В Казани завершилось рассмотрение дела матери 14-летнего Артема Богданова Марии Змуздиной, требовавшей моральную компенсацию от ПО «Меркурий». В середине мая 2018 года на лакокрасочном складе предприятия в Авиастроительном районе произошел пожар, в результате тушения которого ее сын отравился химикатами и провел два дня в ДРКБ. С начала июля это третье заседание в Московском райсуде. Иск Змуздиной был удовлетворен частично — ей присудили 10 тысяч рублей компенсации. 

Представитель «Меркурия» Ольга Камалетдинова и арендодатель, глава «Казанского завода железобетонных изделий» Андрей Судаков, привлеченный к делу в качестве третьей стороны, считают, что Змуздина хотела не столько получить компенсацию, сколько обратить внимание на ветхие бараки поселка Мостоотряд-3, который находится рядом со складами. 

«Я хочу, чтобы они представляли, в каких условиях мы живем»

Таких бараков в поселении девять, еще один дом, двухэтажный, не признан аварийным. С 2012 года жители добиваются переселения. На заседание суда Мария Змуздина принесла фотографии пожара, его последствий и состояния домов. Дополнительно суд затребовал медицинскую карту сына, где есть записи об амбулаторном лечении.

— Я принесла фотографии, чтобы [в суде] имели представление, как это все было, в каких условиях мы живем и останемся. Еще неизвестно, сколько мы там будем находиться, — рассказывает мать Артема Богданова.

Она показывает разливы от химикатов и «керосиновую речку», которая образовалась во время пожара, угрожая поджечь дома. Возгорание на складах началось рано утром, через три часа его ликвидировали. 

Змуздина говорит, что последствия после тушения пожара до сих пор не устранены — вредные вещества находятся в почве и воде. По ее словам, на месте пожара прямо во время происшествия работала лаборатория Минэкологии и природных ресурсов Татарстана. Эксперты брали пробы воздуха и почвы, в которых предельно допустимая концентрация вредных веществ (ПДК) была превышена в 100 раз. Экологи исследовали их на содержание толуола, ацетона, бензола, хлоридов, аммиака, оксида углерода и других веществ. Брали они пробы и на следующий день после случившегося.

— Они [«Меркурий»] ссылаются на сам пожар, но это произошло вследствие тушения пожара. Дым шел вверх, а мой сын пострадал от смывов. Тогда разъедало глаза, нос, горло, — вспоминает женщина. 

Жители поселка, которые находились дома во время возгорания склада, выходили на улицу, так как боялись, что огонь перейдет на здания. Бараки находятся в 50 метрах от «Меркурия» и дальше. А поскольку при пожаре со стороны «ЖБИ» вытек керосин, угроза была реальной. Мария Змуздина и ее сын были среди наблюдавших за столбом черного дыма соседями. В обед мальчику, студенту кадетского училища с первой группой здоровья (Змуздина делает на этом акцент), стало плохо. По ее словам, у него из носа пошла кровь, мальчика тошнило и ему вызвали скорую помощь. 

В ходе заседания выяснится, что Артем Богданов является не единственным пострадавшим. Кроме него после тушения пожара в больнице оказалась и 33-летняя Ирина Шигапова. Она пробыла там семь дней. Шигапова тоже судится с «Меркурием» и требует те же 500 тысяч рублей компенсации.

«Просто не надо ставить такие заводы»

До суда прокурор высказывает Змуздиной недовольство тем, что она привлекает СМИ к освещению дела, в котором участвует ребенок. То же самое он скажет и во время заседания со ссылкой на «Пекинские правила» — Декларацию о правах детей. В этот раз в Московский районный суд Казани Артема не привели, но на предыдущем заседании он был. Дела Змуздиной и Шигаповой рассматриваются в один день. Поэтому Ирину привлекут в качестве свидетеля по иску соседки. Мария Змуздина так же на перерыве сумеет привести еще двух соседок. 

На вопрос, почему жители оставались во время пожара у домов, свидетельницы расскажут, что не могли оставить дома и идти им было некуда — «с одной стороны лес, с другой — завод, вокруг все оцеплено». Тогда выход из поселка перегородили машины скорой помощи, МЧС и пожарных, поэтому покинуть опасное место они не могли. Но ранее представитель «Меркурия» говорил, что видел, как люди покидали место пожара. 

Со слов женщин, почувствовали себя плохо не только Артем Богданов и Ирина Шигапова. У сына последней на следующий день гноились и покраснели глаза, люди задыхались и кашляли, у кого-то болела голова — в воздухе долгое время стоял удушливый запах химикатов. 

Известно, что виноват в возгорании сотрудник «Меркурия». По словам представителя предприятия Ольги Камалетдиновой, в случае присуждения ущерба компания может истребовать деньги с него. При этом еще до вынесения решения адвокат озвучит мысль, что полностью иск Змуздиной не удовлетворят. Она отмечает, что к процессу было привлечено общественное внимание, и не исключила, что Мария принесла фото и говорила об аварийности жилья, чтобы это было отражено в материалах дела и озвучено в СМИ. Но судья не примет снимки домов, лишь пожара и его последствий. 

Сидя в коридоре суда, представитель «Меркурия» и его арендодатель Андрей Судаков рассуждают, что Змуздиной и жителям поселка выгодно освещение этого дела. Сам Судаков и на суде и после будет рассказывать о том, что еще до пожара к нему приходили 12 сельчан и просили выдать им жилье. Мария Змуздина на это отреагировала возмущенно и сразу отписалась в мессенджере своим соседям. Журналистам она обещает, что не оставит клевету директора «ЖБИ» без реакции. На мнения Камалетдиновой и Судакова она замечает, что понимает их.

— Мы действительно проживаем в промзоне. Вокруг таких заводов не должны находиться поселения. Но если такой поселок есть, надо как-то воздерживаться от таких предприятий, как ПО «Меркурий». Это мое мнение и мнение жителей нашего поселка. С человеческим фактором нужно считаться. Просто не ставить такие заводы. Что касается «привлечь», мы, помимо этого, ходим и без них. Хотя они нас травят на протяжении года и больше пропаном. Еще до взрыва они нас круглосуточно травили, а мы как-то все равно ходили своей дорогой, выбивая жилье. Это два разных дела, — говорит Змуздина.

Сама Камалетдинова «при всем сочувствии к ситуации жителей» подчеркивает, что ветхость жилья не имеет никакого отношения к делу. С ее слов, обычно такие дела, как в случае с иском Змуздиной, решаются просто. 

По словам Марии Змуздиной, жителям поселка Мостоотряд-3 на коллективную жалобу в Госсовете Татарстана ответили, что бараки войдут в программу по переселению в 2019 году. 

В отношении директора «Меркурия» параллельно заведено уголовное дело. Но Змуздина и ее соседи недовольны тем, что последствия тушения до сих пор не устранены. Судаков на это парирует тем, что территорию после пожара отсыпали. Но отсыпали, конечно, не весь поселок.

— Это может привести к онкологии. Года два, и.., — говорит женщина.

Адвокат Камалетдинова на это отвечает, что вред экологии — это тоже проблема не в рамках иска. 

— Если бы это было связано непосредственно с их («Меркурия») деятельностью, вредоносностью… Здесь же конкретно связано с фактом, событием — пожаром. Поэтому тут устанавливать, насколько эта деятельность наносит вред окружающей среде и людям, здесь не будут.

Рассмотрение дела второй пострадавшей — Ирины Шигаповой — продолжится. Заседание перенесено на 6 августа. Мария Змуздина борьбу за улучшение условий проживания оставлять не планирует.