KazanFirst
Вертеп это весело и современно. На днях кукольно-теневой театр из Москвы «Ученый медведь» дал спектакль в выставочном зале «Манеж» Казанского Кремля. Артисты развивают традицию рождественского вертепа и народного театра. Все делать самим — от создания кукол и сценариев, до музыкального сопровождения и разработки спецэффектов — таков принцип «Медведя». Как реагируют современные дети на вертеп XXI века и почему куклы бывают человечнее людей, узнал Антон Райхштат, который специально для KazanFirst побеседовал с создателем театра «Ученый медведь» Андреем Пронькиным.
— Что собой представляет ваш театр — продолжение и осмысление вертепной традиции?
— В целом это продолжение народного театра, в котором вертеп — лишь часть. Прежде чем этим заняться, я достаточно долго занимался изучением темы. Причем не просто прочитал все о вертепе, а переписал информацию от руки. Потому что сначала надо привыкнуть к этому — когда ты переписываешь, перечитываешь и перерисовываешь, все персонажи становятся немного своими, и уже потом на основе этого ты создаешь что-то новое.
— Вертепы каких традиций вы изучали?
— Я начал заниматься этим более 10 лет назад. Сначала мне попались только два текста русских вертепов и один маленький кусочек, который назывался «Царь Ирод». Потом я выписал какие-то легенды, связанные с Рождеством, апокрифы. Есть разные истории о том, что случилось, когда родился Иисус. Например — весь мир замер, замерло все, и животные, которые склонились к воде, они пили воду и застыли, и вода перестала течь. Мне очень понравилось поэтизирование этого момента.
— Какие неожиданные открытия вы делали в процессе этой работы?
— Я бы сказал, что началось все с неожиданного открытия. Я вообще не собирался делать вертеп, мы просто были музыкантами в рождественском представлении нашего друга. Я открыл книжку Ремезова, там был рассказ, причем совершенно не рождественский — про Иоанна Крестителя. Он был настолько русский, настолько пропитанный русским фольклором — царство Ирода было представлено как Кощеево царство — это так во мне отозвалось, что после этого рассказа я буквально заболел вертепом. И я понял, что хочу делать спектакли на основе текстов Ремезова. С этого началось мое исследование. Кто-то сказал — любое исследование начинается с удивления. У меня так и произошло.
— Как вам удается создавать впечатление, что куклы в вашем театре теней смотрятся как живые, со своими характерами, сложностями и противоречивостью?
— У нас был очень хороший учитель-кукольник. Он говорил об условности куклы — некая условность образа способствует воображению, то есть, человек проецирует на условный образ гораздо больше из того, что он знает о мире, о себе. Кукла, которая обозначена просто как добрый персонаж, сразу олицетворяет всех добрых персонажей, женский образ — маму, бабушку и все на свете. Чем больше будет буквальностей, деталей костюма, лица, движений — тем меньше мы будем с ним отождествлять. Мы будем видеть не просто положительный образ, а образ конкретный. В этом нет ничего плохого, но в народном театре очень важно соблюдать простоту и условность.
— Каково это — обходиться в современную эпоху спецэффектов лишь условными персонажами с условными возможностями?
— На самом деле у нас очень хитро все построено. Мне и каждому участнику театра было бы не комфортно играть спектакль, который детям не близок, непонятен и скучен. Мы понимаем, что сегодня дети приходят на наши спектакли кто откуда, и их надо заинтересовать этими двухмерными фигурками на теневом экране. Их надо переключить с предыдущих занятий, и поэтому после вступительного слова начинается присказка, это очень важно. Эта присказка показывает что-то ребенку, но при этом никакого сюжета еще не началось. Присказка дает возможность ребенку адаптироваться, проникнуться и начать понимать происходящее.
— Это традиция народного театра, или вы адаптируете его под современность?
— Конечно адаптируем. В деревне подобного не требовалось — там все живут в одной реальности, и актеры и зрители пришли из одного места, им привычны изба и обстановка внутри нее. Если же ребенок приехал из города, то он долго будет оглядываться и привыкать к подобной обстановке, для него уже начался спектакль, без участия актеров. Потом ребенка надо подготовить к языку театра — у нас этим занимаются колядующие. Они выходят, развлекают посетителей, и дети настраиваются на что-то веселое, живое. Потом выходят вертепщики, тоже играют с публикой, а после увеличивается вертеп, и уже начинается само представление. Если сразу начинать с этого спектакль, то ничего не будет понятно.
— Трудно придумывать спецэффекты в таком жанре?
— Это приходит само. Когда ты понимаешь, что работаешь в теневом театре, какие-то мысли и решения находятся сами собой. В традиционном вертепе есть сцена, где показывается убийство младенца. Выходит воин, Рахиль и царь Ирод, который отдает приказ — «Возьми его и убей!». После этого воин поддевает на копье этого младенца. В традиционных условиях, в деревне, мне кажется, что все к этому подготовлены, а в городе это кажется определенной дикостью. Особенно в условиях, когда вся развлекательная продукция направлена на счастливый конец, подобные вещи шокируют, даже если они сыграны условно. Особенно это тяжело для детей. Мне кажется, что эта условность, которая у нас присутствует, в которой говорится, но не показывается убиение младенцев, выход. Я долго думал, как реализовать эту сцену — ведь после возвращения воина, который убил младенца, должно что-то измениться. Мне пришло в голову, что это можно отобразить через покрасневшее копье. Подобное решение при общей черно-белой цветовой гамме оказалось удачным. Дети не понимают этот образ, но яркое цветовое пятно производит свой эффект. А взрослые понимают, что означает красное копье.
— Как реагируют на ваше представление, все ли все понимают?
— Дети вообще все понимают, и им нравится наше представление. Единственное, иногда возникают сложности, когда родители приводят детей, не соблюдая возрастной ценз. В таких ситуациях иногда возникают случаи, когда одни дети просто мешают другим — двух-трехлетним малышам просто неинтересно смотреть представление.
Антон Райхштат
KazanFirst
Comment section