пьесы американского драматурга Уильяма Гибсона
Ольга Гоголадзе — Казань
Бывает, приходишь на спектакль и молча страдаешь полтора-два часа. Зрители-то могут уйти в любой момент, а мне статью писать. Вот мучаюсь, строчу язвительные сообщения редактору, с внутренним воплем радости читаю каждое сообщение в мессенджере, даже пресс-релиз от министерства образования. К счастью, это бывает редко: постановки в наших театрах довольно сильные. Смотришь, а голове постоянно крутятся мысли, как поинтереснее о них рассказать. Делаешь заметки в блокноте, подбираешь слова, подмечаешь детали.
Но иногда забываешь, что пришла на работу. Потому что актёры с первых секунд хватают тебя за лацканы жакета, одним ловким движением втаскивают в свой мир и не отпускают, пока не выйдут на поклон. Именно так было на спектакле «Двое на качелях» по пьесе Уильяма Гибсона, казанская премьера которого прошла в «Углу». Про телефон я забыла напрочь, полностью выпала из реальности на час сорок, а потом ещё столько же приходила в себя. Как этого добились два человека на сцене (и меланхоличный «голос за кадром») мне до сих пор непонятно. 
Потому что история простая и вечная — «встретились два одиночества». Как в «Триумфальной арке» Ремарка или «Завтраке у Тиффани» Трумена Капоте.
Джерри (Андрей Белозеров) — бедствующий юрист, который решил начать новую жизнь с понедельника. Гитель (Елена Кудряшова) — безработная танцовщица со «старомодной болезнью» — язвой желудка. Она вообще напичкана болячками, но слабое здоровье никак не может перебить её неуёмную жажду жизни, лавину идей и бизнес-планов. Он, напротив, физически «годен к ВДВ», но душа и сердце разодраны в клочья. Чем не идеальная пара?
Я специально перечитала пьесу, дабы удостовериться: герои очаровательны сами по себе. Но Белозёров и Кудряшова не просто оживили своих персонажей — они заставили в них влюбиться! Мимика и интонации в голосе, которым позавидовал бы Хью Лори; костюмы — такие простые и «говорящие» одновременно; потрясающее чувство юмора в каждом слове и жесте. Образы проработаны до мельчайших деталей. Создаётся впечатление, словно ближе Джерри и Гитель у тебя с пяти лет никого не было. В крайнем случае, будто пересматривала кино про них раз двести. 
Да, «Двое на качелях» — это настоящее кино. Старый Голливуд во всей красе, с атмосферой Нью-Йорка конца 50-х и дыханием подземки. И не только потому, что в спектакле активно задействован широкий экран, на котором мелькают мосты, титры или надписи вроде «два месяца спустя». Периодически «Джонни делает монтаж», и мы видим жену главного героя, которая разговаривает с ним из Небраски по межгороду. Несмотря на все эти приёмы, киношность постановки в чём-то другом. Возможно, в отсутствии театральных штампов и игры на публику. Или в «крупных планах»: актёры на расстоянии вытянутой руки и постоянно в движении, поэтому создаётся иллюзия смены картинки. В какой-то момент показалось, будто я сижу дома с ноутом на коленях и смотрю скачанный с торрентов фильм, на тумбочке стоит чашка кофе, а рядом мурчит кот. Кофе, правда, покрылся инеем — не до него.
Потому что действие построено на диалогах и хочется записать каждую фразу, настолько все они незаезженные и остроумные. Но тогда рискуешь прослушать следующую реплику. Как в той истории про очень жадных молодожёнов, приходится запоминать. А в перерывах между приступами смеха осознаёшь всю глубину этой пьесы. Она словно развёрнутая версия стихотворения Роберта Рождественского: «Будь, пожалуйста, послабее…». 
Джерри буквально заставляет Гитель принимать его помощь, чтобы почувствовать себя настоящим мужчиной, способным «из горящего дома вынести её сонную». Она же готова отдать людям последнюю рубашку, но не может поверить, что и сама достойна любви, заботы, и восхищения. Два «поломанных» человека встречаются и «чинят» друг друга весьма своеобразными методами. Их небрежно брошенные фразы оказывают терапевтический эффект, который не снился дорогущим психологам.
Джерри больше не врёт самому себе, что сможет быть счастливым без Тесс — своей бывшей жены. Он уезжает в Небраску, чтобы жениться на ней заново, с нуля создать юридическую фирму и самостоятельно содержать семью, не принимая помощи от богатого тестя. А Гитель не падает ему в ноги с просьбами остаться (и не называет соперницу «сучкой крашеной»). Она с достоинством говорит, что не согласна на полумеры. Раз Джерри не может любить её каждой клеточкой, пусть лучше будет счастлив с другой. И никакого стерпится-слюбится, увольте. 
| «Это первая моя связь, после которой я стала лучше, чем прежде. Я теперь о себе лучшего мнения, чем раньше, я буду больше требовать. Я ни от кого больше не хочу никаких подачек, это плохая услуга. Я хочу, чтобы кто-то заботился обо мне по-настоящему и принадлежал мне целиком. Ты научил меня этому» |
Это какая-то пронзительно-настоящая пьеса. Если бы её писал советский драматург, герои всенепременно жили бы вместе долго и счастливо. Но истина дороже. Ведь хэппи-энд — это не обязательно свадьба и трое детей. Здесь они не пошли под венец, но дали друг другу нечто гораздо большее. Влюблённость, которая закончилась ничем, подарила им самих себя.
И Андрей Белозеров, и Елена Кудряшова — выпускники режиссерского факультета Театрального института имени Щукина. Именно поэтому они смогли совместить серьёзную драматургию с невероятно лёгкой подачей, динамикой и полным отсутствием морализаторства. «Голос за кадром» Иван Комаров помог им взглянуть на спектакль со стороны и отшлифовать недостатки. Так «Двое на качелях» превратились в безупречное произведение искусства. Остаётся надеяться, что его ещё покажут в Казани. Это настолько удачное сочетание текста, актёрской игры, театральной площадки, режиссёрских решений и актуальной идеи, что увидеть его хочется не раз и не два.
Comment section