Павел Евдокимов: «Мы все равно повлиять на глобальную экономику мало чем можем, поэтому колеблемся вместе с ней»

Павел Евдокимов: «Мы все равно повлиять на глобальную экономику мало чем можем
Гендиректор компании «Инжиниринг Плюс» рассказал KazanFirst о том, как его
компания собирается переживать кризис и почему 80% кондиционеров сейчас
производится в Китае

Гендиректор компании «Инжиниринг Плюс» Павел Евдокимов


Михаил Ляпунов — Набережные Челны

Павел Евдокимов не драматизирует негативные процессы в экономике, предпочитая относиться к кризису, как к данности. Прошлый кризис 2008 года его компания «Инжиниринг Плюс» пережила, по его воспоминаниям, «без особых проблем», хотя «подтянуть пояски» все же пришлось. Нынешнее время — нелегкое для каждого из участников экономического процесса. Но кризисы «были и будут, сильнее или слабее», а бизнес должен научиться жить и развиваться даже в критических условиях, рассуждает он: «Не помрем». Обо всем этом Евдокимов рассказал в интервью KazanFirst.   

«Начинается очередной виток кризиса неплатежей»

— С какими проблемами в условиях кризиса сталкивается ваша компания?

— У нас проблем никаких нет, проблемы у наших клиентов. Единственная и основная проблема нашей компании — сбыт. Сузился рынок, где-то «замерзают» стройки, где-то начинает хромать финансирование. Начинается очередной виток кризиса неплатежей, когда все начинают друг другу задерживать деньги, придерживать их на всякий случай. Растет курс доллара, растет стоимость оборудования, летят все бизнес—планы в тартарары, все лимиты, в которые планировалось войти.

Что с этим делать? Наверное, вместе со всей страной пояса затягивать. Меньшим количеством людей делать большее количество работы, получая, при этом меньше денег, чем обычно.

Поставщики, тот же Haier — стараются поддержать нас — цены замораживают на какой—то период. У них свой курс евро, который на несколько рублей меньше курса Центробанка. Некоторые старые договора мы ещё проплачиваем, нам не повышают сумму по ним.

У нас те же самые проблемы: на уже заключенные, но не проплаченные договора, цена выросла. Покупаем мы оборудование в евро или долларах, а продаем в рублях. Мы начинаем писать письма с просьбой рассмотреть возможность скорректировать цену с учетом роста курса валют.

Будем все вместе искать возможности, все преходяще, только музыка вечна. Кризисы они были и будут, сильнее или слабее.

Павел Евдокимов: «Мы все равно повлиять на глобальную экономику мало чем можем, поэтому колеблемся вместе с ней»

— Растут ли продажи у вашей компании?

— 2014 год весь немного кризисный, хотя и говорилось, что будет рост. Мы шли немного с превышением уровня 2013 года, шли с небольшим ростом, были этим не очень довольны, потому что в 2012—2013 годах была проделана громадная работа, планировался рост гораздо больше. Не сложилось по объективным причинам.

Октябрь, ноябрь — катастрофичные. У нас падение по продажам раза в полтора. Если обычно конец года — это оживление — исполнение бюджетов, закрытие строительного сезона, все пытаются до нового года закрыть акты, получить деньги. Сейчас вроде бы успели, акты закрыли, но денег не получили. Я не вижу денег за государственные объекты, да и за коммерческие не всегда вовремя рассчитываются — может им государство тоже не платит. 

— Какие антикризисные меры планируется предпринять?

— Есть список стандартных мероприятий. Начали серьезно дебиторскую задолженность смотреть — вытаскивать каждый рубль. Задача выполнить больше объемов, собрать денег там, где это возможно. Зарплаты у нас могут упасть в том случае, если упадут объемы. У многих работников оплата сдельная. Логисты начинают новый виток переговоров с поставщиками о дополнительных скидках, отсрочках. Продавцы стараются больше бегать и продавать. Сметчики каждый рубль считают. Каждый на своем месте знает, что делать.

Какие это даст результаты — посмотрим. Самые тяжелые годы выдерживали. Наша экономика сейчас более крепкая, чем была в 2008 году.

— Сокращений не планируется?

— Пока продолжаем работать, все заняты, все загружены. Дай бог, чтобы с нами за этот объем работы расплатились вовремя.

— Сколько человек работает на предприятии?

— Порядка 70 человек.

Павел Евдокимов: «Мы все равно повлиять на глобальную экономику мало чем можем, поэтому колеблемся вместе с ней»

— Как компания пережила предыдущий кризис 2008 года?

— Как и все, с проблемами. Но даже в самое сложное время экономика не встает — она сжимается. Может быть, каким—то фирмам везло больше, каким—то меньше. Мы без сильных проблем переживали предыдущие кризисы. Подтягивали пояски, приходилось откладывать планы развития, разработку ассортимента нового. Где—то падала зарплата за счет уменьшения объемов. Кто—то увольнялся — не выдерживал. Кто—то получал шикарные предложения и на фоне этого депрессняка соглашался. 

Мы все равно повлиять на глобальную экономику мало чем можем, поэтому колеблемся вместе с ней.

— Насколько высока конкуренция на рынке кондиционирования в Челнах?

— Челны всегда были активным городом, наши монтажники работают и в Альметьевске, и в Нижнекамске, и в Казани, на крупных стройках, таких как «Танеко». Конкуренция всегда была высока, разброс фирм сильный: начиная от крупных и старых игроков, заканчивая буквально шабашниками. Барьеров для выхода на рынок не так уж много — стремянка монтажная, кое—какие инструменты на несколько тысяч долларов.

Конкуренция очень просто образовывалась — приходили люди, работали несколько месяцев в какой—нибудь фирме — чему—то обучались. Наступал летний сезон, когда не хватает монтажников и возникает спрос на небольшие фирмы, которые работают по 2—3 месяца.

Слово «шабашники» не несет негатива, среди них есть очень неплохие монтажники. Есть люди, которые монтируют по 10 лет кондиционеры. Можно заказать монтаж в очень приличной фирме и получить проблему, а можно у пробегавших мимо шабашников и получить качественную услугу. Вопрос в том, что когда есть фирма — есть куда обратиться в случае чего.

— Большая ли конкуренция на рынке строительных подрядов?

— Она есть. К примеру, строительство идет в нашем городе, но строится объект на республиканские деньги и казанским подрядчиком. Редко кто из казанских фирм тут сам что—то монтирует. Обычно мы же и монтируем, но уже за стоимость самого монтажа. Профессиональные фирмы, как правило, за такое берутся только совсем погибая с голода. Фирме надо зарабатывать, чтобы развиваться. Обычно работы выполняют не самые профессиональные монтажники.

Так строилась гендирекция «Камаза» — знаковый объект. Генподрядчик был казанский, а субподрядчик по кондиционерам и вентиляции вообще из Ижевска. Насколько я знаю, там все проблемы до сих пор не решены.

Монтаж оборудования производится случайными руками, вопрос гарантийных и сервисных обязательств зависает в воздухе. Те, кто смонтировали — разбрелись.

Последний громкий случай был, когда бизнес—тренер Игорь Манн приезжал в отель Open City. Там, насколько я знаю, не работали кондиционеры, а на улице была жара. Сергей Васильевич [Майоров, председатель наблюдательного совета Агентства по привлечению инвестиций] пытался дозвониться до кого он может, куча челнинских бизнесменов в зале сидела. А монтаж осуществляла какая—то казанская фирма. Если даже казанцы с утра прыгнут в машину и поедут, это 3,5 часа пути, но я крайне сомневаюсь, что в Казани кто—то так экстренно буквально «вылетит» в Челны. Обычно такие проблемы решаются за неделю, к этому времени мероприятие уже закончится.

— Насколько быстро работает ваша сервисная служба?

— Мы, конечно, не пожарная служба, сотрудники круглосуточно на телефоне не сидят. Они работают на объектах — есть плановое обслуживание оборудования. Но в случае, если раздается звонок от нашего клиента, с которым заключены договорные отношения, мы найдем возможность снять с плановых работ и в течение получаса сотрудники будут на объекте. При этом гораздо больше шансов, что вопрос будет решен сегодня.

Часто об этом не думают, в конечном итоге монтируют все равно местные, но меньше денег остается в городе — фирмы хуже развиваются, клиенты сами создают себе проблемы в дальнейшей эксплуатации.  

«По примеру мебельной ассоциации хотим создать свою учебную группу на базе СПТУ»

— Недавно была создана ассоциация инженеров по вентиляции и кондиционированию, работу которой вы координируете. Расскажите, чем сейчас занимается организация?

— Сейчас ни лишних ресурсов, ни лишнего времени нет, все ресурсы направлены на выживание. Ассоциация разрабатывает несколько вопросов, связанных с закупками. Уже сегодня мой работник с представителем другой фирмы отправляется в Самару. Оттуда поступило предложение по закупке металла. Оно очень выгодное, но для одной фирмы — слишком большие объемы. Они едут на встречу — проверять образцы, посмотреть сертификаты. Если все будет удачно, то закупим там продукцию.

Дальше планируем подключать к этому процессу и другие фирмы, чтобы цену снизить ещё сильнее. Сейчас с десяток человек в личной беседе подтвердили свою готовность работать в рамках ассоциации, но у нас нет какого—то документа, корочки, где было бы написано, какие фирмы входят в организацию. Сейчас я считаю их потенциальными членами ассоциации.

С Торгово—промышленной палатой (ТПП) прорабатываем вопрос создания учебного центра компании Haier. Может быть, мы воспользуемся площадями ТПП. Для членов ассоциации мы проведем обучение по бренду Haier. С компанией сейчас ведутся переговоры по оборудованию — в центре должно быть последнее новейшее оборудование.

Павел Евдокимов: «Мы все равно повлиять на глобальную экономику мало чем можем, поэтому колеблемся вместе с ней»

— Как будет решаться вопрос с подготовкой специалистов, вы не раз заявляли, что их не хватает?

Сейчас совместно с ТПП прорабатываем вопрос создания учебных планов. Плюс сейчас пока на стадии обсуждения вопрос сотрудничества с СПТУ по примеру учебной группы, которая была создана мебельной ассоциацией. В этом году мы не успели, но в следующем году это есть в планах. Учебный центр может оказать неоценимую помощь в этом вопросе. Одно дело что—то на доске чертить, другое дело вживую все показать и с оборудованием поработать.

Для создания нормального специалиста можно много чего учить, много чего проходить, но без практики ничего не получится. Группа — это человек 20. Ну не приму я к себе в организацию 20 студентов. Мне столько не надо ни на какие специальности, если только своих всех выгнать. Благодаря ассоциации мы можем на какое—то количество фирм группу разделить, спокойно принять на практику, провести их ротацию.

 

«Китайский работник получает такую же зарплату, как и в России, но производительность труда выше»

— Расскажите, какие у вас впечатления от поездки в Китай?

— Они находятся в русле общемировых тенденций — колесо китайцы не придумывают, просто работать умеют. Мне кажется, что их секрет успеха в дешевой рабочей силе — это понятно, причем достаточно квалифицированной — все читать и писать умеют. Я был в Индии, там тяжело проводить промышленную революцию, так как 80% женщин неграмотные. Что можно поручить человеку, который не умеет читать? О какой промышленности мы можем говорить? В Китае в этом плане все значительно лучше. В Южных странах полегче и с климатом — не нужны глубокие фундаменты, широкие стены.

Они пошли по пути [Генри] Форда. Он создал в свое время машину для среднего класса, а потом создал средний класс. Кто—то же должен был его машину покупать, поэтому он начал платить своим рабочим хорошую зарплату. Китай тоже пошел по этому пути. На сегодняшний день у них зарплата растет. Если 10 лет назад зарплата у рабочих была $100, сейчас там получают $500—600. Это уже не низкооплачиваемая работа.

— С учетом нового курса доллара получается, что у них российская средняя зарплата?

— По сути, да. Я бы не сказал, что там маленькая зарплата. Дело ведь даже не в зарплате, это любой предприниматель понимает. Дело в том, что за эту сумму человек может производить. Там очень хорошая производительность труда, плюс огромные объемы внутреннего рынка. У них меньше болит голова по поводу объемов продаж.

Они могут планировать продажи на внутреннем рынке и строить заводы в 2—3 раза большей производственной мощностью, но при этом у них уже не болит голова, куда деть треть произведенного товара.

Завод в Циндао производит в год 3,5 млн кондиционеров, к примеру, другой завод — 2—3 млн кондиционеров. Условно говоря, я не помню сейчас точных цифр по России, но где—то 4 млн кондиционеров мы потребляем в год — всех блоков, всех типов и видов. 

— Насколько роботизирован завод Haier, который вы посещали?

— Там где были мы, я не заметил роботизации повальной. Там есть элементы, которые происходят без участия человека, а так основное производство — конвейерное. Кондиционер — это очень насыщенная штука.

В Китае очень распространены OEM—соглашения — много брендов. Они немного отличаются — блок больше, меньше. Человек гибче, чем машина. Вопрос качества, как правило, решается проверками качества — выборочной, 100% тестами блоков. Там менталитет идеальный для конвейерного производства — есть инструкция — работник её четко исполняет.

Там очень мощный лабораторный комплекс. Идут научно—исследовательские разработки. Башня огромная стоит, они её построили специально для экспериментов.

Что такое OEM—соглашения?

OEM (англ. Original equipment manufacturer — оригинальный производитель оборудования) — аббревиатура для обозначения чего—либо, имеющего отношение к производству продукта OEM—способом, при котором этот продукт, продающийся розничным покупателям под оригинальным брендом, получается путём сборки типовых комплектующих и/или их типовой конфигурации. Китай является крупнейшей производственной площадкой для многих известных мировых брендов 

— Расскажите о башне?

— Её высота 106 метров, построена для полевых испытаний блоков. Понятно, что можно было найти в Китае и готовые небоскребы, но эта башня прямо на заводе, рядом с лабораторным корпусом. Они могут себе позволить быть на переднем краю прогресса из—за объемов производства. Лаборатории у них действительно работают.

— Чем вас поразил Китай?

Китай поражает тем, насколько быстро внедряет инновации. На профильных выставках я вижу, что появилась новинка — прорыв небольшой в технике, приоритет в этом у японцев, но у них выставочные образцы, даже цена обычно не называется, потому что она заоблачная. Через два года в Китае выходит новинка с конвейера тиражом 20 млн штук. Это уже даже не опция, а практически базовая комплектация. 

У нас в городе стоит целое НТЦ (научно—технический центр — KazanFirst), но как 5320 выпускалось, так он и выпускается по большому счету. Все, что они сумели — это приспособить не нашу кабину к нашему шасси. Другое дело, что в этом плохого, наверное, ничего нет. Производитель кондиционеров тоже не выпускает все, начиная от фреона, заканчивая компрессором. Есть признанные лидеры в производстве различных частей. Одна компания производит компрессор и из него делается подавляющее большинство кондиционеров в мире.

Я за 30—40 лет существования НТЦ так и не знаю, что они там сделали. Наверное, самое яркое достижение — это создание команды «Камаз—Мастер», если что—то и было сделано, то это не ушло в широкие массы в виде пиара. То, что делается кондиционерными фирмами, выходит каждый год в виде новинок. Рыночная экономика диктует свои требования — если у тебя нет новинок, значит ты какой—то отсталый. 

— Как в Китае решается проблема внешних кондиционерных блоков на фасадах зданий?

— В старых домах проблема решается по—разному, на центральных улицах стараются закрыть какими—то декоративными решетками. Самое смешное мне было наблюдать, когда рядом на двухметровых металлических палках сушатся носки, трусы, а кондиционер прикрыт декоративной решеткой. Фасаду не добавляло это красоты и изящества.

Новое строительство практически все продумано. Я это уже заметил лет 7—8 назад в новом промышленном городе. В Пекине это не так бросается в глаза, так как он старый город, в Циндао блоки наружные на новых фасадах архитектурно закрыты — есть ниши, заградительные решетки. Это очень удобно.

Любое высотное здание на стадии строительства в Челнах — красивое, как только в него заезжают люди, то оно обрастает блоками. Проблема с кондиционерами никак не решается, были попытки законодательных инициатив. В городе что—то принималось, какой—то год установку блоков надо было согласовывать в мэрии. В итоге, наверное, мэрия захлебнулась в этих согласованиях, с другой стороны, это собственность жильца, он может делать с фасадом что хочет.

Я думаю, что запретительные меры — это не выход. Вы построили дом, в котором вариантов нет. Допустим, «суваровская» многоэтажка. Я на 10 этаже, мне где вешать кондиционер — на крыше? Технически это возможно, но стоимость будет сопоставима со стоимостью этой квартиры. Это нереально. 

— Есть ли дома в Челнах, где предусмотрена возможность установки кондиционеров в специальные ниши?

— Первый дом, который я лично знаю — это жилой комплекс «Плаза». Может быть, я не все знаю. Строят «Плазу» мои друзья, мы общались по этому поводу с ними на стадии проектирования, была просьба рассчитать установку кондиционеров. Они понимали, что на стеклянные фасады внешний блок не поставишь. Сначала хотели поставить централизованную систему кондиционирования на все здание, но это легло бы на стоимость квадратного метра, плюс это сложно технически, потому что в квартирах свободная планировка. Я посоветовал им предусмотреть архитектурно ниши специальные для кондиционеров. Каждый приходит и ставит тот кондиционер, который ему нужен, а кто—то не будет ставить — может ему за квартиру нужно ещё расплатиться.

У них стоят металлические конструкции на фасаде, как они их собираются закрывать, пока не знаю. Самому немного волнительно. На конструкции мы уже один кондиционер поставили. Нам, как монтажникам, очень удобно — мы знаем, куда устанавливать кондиционер, заранее предусмотрены дренажные сливы. На мой взгляд, это тема, над которой нашим архитекторам, большим строительным компаниям надо задуматься. Надо, чтобы это уходило в типовую серию.

Челны и Татарстан часто являлись законодателями мод, что—то на себе испытывали, что—то удачно, а что—то не очень, может быть, в этом вопросе тоже стоит пойти вперед. Я не вижу, что это большие деньги, при объемах строительства, я думаю, что это не сильно скажется на стоимости квадратного метра. 

Проще подписать OEM—соглашение, чем создавать производство кондиционеров в России

— Собирают ли в России кондиционеры?

— В России было две попытки начать сборку кондиционеров — в Ижевске, на военном заводе «Метеор» и в Подмосковье, на «Элеммаше». Когда пришло время диверсификации, решили на этих военных заводах производить кондиционеры. Купили в Корее, или ещё где—то конвейеры, начали производить. Не пошло — и тот и другой сегодня закрыты. Почему? Да очень просто: мощность линий была 10 000 кондиционеров в год. 

Вот стоит завод, который производит 2 млн единиц техники, причем это один из заводов этой корпорации, а все заводы Haier производят 20 млн кондиционеров в год — это только бытовой серии, а вот стоит завод с 10 000. Наши предприятия были обречены изначально. 

Когда завод производит 3 млн кондиционеров, фонд оплаты труда, к примеру, дирекции может быть любой. Грубо говоря, если с каждого кондиционера иметь $1, то это $3 млн в год. Дирекция российского завода при тех же условиях имела бы только $10 000, чтобы набрать соответствующую сумму должно быть $300 с кондиционера, уже не каждый кондиционер столько стоит. Со всеми затратами все распределяется на 3 млн или на 10 000 блоков.

Наши заводы изначально не были конкуренты ни по цене, ни по качеству, ни элементарно по цене закупки. Приходит закупщик и говорит, что мне нужно 10 000 компрессоров, и рядом стоит Haier, которому нужно 20 млн компрессоров. На этом фоне даже разговаривать неинтересно.

Павел Евдокимов: «Мы все равно повлиять на глобальную экономику мало чем можем, поэтому колеблемся вместе с ней»

— Есть ли смысл пытаться в России создать крупное производство кондиционеров по примеру китайского Haier?

— Тут уже не догнать, наверное, и не стоит к этому стремиться. Надо свои сильные стороны находить. Меня часто спрашивают, ты столько лет работаешь — давно бы создал производство кондиционеров. Просто люди не очень представляют, что это такое и на самом деле можно не создавая производство.

Мы можем начать со следующего сезона продавать кондиционеры под своим брендом, при этом не создавая производства вообще. Если сейчас подсуетиться, пригнать вагон кондиционеров, на которых будет написано, к примеру, «Паша плюс». Это будет официальный бренд, можно подписать с китайцами OEM—соглашение. Но все зависит от объемов. Если ты готов закупить на год около 10 000 блоков, то ты можешь найти в Китае организацию, которая будет тебе штамповать готовую продукцию. Заключить договор с китайским производителем несложно, причем там будет описано все, включая цвет пластика, из которого произведут кондиционер, качество картона, в который он будет упакован, какой в нем будет стоять компрессор. Все, что нужно в заводских условиях, с заводским качеством произведут в установленные сроки. Привозишь и начинаешь продавать. У тебя голова не болит о каком—то там производстве, цехах, людях…

— То есть создавать в России производство сейчас просто нерентабельно?

Окупаемость производства рассчитывается лет на 15 вперед, а мы не знаем, какой на следующей неделе курс валюты будет, о каких 15 годах мы можем говорить? Такие проекты просто быстрее не окупаются, ты только 5 лет будешь создавать производство. Не та рентабельность.

Недаром есть мировое разделение труда, в конце концов, кондиционер — это не военная техника и не сельхозпродукция, он на обороноспособность страны не влияет. Если даже завтра запретят продавать кондиционеры из—за санкций, будет трудно, но не помрем. К тому же, 80% на мировом рынке кондиционеров — это производство Китая, а он пока санкции не вводит. Даже Япония для внутреннего потребления завозит кондиционеры с Китая.

 

Comment section

Добавить комментарий

Войти: