Современная культура АУЕ в соцсетях — это идеология рекрутирования молодых ребят в преступные сообщества. Об этом рассказал на заседании одной из секций 13-го Конгресса антропологов и этнологов России доцент кафедры конфликтологии КФУ и исполнительный директор Казанского межрегионального центра экспертиз (КМЦЭ) Андрей Иванов.
Специалист отмечает, что в сообществах АУЕ пропагандируется блатной образ жизни, культивируется кодекс хулиганов, ненависть к правоохранительным органам и власти в целом.
— В ходе нашего исследования мы выяснили, что возраст участников АУЕ по Татарстану — от 12-13 до 25-30 лет. Есть среди них и те, кто постарше, их называют «древними», — говорит эксперт. Под последними имеются в виду 40-летние судимые граждане, которые и считаются, как правило, кураторами различных локальных АУЕ-групп.
Иванов подчеркивает, что улично-дворовые группировки были в России всегда, они есть в любом обществе, это не явление, присущее только конкретной территории.
— Подобные группы — такой способ социализации подростка, вхождение его во взрослую жизнь, инициация. Стигматизировать такого подростка ни в коем случае нельзя, — считает ученый.
По его словам, в последние пять лет исследователи стали в российских улично-дворовых группировках явно отмечать идеологию, то есть АУЕ. Современная российская молодежь на самом деле сталкивается в виртуальном пространстве и в реальной жизни с разными антиобщественными проектами. Все они политтехнологично конструируются и превращаются в итоге в деструктивные субкультуры.
— В рамках нашего исследования сообществ АУЕ мы провели 20 глубинных интервью с респондентами. Взяли на мониторинг 15 сообществ данного формата в соцсетях, где в подписчиках в основном есть жители Татарстана, — рассказал Иванов.
За время наблюдения за сообществами в 2018 году с июня по декабрь их общая численность выросла с 16,8 тысячи человек до более 23 тысяч.
— По нашим приблизительным подсчетам, в этих группах задействовано более 15% подростков со всего Татарстана в крупных городах. Оставшиеся 85% молодежи сидят либо в других субкультурах, либо вне субкультур, — говорит эксперт.
Главные технологи распространения АУЕ создают ситуацию выстраивания параллельных структур финансово-властных отношений, которые решают социальные проблемы молодежи.
— То есть АУЕ дает финансово-правовую помощь от «осужденных с улиц», создает финансовые институты, то есть общаки. А они напоминают общаки уголовного мира и вообще систему материально-физической взаимовыручки, — рассказывает исследователь.
Иванов однажды сам был свидетелем, что приверженцы воровских взглядов при возникновении уличного конфликта через мессенджер за 10-15 минут смогли собраться в группу 30-50 человек и осуществить свои намерения.
— Группа риска — это ребята 14-18 лет, у которых очень низкая мотивация к своему профессиональному и личностному развитию, это дети со слабой успеваемостью в учебе. Когда общался с ребятами, то попадались и из относительно благополучных семей. В таких семьях родители, как правило, не занимаются воспитанием своего ребенка, семейные коммуникации разрушены. Тогда дети и находят авторитетов и кумиров на улице, — рассуждает исследователь.
Иванов перечисляет три способа привлечения детей в АУЕ-сообщества:
1) Виртуальное пространство — интернет, паблики в соцсетях, группы в мессенджерах и т. д.
2) Улично-дворовые практики, то есть коллективное времяпрепровождение со «старшими товарищами» через общение с ними.
3) В школе при межгрупповых конфликтах. Это выглядит так, что на ученика устраивается травля, выстраивается жесткая иерархия. Он либо уходит за защитой, либо становится изгоем.
Исследователи разделяют АУЕ-сообщества на несколько видов: виртуальные, сообщества «пацанов с улицы» (они также состоят из тех, кто уже побывал на зоне). Есть и так называемые подсудимые, которые отрицательно относятся к культуре АУЕ и не отождествляют её с воровскими понятиями.
У ауешников, как в целом и у всех других молодежных субкультур, есть неприязнь к альтернативным сообществам. Они агрессивно настроены к тем группам, где отрицается спортивность, мужественность, где мужчины выглядят феминно, с длинными волосами и субтильны. Также неприятие испытывается по отношению к «фитнес-парням», «качкам» и правым радикалам.
— Внутренние приоритеты в АУЕ-сообществах — занятие спортом, но факультативно, наличие татуировок, но не воровской тематики, потому что принято считать, что только реальные «сидельцы» могут накалывать такие татуировки. В целом подобная идеология — это инструмент рекрутировать ребят в реальные преступные группировки. Опасность ещё создается из-за параллельных финансово-правовых структур (внегосударственных), когда молодые ребята решают свои проблемы. Участники АУЕ-сообществ могут стать пехотой в силовых акциях различных технологов и «старших» товарищей, — добавляет Андрей Иванов.
Любопытны взаимоотношения между ауешниками и праворадикалами-нацистами. Вроде как и те и другие питают ненависть к властным структурам, органам правопорядка и государству в целом. Почему они друг друга ненавидят?
— Праворадикалы, как правило, находятся на спецучете в Центре по противодействию экстремизму. И если они появятся на районе, значит, там будет вестись интенсивная оперативная работа. Зачем ауешникам лишний раз обращать внимание на свою территорию? Праворадикалы им конкуренты. Тем более у них есть конкуренция по идеологии. Рекрутируют к себе они же одних и тех же ребят, — отвечает Иванов. Он также рассказывает, что бывали случаи, когда правые и ауешники спорили за стихийно построенные тренажерки, например, в микрорайоне «Азино», — кому там заниматься спортом.
В завершение своего доклада исследователь рассказал, что форматы и идеология АУЕ-сообществ подвижные в соцсетях, они меняются. Технологи ищут новые способы обработки сознания молодежи. Поэтому эксперты будут и дальше продолжать тщательно исследовать это явление.
Comment section