У Стратегии татар появились «духовные скрепы»

Участники дискуссионного клуба на очередной встрече в Казанском университете обсудили варианты эскиза Стратегии татар. Модератором выступил советник ректора вуза Юрий Алаев. Он предложил экспертам порассуждать, почему вообще возникла необходимость создания документа и куда он должен привести татарский народ.  

— Как ученый я могу предположить, что Стратегия — это своего рода попытка найти выход сохранить этничность, идентичность татарского народа в условиях глобализации, — открыла диалог научный сотрудник института истории Марджани Лилия Сагитова. — Сегодня этничность меняется, размывается. Думаю, что одним из стимулов стало также то, что татарский язык перешел в разряд добровольно изучаемых языков. Когда он изучался в школах как обязательный язык, худо-бедно этническая культура всё равно воспроизводилась на массовом уровне. Этничность имела такое подспорье. 

Профессор КФУ Рафаэль Валеев в свою очередь высказал мнение, что Стратегия касается каждого представителя нации на территории Евразии, что есть регионы, которые раньше входили в состав Волжской Булгарии и Золотой Орды, и сегодня там проживают татары. 

— Для татарского народа очень важны те духовные скрепы, которые их объединяют. Да, вроде бы они у нас в семье есть. Но есть скрепы, которые должны осуществляться по линии государства, по линии общественных организаций, по линии ЮНЕСКО. Всё дело в том, что развитие татарского народа можно обеспечить только самим татарским народом и его религией, — заявил Валеев.

Спикер имеет в виду, что в последней, обновленной версии эскиза Стратегии татарского народа появилась отдельная глава, обозначенная как «Духовные скрепы». Она содержит четыре составляющих: «Великая история и культура», «Устремленность в будущее», «Приоритет знаний и инноваций» и «Преемственность традиций». 

Юрий Алаев зачитал несколько положений из первой редакции документа. 

— Ставится задача — развитие татарской нации на основе укрепления и создания единого социокультурного пространства. Как это может быть реализовано на практике? Когда мы говорим о татарском народе, то кого мы имеем в виду: касимовские, сибирские, астраханские или казанские татары? — вопрошал Алаев у разработчиков. 

— Я могу сказать, что сама Стратегия подразумевает единый татарский народ: в пределах и Российской Федерации, и за рубежом. Я опираюсь на свой научный опыт. Мы несколько лет исследовали идентичность татар, ездили по регионам, были в Тюменской области, у сибирских татар, у башкирских татар. В Крым собираемся. Мы встречаемся с самыми обычными и рядовыми людьми. Спрашиваем у них о том, как они себя ощущают. Да, у нас не было массовых соцопросов. По нынешним дням это неподъемно, нужны кошмарные деньги, — рассказала Лилия Сагитова. 

В то же время спикер дополнила, что были проведены глубинные интервью на предмет этнической самоидентификации татар. 

— Естественно, что все они выделяют какие-то свои региональные особенности. Но общетатарская идентичность есть, — резюмировала Сагитова.  

Другой участник дискуссии -профессор КФУ Раиль Фахрутдинов рассказал, что по опыту проведения переписей населения в России в Москве есть влиятельные силы, представляющиеся этнологами, которые всячески пытаются выделить в составе татарской нации какие-то подгруппы. 

Например, в недавнем интервью главный этнолог России Валерий Тишков рассказал, какие новшества предполагается ввести в методологию проведения переписи населения в 2020 году. Московский эксперт отметил, что среди татар есть сибирские татары и кряшены, которых можно было определить в отдельную подгруппу. В то же время, к примеру, кряшены Казани и Татарстана ещё ни разу не были замечены на заседаниях по разработке Стратегии, не было приглашено православное духовенство кряшен. 

— Проблема кряшенской нации — надуманная. Кряшены сами должны определиться, какая у них идентификация. Главный показатель — это всё-таки язык, а они разговаривают на татарском. Их проблема в последние десятилетия всё больше облекается какими-то мифами. Так, есть версии, что кряшены были крещены ещё до принятия булгарами ислама. Но я сторонник, что вместе с ними мы единая нация, — озвучил позицию Фахрутдинов.   

Юрий Алаев сравнил тексты двух эскизов Стратегии и отметил несколько утверждений, которые разнятся в них. Он определил суть сделанных изменений в новой редакции тем, что нынешние разработчики хотят понравиться идеологам из федерального центра. 

— В тексте появилось несколько кивков, дающих основание думать, что кто-то из федерального центра прочитал первый эскиз, посмотрел его шапку и потихоньку позвонил в Казань, к разработчикам, — заявил советник ректора КФУ. Он имеет в виду то, что в первоначальном эскизе главным был лозунг «Кем мин — татар булмагач?», то есть «Кто я, если не татарин?». Таким образом, сформулированный вопрос не предполагал никакой альтернативы для самоидентификации. 

Теперь же, в новой версии документа, главным лозунгом стал тезис: «Без — татар дөньясы», то есть «Мы — татарский мир». По словам Алаева, этот тезис не такой острый и провокационный, как предыдущий. Тем не менее от тезиса «Кто я, если не татарин?» разработчики полностью не отказались, он аккуратно отодвинут. 

— К словам «татарский мир» не придерешься. Если есть «русский мир», то почему бы не быть и «татарскому»? — отметил советник ректора КФУ. 

Он не оставил без внимания появившиеся в новом эскизе слова «духовные скрепы». 

— Появились «духовные скрепы». Это же слова тех, кто владеет политическим языком лучше, чем научным. Как можно на татарский язык перевести это понятие? — обратился к разработчикам Алаев. 

— Здесь может быть несколько вариаций. Вопрос не в дословном переводе, а в том смысле, что несут слова. По-татарски выражение можно перевести как «Рухи бердәмлек», — ответил директор института истории и археологии АН РТ Айрат Ситдиков. 

Дискуссионный клуб завершился тем, что несколько разработчиков Стратегии заявили, что вторая редакция эскиза не последняя, ещё будут новые варианты документа, а значит, и публичная дискуссия в среде татар продолжается.