Сколько мы времени мы сэкономили на том, что дошли вовремя в нужное место? Там же логистика выстраивается гигантская. И по сути вся мировая торговля – это перемещение грузов с места на место. И если теперь это получается делать быстрее, точнее, значит, космос приносит пользу.

Второй момент – есть такое понятие, как космическая экономика. Это то, сколько денег крутится в этой сфере. Это почти 400 млрд долларов. При этом объем государственных бюджетов составляет примерно 80 млрд. То есть уже сейчас каждый год человечество на космосе зарабатывает в несколько раз больше, чем все государства мира тратят денег налогоплательщиков на ту же самую космическую деятельность. Раньше это было не так. На протяжении первых десятилетий космонавтика была выбрасыванием больших пачек денег в космос. А потом оказалось, что часть из этих выброшенных денег была как раз нащупыванием того, что можно использовать. И оказалось, что съемка из космоса, ретрансляция, навигация отлично работают как вполне гражданские вещи для всего мира.

Больше всего денег в космосе приносит телевизор. Иногда мне говорят: «Что мне сделать для развития мировой космонавтики, если я не могу себе позволить купить ракету или открыть космический стартап?» Я отвечаю: «Купи спутниковую тарелку и исправно плати абонентскую плату. Все — ты внес свой вклад в развитие мировой космонавтики». Эти деньги пойдут оператору телевидения, тот заплатит оператору космического аппарата, он заплатит производителю космического аппарата и тому, кто его запускает – тому же Роскосмосу или Илону Маску. Вот это космическая экономика. И примерно 100 млрд долларов из этих 400 – это банальный телевизор.

— Насколько Россия зависит от советских технологий? 

— Это очень частый вопрос. Рассмотрим на примере. Вот вы закончили школу и университет, научились чему-то на работе. А потом у вас спрашивают: «Насколько ты зависишь от знаний, которые ты получил в школе?» В школе мы научились читать и писать, и если вы сейчас напишете статью или диплом, вам скажут: «Да это же школьный уровень! Видишь, тут буквы — ты их в букваре в первом классе выучил! Сделай что-нибудь новое!».

Здесь то же самое. Советский этап космонавтики неотъемлем от нашей и мировой космонавтики. Тот опыт, который был получен тогда, останется с нами навсегда. Будут другие технологии и материалы, но все равно те знания, та база, которую мы получили, будет использоваться всегда, как и школьные знания. Да, есть технологии, которые оттуда идут и не менялись все эти 50 лет. Но если они не меняются, значит, они работают. Да, если бы мы делали их сейчас с нуля, они бы получились немного легче, немного дешевле, более технологичные. Но эта модернизация пусть медленно, но все равно идет. Корабль «Союз», который запускался при Королеве –не совсем тот, который летает сейчас. Да, корпус, алюминий, двигатели одни и те же. Но там другие компьютер, система управления и жизнеобеспечения, многое другое. По сути та же самая ракета, но она работает, она достаточно дешевая и надежная, и есть колоссальный опыт ее применения – тысяча ракет запущена на этих двигателях. Ничего страшного в этом нет. В суперклассном многоразовом двигателе Маска тоже технологии времен лунной программы. И что такого? Работает ведь, и задачу выполняет за недорого. «Союзы» будут летать еще всю мою жизнь. А то, что они королевские – какая разница?

«Исследование космоса по определению убыточно»

— Вернемся к вашему проекту лунного спутника. Вы хотите запустить спутник, чтобы найти и сфотографировать человеческие следы на Луне. Как проект продвигается? 

— Признаюсь, я недооценил сложность задачи. С инженерной точки зрения там реально на два месяца работы слаженной инженерной команды. Мы делаем этот проект 5 лет из-за неорганизованности и того, что я не осознавал сложности задачи. В какие-то моменты быт побеждает космос. И иногда, как я сейчас понимаю, нужен своего рода Королев, пусть я на его роль и не гожусь. Нужен тот, который будет стоять за спиной каждого человека. И не потому что надо его заставлять, а потому что слишком много конкурирующих воздействий – основная работа, семья, рождение детей.

У нас есть прогресс определенный. Сначала я предполагал, что нужен маленький спутник – своего рода телескоп. Потом оказалось, что нужен еще двигатель. Менялись обстоятельства, менялась конструкция. Это эволюция аппарата, которая зависит, во-первых, от внешних условий – куда мы летим, на какой ракете. А с другой стороны — наше желание сделать поменьше, полегче, более современное. Все это влияло на облик спутника, требовало времени на просчеты массы, энергопотребления, оптики – с каждым изменением каждый участник проекта должен пересчитать все, что он считал до этого. А учитывая внешние факторы – жена, дети, работа – выходит очень медленный процесс. Сейчас мы достаточно близки к первой описательной части, когда мы говорим, что это будет вот такой спутник, с такими возможностями, с таким телескопом и с такими двигателями, и что он способен выполнить такую программу, которая закрывает те цели, которые мы озвучили. По сути это справка, отчет о том, что наша команда инженеров способна выполнить эту задачу.

— В своем блоге вы любопытным образом связываете бушующий сейчас коронавирус с возможностью строительства колоний на Марсе. Насколько оправдана такая связь и насколько вероятно создание внеземных колоний на нынешнем этапе развития технологий? 

— Проблема не в технологиях, а в экономике. Наша экономика неспособна поддержать жизнь, например, 10-тысячного города на Марсе. Я недавно был в Иннополисе, и он чем-то напоминает марсианскую колонию. В чистом поле взяли и построили город-сад. Причем недостаточно просто построить здания. Нужно целое сообщество, чтобы люди не просто на работу ходили, жили и спали дома, а чтобы могли нормально сходить в магазин или посидеть в клубе, в ресторан сходить. То есть обеспечить им полноценную жизнь. То есть то, что делается сейчас в Иннополисе, то же придется делать и на Марсе. Не просто построить купола и сказать: «Мы здесь будем жить». Это большая работа.

Технически нет ничего, что бы мешало нам это сделать. Мы можем построить большие ракеты, мы знаем, что нам не страшна космическая радиация и низкая гравитация в полете на Марс. Мешает экономика. У меня тоже спрашивали: «Сколько нужно скинуться каждому жителю Земли чтобы получился город на Марсе?». Я говорю: «Не надо скидываться. Давайте договоримся и один год не будем воевать». Мировые военные бюджеты за один год если не город на Марсе позволит нам построить, то как минимум создать устойчивое ракетное снабжение между Землей и Марсом. На войну мы тратим гораздо больше, чем на науку, спорт, медицину и образование. Я понимаю, что это необходимо с точки зрения поддерживания суверенитета и политических интересов и не говорю, что нужно отнять деньги у Минобороны и отдать их Роскосмосу – ничего хорошего их этого не получится.

Многое из того, что делает человек, не совсем рационально. То есть деньги есть, но всегда находится место, куда их можно потратить эффективнее. Нашли деньги на Марс, а тут придет кто-то и скажет: «Подожди, у нас там еще рак не побежден». И что, сказать им: «Нет, ребята, Марс нужнее»? Мы же не победим коронавирус, построив город на Марсе. Мы лишь дадим возможность тем, кто там живет, не умереть, пока будут умирать те, кто обеспечил им возможность строительства города на Марсе.

«Исследование космоса по определению убыточно»

Есть такая мотивация, объясняющая, зачем нам город на Марсе – допустим, Солнце взорвется, или метеорит на Землю упадет. А тут на Марсе запасная жизнь у нас есть. Но у тех, кто на Земле, не будет запасной жизни. Если начнется какой-нибудь суперубийственный коронавирус, то если у нас будет колония на другой планете, человечество как биологический вид может спастись. Но те, кто останутся на Земле, никак не выиграют.

Поэтому я считаю, что мотивация от страха – это плохая мотивация. Я решил лишь напомнить, что мы сейчас не можем отгородиться, даже если перекрыть сообщение с Китаем или другими странами. Мир имеет всеобщую проницаемость, спрятаться негде. И это хорошо, пока не наступает коронавирус. Единственный способ добиться полной изолированности – это другая планета – Луна или Марс.

Понятно, что коронавирус – это не тот мотив, который приведет нас на Марс, но я думаю, что он немного сознание людей перестроит. Даст понять, что мы слишком увлеклись своим всемогуществом на Земле, и природа нам напоминает, что мы переоцениваем свои возможности. Это позволит нам немного рациональнее относиться к тому, что у нас есть сейчас, к тем возможностям, которые есть и немного по-другому относиться и к прогрессу, и к природе. Я надеюсь, что какой-то положительный эффект все-таки этот вирус окажет. Может быть, в том числе и на космонавтику. По крайней мере, теперь того же Маска не будут спрашивать, зачем ему этот город на Марсе.

Comment section

Добавить комментарий

Войти: