иного пути, кроме как строительства МСЗ в Казани. О подводных камнях в области
мусоросортировки и мусоропереработки в интервью изданию KazanFirst рассказала
директор Поволжской экологической компании Ольга Гудимова
Современный уровень рентабельности мусоропереработки и сортировки не оставляет иного пути, кроме как строительства МСЗ в Казани. О подводных камнях в области мусоросортировки и мусоропереработки в интервью изданию KazanFirst рассказала директор Поволжской экологической компании Ольга Гудимова.
Ильнур и Дария Ярхамовы — Казань
Скептики и противники строительства в Казани мусоросжигающего завода считают, что проблему с мусором в регионе можно решить, если ввести его раздельный сбор. В марте 2017 года Кабмин РТ уже подписал соответствующее постановление. С 1 января 2018 года вводится обязательный раздельный сбор мусора. Из документа следует, что предполагается введение двух видов — по две фракции и по семь.
Тем не менее общественные активисты не удовлетворены явной уступкой со стороны властей и заявляют, что раз уж приняли постановление о раздельном сборе мусора, то и завод теперь тем более не нужен. При этом они почему-то не задумываются о том, куда девать горы сортированного мусора после.
В бизнесе по мусоросортировке и переработке есть свои подводные камни. Например, из всего объема российского мусора на переработку можно направить только 3-4%, при желании и напряжении — 10%. Поэтому без мусоросжигающего завода никак не обойтись.
К сожалению, перерабатывать тонны стекла и бутылок сегодня экономически нерентабельно. Об этом и о современной инфраструктуре раздельного сбора мусора мы и расспросили Ольгу Гудимову.
— Пойдет ли на пользу постановление, которое обязывает с 1 января 2018 года производить раздельный сбор мусора в Татарстане?
— Я вижу этот документ как максимально правильный с точки зрения идеологии раздельного сбора. Кроме того, он носит рекомендательный характер, то есть при наличии общих требований допускается вариативность в исполнении.
— Всё-таки рекомендательный характер?
— Рекомендательный характер подразумевает свободу в трансляции, дает возможность соотнести — что мы услышали и поняли и что возможно организовать и исполнить на данной конкретной территории.
То, что хорошо на территории небольшого ТСЖ или в элитном поселке, может быть вовсе не удобно в сельском поселении в глубинке. Если мы говорим о раздельном сборе, то его нельзя внедрять избирательно: здесь внедрили, а здесь не внедрили. Если это делать, то повсеместно.
В то же время надо отметить, что есть отличия в уровне сознательности и отношении людей к этой проблеме. Продвинутый городской житель уже осведомлен по этой теме, так как он ездил за границу, видел, как это организовано в других странах, и считает, что у нас должна быть аналогичная культура работы с мусором.
У человека, который живет долгое время в своём окружении, например, в селе, у него интуитивный раздельный сбор. Например, он сжигает бумагу в печке или складывает очистки в компостную кучу. Ему сложно объяснить, что теперь ты будешь делать по-другому, вот тебе несколько контейнеров, в которые ты будешь складывать мусор. Во многих сельских поселениях еще и обычного сбора мусора нет. Люди носят пакетики с ним в ближайший овраг.
Поэтому, несмотря на идеологически грамотное содержание, на практике многое будет зависеть от механизма реализации на местах, от того, насколько они будут предусмотрены, понятны людям и экономически обоснованы.
— Какие основные мотивы должны стимулировать компании, обычных людей, жителей сельских поселений, чтобы вести раздельный сбор мусора?
— Я бы разделила компании и физических лиц. В компаниях все обстоит гораздо благополучнее. Закон о раздельном сборе и о запрете захоронения определенных видов мусора существует давно. Мало того, он поддержан экономическим механизмом. Чем крупнее компания, тем больше у неё заинтересованность собирать раздельные фракции отходов, потому что они продают вторичное сырье и получают деньги, а за опасные отходы отчитываются перед госорганами. Поэтому на уровне организаций все это регламентировать значительно проще.
Что касается физических лиц, я не знаю случаев, когда люди общим разумом пришли к осознанию, что надо внедрять раздельный сбор отходов.
Раздельный сбор отходов во многом связан с экономической ситуацией. Этот процесс, конечно, влияет на сохранение природы, на экологию, но мы понимаем, что на данный момент вторичного сырья собирается всего 3-4%. Максимум его можно довести до 10%. Что делать с остальным мусором? Так ли эти 10% оказывают влияние на эту отрасль, как все остальные 90% отходов?
— Цифры 3-4 и 10% касаются казанской агломерации или всего Татарстана?
— Это общероссийская тенденция. У Татарстана нет никаких особенностей. Люди в одном регионе едят лучше, а в другом хуже? Сомневаюсь. В одном регионе используют одни упаковочные материалы, а в другом — другие? Нет. Мы все являемся пользователями сетевых магазинов и большинство нашего мусора — это упаковка.
— Скептики строительства мусоросжигающего завода говорят, что нужно прививать культуру раздельного сбора отходов. Школьникам можно проводить специальные дополнительные уроки. А где мы можем привить культуру гражданам постарше?
— Мне кажется, что в таком процессе важно не очень сильно спешить. Невозможно поменять мировоззрение за один или два года.
Что делает в этом направлении наша компания? У нас есть социально-экологический проект «Зеленый круг», в рамках которого мы работаем с подрастающим поколением. Мы проводим уроки экологии, объясняем на уроках, почему раздельный сбор отходов лучше, что такое опасные отходы, почему их нельзя бросать вместе с остальным мусором и как это вредит нам и следующему поколению. Можно сказать, что мы какой-то свой посильный вклад вносим в развитие экологической культуры.
А как приучить взрослых людей? Надо действовать как методом поощрения, так и методом наказания.
Например, мы прекрасно помним, что много лет назад по улицам города можно было ездить с различной скоростью и не пристегиваться. За последние несколько лет ситуация кардинально изменилась. Очень многие приезжие отмечают высокую культуру вождения в нашем городе. Это произошло не только из-за того, что жители стали сознательнее. Изменилась система штрафов, появилась видеофиксация, поэтому ситуация начала улучшаться. В итоге можно сказать, что у людей поменялась культура.
То же самое и в нашем вопросе. Требуется высокая дисциплина. Пока нередко можно наблюдать картину, когда человек из машины выбрасывает мусор. Такому гражданину до раздельного сбора отходов надо пройти значительно больше шагов, чем тому, кто уже сейчас готов сдать макулатуру, собрать ненужную одежду, отдать ее кому-то. Для раздельного сбора нужен другой уровень социальной ответственности, влияющий на отношение к обществу и понимание себя в этом обществе.
— Я был в этом году на отчетах депутатов Казгордумы в наших северных поселках. На них жители рассказывали депутатам, что собирают мусор, если он собран правильно, то его компания-оператор увозит. Если собран неправильно, то мусор не увозят. А как можно выстроить подобный процесс у жителей городских многоэтажных домов? Надо работать с УК?
— В больших управляющих компаниях количество домов огромное. Не поставишь у каждого мусорного бака контролера и не будешь проверять, кто и как выбрасывает мусор. Раньше была развита система старших по дому, старших по подъезду, их знали большинство жителей, они могли решать многие вопросы. Сейчас слабо развита эта культура, а ведь такой «контроль на местах» вполне мог бы ускорить переход к «правильному» сбору мусора.
— Есть у нас какие-нибудь механизмы кнута и пряника в отношении УК?
— Мы полтора года назад начали в нескольких ТСЖ проекты по раздельному сбору — добавляли на площадку дополнительный контейнер для вторичного сырья. Я не могу сказать, что с экономической точки зрения это удачный проект. Собираемое количество сырья, к сожалению, не окупает себя. Но радует то, что жители с готовностью и охотой шли на эксперимент. В самых социально ответственных дворах мы проводили праздники двора, рассказывали, насколько полезно и важно собирать вторичное сырье и опасные отходы. Такие акции положительно встречаются жителями. Приходят дети, воспитываются на этом примере. Если бы присутствовала экономическая эффективность, то над этим проектом можно было бы дальше работать.
— Следовательно, для подобных проектов нужна господдержка?
— Мне сложно сказать. Государство не может всю жизнь поддерживать один сектор экономики. Оно может поддержать его разово. Например, какой-то проект требует больших инвестиций для запуска, но если по первичным расчетам проект не очень эффективен и не окупается, тогда о какой господдержке может идти речь? Должен присутствовать фундамент, который бы держал всю систему.
— Что мы можем требовать от производителей упаковок и продуктов, которые после использования и употребления оказываются в мусорных баках?
— Нет смысла изобретать велосипед. Нужно посмотреть на опыт развития в других странах и взять подходящую нам модель. Например, с утилизационным сбором, когда в стоимость продукта закладывается определенные средства, впоследствии они направляются в компании, занимающиеся сбором и переработкой вторичного сырья. Либо это механизм возвратной тары, когда человек использовал продукт, самостоятельно очистил упаковку, сдал в определенное место и получил возврат денежных средств.
Есть также страны, где введены налоги «на экологию» для жителей, которые гарантируют, что собранный мусор будет централизованно разбираться, утилизироваться, перерабатываться и так далее. Нужно в рамках государства выработать единую модель и в течение 10 лет или более просто следовать ей. По этому пути мы сейчас и движемся.
— Мои родители в детстве собирали бутылки, сдавали и получали деньги на мороженое. В Советском Союзе были такие стимулы у граждан. Сегодня, собирая стеклотару, на мороженое не заработаешь.
— Стеклотара — это наиболее проблемный отход.
— В чем заключается проблема?
— Видимо, санитарно-гигиенические требования не позволяют вторично использовать стеклянные бутылки. Бутылка сейчас неинтересна в виде бутылки. Может быть, интересна в виде стеклобоя, чтобы его в дальнейшем переплавлять. Раньше мы покупали продукт в бутылках, возвращали бутылки в оборот, получали за это деньги, которые ранее заплатили в составе цены за бутылку.
Сейчас в основном используются бутылки из первичных материалов, потому что это дешевле и технологически проще. Кроме того, современные технологии вводят огромное разнообразие форм и размеров. Поэтому подчас найти две одинаковые бутылки сложно. Каждый производитель старается выделиться дополнительными гравировками, тиснением, цветом. Если это спиртные напитки, то в бутылках присутствуют дозаторы. Вводить сейчас какой-то единый стандарт и обеспечивать сбор бутылок будет проблематично, это возможно только для 10-12% бутылок.
— Сколько стекла в наших отходах?
— Стекла достаточно много. Наверное, занимает 3-5%. Но поскольку стекло сейчас не собирается и не отправляется на переработку, то его никто отдельно не учитывает. Может быть, его уже чуть больше.
— Как быть с бумагой?
— Макулатура — это востребованный продукт, она всегда нужна. Но ценообразование на этом рынке нестабильно, сильно влияют внешнеэкономические факторы — величина экспортных пошлин, запреты на продажу за границу, а также внутренние моменты — сезонность, режим работы бумажных комбинатов. От всего этого зависит ценообразование и общая рентабельность направления.
— Это рентабельный бизнес? Можно заработать на бумаге или нет?
— Для того чтобы макулатура поступила на комбинат, надо произвести множество операций. Бумажные отходы делятся по сортам. Вы привозите макулатуру в приемный пункт, там ее собирают, транспортируют на базу, где она подлежит дополнительной сортировке. Ее распределяют по сортам и по видам. Дальше все это запрессовывается в большие тюки весом по 300 кг. Тюки выходят из оборудования, обвязываются металлической проволокой, грузятся на фуру, отвозятся на перерабатывающий комбинат.
Поэтому когда мы говорим о ценниках, то цена на приемном пункте отличается от цены, по которой принимает вторичное сырье комбинат.
Два года назад, когда бумага поднялась до максимальных цен, стоимость картона доходила до 15 рублей за килограмм, или 15 000 рублей за тонну.
Сейчас максимальная стоимость, за которую можно продать, — это в два раза меньше, а затраты остаются примерно такими же. Поэтому это направление крайне нестабильно.
— На нынешних казанских мусорных площадках нет навесов. Когда мы кидаем бумагу, она намокает от осадков. Это отражается на переработке и качестве картона?
— Конечно, когда смешанные отходы поступают на сортировочную линию, то чем они суше, тем лучше. Намокшая бумага впитывает с водой и все остальное содержимое мусорного контейнера и подлежит вторичному использованию значительно меньше.
У каждого контейнера есть крышки. Если контейнер закрыт крышкой, то половина людей откроет крышку, а половина пакет с мусором просто положит рядом. Необходимо оснащать контейнеры механизмом открывания, но это, естественно, дороже.
— У моего мусорного бака нет крышки.
— Возможно, их уже сняли за ненадобностью. Если контейнер закрытый, то руками его мало кто будет открывать. Альтернативой являются навесы над контейнерами, но это уже дополнительная стоимость. Готова ли УК нести ее?
— У нас в Казани большие проблемы с полями иловых отложений. Можно с этим что-то сделать, на ваш взгляд?
— Технология переработки иловых отложений во что-то полезное есть. Но отличия наших иловых отложений от европейских в том, что у нас в одном потоке и хозфекальная и промышленная канализация. Условно говоря, от жителей и от организаций.
То, что лежит у нас на полях, сложно подлежит переработке, потому что в них очень много разных элементов. Если, например, использовать бактериальные культуры, то во многих случаях они не выживают.
Наверное, и такие отходы уже научились перерабатывать, но я не могу дать вам ответа как эксперт в этой области. Знаю, что в Набережных Челнах недавно открылся завод с немецким оборудованием, но насколько там все благополучно, мне неизвестно.
— У нас есть институты, которые готовят специалистов в области мусоропереработки?
— Есть что-то похожее в КХТИ. Там имеется подразделение «промышленная экология». Есть факультет экологии в Казанском университете. Они занимаются глобальными вопросами в области экологии, интересными исследованиями в сфере технологий переработки отходов. Но задача экологов — прежде всего оценить степень воздействия отходов на окружающую среду, спрогнозировать их влияние на экологическое равновесие.
В нашей отрасли сейчас больше нужны химики и физики, которые понимают, из каких химических элементов и процессов состоит переработка мусора. Что вообще содержится в мусоре? Из каких компонентов состоят те или иные отходы? Можно ли из них получить что-то полезное, как это сделать? Что лучше – сжигать, перерабатывать или захоронить на полигоне?
— Для вашего бизнеса достаточно количество выпускаемых специалистов в этих вузах? Они работают у вас в компании?
— В нашей отрасли нет готовых специалистов. После вузов очень многому приходится учить. С физическим и химическим образованием немножко легче освоить эту область. В бухгалтерии может работать человек только с профильным образованием.
— Если обычный человек со школьным и вузовским образованием принесет из магазина пакет с продуктами, у него будет достаточно знаний, чтобы распределить мусор по необходимым фракциям, где вторичное сырье, а что на сжигание отправить?
— В наше время практически ежегодно появляются все новые и новые упаковочные материалы, химическая промышленность не стоит на месте. Неопытному человеку довольно сложно определить, что из чего состоит, чтобы принять правильное решение о методе утилизации. Мы проводили такой эксперимент со своими сотрудниками, не имеющими отношения к сортировке и переработке. Вывалив из пакета бытовой мусор, мы попытались определить, что можно перерабатывать, а что нельзя. Большинство сотрудников сходу не смогли определить, что можно направлять на переработку, а что нет.
Например, возьмем чайный пакетик. Что у него за упаковка?
— То, что мы погружаем в кипяток, — бумага и чаинки.
— Но он же часто упакован в индивидуальную упаковку-пакетик из фольги. Тонкий металл нельзя переработать, так как он может просто сгореть. А коробка, в которой лежат чайные пакетики?
— Картон.
— Он полностью закрашен краской. Эту коробку нельзя переработать, если на ней интенсивная яркая краска, ее можно только в маленьком процентном соотношении добавлять к основному картону. Сверху коробка чайных пакетиков упакована в слюду. Что это такое? Как это перерабатывать?
В быту человек теряется и не знает, как ответить. Он не сможет совершать раздельный сбор отходов в пять или шесть фракций.
На бытовом уровне каждый себя считает очень грамотным: надо ли нам сырье сжигать или давайте лучше вводить раздельный сбор отходов. Но на практике каждый сталкивается с элементарными вопросами, на которые у него нет ответов.
Например, в Японии сейчас сбор отходов достигает 35 фракций. Но они воспитывают это годами. У каждого жителя есть свой справочник: как собирать эти отходы, куда складывать, по каким дням, в какой контейнер, как смотреть сам товар, где находятся его маркировки. Штрафы я даже не упоминаю сейчас.
— А есть технологии, которые бы всякую бумагу перерабатывали, условно говоря, в одном котле?
— Многие собеседники уверенно заявляют, что мусор надо перерабатывать, а не закапывать или сжигать. Когда я спрашиваю, что они имеют в виду под словом «переработка», то, как правило, внятного ответа не получаю. В основном отвечают «взять мусор и сделать из него что-то полезное».
Мусор состоит из сотни различных компонентов. Как можно из сотни различных веществ сделать что-то одно и получить нечто полезное на выходе? Пленка, в которую упакована чайная коробка, пакет, который мы получаем в магазине, наклейка на пластиковой бутылке — это все разные материалы, которые по-разному перерабатываются.
Да, для некоторых видов отходов допустимо смешение, из этой «смеси» потом можно что-то сделать. Смешать пластик и пленки и получить на выходе, к примеру, пластиковые трубы. Но трубы должны иметь определенные прочностные характеристики. Может ли нам обеспечить исходный материал необходимую прочность? А чтобы всё подряд куда-то в одно место положить и на выходе получить что-то полезное — в принципе это и есть идея мусоросжигающего завода, где на выходе получается полезный продукт — энергия.
— Исходя из нынешних наших реалий, на сколько фракций достаточно раздельно собирать мусор?
— Фракций может быть любое количество, вопрос в том, сколько из них сейчас востребовано. Есть очень простой пример. В магазине продается тазик, он может быть сделан из первичного пластика или вторичного. Но цены будут таковыми — 20 рублей за тазик из первичного и 25 рублей из вторичного. Большинство покупателей предпочтут тот, который подешевле, если остальные характеристики их устраивают. Следовательно, если мы хотим иметь экономически стабильную отрасль переработки вторичного сырья, то, значит, на выходе у нас должен быть рентабельный продукт, который составляет конкуренцию основному продукту из первичного сырья.
— Скептики мусоросжигающего завода говорят, что надо предприятие строить либо в центре Казани, поближе к зданиям, где у нас работают представители власти. Чтобы они любовались под окнами на безопасный завод. Либо, говорят скептики, надо строить завод в Боровых Матюшах, где якобы живут и отдыхают бизнесмены и чиновники. Вопрос к вам как бизнесмену, насколько надо учитывать транспортное плечо при размещении мусоросжигающего завода? Где географически экономичнее будет расположить завод?
— Действительно, если отталкиваться исключительно от экономических предпосылок, то такой завод должен находиться в непосредственной близости к предыдущему или последующему этапу мусоропереработки — к сортировке, захоронению и так далее. То есть дешевле, когда какие-то процессы расположены рядом.
Но с точки зрения экологии вопрос, а где же должен находиться завод, зависит от многих факторов. Здесь точный ответ должны дать экологи, метеорологи и другие специалисты. Нужно смотреть на розу ветров, особенности ландшафта, уровень рассеивания, высоту трубы и так далее. Но все это надо оценивать, глядя в разработанный проект, в котором описана технология сжигания. Ведь основной вопрос в технологиях, которые будут использоваться, — какая температура сжигания, что за фильтры станут применяться, как долго будет сжигаться мусор, куд будут девать зольные остатки?
— Зольные остатки — дискуссионный вопрос. Их лучше где-то захоронить или можно будет использовать вторично?
— Если мы говорим о зольных остатках, возникающих от хорошо отсортированного мусора, то они имеют высокую степень нейтральности. В некоторых странах, например, из таких остатков делают намывные острова и строят там жильё. Как будет решен вопрос в случае с казанским заводом, я не берусь рассуждать, потому что проекта я не видела.
— Ранее вы встречались с противниками и скептиками мусоросжигающего завода?
— Сложно обсуждать вопросы, которые являются нашей профессией, с теми, кому эти вопросы просто интересны. Цель разговора мне не очень осталась ясна. Если люди пришли, чтобы познакомиться, как это всё устроено, то всё окей. Я дала информацию, как работает наша отрасль.
Но, например, я не могу согласиться с утверждением, что процент выборки вторичного сырья можно довести до 50%. То есть технически это, конечно, возможно. Если с утра сотрудникам на сортировочном комплексе сказать, что мы теперь будем собирать 25 видов отходов, то они к вечеру их уже соберут.
Но что делать дальше с собранными отходами? Кому нужно стекло? Жестяные банки? Пластик? Пока нет технологий дальнейшего использования вторичного сырья, собирать его, конечно же, бессмысленно. Но чем больше таких встреч, тем более прозрачной и понятной для жителей становится наша сфера деятельности.
Наша справка
ПОВОЛЖСКАЯ ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ КОМПАНИЯ — многопрофильное предприятие, 18 лет осуществляющее все этапы управления отходами — от их сбора и вывоза до сортировки, реализации вторичных ресурсов и захоронения неутильных компонентов.
Компания предоставляет полный цикл услуг в области экологии — проектирование, строительство, эксплуатацию, сервисное обслуживание и управление объектами экологической инфраструктуры, осуществляет экологический консалтинг. На сегодняшний день в компании работает более 500 человек.
Фото и видео: Василий Иванов
Читайте также: «Пусть псевдоэкологи, пугающие ужастиками, докажут опасения фактами»
Comment section