«Мой музей объединяет разные группы и рассказывает, откуда появились татары-кряшены»

«Мой музей объединяет разные группы и рассказывает
Краевед собирает документы по истории татар-кряшен и Горной стороны Татарстана.
Он желает передать свой музей государству, но пока это не получается.

Вячеслав Данилов является краеведом, который влюблён в родную землю. Он родился на Горной стороне Татарстана, в Кайбицком районе. Написал две книги, которые были посвящены его родной земле, а также непростым эпизодам и периодам истории татар этой территории. Данилову удалось выяснить, что его предки из деревни Хозесаново в начале XVIII века были мусульманами, однако с начала развёртывания Новокрещенской конторы в Свияжске жителей края стали крестить и предки Данилова перешли в православие. У Данилова есть документальные подтверждения о том, как на самом деле проходило крещение татар Горной стороны. Все документы хранятся в его Музее татар-кряшен Нагорной стороны Татарстана. У Данилова есть опасения за судьбу и будущее его музея, где хранятся важные документы по истории татар Нагорной стороны Татарстана. Ведь этот музей частный, содержится за счет его личных средств, а ему уже 85 лет.

— Вячеслав абый, расскажите, откуда вы? Где выросли? Кем работали?

— Я родился в селе Хозесаново Кайбицкого района Татарстана. Поступил в школу учиться в военные годы в 1944 году, в первый класс Хозесановской начальной школы. После школы я уехал в Ключище и поступил с сельскохозяйственный техникум, окончил его в 1957 году и проработал в Бондюжском МТС. Потом меня призвали в армию. Меня без подготовки поставили в армии командиром отделения разведки, потому что образование в техникуме мне позволило работать с техникой и приборами разведки. Служил я в Батуми, на границе с Турцией. В это время там, конечно, было тревожно.

После армии я поступил в Казанский финансово-экономический институт. У меня отношение к экономике было особенное. У меня была тяга к работе в этой области. Сама наша династия Даниловых занималась крестьянским хозяйством, поэтому интерес к экономике у нас был.

В 1964 году преобразовали Апастовский район и меня направили через Министерство сельского хозяйства работать экономистом. 

До развала Советского Союза я ещё проработал секретарем райкомпартии.

«Мой музей объединяет разные группы и рассказывает, откуда появились татары-кряшены»

— Я родился в 1991 году, в год развала СССР. Вы можете объяснить, чем занимались на работе? Из чего состоял ваш рабочий день?

— Мой рабочий день у меня начинался почти в 4 часа утра. Мы выезжали иногда в 4, иногда в 5, иногда в 6 часов утра. Участвовали в обсуждении вопросов, как они хотят реализовать свои дела, достичь планов. Если им не хватало какой-то финансовой или творческой помощи, то мы старались им помочь: со стороны привлекали транспорт или технику. В общем, рабочий день секретаря райкома партии проходил в массе людей. Центральный комитет устанавливал задания, планы на пятилетия, сколько зерна должно быть произведено, сколько молока, сколько заготовок и так далее. Смотрели, соответствуют ли для выполнения этих заданий выделенные хозяйствами площади земли и так далее.

— А кем вы работали в 90-е годы?

— В 90-е годы меня после должности секретаря райкомпартии перевели в Казань. Я работал заместителем директора республиканского объединения «Татсельхозхимия» по экономическим вопросам. Потом начали в стране создавать большие госагропромы. И меня назначили директором информационно-вычислительного центра госагропрома в Татарстане.

— Вы создали музей татар-кряшен Нагорной стороны. Откуда у вас такой интерес к этой территории?

— Горная сторона стала территорией татарской нации ещё во время Волжской Булгарии. Стране принадлежала территория от устья реки Суры и до территории за Симбирском. Вся правая сторона Волги — Горная. Горы идут с Васильсурска, Ядринские, Чебоксарские горы, Свияжские холмы, Услонские, Камско-Устьинские, Тетюшские, Симбирские, Жигулёвские горы. Кстати, слово «Жигулевские» — это татарское слово «Җигүле», переводится как «Запряжённый».

Эта территория — Горная сторона — всегда являлась более рискованной частью Волжской Булгарии, Булгарского вилайета, Казанского ханства. Эта территория жила спокойно лишь при Киевской Руси, когда булгары-мусульмане ездили к князю Владимиру предлагать принять ислам.

В целом территория Горной стороны была очень насыщенной на исторические события, тревожной. Например, поход Тамерлана на Поволжские города Золотой Орды в 1391 году. Он ведь шёл по обе стороны Волги, по пути всё громил, сжигал и грабил. Хотя сегодня ему в Самаре узбеки хотят поставить памятник. Он в Средней Азии много бед наделал, хотя и объединил земли разных правителей и династий. Но только не у нас. Он в качестве своей мести Золотой Орде выбрал город Булгары, он сжёг его и разграбил. И вот предки моей родной деревни Хозесаново, Молькеево (Кайбицкий район), Курбаши (Буинский район) помнят, что были жертвами этого похода Тамерлана.

— У жителей этих деревень сохранилась память, что их предки раньше жили у территории города Булгара?

— Да.

— Как проживали на этой территории Горной стороны другие народы?

— На этой территории с давних времён жили татары и чуваши. Они жили в согласии между собой. В Волжской Булгарии ислам был принят в 922 году. Но соседние народы — марийцы, чуваши, удмурты насильственно ислам не принимали. А если и принимали, то только добровольно. Но, тем не менее, Горная сторона всегда являлась полигоном для сражений.

«Мой музей объединяет разные группы и рассказывает, откуда появились татары-кряшены»

— Татары-кряшены на Горной стороне — откуда они появились? Вам удалось выяснить?

— В 40-х годах XVIII века крестили наши деревни. В 1731 году была образована Новокрещенская контора в Свияжске. Тогда были всякие поблажки для тех, кто крестился, — отсрочка от призыва в армию, освобождение от выплаты некоторых налогов.

У меня в музее есть копии многих исторических документов, как народы боролись за возвращение в ислам, как крестились, как издевались над теми, кто отказывался креститься. Например, зафиксированы такие случаи, что чувашки не хотели креститься, поэтому они и вышли замуж за татар. Кто-то жалобу написал, пришли к этим семьям, супругов разъединили, детей забрали, женщин крестили, а мужчин послали в Сибирь.

Для написания своих книг «Хозесаново — колыбель моя» и «Хозесаново — земля моих предков» был в Казанском архиве, был в районных архивах Буинска, Апастово и Кайбицах, был в архиве Чебоксар, был в РГАДА (Российский государственный архив древних актов). Там я нашёл много вещей, а в Санкт-Петербурге я был в Музее православного Синода.

Я нашёл упоминание моей деревни Хозесаново 1710 года. Деревня, видимо, была переписана для налогового учёта. Там пофамильно приводится список жителей. И среди них нет крещёных, все мусульмане-татары.

— Вы в этом списке своих родственников нашли?

— Да, нашёл. Моего предка звали Алиш-бабай, а его жену звали Дускай. Мне кажется, это была его старшая жена, потому что в документах говорится, что Алиш-бабай потерялся. У него из сыновей остался только один, сына Тутая уже не было почему-то.

Я нашёл переписи моей деревни от 1717-1722 годов. Там тоже указываются полностью и женщины, и дети. Все имена татарские. Но уже встречаются два-три русских имени.

Следующие документы по 1744 году. Там в переписи деревни сразу на глаза бросается фиксация умерших мужчин. Таких умерших в численности деревни составляет около 1/3. И все именно мужчины. И, видимо, в это же время пошло массовое крещение, потому что русских имён и фамилий стало около 80%. Татарское имя и фамилия были только у умерших мужчин-хозяев. Всем умершим мужчинам было от 23 до 45 лет. Я пришёл к выводу, что вот эти мужчины боролись за свою религию, за честь и достоинство своих жён и детей.

Следующая перепись 1762 года. Тогда имя и отчество жителя записывалось на татарском языке, затем идёт графа «По крещению», и под этой графой написаны имя и фамилия человека на русском языке.

Видимо, массовое крещение было в 1744-1745 годы. А перепись 1762 года уже подводит итог массового крещения на этой территории. В этом же документе зафиксированы поручители. В православии поручителями являются крёстный отец и крестная мать. А здесь поручителей четверо. Значит, они вчетвером следили, чтобы крещёный не отклонялся от религии и исполнял все традиции и обряды. Все эти документы есть в моём музее. Получается, что мой музей объединяет разные группы татарского общества, рассказывает, откуда появились татары-кряшены.

Но мне сегодня 85 лет — сами понимаете, какой это возраст. Музей я сегодня содержу за счёт своих средств. Мне за свет, за тепло надо платить, за охрану надо платить. Я же все это выплачиваю из своей пенсии. У меня музей расположен на 220 квадратных метрах, в двухэтажном здании.

Поэтому я, пока не поздно, хотел бы передать музей в собственность государства, хотел бы придать музею государственный статус. Кайбицкий район дотационный, у него нет денег на содержание этого музея. Мою идею передать музей государству поддержали девять ученых-историков Татарстана. Я написал письмо, и оно через Аппарат президента Татарстана пришло в Министерство культуры Татарстана. В документооборот моего письма были вовлечены 52 чиновника. Я за свои 85 лет жизни не встречал такого махрового бюрократизма.

Неужели никто из этих 52 человек не мог взять на себя ответственность по решению о музее?

Я написал уже новое обращение, которое было подписано 27 учеными-историками, докторами наук из Татарстана. Председатель Союза писателей Татарстана Ркаил Зайдулла тоже подписал это обращение. И вы знаете, это письмо потерялось! А потом мне через два месяца, как я отправил это письмо в Аппарат президента, пришло уведомление, что моё письмо получили в Управлении приёма писем и обращений граждан за подписью «О.Р. Биктемирова».

Ответа мне на это письмо всё так не было, и я вынужден был звонить в Министерство культуры Татарстана, разбираться с этим. И вдруг мне приходит письмо, в котором сообщается, что количество музеев в Татарстане ограничено, что новые музеи включать на содержание бюджета нельзя. Мне предложили все экспонаты музея просто передать другому музею.

Но это меня очень возмутило, мне 85 лет. Я вложил в музей свои личные сбережения. Люди мне доверились, я по всем деревням собрал экспонаты. Мне люди доверили свою память, а я, значит, должен передать все экспонаты в другой музей?

И ещё, я ведь не просил сделать из моего музея новый музей. Мы просили, чтобы наш музей получил статус филиала Национального музея. Здесь просто кабмин и или кто там принимает решение по бюджетному содержанию Национального музея, чтобы содержать и наш филиал.

Я человек такой, что не успокоюсь, пока не добьюсь своей цели. Я буду платить свои деньги на содержание музей, пока могу это делать. Я оставлю своё имя навеки. Хочу с помощью музея оставить память о единстве нашей нации, об истории ее трагической и героической судьбы.

Comment section

Добавить комментарий

Войти: