Начальник отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи прокуратуры Татарстана Завдат Ибрагимов в интервью KazanFirst рассказал об итогах проверок республиканских школ.
Как следует из данных надзорного ведомства, у каждого пятого ребёнка, перешедшего на семейное образование, родители приняли такое решение исходя из идеологических и религиозных убеждений. Завдат Ибрагимов обращает внимание, что дети при домашнем образовании очень часто асоциализируются, с ними сложно вести профилактику по преступлениям и правонарушениям, они выпадают из поля внимания комиссий по несовершеннолетним.
— Как в Татарстане обстоит дело с домашним образованием?
— Сегодня у нас 403 312 детей учатся в школах. На обучение в форме семейного образования перешли всего 973 ученика. Из них примерно 200 детей были переведены по идеологическим и религиозным убеждениям. Мы здесь и те и другие убеждения относим к одному порядку причин, мы не разделяем родителей, кто увёл ребенка только по идеологическим или религиозным убеждениям.
То есть в целом это пятая часть от всех, кто выбрал обучение в форме семейного образования. У родителей есть законное право выбирать такую форму обучения. Среди них есть и православные, и мусульмане.
В основном подобную форму образования выбирают родители, чьи дети занимаются спортом, — таких примерно половина. Ребенку нужно отправляться на сборы, ехать куда-то на соревнования. В эту категорию входят и дети военных и дипломатов. Кроме того, есть те, кто выбирает семейное образование по состоянию здоровья.
— Является ли проблемой для государства то, что у 200 детей родители решили отказаться от обучения в обычной школе и приняли решение, исходя из своих религиозных убеждений?
— Нас волнует вопрос по семейному образованию в целом. На прошедшей коллегии Министерства образования и науки республики, посвященной государственным приоритетам в этой области, была достигнута договорённость, что в каждом райцентре, в каждом муниципалитете должен быть единый центр для тестирования таких учеников. То есть они не должны быть разбросаны по всем школам, а быть где-то сконцентрированы.
— А почему была достигнута такая договорённость?
— Во-первых, происходит асоциализация детей. Такие дети оторваны от социума, только в семье, а семьи разные бывают. Дети оторваны от своих сверстников.
Во-вторых, когда дети под одной крышей, в школе, то среди них легче провести какую-либо профилактическую работу по преступлениям, правонарушениям. Также данных по таким ученикам нет у комиссии по несовершеннолетним.
В-третьих, если такие ученики не справляются с прохождением итоговой школьной аттестации, то они должны продолжить учёбу в образовательном учреждении. К сожалению, это требование не всегда исполняется, есть угроза, что дети могут остаться совсем без образования.
— Получается, что это проблема.
— Мы указали на эту проблему, заявив, что необходимо составить реестр по школьникам. Сейчас этим как раз занимается Минобрнауки Татарстана, а также органы образования муниципальных районов республики. Отмечается также тенденция по сокращению количества детей, обучающихся в форме семейного образования. С мая по октябрь этого года их число сократилось на 80 детей.
У нас ещё есть около 100 учеников, которые школьное образование получают дистанционно. Не важно, какая сейчас у ребёнка форма обучения, важнее всего пройти тестирование. Данные по нему среди детей, получающих семейное образование, чуть ниже, чем у тех, кто учится в школе.
— На какие ещё вопросы в школах обращало внимание ваше надзорное ведомство?
— В первую очередь мы обращаем внимание на создание условий безопасности в школах. К этому подстёгивают такие события, как, например, в Керчи. То есть начиная с пожарной и антитеррористической безопасности и заканчивая оснащением школ видеокамерами, кнопкой тревожной сигнализации. Уделяем внимание вопросам доступности образования, информации о поборах, когда образовательная организация на плечи родителей возлагает финансирование по тем или иным вопросам. Это всё должно быть добровольно. Также обращаем внимание на организацию и проведение ЕГЭ.
— Татарстанские школы справляются с задачей по обеспечению безопасности наших детей?
— Да. И слава богу. Вопиющих фактов у нас нет. Наши школы лучше оснащены, чем в соседних регионах.
— Есть информация от исполкома Казани, что на охрану в школах в городской казне на 2019 год не предусмотрены деньги. Речь идёт о 230 млн рублей. Тем не менее некоторые школы как-то стараются выкручиваться. Как вы смотрите на эту ситуацию?
— Возлагать на карманы родителей финансирование школьный охраны не будет правильным. Суммы-то там огромные. Сам этот вопрос относится к деятельности органов местного самоуправления — они должны изыскать возможности для финансирования работы охранников. Это обязанность образовательных учреждений — создание условий для безопасности детей. А их учредителями, как правило, являются или управления образования, или исполком.
Прокуратура может воздействовать на местные органы власти, внеся их руководителям представления об устранении нарушений.
Вообще, история об обеспечении безопасности в школах возникла после Беслана, когда террористы взяли в заложники целую школу. Сейчас в законе прописано, что должны создаваться условия для безопасности.
— В последнее время отмечается рост числа различных историй, связанных со школьными скандалами и конфликтами между учителями и учениками.
— Да, мы тоже это отмечаем. Раньше такие конфликты были латентными, но сейчас мы видим, что у каждого школьника есть телефон, возможность отснять видео и выложить его. У нас в Татарстане за последние полгода уже четыре таких истории случились (два эпизода в Набережных Челнах, по одному в Нижнекамске и Бугульминском районе).
По всем фактам проводятся прокурорские проверки. Разобраться с ситуацией мы поручаем городским или районным прокурорам. В ходе проверок получаем объяснения со всех сторон конфликта, в том числе от педагогов. Все эти факты в школах нашли подтверждение в ходе проверок.
В Нижнекамске учитель уволился сам. Он раньше работал в высшем учебном заведении. Видимо, он не сумел адаптироваться к условиям общеобразовательной школы и сорвался. В Бугульме и в Челнах проверки ещё продолжаются.
— Дети, участвовавшие в этих скандалах, не состоят на учете комиссий по несовершеннолетним?
— Нет. Мы на это в первую очередь обращаем внимание. На последней коллегии республиканского министерства образования и науки мы заявили о необходимости проведения семинаров для учителей по этике. У педагогов, к сожалению, нет такой клятвы Гиппократа, как у врачей. Но они же должны придерживаться педагогических основ, каких-то фундаментальных ценностей. Мы считаем недопустимым накричать и нахамить ребёнку. Такие поступки набрасывают тень на всё педагогическое сообщество.
Читайте также: «За конфликты в школе ответственны все — педагоги, ученики и их родители»
Comment section